Открыта авторская страница Андрея Федаренко.
«Калі ўжо выбраў сваёй дзейнасцю літаратуру — стаў перад сабой самыя высокія мэты.» — из интервью Андрея Федаренко.
«Пасля Федарэнкі заўсёды шукаеш, чаго б яшчэ пачытаць па-беларуску. І знаходзіш яшчэ Федарэнку.» — из отзыва читателя.
Есть мнение, что если про кого из белорусских писателей и можно сказать: «живой классик», то это про Андрея Федаренко. И я готов к этому мнению присоединиться. В условном рейтинге лучших книг на белорусском языке этого века, я на одно из первых мест поставил бы сборник «Нічые», в который вошли повести «Вёска» («Деревня»), «Нічые» («Ничьи») и роман «Рэвізія» («Ревизия»). Его повести для детей — «Шчарбаты талер» («Три талера»), «Афганская шкатулка» — опять же, однозначно входят в топ книг для детей в современной белорусской литературе. Хорош и последний роман писателя «Жэтон на метро», написанный в жанре детективного триллера. При том, что Андрей Федаренко считается (и вполне обоснованно) приверженцем и продолжателем традиционной реалистической прозы, есть и все основания для открытия его странички на сайте, посвящённом фантастике.
Разговор о фантастическом в его творчестве придётся начать с явного провала у писателя — повести-фантасмагории «Смута, альбо ХІІ фантазій на одну тэму», вошедшей в сборник «Смута». Её трактуют как антиутопию, вот только это антиутопия как бы «ближайшего прицела». При чтении повести явно ощущается, что это не попытка провидеть и изобразить некий образ будущего, а отображение растерянности автора от наступившего настоящего. Сам автор пишет в послесловии: «Я пачаў пісаць «Смуту», калі зрабіў страшнае для сябе адкрыццё: тыя самыя газеты, з тымі ж самымі назвамі, з тымі самымі журналістамі пішуць зусім адваротнае таму, што пісалі яшчэ ўчора, на ўсіхняй памяці... Так выдумалася антыгазетная, антыпрэсавая аповесць.» Право слово, мне не очень понятно, как автору, которому на момент написания повести было лет 26, удалось сохранить до этого возраста веру в то, что все журналисты пишут исключительно согласно своим убеждениям и по велению сердца, а не по заказу сверху и заработка для. Я начал было расписывать подробно, почему считаю эту повесть полной неудачей, но потом решил этого здесь не делать. Там плохо всё. Это нисколько не мешает мне считать Андрея Федаренко одним из лучших современных белорусских прозаиков. Я уже как-то писал, что при оценке творчества писателя, мы руководствуемся несколько иными критериями, чем когда оцениваем результаты работы профессионалов в иных областях. Его лучшие произведения близки к тому, что в идеале я хотел бы получить от чтения литературы. К слову, повесть-фантасмагория завершается тем, что главный герой в разочаровании от наступившей вседозволенности и аморальности покидает город — уезжает в деревню, в глушь, в Саратов, возвращаясь к «высокодуховным истокам». А буквально через несколько лет у автора выходит одна из лучших его повестей «Вёска», полностью лишённая и наивного морализаторства и надуманного пафоса, в которой отображен как раз таки вернувшийся к этим самым «истокам», в родную деревню, студент, отчисленный из института за активную гражданскую позицию. И там он скучает, впадает в апатию, понемногу начинает спиваться. Увы, правда жизни сильно отличается от благостных фантазий.
В сборнике «Смута» была опубликована также мистическая повесть «Сінія кветкі». Главный герой повести растрачивает переданный ему предком волшебный дар на месть своим обидчикам. Рассказ «Пеля» из этого сборника можно определить как "неявную фантастику". Главный герой рассказа, отправившись порыбачить в последний день перед поездкой с сокурсниками на сельхозработы , совершенно неожиданно для себя умудряется заблудиться возле дома в исхоженных вдоль и поперёк местах, словно что-то не хочет его отпускать, и опаздывает к отъезду. Вскоре он узнаёт, что автобус с его товарищами разбился в Крыму, есть погибшие и искалеченные. Занятно, что ещё один рассказ из этого сборника «Бляха» был включён в изданный в Японии сборник восточноевропейской фантастики, в который японцы отобрали 12 лучших произведений XXI века из 10 стран. Судя по всему, вполне реалистичный бытовой рассказ о последствиях не вымышленной, а действительно произошедшей катастрофы, история про обитателей деревни, оказавшейся на границе Чернобыльской зоны, про двух одиноких стариках, незадачливом мужичке-пьянчужке, наглых мародёрах и нападающих на людей одичавших собаках, представился японским экспертам жуткой постапокалиптической фантастикой.
В антологию белорусской фантастики «У зеніце — Антарэс» был включён мистический рассказ «Срэбны свечнік» о происках нечистой силы.
Особенно же следует выделить роман Андрея Федаренко «Рэвізія» («Ревизия»), впервые опубликованный в журнале «Полымя» в 1994 году. Сюжет романа построен на раздвоении личности главного героя и развивается параллельно. Двадцатые годы прошлого века: В госпитале готовится к выписке раненый красноармеец Алесь Труханович. Он не помнит своего прошлого, не узнаёт родных, зато вспоминает себя как Алеся Трухана из будущего. Восьмидесятые годы прошлого века: Молодой студент и начинающий литератор Алесь Трухан в ожидании предстоящей ему сложной операции пишет роман об Алесе Трухановиче, перенося на бумагу приходящие ему видения и сны. Повествование искусно закольцовано и оставляет возможность читателю произвольно трактовать — существует ли реально кто-то один из них, и кто именно: «...чым далей, тым больш усё блыталася, перамешвалася; тым цяжэй было вызначыць, што з'яўляецца целам, а што — ценем, дзе ж ён сапраўдны, якое з гэтых двух жыццяў ёсць хваравіты сон, а якое — рэальнасць».
Формально этот роман можно отнести к массово штампуемым сейчас романам о «попаданцах», но по сути своей он является их антиподом. Главный герой романа, оказавшись в прошлом, не пытается его изменить, не стремится реализовать своё исключительное положение, стать «избранным», а лишь хочет жить как все обычные люди: «Не трэба быць вялікім мудрацом, каб зразумець, што нічога добрага не прынясуць яму ні вандроўніцтвы па свеце, ні спробы змяніць ход «гістарычнага воза», а тым больш старанні перакуліць яго, падсеўшы, як тая кандрат¬крапівінская жабка, пад яго кола…»
цитировать