Это своеобразный вид кинематографа.
Япония имеет достаточно развитую экономику, чтобы создать технику для съемок любого фильма. Но Голливуд — это громадная социальная машина, в которой есть актеры какого угодно качества (формы, цвета, размера, умения) и на какой угодно кошелек. Вторую такую машинку так и не смог запустить СССР, а в ближайшем будущем сможет запустить разве что Китай.
Потому собственно японское кино — ограничено, скажем так, доступным персоналом. А вот рисованных персонажей можно использовать каких угодно и как угодно.
Если Голливуд притягивает людей со всего мира, то японские студии привлекают рисовальщиков, находят сюжеты, заимствуют персонажей — порой без перемещения работников на острова.
И тут важнейший момент — как происходит натурализация/глобализация сюжетов.
Про Голливуд сказано много (и часто не по делу), но представление о том, что разнообразные «сказки народов мира», пройдя сквозь конвейер фабрики грез становятся стандартным коммерческим продуктом — оно небезосновательно. Равно как и то, что жанры вестерна, фильма-ужасов, триллера, крутого полицейского детектива — стали настолько широки и разнообразны, что в их пределах можно показать практически всё. Почти любой сюжет.
В этом смысле лучшие кинематографические постановки древнегреческих мифов — это сериал «Пацаны» и фильм «Хранители». Суперегеройская обертка для острого социального конфликта почти-настоящих-богов и обычных людей, бизнеса и государства. Если же просто мифология, без социума, то «Человек из стали» — да, это оно.
Мифы переделаны под американскую обертку, но эта обертка стала одним из стандартов мирового кинематографа, и тем самым — всеобщей нормой. Диалектика, однако...
Аналогично и с аниме.
Попытка работать в лоб — просто заимствовать сюжеты — часто терпит неудачу.
Надо находить свой подход с соотношении тех форм, которые стали традиционными.
Возьмем сюжет сошествия персонажа в ад.
Попытка переработать классический текст «Божественной комедии» — обернулась пшиком. «Ад Данте» — комикс в плохом смысле этого слова, прилепленный к видеоигрушке.
Но что своё? «Сделано в бездне» — девочка ведет мальчика-робота в жерло потухшего вулкана. И тут не «Плутония». Каждый новый уровень — как новый круг ада. Персонажам все хуже, всё дороже им приходиться платить за проход вниз. Все более жестокие поединки они выдерживают. Всё более призрачна надежда, найти мать на дне бездны. И всё меньше шансы снова увидеть солнце.
Попытка заимствовать мотивы «Пикника на обочине» — «Пикник в потусторонье» — обернулась посредственной бродилкой. И я даже не хочу вспоминать про «Первый отряд».
Равно бывают и провалы в не-заимствовании: до сих пор не нарисовали «Иоанну дАрк» Вольтера, хотя придумать лучшую вещь для аниме очень сложно ?
В этом смысле успех Миядзаки, который брал книги в качестве основы сценария, построен на очень хорошем отборе сюжетов и их обработке.
Соотношению сюжетов и приемов подачи материала. Сведение мимики лица к набору выражений рисованных масок. Набор более или менее повторяющихся образов (те же катаны и горячие источники), которые пытаются правдами и неправдами пропихнуть в любые сюжеты. «Тимур и его команда» Гайдара + «Волшебная скрипка» Гумилева = поведение большей части персонажей.
Тут серьезно копать надо ?
цитировать