Жомокчулар жана жомоктор / Түз. Б. Сабыр уулу. — Бишкек: Турар, 2008. – 604 б.
(Сказочники и сказки / Сост. Б. Сабыр уулу. — Бишкек: Турар, 2008. – 604 с.)
ISBN 978-9967-421-50-9
стр. 250-253
Рассказчик — Ырысалы Турап уулу, село Кызыл-Суу Джети-Огузского района Иссык-Кульской области Киргизской Республики.
Достаток
Один бедняк денно и нощно работал, чтобы прокормить своих детей. Вот как-то проезжали мимо три вора и один из них предложил остальным:
— Этот бедолага всё работает, да работает, и зимой, и летом. Давайте возьмем его с собой, приоденем, да коня ему добудем, авось жизнь его пойдет на лад.
— Годится, — решили все трое. Один из воров поскакал к бедняку:
— Эй, бедняк, чтобы жизнь твоя улучшилась, давай мы тебя оденем, да коня тебе дадим.
— Если сделаете так, это было бы просто здорово.
— Ну тогда, подсаживайся ко мне, — и вор усадил его за собой на своего коня.
Вот поехали они в одну сторону, поехали в другую, ничего им не попадается. Между тем уже и светать стало. Принялись воры ругать бедняка:
— Пропади ты пропадом, приносишь, оказывается, ты неудачу! Каждый день мы легко находили себе добычу здесь. Устали наши кони. Оставайся же тут!
Заартачился бедняк, не сходит с коня:
— Мне и прежде было хорошо, жил я себе и без вас. А теперь, если оставите меня тут, так меня волки съедят.
Проехали воры еще столько-то пути с бедняком, да и направили коней на один крутой косогор, свалился бедняк с коня.
Заплакал бедняк, не знает как ему быть. Стал он искать место поровнее, чтобы лечь, стал бродить туда-сюда. Вот попалось ему одно утоптанное место, по виду кажется, будто валялись там верблюды. Лег на это место бедняк и заснул. А место это оказалось прямехонько над логовом змей, над их ханской ставкой, проснулся он утром и обнаружил, что понимает язык щебечущих птиц. Удивился бедняк: «Как же так вышло, что стал я понимать язык птиц?».
Между тем появился вдруг большой змей, страшный на вид, и обратился к нему:
— Эй, человек, есть у меня золотой слиток величиной с лошадиную голову. Вот уже семь лет приходит ко мне правитель змей-стрел и борется со мной за владение этим слитком. Является он всегда ранним утром, полный сил. Впивается он зубами в один край слитка, я — в другой, и день-деньской боремся мы с ним. Как наступит вечер, опускает он слиток на землю и исчезает, так как его ставка далеко отсюда. Устал я, силы мои на исходе. Вот-вот одолеет он меня и заберет себе золото. Вот опять, через два часа явится он сюда. Приготовь колотушку, лежи и наблюдай. Как настанет полдень, устанет он, и я тоже устану. Когда будем мы оба лежать без сил, вскакивай, опознай прежде меня и бей его. Бей, убьешь его сразу или переломаешь кости, даже если переломаешь кости, этого достаточно, хватай золото и уходи. Не бойся, ему будет не до тебя. Как взойдет солнце, явится он с дерзким видом, высоко держа голову, войдет в мои владения, закусит слиток.
— Ладно... — сказал бедняк.
На том они и порешили. Приготовил бедняк палку, залег и стал наблюдать.
Появился тот правитель змей-стрел. Огляделся он по сторонам и скрылся в ставке желтого змея. Схватились они и в пылу борьбы выволокли золотой слиток наружу. Оставили они золотой слиток, величиной с лошадиную голову, стали бороться и драться. Вот наступил полдень, обессилели они оба, вцепившись зубами друг в друга, упали на землю. Ударил давешний бедняк правителя змей-стрел палкой, тот сложился пополам. Ударил во второй раз, сложился тот вчетверо.
— Ну, бедняк, золото теперь твое! Бери его и уходи, — сказал змеиный правитель.
