РАСШИФРОВЫВАЯ «МАТРИЦУ». ДРЕВНИЕ УЧЕНИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОЗНАНИЕ
К двадцатилетию фильма
Достиг я пределов смерти, переступил порог Прозерпины
и снова вернулся, пройдя все стихии, видел я пучину ночи,
видел солнце в сияющем блеске, предстоял богам подземным
и небесным и вблизи поклонился им.
Апулей. Метаморфозы
Что такое «Матрица»(1)?
В отличие от Морфеуса, считавшего, что невозможно объяснить, что такое Матрица, ее нужно увидеть самому, мы все видели «Матрицу», и тем не менее она по-прежнему остается во многом непонятой и недооцененной. «Как? — воскликнет иной сведущий читатель, — ведь фильму посвящены десятки полновесных книг, сотни статей, необозримые, как те человеческие поля, интернет-форумы, где, казалось, обмыли и обмозговали каждую косточку, каждый кадр, каждую пуговицу на стильных плащах героев?» Количество еще ничего не говорит о качестве, сказал бы Нео агенту Смиту. При детальном рассмотрении практически вся масса анализа и комментариев сводится к двум общим тезисам: первая «Матрица» великолепна, сочетает ясный сюжет и философскую глубину; напротив, продолжения, особенно М3, разочаровывают, так как сосредоточены на спецэффектах в ущерб идеям, полны двусмысленностей и оставляют многие вопросы неразрешенными.
Приведем для примера несколько характерных цитат. Вот что писали авторы статей еще до появления сиквелов: «“Матрица” — это кандидатская диссертация о человеческом сознании, одетая в овечью шкуру приключенческого боевика» (Ред Мерсер Шухардт); «“Матрица” это тест Роршаха для философов» (Славой Жижек); «“Матрица” это современный миф» (Джеймс Л. Форд); «Это больше чем фильм» (Джейк Хорсли). Более десятка печатных сборников наперегонки расхваливали именно первую часть (2). После завершения трилогии текстов стало заметно меньше, а оценки заметно суше. Самая популярная характеристика — «провал» (failure). Об «очень неудачном окончании “Матрицы”» говорит тот же Жижек (3); разбору причин провала сиквелов отведен целый раздел в книге «Больше Матрицы и философии» (2005). В знаковой книге «1001 фильм, который вы должны посмотреть» (2005), подводящей итоги столетнего развития кино, представлена только первая «Матрица», а о продолжениях сказано лишь как о «разочаровании» (4). Солидарны и отечественные критики: Алекс Экслер не увидел в «Революции» ничего, кроме «слабенькой мелодрамки с двумя выдыхающимися сражениями», а такой маститый ценитель кинофантастики, как Роман Арбитман, посчитал, что сиквелы добавили к первому фильму лишь «несколько визуально эффектных эпизодов», а потому снимать их и вовсе было не нужно (5).
Можно ли составить более ошибочное мнение? К сожалению, оно слишком распространено, чтобы от него просто отмахнуться. Все, что будет сказано далее, посвящено доказательству позиции, которая, в целом опровергая перечисленные тезисы, пытается заглянуть в «Матрицу» глубже и основательнее, чем кто бы то ни было делал до сих пор. Эта позиция рискнет взять на себя объяснение того, в каком смысле первая часть — лишь наивная и поверхностная история по сравнению с куда более полновесными продолжениями, особенно М3; почему, стало быть, «Матрицу» нужно воспринимать, толковать и оценивать именно как трилогию, чтобы получить адекватное о ней представление, которое, в свою очередь, заключается в следующем: взятая как целостное творение, состоящее из трех частей, где каждая превосходит предыдущую, «Матрица» является одним из лучших философско-фантастических произведений вообще, сопоставимая с такими шедеврами, как «Хроники Дюны» Ф. Герберта, «Солярис» С. Лема, «Улитка на склоне» братьев Стругацких, а в качестве мифа и символа — с «Фаустом» и «Властелином колец». Подобно всем этим великим произведениям, «Матрица» выходит за пределы фантастики, чтобы сказать нечто существенное о человеке как таковом, о путях его самопознания и самосозидания.
