Эпиграф:
Что мы знаем о Басё?
Ничего, и то не всё.
(Установить личность автора теперь уже, вероятно, не получится)
Перевод можно было бы посчитать скучноватым, рутинным занятием, но иногда одна незнакомая идиома или единственное слово уносит тебя в такое путешествие по странам и эпохам, что забываешь обо всём. Даже о самом переводе.
Вот, например, такой случай. Очередная холмсиана (Дональд Томас, «Забытые дела Шерлока Холмса»). Холмс и Уотсон отправляются в цирк. Почему бы собственно и нет, не всё же по операм ходить. И Уотсон с присущей ему скрупулёзностью перечисляет цирковые номера, довольно обычные, легко представимые: Геркулес несет на плечах пирамиду из семи взрослых мужчин, отделённая от тела голова Сократа отвечает на вопросы фокусника. И вдруг… Нет, это лучше сказать по-английски, для большего эффекта:
Mazeppa in tights and spangles locked in the Indian Basket to be run through with pitiless swords.
Единственная мысль, возникшая у меня по прочтении этой фразы, была такой: «Простите, что?» Ну, или какой-то её обиходный эквивалент. Некоего (или некое) mazeppa в трико и блёстках (нет, всё-таки некоего… или некую) запирают в индийскую корзину, чтобы проткнуть безжалостными шпагами. Ещё раз: «Простите, что?»
Ну, допустим, в «индийской корзине» ничего таинственного на самом деле нет. Популярный некогда номер, в котором артиста действительно запирают в своего рода ящик и пронзают шпагами, а потом ящик оказывается пустым. Ничего особенного, и не такое видели. Я даже нашёл в сети объявление о продаже реквизита для этого трюка.
Вопрос в другом, что ещё за mazeppa? Слово явно не английское и, судя по соседствующим Геркулесу и Сократу, это, скорее всего, некое нарицательное имя, позаимствованное у мифологического либо исторического героя.
Ну, хорошо, все уже наверняка поняли, какой это mazeppa. Но откуда его имя известно англичанам? Мы и сами-то о нём мало что знаем. Разве что из Пушкина:
Он стар. Он удручен годами,
Войной, заботами, трудами;
Но чувства в нем кипят, и вновь
Мазепа ведает любовь.
Вот о чём я точно не знал, так это о том, что изначально Пушкин хотел назвать свою поэму не «Полтава», а «Мазепа», но передумал, поскольку поэму с таким названием уже написал Байрон. Пушкин, разумеется, её читал и высоко отзывался о ней. Что само по себе многое говорит о популярности байроновского «Мазепы». Даже в России, не говоря уже об Англии, а также Франции, где сразу несколько известных художников вдохновились сюжетом этой поэмы.
А центральным её эпизодом служит рассказ Мазепы о том, как в юности его, за любовную связь с замужней польской аристократкой (да, пушкинское «вновь» было-таки сказано неспроста), привязали обнаженным к спине лошади и отпустили на верную смерть. Событие не вполне достоверное, хотя Байрон и не сам всё это выдумал, а почерпнул в книге Вольтера «История Карла XII». Но легенда, несомненно, красивая и романтичная. И по всей вероятности, любой пришедший на цирковое представление английский обыватель, так или иначе, что-то о ней слышал.
Но дело даже не в популярности поэмы. Здесь необходимо вспомнить, что первый и самый известный английский цирк – Амфитеатр Эстли (или, в традиционном написании, Астлея) первоначально был школой верховой езды, где со временем, ради развлечения публики, начали демонстрировать разнообразные конные трюки. В дальнейшем отдельные номера решили объединить неким сквозным сюжетом, но с непременным использованием лошадей. Так возник первый чисто цирковой жанр – пантомима, также называемая гипподрамой. Да что там говорить, цирковая арена до сих пор называется манежем, и существует версия, что размеры ее обусловлены как раз тем, что лошадь должна свободно проскакать по ней галопом.
И вот для таких представлений история Мазепы подходила идеально. Подробных описаний этой пантомимы мне отыскать не удалось. Сообщается лишь о том, что лошадь с привязанным к её спине артистом в гимнастическом трико, имитирующем голое тело, несколько раз пробегала по кругу. Была ли там еще и индийская корзина – точно сказать не могу. Возможно, она появилась позже, когда Мазепа превратился в некое цирковое амплуа человека, подвергаемого смертельным пыткам.
Так или иначе, премьера гипподрамы «Мазепа» состоялась в 1831 году всё в том же Амфитеатре Эстли и, судя по всему, имела огромный успех, поскольку ещё много лет не сходила с манежа. В последний раз она упоминается в 1887 году. И популярна она была не только в Англии, но и по всей Европе, а также в Соединённых Штатах.
Особенно прославилась в роли Мазепы американка Ада Менкен. Разумеется, выступала она тоже в трико, что вызывало большой скандал и, соответственно, приносило бешеный успех. В 1864 году Менкен даже приезжала на гастроли в Европу и выступала… Угадайте, где? Правильно, в Амфитеатре Эстли. Потом Ада Менкен переехала в Париж, где на какое-то время стала любовницей Александра Дюма-отца. Что опять таки вызвало скандал, поскольку Ада была вдвое моложе знаменитого писателя. В общем, незаурядная была женщина.
А Дюма… Пожалуй, не удержусь и закруглю сюжет вошедшей недавно в моду конспирологической теорией о том, что Александр Дюма-отец и Александр Сергеевич Пушкин – это одно и то же лицо. Бред, конечно, а я в своём рассказе придерживался только достоверных фактов. Но зато красиво, а на какие жертвы не пойдёшь ради красоты.
Вот такая история. А перевод и в самом деле скучноватое занятие.
цитировать
свернуть ветку