Схватил бедняк слиток и радостный пустился в путь.
Опустил бедняк торбу на землю и стал совершать омовение. Сели две сороки на ветку и говорят между собой:
— Э-э-э, вложил змеиный страж яд в рот этому человеку, теперь он умрет. Ну а мы с тобой полакомимся его глазами.
«Ну все, помру я, оказывается, дай-ка повалюсь навзничь прямо там же, где сижу, посмотрим, что они сделают», — решил бедняк.
Вот лежит он без движения, говорит другая сорока:
— Эй, полетели, выклюем ему глаза.
— Нет, не полечу, — отвечает первая сорока, — люди очень хитрые и коварные создания, притворившись, что сели по нужде, подбирают камень, потом притворившись, что встают, бросают камень тебе прямо в голову. Сорока гибнет не от осторожности, а от жадности. Я не полечу.
— А я полечу, — сказала вторая сорока, полетела и уселась на ступни бедняка.
— Видишь, он умер, давай сюда.
— Нет, с места не тронусь. Сорока гибнет не от осторожности, а от жадности, — повторила первая сорока.
Перепорхнула вторая сорока и уселась на пуп бедняка.
— И теперь не прилетишь?
— Пока ты ему не выклюешь один глаз, не поверю.
Снова перепорхнула вторая сорока и села на губы бедняка, а два ее коготка оказались у него во рту.
Тут раздался хруст, схватил бедняк зубами сороку за ногу.
— Ощиплю я тебе перья, пока не сдохнешь, — воскликнул он и стал вырывать сороке перья, тут ее товарка, сидящая на ветке, сказала:
— Говорила я тебе, что люди хитры и коварны, притворившись, что сели по нужде, подбирают камень, потом притворившись, что встают, бросают камень тебе прямо в голову. Говорила я тебе, что сорока гибнет не от осторожности, а от жадности. Ну что, попалась?
Сказал бедняк:
— Оторву я тебе голову, должен я отсюда уехать до того, как стемнеет.
Взмолилась пойманная сорока той, что на воле:
— Бродит тут оседланная лошадь без хозяина уже месяц, волоча длинный повод. Сейчас пасется она возле боярышника. Найди ее, пусть поймает лошадь и садится на нее, а потом отпустит меня невредимой.
Полетела сорока, стрекочет, порхая с ветки на ветку, долетела до лошади, хочет ее поймать, а лошадь пугается, не дается. Вернулась сорока:
— Не дается лошадь.
— Милая моя подруга, лошадь не будет пугаться, ты только возьми конец повода в клюв и кружись вокруг нее.
Закусила сорока конец повода клювом, стала кружиться, запуталась лошадь, стала еле-еле ковылять. Поспешил бедняк к лошади, увидел, что повод волочится по земле, а лошадь не может ускакать, наступил на конец повода, поднатужился, стал тянуть на себя, остановилась лошадь.
— Ну, лети. Сделала ты мне добро, и я тебе добром отвечу, — отпустил он сороку, полетела она к своей товарке.
Сел бедняк на лошадь, поставил золотой слиток на луку седла. Стало темнеть. Людей вокруг не видно. Не знает бедняк куда ему податься, чтобы переночевать. Тут услышал он собачий лай, доносящийся из одной ложбины.
«Видно есть в этой ложбине какие-то люди», — решил бедняк. Добрался он до ложбины, а там стоит одинокая юрта одного бая. Попросился он на ночлег, мол, разрешит ли бай переночевать ему в своей единственной юрте?
— Ладно, сынок, спешься, — сказал бай.
Слез он с лошади и спросил:
— А куда делись все ваши домашние?
— Поехали они переселять мою дочь (1).
Кроме самого бая осталась дома только одна рабыня, выполняющая всякую домашнюю работу. Нахмурилось небо, стала портиться погода, вылез на гребень волк, ругает собаку:
— Эй, пожиратель помоев, да сволокут твоего отца в могилу! Сейчас я приду, не смей даже гавкнуть, лежи тихо!
