Луи Жаколио «Затерянные в океане» (книга первая, часть первая, глава VI)

Глава VI.

Императорский дворец в Пекине. — Явление Короля Смерти. — Договор заключен. — «От Кванга!» — Похищение «Регента».

Императорская резиденция в Пекине состоит из трех частей, заключенных друг в друге. Первый называется Тай-Го-Тян («Имперский город»). Здесь находятся апартаменты императора и его женщин, великолепные сады с реками, озерами и искусственными горами. Здесь также находится знаменитый мост, сделанный из цельного бруска черной яшмы в форме дракона. В этом месте собраны неисчислимые богатства. Вторая часть называется Цу-Кин-Чинг («Внутренний город»), а третья — Хуанг-Чинг («Внешний город»). У всех дверей принц Гун установил двойную охрану, доверив ее Имперским Тиграм, солдатам-маньчжурам, верность которых определяется по одному только их происхождению. Принц назвал им специальный пароль для прохода и заявил, что если кто-то из них допустит проникновение во дворец чужестранца, будет подвернут пыткам, а затем убит без всякого суда и следствия.

Большая зала в Имперском городе, куда должен был придти Кванг, предназначалась для торжественных приемов высших чиновников и иностранных послов. Справа в этой просторной зале находилась золотая решетка с мелкими бриллиантами, где могла присутствовать императорская семья, будучи скрытой от посетителей, однако слышавшей все происходящие там разговоры, если у них было желание сделать это. Именно в эту нишу перед самой полночью отправилась императрица Цы Се для того, чтобы увидеть вождя «Поклонников плавающих теней». Молодая женщина, которой едва исполнилось двадцать два года, дрожала от страха при одной мысли о встрече с таинственным незнакомцем.

Принц Гун также прибыл в залу, однако по требованиям этикета остался в приемной части, где и стал ждать, когда ему доложат о появлении незнакомца у одного из входов. Кто-то должен был придти, чтобы провести незнакомца во внутреннюю часть дворца. Будучи человеком с отменным слухом принц внимательно прислушивался ко всем шорохам, ожидая, что с минуты на минуту к нему войдет один из стражей, чтобы объявить о прибытии того, кого ждали. В этот момент раздались протяжные крики дракона на дворцовых часах, возвестившие полночь, опустившуюся на спящий город. Вдруг принц вздрогнул... В одном из углов залы, которая слабо освещалась единственным канделябром, внезапно возникла темная фигура, медленно двигающаяся к принцу.

Слабое восклицание, раздавшееся за решеткой, означало, что императрица также увидела это странное видение.

Приближавшийся незнакомец был закутан в покрывало из красного газа (прозрачная легкая ткань особого газового переплетения — прим. пер.), которое отлично скрывало черты его лица.

— Кванг! — сдавленно воскликнул принц.

— Именно, принц Гун, — ответил тот. — Кванг всегда приходит в условленное время.

— Добро пожаловать! К сожалению, сама императрица не может принять тебя, так как придворные обычаи не позволяют этого. Однако она видит тебя, слышит и может отвечать на твои вопросы.

— Я знаю, — ответил Кванг. — Свет Неба вон там.

И он показал рукой на решетку, за которой скрывалась императрица.

Затем он изрек:

— Видишь, принц Гун, для Кванга ничто ваши ограды, рвы и тройная стена с башнями, а также все пароли и солдаты маньчжурской стражи.

Дядя юного императора не мог скрыть своего удивления. Однако он не желал доставлять собеседнику удовольствие верить, что и принц Гун разделяет относительно предрассудки толпы, а потому моментально возразил:

— Кванг могуществен, он имеет сообщников даже в императорских дворцах, но завтра же стандарт, котому в эту ночь была доверена была охрана входов сюда, будет сослан в Северную Тартарию (географический термин, использовавшийся в западноевропейской литературе и картографии в отношении обширных областей от Каспия до Тихого океана и до границ Китая и Индии — прим. пер.).

Стандарт в китайской армии приблизительно равен нашему батальону.

— В этом нет необходимости, — заметил Кванг. — Никто не пропускал меня сюда. Если ты хочешь повторить данный опыт завтра, то я сделаю тоже самое, что и сегодня. Я пройду во дворец и никто не сможет помешать мне в этом... Но давай перейдем к делу, за которым здесь собрались, так как времени у меня мало и не хочется терять его понапрасну.

— Я весь к твоим услугам, — ответил принц с поклоном. — Из моего сообщения ты знаешь, что скипетр, без которого возведение на престол юного императора невозможно, похищен западными варварами в ходе прошедшей войны. В таком затруднительном положении у нас с императрицей возникла блестящая мысль обратиться к тебе с просьбой помочь вернуть этот скипетр.

