Кажется, время утопий безоговорочно прошло. Мир вокруг нас изменился, стал совсем другим и никогда уже не вернется в прежнее состояние. Потому и будущее представляется несколько иначе. Оно утеряло черты светлой грёзы, сделалось неопределенным и довольно мрачным. Уже вовсе не выглядит идеалом этюда в весенних тонах, воплощением всех устремлений. А жаль. Не так уж много их было, этих зарисовок, на фоне общего объема литературы. За давностью лет не станем ворошить «Хождение Агапия в рай», «Четвертый сон Веры Павловны» или богдановскую «Красную звезду», хотя стоит отметить, что начало прошлого века дало повод российским авторам от души помечтать. Впору даже окрестить это время периодом расцвета утопий, только вот кто сейчас припомнит имена сочинителей, кроме специалистов-филологов и ярых фанатов. Причины тому самые разнообразные, но среди прочих – ограниченность представлений, бедность языка и сходство с античными и средневековыми толкованиями справедливого устройства социума. Разумеется, попадались и исключения, однако их можно перечесть по пальцам. Если они как-то и повлияли на развитие жанра, то весьма косвенно, поэтому оставим их за скобками.
Современная же русская утопия началась с «Туманности Андромеды» Ивана Антоновича Ефремова. Почин был тут же подхвачен «Гостем из бездны» Георгия Мартынова и «Возвращением (Полдень, XXII век)» Аркадия и Бориса Стругацких.
Эпические сочинения, созданные рожденными в истоке минувшего века Мартыновым и Ефремовым, литераторами одного поколения, воспитанного на принципах «мы наш, мы новый мир построим…», при ближайшем рассмотрении похожи, как близнецы-братья, невзирая на различный рисунок сюжета. И «Туманность…», и «Гость…» – это стремление развернуть перед читателями панораму мира победившего коммунизма, где царит Человек Совершенный, а от былых проблем, разделявших народы, не осталось и следа. Для придания грандиозности свершениям потомков действие у Ефремова отнесено в 31-й век, у Мартынова – аж в 39-й. Это вполне в духе отечественных прозорливцев, скажем, того же князя Владимира Федоровича Одоевского с его «4338 годом». И всё бы ничего, если бы не досадные технические мелочи, вряд ли замеченные нашими отцами и дедами, но хорошо видные из сегодняшнего дня. Они-то как раз и добавляют в бочку меда пресловутую ложку дегтя.
Ну, какие могут быть стартовые площадки для исполинских звездолетов(!), выжигающих двигателями километры мертвой почвы, на равнинах Северной Африки; платформы-винтолеты, да еще с ограниченной надежностью, или прыгающие самолеты в 31-м веке?! Об азбуке Морзе в качестве космической связи, ботинках со свинцовыми подошвами для перемещения по благоустроенной Церере или чуде 39-го столетия «телеофе» – маленькой коробочке с телефоном, часами и пеленгационным устройством – и говорить не хочется. А ведь оба романа – и «Туманность Андромеды», и «Гость из бездны» – написаны в пятидесятых годах, время НТР (научно-технической революции) уже пошло, и СССР одним из первых сделал существенный рывок в разработке и внедрении новых технологий. Увы!..
Ефремов с Мартыновым сосредоточились на описании социальных институтов и взаимоотношениях героев, оставив технические подробности без нужного внимания.
И все же это был прорыв! Громадный шаг вперед от фантастики «ближнего прицела» с ее самодвижущимися плугами и проницающими преграды магнитовизорами к литературе, формирующей мировоззрение.
Братья Стругацкие в «Возвращении», сочиненном несколько позже первых двух романов, легко избежали ошибок признанных мастеров. Во-первых, Аркадий и Борис были намного моложе своих коллег по цеху, а потому живо впитывали то новое, что чуть ли не ежедневно появлялось на страницах научно-популярных изданий. Во-вторых, они творили не эталон марксистско-ленинских устремлений, а мир, «в котором хотелось бы жить и работать». В-третьих, заложив основы «полуденного цикла», Стругацкие не стали непомерно удалять его от наших дней, а максимально точно экстраполировав тенденции науки, поместили его в уютной близости от современников, тем самым обозначив цель, по крайней мере, четырем поколениям своих последователей. И попали в яблочко! Именно «Возвращение» стало образцом советской утопии при всем уважении к «Туманности Андромеды» и «Гостю из бездны».
У братьев-соавторов в «Полдне…» действие пронизано суровой и задорной романтикой поиска, открытий, принятия решений, будь то реализация проекта «Венера», штурм Владиславы, вояж на планету Крукса или постижение Леониды. И ключевые герои молодых Стругацких – Десантники, Следопыты, Охотники. Они не застрахованы от ошибок и неудач, иногда приводящих к внутренним драмам, но большинство из них, как ни крути, оптимисты и прагматики. Недаром в трудную минуту звучат слова: «… если бы ты не вернулся назад, кто бы пошел вперед?» Это логика победителей.
К великому сожалению, нынче таких целеустремленных произведений никто не пишет. Даже в голову не приходит. Остается только надеяться и ждать…