 |
|
М.: Kто главный герой этой истории? Умный дошкольник Дядя Фёдор? Тогда другой такой же вопрос — кто главный герой сказки «Кот в сапогах»? Ну вот, теперь всё ясно. Фёдор Дмитриевич бесспорно ребёнок выдающийся. Вооружить Шарика фоторужьём — его идея, блестящая операция по подмене посылки из института Солнца тоже «на его совести». Он же придумал коту имя-фамилию (ноу-хау в своём роде, да ещё и «не дразнительная», что очень кота обрадовало). А ещё он невероятно удачливый кладоискатель, чувствуется, что в свои шесть лет прочитал немало нужных книг. Шарик тоже всем псам пёс. И остроумный же, собака! «Не обязательно большую корову покупать, — говорит он коту. — Ты купи маленькую. Есть такие специальные коровы для котов. Козы называются.» Но кот просто чудо! И говорить умеет не хуже своего литературного предтечи, и улыбаться умеет, как другой, не менее известный кот, по фамилии Чеширский. Матроскин способен даже грамотно написать письмо, и ему не составляет труда смонтировать на потолке искусственное солнце. Он и корову подоить может и в магазин за продуктами сходить... Вот это да! Что же это за сверхкот такой?! А ничего особенного. Не так уж мало мы знаем таких произведений, где обычные человеческие дети общаются с какими-нибудь необычными существами, которые могут быть во многом похожими на людей, но могут быть и чем-то таким, чей облик и образ жизни человек не может даже представить. Можно считать, что вся эта литература посвящена проблеме контакта, и всегда интересно следить, как дети с этой проблемой справляются и как меняет их такое общение. Приведу несколько примеров без дальнейших ненужных пояснений. «Старик Хоттабыч», «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше», «Малыш» Стругацких, «Звёздный зверь» Хайнлайна — всё перечисленное давно уже классика, включённая многими в список неоднократно прочитанной литературы. Фантастическая сказка Успенского в этом перечне вполне на своём месте, а его кот и пёс совсем не звери, а наши братья по разуму.* После этого небольшого но необходимого отступления вернёмся к нашим... пришельцам. Не хочется обижать их баранами.
Есть в характере Матроскина такое замечательное, крайне редко встречающееся среди котов качество, как скромность. Как только он появился в квартире родителей Дяди Фёдора и поел, он «весь день под диваном спал, как барин». Возможно, среди знакомых Автора есть человек с такой причудливой склонностью (среди моих такого человека нет), непохожей, правда, на барскую причуду, но вот котов, имеющих возможность спать на диване и располагающихся при этом под диваном, где либо пыльно, либо сквознячок гуляет... таких котов я не встречал никогда. А рассуждает кот так, что сразу понятно — бывалый и «жизнь учил не по учебникам». С таким котом ни один ребёнок не пропадёт. Он даже сумел произвести прекрасное впечатление на своего бывшего хозяина, профессора Сёмина, познакомив его с некоторыми тонкостями кошачьего языка. А как удачно подошла ему его новая «морская и серьёзная» кличка! Ведь Матроскин «из морских котов. Из корабельных.» И, конечно, он заслуживает, чтобы мама Римма подарила ему бескозырку с ленточками, на которых, как мне кажется, будет красоваться надпись «Простоквашино». Его «бабушка и дедушка на кораблях плавали с матросами», и он очень тоскует по океанам. Матроскин, в отличие от многих людей, хорошо знает своих предков, хотя никогда их не видел. Он помнит, что дедушка работал котом на пароходе «Валентин Берестов»**, а бабушка выполняла обязанности кошки даже на двух пароходах — «Аристофан» и «Антон Чехов». Вероятно, она была настоящей грозой корабельных крыс, и поэтому матросы передавали её с одного судна на другое.
Один только эпизод в повести меня порядком огорчил. Когда Дядя Фёдор ставит Матроскина в угол. Автор пишет в связи с этим случаем: «Конечно, Матроскин был кот, а не человек. Но для Дяди Фёдора он был всё равно как человек.» И этот чудо-кот таки встал в угол и отстоял сколько положено, не реагируя на насмешки Шарика. Думаю, кот понимал, что дядя Фёдор ещё не взрослый человек и не отдаёт себе отчёта в том, что в действительности кот намного старше его, и к тому же Дядя Фёдор пока не знает, что в угол ставить вообще никого нельзя — ни людей, ни, тем более, котов. А причина моего огорчения чрезвычайно проста — обидно за Матроскина, мальчик-то из этого эпизода не извлёк никакого нравственного урока, так что кот стоял в углу напрасно.
Конечно, кроме кота, пса и мальчика в книге есть и другие, заслуживающие обсуждения персонажи. Взрослые***. Печкин, например, привлёк моё особенное внимание своим потрясающим вопросом — «Разрешите узнать, а кто такой будет Антон Павлович Чехов?». Этот ходячий почтовый ящик напоминает мне инспектора Лестрэйда в исполнении Борислава Брондукова, вероятно, ненавязчивой карикатурностью образа.
И, думаю, все оценят рекомендацию тёти Тамары: «Мужчину надо воспитывать до пятидесяти, а после пятидесяти можно перевоспитывать начать.»
Так какое же место в сокровищнице «детской литературы для взрослых» занимает эта повесть? Слово «сокровищница» — это уже предсказание, но скажу больше. Герои Э. Успенского будут «любезны народу» (разве что, за исключением почтовых работников, лишённых чувства юмора, а такие изредка попадаются) ещё очень и очень долго. Чем будут любезны? В нас чувства добрые Матроскин пробуждал ...
*) В мировой литературе коты («Дверь в лето», например) встречаются довольно часто, как без них обойтись. Гораздо реже они бывают говорящими. Таков кот, рассказывавший сказки Пушкину, прогуливаясь туда-сюда по золотой цепи у Лукоморья. А в повести Лавкрафта «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» целая армия говорящих котов, с которыми Рэндольф Картер общается на кошачьем. Но суть не в этом, а в том, что это, хоть и говорящие, но звери. К ним я отношу и Кота-в-сапогах, и «Верных зверей» братьев Гримм, и Серого помощника Ивана-царевича, и Конька-Горбунка, и Сивку-Бурку Вещую Каурку. Матроскин и Шарик ничего общего, кроме «зверского» внешнего вида, с ними не имеют. Если уж кого-то ставить с ними рядом, то это будут два других тоже классических образа — Бегемот и Щекн Итрч.
**) Таким образом Автор отдал должное замечательному советскому поэту Валентину Берестову — «пароходу и человеку». Немного иначе в книге отмечено творчество другого советского деятеля культуры. Напомню читателю это место.
« — А я и так хорошо воспитан и музыкален! — говорит Шарик. — Я при гостях никогда блох не ловлю. И пою не хуже, чем Полад Бюль-Бюль-оглы на пластинке.
Он как взвоет... Матроскина так и передёрнуло от такого пения.
— У меня такое ощущение, — сказал он, — что бензиновая пила «Дружба» на гвоздь наехала.»
***) Имеются в виду люди. Надо учитывать, что окружение малыша Дяди Фёдора состоит в этой повести почти целиком из взрослых особей. Исключений только два — телёнок и галчонок.
______________________________________________________ _____
Отзыв опубликован в 2018 году
цитировать