Биографы обычно затрудняются точно определить обязанности Чарльза Дойля в качестве помощника эдинбургского управляющего делами Ее Величества. Предполагают, что это была должность секретаря с элементами работы инженера и архитектора. При этом биографы обычно и не уточняют, каково было образование семнадцатилетнего юноши, и насколько он был готов быть инженером и архитектором. Какие-то навыки черчения у него наверняка были, ведь Джон Дойль учил своих детей рисованию, однако сомнительно, чтобы у Чарльза было большие познания и хоть какой-нибудь опыт. Все это ему предстояло нарабатывать на службе, и по крайней мере сначала успехи у него были. Во всяком случае, летом 1850 года Чарльза удостоили немалой чести поднять флаг над Хорирудским дворцом во время визита королевы Виктории в Эдинбург.
Так или иначе, но документальных свидетельств инженерно-архитектурной деятельности Чарльза Дойля не обнаружено, кроме чертежей фонтана во дворе Холируда. Некоторые биографы полагают, что витражи кафедрального собора в Глазго созданы по его эскизам, однако факт это или семейная легенда, так до сих пор и не выяснено.
Дом, в котором Чарльз Дойль жил в Эдинбурге, принадлежал уже помянутой Кэтрин Фоли, урожденной Пэк. О ее генеалогических притязаниях мы уже знаем, осталось только сказать, что была она из семьи протестантов, прибывших в Ирландию с Кромвелем. До замужества она вместе с сестрой содержала пансион для девочек в Килкенни, а потом вышла замуж за доктора Уильяма Фоли. Брак был недолгим, и шесть лет спустя Кэтрин осталась вдовой с двумя дочерьми, и без поддержки семьи, потому что ради мужа Кэтрин сменила веру. Она снова попробовала учительствовать в Килкенни, но времена для Ирландии были тяжелые и голодные: страну поразил не только экономический кризис, но и неурожаи картофеля. Ирландцы в поисках лучшей жизни подавались кто куда: если хватало денег на билет, в Америку, в Лондон или совсем близко, через пролив, в Шотландию. Уехала в Шотландию и Кэтрин Фоли. Здесь она открыла агентство по подбору гувернанток и, кроме того, сдавала в своем доме комнаты.
После шести лет проживания у Кэтрин Фоли Чарльз в июле 1855 года обвенчался с ее семнадцатилетней дочерью Мэри Джозефин. Кажется, Кэтрин не считала, что брак получился удачным: дочка выскочила замуж слишком молодой, да и зятю всего двадцать два года, жалование у него скромное, а характер непробивной. Так или иначе, молодая семья с Кэтрин не ужилась и съехала на другую квартиру.
Мэри Дойль, рисунок Ричарда Дойля
Маленькой и хрупкой, но сильной духом Мэри Дойль пришлось учиться сражаться с жизненными проблемами самостоятельно. Слишком быстро оказалось, что ее обаятельный муж совершенно не приспособлен к жизни. Семейство увеличивалось очень быстро — всего у Мэри родилось десять детей, но трое умерло во младенчестве, — а возможностей хорошо зарабатывать больше не становилось. Чарльз, по примеру братьев, брался рисовать для газет и журналов, иллюстрировать книги, но гонорары были случайны, продавать свое творчество он не умел, перебраться из провинциального Эдинбурга в Лондон тоже не получалось. А у братьев все шло отлично, они хорошо зарабатывали, вращались в кругу известных литераторов и художников, и жизнь их была ярка и заманчива.
Неудачников очень часто утешает рюмка-другая. Такой способ утешения выбрал и Чарльз. Спился он довольно быстро, до белой горячки. Ему едва исполнилось тридцать, а он был вынужден жить на половинное жалование, потому что не мог работать. Он уносил из дома вещи, делал долги, и, отработав двадцать пять лет, был вынужден уйти в отставку с пенсией в 150 фунтов годовых. К этому времени он был законченным алкоголиком, не брезговал и жидкостью для полировки мебели. Развод был невозможен, но в 1881 году друзья и родственники убедили Мэри определить его в лечебницу для алкоголиков. Надо полагать, что и платили за лечебницу «друзья и родственники», потому что Артур тогда нормально еще не зарабатывал, перебиваясь случайными заработками, приличными студенту-медику, три его сестры служили гувернантками в Португалии, а Мэри Дойль старалась вырастить остальных детей на весьма скупые средства. Впрочем... к этому времени рядом с ней появился Брайан Уоллер.
