Рассказывают, что знаменитый суфийский мудрец аль-Газали советовал тех, кто верит в благое устройство мира, бить палками по пяткам до тех пор, пока они свое мнение не поменяют. Так это или нет, но к героям шведского писателя Стига Дагермана болезненное наказание фалакой применять точно излишне — весь мир для них жесток и преступен, абсурден и бесчеловечен, равнодушен и слеп. Жить для них — это быть ногтем на ноге ничем не примечательного мира-великана, ногтем, весь смысл которого в том, чтобы быть когда-нибудь срезанным. Пусть так, согласились бы мы вслед за Паскалем, зато ноготь-то мыслящий! Именно это, возражает Дагерман, и делает его самым несчастным, самым казнимым в мире существом.
С эпохи романтизма в литературе существует представление о единстве жизни и творчества автора. «Живи, как пишешь, и пиши, как живешь», — рекомендовал Константин Батюшков, проведший вторую половину своей жизни, как известно, в помраченном состоянии духа. Стиг Дагерман — еще одно великое и злосчастное воплощение этой формулы. Он родился в 1923 году — и почти сразу его бросила мать (не в этом ли причина того, что женских персонажей в «Острове обреченных» он никогда не называет по имени?) Отец работал где-то поденщиком, так что до одиннадцати лет его воспитывали бабушка и дедушка на ферме. О них он вспоминал с неизменной благодарностью, так что сильнейшим потрясением стали для семнадцатилетнего Стига их почти одновременный уход из жизни: дедушки — от рук какого-то психопата — и бабушки — от кровоизлияния в мозг. К этому периоду относится его первая неудачная попытка самоубийства.
(полностью рецензию можно прочитать на Горьком)
цитировать
свернуть ветку