Но допустимо ли сравнивать кино и литературу? Не даем ли мы «Матрице» заочно в долг то, что она никак не сможет отдать? Несомненно, с точки зрения языка и нарратива это разные реальности, но нас не интересует нарратив. «Что сказано» намного важнее того, «как сказано»; идеи и их воплощения нам не в пример интереснее фабульных приемов или построения кадра. С этой точки зрения, «Матрица» — «классический роман»: «история поиска… открытие, инициация и полная самореализация истинного героя», как считают Дебора Найт и Джордж Мак-Найт, ссылаясь на известную классификацию литературных жанров Нортропа Фрая (6). Согласимся, при условии что как раз первая «Матрица», анализируемая в статье Найтов, есть обманка, ложная реализация, все равно как если бы Фродо надел Кольцо Всевластья в торжествующем жесте «супермена». Учтем, что «Матрица» создана на основе оригинального сценария братьев Вачовски, вспомним, что с давних времен миф часто отливался в формы театрализованного представления, которому сегодня вполне наследует кино, и мы раз и навсегда оставим какие-либо сомнения: да, «Матрица» вполне платежеспособна.
Итак, «Матрица», подобно многим классическим романам, есть история героя, причем история архетипическая. В поисках объяснений и защиты этого тезиса нам самим придется совершить далекое (но, надеюсь, увлекательное) путешествие «к источникам» важнейших архетипов и смыслов, составляющих ткань и нерв трилогии. Мы ненадолго задержимся в двадцатом веке, чтобы окинуть взором ближайших предшественников «Матрицы» — занятие небесполезное, хотя и не сулящее больших открытий. Спускаясь по магистральным тоннелям интеллектуальной истории, мы проигнорируем достаточно очевидные и уже истолкованные на все лады аналогии с такими известными концепциями, как Платонова пещера, «злой демон» Декарта или «машина опыта» Роберта Нозика (7). Как покажут дальнейшие изыскания, все эти любопытные примеры уместны лишь применительно к М1, трилогия же «совсем не о том». Настоящая красная таблетка ждет нас при встрече с духовными традициями древности: гностицизмом, шаманизмом, буддизмом, индуизмом, классическими мифологиями (8). Их описания реальности, предназначения и возможностей человека станут для нас (так же как, что мы попытаемся доказать, и для создателей «Матрицы») путеводными; а правильно выстроить открывающиеся перспективы помогут работы К. Г. Юнга, М. Элиаде, Ю. Эволы, Е. А. Торчинова и других исследователей тонких форм человеческого сознания. В конце концов, мы вернемся к нашему современнику, чтобы выяснить, какие уроки может преподать ему «Матрица» в мире, затемненном плотными тучами позитивизма, конформизма и материального стяжательства.
Слышите? Телефон уже звонит. Осталось взять трубку и узнать, что же такое «Матрица»…
_______________________________
(1) В тексте используются следующие обозначения: Матрица — название виртуальной реальности, «нейро-интерактивной модели», «Матрица» — вся кинотрилогия, М1, М2, М3 — сокращения для первой, второй («Перезагрузка») и третьей («Революция») части трилогии соответственно.
(2) На русский переведены два: «“Матрица” как философия» (Екатеринбург, 2005) и «Прими красную таблетку: Наука, философия и религия в “Матрице”» (Екатеринбург, 2003).
(3) Zizek. Reloaded Revolutions // http://www.lacan.com/zizreloaded.htm
(4) 1001 фильм, который вы должны посмотреть / Под ред. С. Дж. Шнайдера. — М., 2006. С. 944.
(5) Арбитман Р. Субъективный словарь фантастики. — М., 2018. С. 224.
(6) Реальный жанр и виртуальная философия // «Матрица» как философия. С. 263.
(7) Желающим освежить в памяти эти аллюзии я порекомендую к чтению соответственно следующие статьи: Ирвин У. Компьютеры, пещеры и оракулы: Нео и Сократ; Хольт Дж. Призрак, созданный машиной, или Философия разума в стиле Матрицы; Шик Т. Судьба, свобода и предвидение, — все из сборника «“Матрица” как философия».
(8) Конечно, некоторые из этих учений ранее уже сравнивались с «Матрицей», но крайне поверхностно и даже местами вопиюще неадекватно.