Некоторые биографы сэра Артура вообще стараются обойтись без упоминания этого человека, другие ограничиваются упоминанием имени, без описания той роли, которую этот человек сыграл в жизни Артура Конан Дойля. Скорее всего, это происходит даже не из какой-то боязни бросить тень на мать писателя (и косвенно на него самого), а потому, что обстоятельства дружбы Уоллера с Мэри Дойль все-таки остаются довольно темными. Артур Конан Дойль явно избегал этого человека, есть свидетельства, что как-то раз он с ним подрался, однако несмотря на всю его неприязнь он был вынужден общаться с Уоллером. Достаточно сказать, что посаженным отцом первой жены писателя был именно Уоллер. Трудно сказать, почему Уоллер Артуру так не нравился. Возможно, дело всего лишь в том, что Уоллер стал настоящей опорой Мэри Дойль, а Чарльз все чаще и чаще ощущался как большая проблема и тяжесть.
Во всяком случае, трудно вообразить, что Мэри и Уоллера связала любовь. К тому времени, как он приехал в Эдинбург, чтобы поступить на медицинский факультет, ему исполнилось всего лишь 22 года (Уоллер всего на шесть лет старше Артура), он происходил из хорошей семьи, и у него впереди было блестящее будущее. Мэри было за тридцать, и хотя ее всегда описывают как моложавую женщину, но у нее был целый выводок детей и муж, давно потерявший человеческое достоинство, что непременно должно было отразиться на ее внешнем виде. Конечно, любовь зла. Но как-то плохо верится. Кое-кто из биографов полагает, что Уоллера привязала к семье Дойлей неразделенная любовь к Аннет, старшей сестре Артура. Во всяком случае, после смерти Уоллера среди его неопубликованных стихов нашли элегию об утраченной любви, озаглавленную «Музыка Аннет». Возможно, Уоллер стал опекать семью Дойлей в надежде, что Аннет разглядит, какого хорошего человека отвергла, полюбит его, вернется из этой богом забытой Португалии и выйдет наконец за него замуж. Возможно. Сейчас этого уже не узнать. Аннет уехала в Португалию, а Уоллер привязался к Мэри Дойль, которая стала для него символом материнского уюта, и Мэри Дойль привязалась к Уоллеру, к славному юноше, который, увы, так и не стал ее зятем. Свою младшую дочь она назвала в честь него и его матери, с которой к тому времени познакомилась: Брайан Мэри Джулия Джозефин (коротко Додо). Джулией звали мать Уоллера. Кстати, то, что Мэри Дойль гостила у матери Уоллера, скорее всего и свидетельствует о том, что ни о каком романе с Мэри речи не было. Однако мать Брайана могла пожелать познакомиться с матерью Аннет.
Какое-то время Уоллер делал медицинскую карьеру, был врачом-диагностом, потом преподавателем общей патологии в Медицинской школе Эдинбургского университета, но в возрасте тридцати лет все бросил и уехал в Йоркшир, где после смерти отца унаследовал поместье Мезонгил. Мэри с тремя младшими детьми — Иннесом, Идой и Додо — последовала за ним и поселилась в небольшом уютном коттедже неподалеку от главного дома. Там она прожила более тридцати лет и только в 1917-ом, уступив наконец настойчивым просьбам знаменитого сына, переехала к нему на юг Англии.
В 1896 году Уоллер женился. Нет, не на Аннет, Аннет умерла в Португалии от инфлюэнцы в 1890 году. Нет, не на Мэри, хоть та и овдовела в 1893-м. Как говорят, его с женой нежные чувства не связывали. Жена возражала против того, чтобы Мэри жила в поместье и отказывалась с ней общаться, а Артур в письмах к матери неизменно прибавлял «сердечный привет доктору» и «наилучшие пожелания миссис Уоллер», однако признавался брату, что приехал бы к матери в гости, «если бы этот тип не отравлял там воздух своим присутствием».
Биографы любят называть Уоллера самодовольным и неприятным в общении типом. Однако объяснять, с какой стати этот самодовольный тип фактически взял на содержание семью алкоголика, биографы не берутся. И почему Мэри Дойль находилась под таким влиянием Уоллера, что даже перешла в англиканство, если он был так неприятен? И почему прожила в его поместье более тридцати лет, несмотря на настойчивые просьбы знаменитого сына переехать к нему? Впрочем, не менее интересен вопрос, почему Мэри Дойль после тридцати лет проживания все-таки переехала к сыну на юг Англии в 1917 году, оставив Уоллера, который по ней, как говорят, очень скучал? Любопытные скелеты хранятся в викторианских шкафах, однако...
Впрочем, это будет много позже.
Пока мы просто ознакомились с тем, в какой семье будет расти будущий сэр Артур Конан Дойль.