С Андрейкой, младшим братишкой, Толика надули сразу. Когда он был еще совсем маленьким и у мамы начал расти живот, ему сказали, что там — его братик, что он скоро родится и Толик будет с ним играть. Но когда Андрейка родился, он не то что играть не мог, а даже ходить и разговаривать. Пил одно молоко из бутылочки, лежал в кроватке, много спал и много плакал. И мама с папой, казалось, совсем забыли про Толика.
А Толику не нравилось быть старшим. Ему вообще не нравилось быть братом. Ему нравилось быть маминым и папиным сыном, бабушкиным внуком, нравилось быть даже просто мальчиком Толей. Но вот братом — нисколечко. Это теперь, когда он уже второклассник, Толик знает, что дети рождаются совершенно беcпомощными. Но тогда-то ему об этом не сказали! Да и потом, когда Андрейка подрос, толку от него не было никакого. Ни поиграть с ним нельзя — маленький, игр никаких не понимает, ни отделаться от него — все равно будет плакать и проситься взять его с собой. А не возьмешь — наябедничает. Вон, наябедничал же, что Толик перед школой, если уроки не выучил, молится! Толик и в комнате закрылся, чтоб не видел никто, а Андрейка подсмотрел — и наябедничал. Ведь папа говорит, что Богу молятся только неграмотные люди. А Толика молиться бабушка научила. Толик бабушку любил и никак не мог поверить, что бабушка неграмотная. Да и когда помолишься и хорошо попросишь, Бог ведь правда помогает! И мама, когда в деревню к бабушке приезжает, тоже платок надевает и в церковь с Толиком ходит. Вот был бы Андрейка, тоже, наверное, наябедничал бы. Хоть бы он потерялся, и Толик опять был бы один у мамы с папой! Только разве потеряешь его?!
Больше всего Толик разозлился, когда этим летом Андрейку отправили в деревню к бабушке вместе с ним. Так он хоть летом от этой малышни отдыхал, а теперь совсем отдыха не будет! А Андрейка всюду следовал за Толиком как хвостик.
Однажды Толика пригласили на рыбалку, на дальний пруд за деревней. Он о рыбалке давно мечтал! Все с вечера еще себе приготовил, удочку раз пять проверил, хлебного мякиша в карманы положил. Утром, чуть свет, сам вскочил, бабушка и разбудить его не успела. Только штаны натянул — Андрейка тут как тут: «Я с тобой!» Толик его и уговаривал, и рыбу живую принести обещал — он ни в какую. Даже плакать взялся. Толик сунулся за подмогой к бабушке: если его, Толика, год назад не отпускала, хотя ему уже было целых восемь лет, разве отпустит она пятилетнего Андрейку?
— Да пусть он сходит, — огорошила ответом бабушка. — Ты только следи за ним, чтоб он в воду не лез.
У Андрейки тут же все слезы высохли, и он уставился на Толика с видом победителя.
— Да он нам всю рыбу распугает! — попытался отговорить бабушку Толик. — И опять ныть будет, что у него ножки устали!
— Не буду! — гордо ответил за бабушку Андрейка. — Я тебе помогать буду!
Делать нечего, придется тащить этот хвост за собой. Не пропадать же наживке! Андрейка так обрадовался, что даже вызвался ведро под рыбу сам нести. Но не успели они выйти за деревню, как он начал отставать.
— Толя, у меня ножки не успевают, — захныкал он. — Давай пойдем помедленней.
— А я тебя предупреждал! — сердито ответил старший брат.
Андрейка понурился, но замолчал. Однако через десять минут опять захныкал.
— Ну все! — не выдержал Толик. — Раз ты такая неженка, сидел бы дома! Плакса-вакса! Отдавай сюда ведро! Чего мне теперь с тобой делать?!
Андрейка обиженно отдал ведро и пробурчал:
— Я тогда обратно пойду, к бабуле!
— Ну и иди! — зло ответил ему Толик, развернулся и побежал догонять ушедших вперед мальчишек. Назад он даже не оборачивался — куда он денется, этот Андрейка! Или за ним припустит, или обратно пойдет. Деревня близко, не потеряется.
Рыбалка выдалась удачной. У Толика клевало часто, только опыта маловато, вытащить удалось далеко не все. Но к полудню в ведерке уже лежало несколько рыбин. «На уху хватит», — гордо решил Толик. О брате он и думать забыл.