— Пусть твоего отца в могилу сволокут, хитростью выманиваю я у своего бая полную чашку еды. Попробуй только явись, коли сил у тебя достанет!
Во второй раз ругнулся волк:
— Если только посмеешь пойти за мной, съем я твое мясо, а хвост твой воткну посреди дороги!
Наелся бедняк и предложил баю:
— Бай, давайте сегодня двор ваш буду охранять я.
— Было бы хорошо, коли так, — отвечает бай.
Из набежавших туч полился дождь. Перепугались овцы, стали бросаться из стороны в сторону.
— Держи, держи! — стал кричать бедняк, и до самого утра они вместе с собакой охраняли двор, не потеряв ни одной овцы. Утром вывели овец на пастбище. Говорит один пестрый ягненок матери-овце:
— Милая матушка, если обгоню я вас, съест меня волк, если отстану, похитит вор, нет уже моей мочи нести на себе байский достаток.
Бросился бедняк со всех ног к ягненку, поймал его и пометил.
Вот солнце взошло повыше, говорит бай бедняку:
— Сынок, сделал ты очень хорошее дело.
Накормил он его до отвала, стал бедняк собираться в дорогу.
— Сынок, что ты хочешь взять за свою ночную службу?
— Есть у меня единственный сын, все просит он привезти ему ягненка, хватит мне только одного ягненка.
— Ну раз так, выбери себе сам любого.
Поймал бедняк того самого пестрого ягненка, который нес на себе байский достаток и привязал его к поводу. Сел он на лошадь и повел было ягненка в поводу, как прибежала хозяйская собака, оторвала ему хвост и проглотила. Перешел байский достаток на собаку. Обратился бедняк к баю:
— Зачем мне раненый ягненок, заведутся на ране черви, не выйдет из него доброй скотины. Лучше дайте мне вашу собаку, видно взбесилась она. Отвезу я ее подальше, убью и брошу.
— Хорошо, — согласился бай и привязал ему к поводу собаку.
Собрался бедняк тащить собаку, а она потянулась и помочилась на полотнище юрты. Перешел байский достаток на войлок, из которого было сшито полотнище. Снова обратился бедняк к баю:
— Бай, взбесилась ваша собака, или не взбесилась, а вот если ночью задерет волк ваших овец, проклянете вы меня. Износились полотнища моей юрты, отдайте лучше мне этот войлок с вашей юрты.
Велел бай старухе-рабыне:
— Сними с юрты этот войлок и отдай ему, а потом принеси новый войлок и покрой им юрту.
Стал бедняк навьючивать на лошадь снятый с юрты войлок, а рабыня говорит:
— Когда валяли этот войлок, хозяйка очень сильно меня поколотила. Срежу-ка я с этого войлока хотя бы кусочек, чтобы браться им за горячие ушки котлов.
С этими словами срезала она именно то место, на которое помочилась собака.
Ну никак у бедняка не получается завладеть байским достатком. Слез он с лошади и сказал баю:
— Бай, не зря видно говорят, что Богом данный достаток не спугнуть, сколько не старайся. Был сначала твой достаток на том ягненке, хотел я забрать ягненка, так твоя собака оторвала ему хвост. Перешел твой достаток на твою собаку, хотел я ее забрать, помочилась собака на полотнище юрты, перешел достаток на полотнище юрты. Хотел я забрать полотнище, так твоя рабыня срезала себе именно то место, на которое помочилась собака. Остался твой достаток в твоем хозяйстве, на войлочной тряпице, которой берутся за горячие ушки котлов. Пусть он у тебя и остается, спрячь эту тряпицу, береги ее пуще зеницы ока.
Поехал бедняк к себе домой. Разбогател он за счет золотого слитка, величиной с лошадиную голову, достиг всего, что желал.
1) По обычаю девушку, выданную замуж, родственники девушки целым караваном (везли также ее приданое) торжественно доставляли в ее новую семью.
цитировать
свернуть ветку
