Продолжаю обзоры иллюстраций к повести про Винни-Пуха. Посмотрим и особенности книжных макетов (где такие особенности есть). Сегодня — первый эпизод. От сравнения с советским мультиком не уйти при всём желании (но мультика не будет, он за кадром).
Первая серия советского мультфильма про Винни-Пуха называлась «Глава 1, в которой мы знакомимся с Винни-Пухом и несколькими подозрительными пчелами». Знакомство там заняло несколько секунд и сразу же началось приключение Винни-Пуха и Пятачка («Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь...»). В книге самая первая глава называется почти так же (отсутствует слово «подозрительными»). Но у Милна, действительно, очень долгое знакомство, причём по английски: герои не появляются с бухты-барахты (типа «Жили-были...»), а их представляют. Представляет самый старший джентльмен (папа Милн). Он представляет своего Кристофера Робина и Винни-Пуха (на этом папа Милн исчезает из повести). А потом Пух лезет к пчёлам за мёдом, падает, вызывает на помощь Кристофера Робина с шариком, зонтом и ружьём. И никакого Пятачка!
Вот художники и рисуют сначала Робина с игрушечным медведем, а только потом конфликт медведя с пчёлами.
Самая первая встреча советского человека с медведем «Винни-Пу» в журнале «Мурзилка» (1939.#1). Художник А.Лаптев (который позже подарит нам образ Незнайки). Странной была подача материала. Автор не указан, подзаголовок «Английская сказка» — это предполагает народную сказку, но текст пошёл литературный, повествование от первого лица. Поскольку автора нет, не понятно, кто это говорит во вступлении: «...ответил я и начал». На заставке Лаптев рисует английского мальчика-буржуя (твидовый костюм, бабочка) в окружении множества игрушек. Классовая ненависть, видать, к 1939 году поутихла.
Дальше приключение медведя в трёх кадрах: вот медведь смотрит на вершину дерева, вот он падает с дерева, вот он висит на воздушном шаре, а в него с земли целится мальчик из ружья.
Глядя на эти скучные рисунки, многое понимаешь в книге Милна. Понимаешь и то, почему в Европе всех устраивают картинки первого иллюстратора Шепарда, такие же скучные как и картинки Лаптева. Нет ведь в первой главе никакого интересного действия (только «пошёл, полез, упал»). Главное ведь — та словесная вязь, которую плетёт и автор, и Винни-Пух. А как её нарисуешь?
В первой публикации 1939 года словесная игра было, но переводчики не рискнули озадачить советских детей абсурдинками, которыми так славится английская литература. Выпущены строки, которыми с самого начала выставляются флажки у Милна/Заходера:
цитата-Давным-давно — кажется, в прошлую пятницу — Винни-Пух жил в лесу один-одинёшенек, под именем Сандерс.
— Что значит «жил под именем»?
— Это значит, что на дощечке над дверью было золотыми буквами написано “Мистер Сандерс”, а он под ней жил.
В мультфильме, кстати, эту абсурдинку оставили, хотя и сильно упростили: «Давным-давно, кажется, в прошлую пятницу, жил в одной стране медвежонок под именем Винни-Пух. А почему под именем? Потому что над его дверью была надпись: «Винни-Пух», а он под ней жил».
Первое советское книжное издание с иллюстрациями А.Порет. К первой главе рисунки только в тексте (цветной вклейки нет). Даю все развороты (с иллюстрациями).
Начало «Винни-Пуха» у Милна мастерское: медвежонок головой пересчитывает ступеньки. Это надо обязательно нарисовать.
В первой главе мы, действительно, знакомимся с Вини-Пухом, т.е. знакомимся с его образом мыслей. Медвежонок больше беседует сам с собой. Поэтому Порет много рисует Пуха размышляющего. Пух тяжеловесен в размышлениях, потому и стационарен. Эмоций на его мордочке немного (что свойственно и настоящим медведям).
Ну а дальше пошли действия Пуха по добыванию мёда:
— Свалился с дерева. Поднялся на воздушном шаре.
— Висит на шаре.
Концовка закольцовывается с заставкой (как и в тексте): медвежонок на лестнице.
Картинок много, все посвящены Пуху, и все сопровождают текст. Документализм: Пух делает то-то и то-то.
Вторые иллюстраторы «Винни-Пуха»: Б.Диодоров и Г.Калиновский (до мультика ещё далеко).
Схема та же, что и у Порет. Сначала бесчеловечный Кристофер Р. выбивает у мишки мозги на ступеньках.
В иллюстрировании приключения как будто перекличка с Порет — композиции рисунков схожи: 1) медведь падает с дерева, 2) разворот: слева вверху медведь парит на шарике, а справа внизу Кристофер Р. стоит с зонтиком.