— Баб, я рыбу поймал! — крикнул он с порога, едва пришел домой.
— А Андрейка там ничего не поймал? — весело ответила бабушка, выходя из комнаты.
Толик чуть язык не проглотил.
— А... разве Андрейка домой не пришел? — тихонько спросил он бабушку.
Бабушка так и села.
— Ты что же, его одного домой отправил? — испуганно спросила она.
— Да мы недалеко от деревни-то отошли, он ныть опять начал, сказал «к бабуле пойду» и ушел, — начал оправдываться Толик. — И вообще, зачем он сразу с нами пошел?! Я что — сторож ему?!
Он даже рассердился на брата.
— Сторож? — почему-то повторила бабушка. Горько так, а потом заплакала.
Толику вдруг стало не по себе. Где-то он уже слышал такое... «Разве я сторож брату своему?» Слышал! Когда бабушка ему детскую Библию читала! Историю про братьев, Каина и Авеля! «И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой?» Что же он теперь, Толик, как Каин? Брата предал? Андрейка ведь маленький совсем, глупый еще! Как же мог он его одного оставить?!
— Бабуля! — в слезах вскричал Толик. — Что же мне теперь делать?! Я же теперь как Каин, брата своего предал, а вдруг с ним что-нибудь плохое случится?!
— Как Каин? — переспросила бабушка. — Глупенький! Поступил ты нехорошо, брата обидел, молись теперь, проси прощения, проси Николушку Чудотворца, чтоб он Андрейку домой привел и никому в обиду не дал! Господь детские молитвы слышит... А я пойду к дяде Вите, участковому, искать Андрейку будем! А насчет Каина ты сам знаешь как было: Бог принял жертву Авеля, а жертву Каина не взял. Разозлился на брата Каин и убил его. Так впервые пролилась от рук брата кровь человеческая. Все мы должны это помнить, и не завидовать никому. А уж тем более родному брату, ведь вас родители и я одинаково любим.
Толик кинулся в бабушкину комнату, где у нее висели иконы. Встал на колени, слезы так и лились из глаз. Вспомнил, как Андрейка улыбался утром довольный, что Толик его на рыбалку взял, как старался, ведро тащил. Ну и что, что устал, он маленький, куда ему за большими поспеть? А он, старший брат, хорош! Вместо того чтобы других уговорить подождать, Андрейку прогнал!
— Господи! Прости меня! Я больше так не буду, я больше его никогда не брошу, — сквозь слезы подвывал Толик. — Никола Чудотворец, приведи Андрейку домой! Он маленький еще, глупый, заблудился, его ж за руку вести надо! Пожалуйста, приведи! Бабушка переживает, а у нее сердце болит, я сам видел! Никола Чудотворец, пожалуйста, приведи его домой!!!
Толик не помнил, долго ли он молился, только когда открыл глаза, солнце уже садилось. Наверное, заснул, стоя на коленях возле бабушкиной кровати. Прислушался — тишина. Ни бабушки, ни Андрейки. «Наверное, я плохо молился, — решил он, и слезы сами вновь навернулись на глаза. — Я ведь даже хотел, чтобы он потерялся. Какой же я был… Каин!»
Вдруг на улице послышался топот маленьких ножек и звонкий Андрейкин голос прокричал: «Бабуля! Толя! Я дома! Меня дедушка привел!» Толик, не помня себя от радости, выбежал ему навстречу.
— Толик! Толик! — радостно кричал Андрейка. — Меня дедушка привел! Я совсем заблудился и плакал, а потом вспомнил, как ты просил: «Господи, помоги!» — и тоже попросил. И тут дедушка подошел и сказал, что Толик его просил меня привести домой. И он меня привел!
— Какой дедушка, Андрейка? — спросила внука подбежавшая взволнованная бабушка. — Вот этот, — Андрейка указал ручкой в бабушкину комнату. — У тебя еще портрет его висит. Он добрый!
У Толика даже внутри похолодело. Значит, Господь услышал его и простил, и даже Николу Угодника Андрейке послал! Значит, не будет Толик больше Каином!
— Андрейка, не теряйся больше, ладно, — смущенно пролепетал он. — И прости меня, пожалуйста, я тебя больше никогда-никогда не оставлю.
цитировать