— И вы правильно сделали, — ответил Кванг. — Через шесть месяцев этот атрибут суверенной власти будет вам возвращен. Но какова будет моя награда за столь небезопасное дело?

— Назначь ее сам.

— Я желаю, чтобы императорским указом Кванг был навсегда утвержден в звании короля всех рек и морей.

— С этой просьбой следует обратиться к императрице-регентше.

— Согласна, — сказала Цы Се, которая, сидя за решеткой, не пропускала ни слова из этой беседы.

— Императорский указ должен быть утвержден завтра, — сказал Кванг, — так как вечером я оставлю Пекин.

— Все будет исполнено согласно твоему желанию, — сказал принц Гун. — Куда следует отправить этот документ?

— Передай его любому лодочнику на реке, как ты это для встречи со мной. Да хранит Шан-ди тебя, Свет Неба и юного императора!

Когда принц поднял голову, чтобы послать гостю прощальное приветствие, того уже не было!

Прошло почти шесть месяцев с момента той встречи в императорском дворце, а от главы «поклонников плавающих теней» не было никаких известий. Императрица была в полном отчаянии, когда однажды утром проснувшись увидела на маленьком лакированном столике возле своей кровати коробочку из сандалового дерева с перламутровыми инкрустациями, которой там никогда раньше не было. На листке соевой бумаги, лежащей сверху на коробочке, было написано по-китайски:

«От Кванга!»

На хлопковой прокладке на дне коробочки лежал скипетр Хуанди, а также алмаз, размер которого был вдвое больше, чем любой драгоценный камень из императорской сокровищницы.

Охваченная радостью, Цы Се не стала выяснять каким образом коробочка попала в ее спальню. Она уже поняла, что для Кванга нет ничего невозможного, а потому поспешила позвать к себе принца Гуна и придворных ювелиров. Объекты были тщательно исследованы и было единодушно признано, что это именно тот скипетр, который был похищен при разграблении Летнего Дворца. Что касается алмаза, то он никогда не был частью императорской сокровищницы. Оценщики заявили, что никогда доселе не видели подобного бриллианта ни в плане размера, ни в плане четкости граней.

По просьбе императрицы и принца ювелиры оценили алмаз в два миллиона таалей, то есть пятнадцать миллионов франков, добавив, что сие есть лишь оценочная стоимость бриллианта, так как он был настолько уникальным, что определить его реальную стоимость не представлялось возможным из-за отсутствия подобного прецедента. Бриллианты обычно оцениваются по своему весу, но если последний превышает максимальный вес, но оценить их становится почти нереально... С одним только ювелиры согласились полностью — дар Кванга был самым замечательным подарком в мире, вполне достойным Света Неба, которой он был преподнесен.

Шли дни и месяцы, а Кванг так больше и не появлялся!

Теперь объясним читателю как это все произошло.

Глава «поклонников плавающих теней», знаменитого тайного общества, объединяющего всех пиратов Китайской Империи и Малайзии, направился в Париж вместе с несколькими особенно проворными людьми из числа своих подчиненных. Испробовав все средства, чтобы добраться до сокровищницы, где хранился скипетр Хуанди — подарок генерала-командующего в войне с Китаем — он решил, что нужно на публичной выставке разбить стекло и таким образом завладеть требуемым объектом. Все было так хорошо рассчитано, что план вполне удался.

В день выставки один из подручных Кванга выстрелил из револьвера в дальней части залы ближе к выходу, таким образом привлекая внимание окружающих, а сам Король Смерти, воспользовавшись обычной в таких случаях суматохой, разбил камнем толстое стекло, под которым хранились драгоценности, быстро схватил скипетр Хуанди, а также лежащий в центре витрины большой алмаз и передал это все одному из своих людей, одетому в европейскую одежду, а внешне похожему на жителя русской части Тартарии. Последний моментально скрылся из виду, выполняя поставленную перед ним задачу, а Кванг вместе со своими подручными, которые были уже знакомые нам Лу, Киенг и Чанг, продолжали набивать карманы различными драгоценностями.

Отправившись от сумятицы, охранники выставки задержали китайцев. С другой стороны, стражам и в голову не пришло, что первые два украденных предмета уже были далеко от места происшествия.

Один из жандармов приказал закрыть двери и никого не выпускать из зала, в то время как человек со скипетром и алмазом уже сидел в фиакре, летящем к вокзалу Гар дю Норд, где планировал сесть на поезд, который доставил бы его в Ливерпуль к борту корабля, уходящего в Индокитай...

Дабы дать возможность жандармам заняться расследованием этого дела, охранники выставки заперли четверых китайцев в отдельной комнате, у входа в которую было поставлено двое часовых. Переписав имена и фамилии посетителей выставки, а также проведя среди них обыск, полиция разрешила французам и прочим иностранцам покинуть помещение.