Ну если «как будто» перекличка с Порет, то «как будто» и дискуссия с ней же. Количество иллюстраций сокращено: это книга нового времени, каждый шаг иллюстрировать не надо, дополнительные рисунки парящего медведя ничего не добавят к тексту.
Цветных иллюстраций к первой главе тоже нет: не заслужила их глава.
Всего-то двадцать лет прошло, а эпоха другая — пышность и излишество. Предвозвестники заката цивилизации.
Иллюстрации и в тексте, и страничные (все цветные). Диодоров разработал собственную технику (очень трудоёмкую), благодаря которой его рисунки стали узнаваемыми. И теперь эту технику демонстрирует во множестве рисунков.
1) Вступление стало обстоятельным. Традиционный мишка головой об ступеньки.
Подробное изображение: папа Милн с сыном и медведем и с другими.
2) Фазы добывания мёда медведем в одиночку: замысел, падение, анализ.
3) Призыв о помощи.
4) Воздухоплаванье.
5) Нос к носу с пчёлами.
Ко времени выхода этого издания, мультик про Винни-Пуха давно уж стал культовым. Пуха знают в лицо все-все-все. Диодоров делает фантасмагоричными персонажей второго плана (тигру и кролика, в особенности), а Винни-Пуха оставляет типичным плюшевым мишкой — конкурировать с мультиком в плане милоты художник не собирается. Впрочем, милоты у Диодорова никогда не получалось. Античные лица в отсветах пламени — вот его положительные типажи.
Шульгина принадлежала к поколению поздне-советских («брежневских») художников. Это художники-концептуалисты. Они не ляпают поясняющие картинки для малограмотных. В общем, Шульгина отказалась рисовать сопроводительные рисунки, которые ничего не добавляют к тексту («вот медведь идёт», «вот медведь летит»). К первой главе два рисунка (заставка и концовка) и оба странные.
Если первый рисунок — Винни-Пух у камина — ещё можно засчитать за знакомство (показательно игнорирование Кристофера Р. и его отца), то концовка — Винни-Пух и Пятачок переливают мёд — вообще никак не связана с первой главой (наверное, редактор иллюстрации распределял по признаку пустого места в наборе).
Ещё один ярчайший концептуалист советской иллюстрации. У Кошкина в томе из серии «Библиотека мировой литературы для детей» количество иллюстраций было ограничено: всего две цветных на всю повесть Милна. И вот, в отличие от первых иллюстраторов, Кошкин считает нужным одну иллюстрацию (т.е. 50% от общего числа) посвятить приключению из первой главы.
Медведь летит на воздушном шаре в пустоте. Это, наверное, вызов стереотипу, который сложился под влиянием мультфильма. И ещё сложно избавиться от мысли, что здесь обыгрываются ассоциации с улетающим олимпийским мишкой.
А вот и автор олимпийского мишки. Страничная иллюстрация про пересчитывание ступеней головушкой мишки.
А ещё две иллюстрации из первой главы — обе про медведя на шаре.
Взгляд с высоты (с позиции парящего Пуха). Наверное, Чижиков прикидывал, что увидел бы его олимпийский мишка с этого ракурса.
Один из отцов мультяшного Пуха — Э.Назаров. Он знакомит читателя с Кристофером Р. и толпой его игрушек без посредничества Милна — отца-рассказчика.
Назаров после своего мультика считает, что в первой главе очень много действия: медведь ведь на ходу свои пыхтелки и вопилки орёт. Ну а на движения мультяшного Пуха можно любоваться бесконечно.
Пост-советский Винни-Пух. Большая удача Е.Антоненкова. Заданы новые стандарты детской иллюстрации.
Для Антоненкова в тексте тоже мало действия, поэтому он поступает как живописцы Возрождения: заполняет пространство картинами величественной природы. О, сколь мал Винни-Пух пред сим дубом!
Художник играет с ракурсами, чтобы выдать оригинальную картинку.
Два подряд разворота с Пухом и Кристофером Робином. Композиция зеркальная, но вряд ли в этом есть глубокий смысл — просто Кристофера Робина пришлось рисовать, но рисовать его художнику неинтересно, потому что Кристофер Р. лишний на этом празднике единения медведя с дубом.
Всё, забыли про Кристофера Робина. Только Пух, только небо, только пчёлы
Прекрасная первая история про Винни-Пуха для чтения. Сложная для иллюстрирования. Бешеный успех первой серии советского мультфильма, где соединилась словесная игра и рисованые образы, доказывает, что анимация — это самостоятельный вид искусства.