В поздне-советское время иллюстрационный ряд в «Двенадцати» Блока существовал как бы независимо от текста: в поэме буйствовала анархическая вольница («ему б на спину бубновый туз»), а на картинках шагали приглаженные трудящиеся в союзе с передовой интеллигенцией. Сегодня у нас юбилейное (посвящённое столетию со дня рождения Блока) издание его поэм (М.: Детская литература, 1980) с иллюстрациями А.Иткина.
А.Иткин — плодовитый советский (ныне здравствующий) художник, с которым мы и в этой колонке уже неоднократно встречались в связи с пушкинскими произведениями. Книги на Фантлабе нет (подал заявку).
В прошлый раз мы смотрели иллюстрации Диодорова (тут). У Диодорова сама выбранная техника представляет интерес и ценность. В сегодняшней сюите техника самая обычная. Иткин — не модернист, не бунтарь в искусстве. Его иллюстрации всегда в добротной реалистической манере. Но Иткин — добрый человек. В очень конфликтной поэме он, например, в самом начале рисует милых нелепых барышень.
Будто это не начало страшного Восемнадцатого года, а какие-нибудь мирные довоенные святки. Вот этим подходом, мне кажется, интересна сюита Иткина. В простых картинках Иткина отражается время их создания: уже совсем угасла революционная романтика, сами персонажи революционного патруля полностью обезличились; интерес смещается к быту старого режима (какие тогда шляпки-то носили?).
Посмотрим точки, которые я определили как узловые для иллюстраторов «Двенадцати».
Хороший зимний пейзаж. Ветер чувствуется. Правда, «чёрного вечера» нет — белый день на дворе.
Иткин, как ранние иллюстраторы, выбрал сцену, где Катька ещё не опустилась до солдат, а гуляет с офицером в приличном заведении.
Труп Катьки крупным планом Иткин, конечно, не показывает: и издательство детское, и художнику не по душе такие страсти.
Опять к этой теме никаких иллюстраций нет. Плохо современники революции вписывались в поздне-советский официоз.
Все иллюстраторы любили этот мотив в поэме и обычно посвящали ему самостоятельную большую иллюстрацию, где крупным планом буржуй и пёс (а некоторые потом ещё псу отдельную картинку посвящали). У Иткина буржуй и пёс вынесены на обложку всего сборника.
А непосредственно в иллюстрации к «Двенадцати» буржуй и пёс затерялись среди оживлённого движения по центральной улице. Но Иткин — художник советской школы, он очень образован. Я здесь вижу аллюзию на всем известное ранне-блоковское: «Ночь, улица, фонарь, аптека...» — это всё есть на картинке. А дальше Иткин как бы тяжеловесно намекает, что времена-то изменились. Это для старых персонажей дальше следовал «бессмысленный и тусклый свет». А тут — патруль из новых людей шагает.
Потрясающе! У советских иллюстраторов даже и в 1920-е гг. Христа на картинках не было (даже у Анненкова в 1918 году не было, хотя над ним уже не было церковной, и ещё не было советской цензуры). Казалось очевидным, что у Иткина в 1980 году, да ещё в детском издании, Христа быть не могло. А он есть! Белый силуэт в явно видимом венчике («из роз») перед тёмной колонной красногвардейцев явственно виден. Формат у книжки небольшой — почти карманный, картинки маленькие. Разглядеть Христа под огромным красным флагом непросто. Но он есть. Вот так Иткин!
Очень простые иллюстрации, и очень характерные для поздне-советских трактовок «Двенадцати».
цитировать
свернуть ветку