Более того, все видели, как китайцы занимались кражей драгоценностей, поэтому никто и не задумывался о том, что у них могли быть какие-либо сообщники.

Кванга и его спутников обыскали в присутствии префекта полиции, главы прокуратуры округа Сены и главного судьи. Были найдены все драгоценности за исключением скипетра Хуанди и уникального алмаза «Регент», названного так в честь его первоначального владельца.

Можно лишь представить себе насколько раздосадованы были судебные следователи и жандармы. В ходе допроса Кванг высокомерно заявил, что китайцы взяли лишь собственность китайского императора, похищенную варварами из Летнего дворца. Что же касается пресловутого алмаза, то он не знает его судьбу. Когда же Квангу показали отобранные у него жемчужные ожерелья, рубины и прочие драгоценности, то он с милой улыбкой возразил:

— Разве не понятно, что нужно было дать время скрыться тому, кто взял скипетр?

После этой фразы он полностью замкнулся в себе... и это было все, чего удалось от него добиться.

В ожидании решения властей присутствующие при допросе чиновники решили молчать даже о самом факте кражи. Война с Китаем закончилась относительно недавно, а движение общественного порицания, которое поднялось во Франции и за рубежом, столь активно муссировало факт разграбления Летнего дворца, что подобное сообщение могло вновь всколыхнуть общественное сознание.

Многие люди моментально стали бы утверждать, что кража из Лувра стала вполне закономерным следствием того самого действия в Китае, а посему было бы крайне трудно заглушить крик общественности в ситуации, когда дело касается национальной гордости.

Именно таким образом и рассуждали высшие инстанции. Если не замять это дело, то пришлось бы передать виновных в руки правосудия с неизвестными последствиями. Как помешать адвокатам рассматривать дело со всех сторон и помешать огласке связи его с Китаем? А если под давлением общественного мнения виновные будут оправданы?

В итоге было принято решение, последствия которого нам уже известны. В газетной заметке по этому поводу было написано следующее: «Происшествие в Лувре оказалось обычным недоразумением. Один из китайцев, испугавшись выстрела, в панике разбил витрину с драгоценностями, а формалисты-чиновники сочли данную неловкость за попытку ограбления. Из коллекции не пропало никаких драгоценностей, и все свелось к выстрелу из револьвера, сделанному одним сумасшедшим против воображаемых врагов.»

Вопреки всем заявлениям китайцы, которых официально признали свободными, были переправлены для выяснения обстоятельств в Новую Каледонию и переданы в распоряжение господина Прево-Лемера, которому была поставлена задача любым способом вернуть французской короне похищенный «Регент».

Мы видели, что генеральный прокурор в Нумеа после бесполезных попыток получить нужную информацию получил поддержку в лице одного из самых опытных сыщиков парижской полиции.

На первой же встрече с генеральным прокурором Гроляр посоветовал ему дать китайцам возможность бежать, посвятив в этот план любого из их «товарищей». Последний должен был войти в доверие сынов Поднебесной Империи, чтобы те в итоге сделали ему предложение бежать вместе с ними, с чем он должен был согласиться, постоянно настаивая на своем участии в данном побеге. Китайцы должна были непременно согласиться взять его с собой, так как его участие в побеге сделало бы для него невозможным дальнейшее пребывание в Нумеа.

— Когда первая половина плана будет выполнена, я возьму на себя его следующий этап, — сказал в заключение Гроляр. — Я буду состоять в переписке с тем самым «товарищем», который будет информировать меня о всех действиях беглецов. Как только я узнаю, что они прибыли в Китай, я моментально отправлюсь туда сам, а уже на месте с помощью французского посла потребую возвращения украденного бриллианта, угрожая в противном случае новой войной. В зависимости от обстоятельств можно будет также идти на различные хитрости.

— Поступайте как знаете, — отвечал ему генеральный прокурор Прево-Лемер. — Помните, что нужно приложить все усилия, чтобы наши действия имели успех. Учтите также, что если алмаз не будет возвращен французской короне, то рано или поздно общественное мнение обвинит правительство в том, что оно, нуждаясь в деньгах, отдало драгоценность кому-нибудь в залог или же просто продало его. Пока же придворный ювелир изготовил подделку «Регента» дабы посетители не могли заметить его исчезновения. Разоблачение этого действия приведет к обвинениям в мошенничестве. Скандал, состоявшийся в свое время по поводу «Ожерелья королевы», был полон духа приключения, что вызвало бурю общественного возмущения

Таким образом все произошедшие события были согласованы между двумя действующими лицами, которые предоставили сынам Поднебесной Империи возможность спокойно совершить побег. Со своей стороны Гроляр завербовал в помощники Ланжалле, который после некоторых колебаний согласился на все условия сделки.