Ещё один фильм о смерти Франции в Первую мировую.
«Долгая помолвка» — сохраняла в себе надежду.
Тут — вообще нет надежды. «Уже поздно, уже поздно, уже слишком поздно» (с).
Развернутую рецензию тут давать не хочется, потому как и типажи, и обстановка, и даже рисунки с масками, которые в фильме называют гениальными — все носят на себе печать упадка, неприязни, нарочитого раскрытия черт эпохи, отчасти дешевизны постановки. Возможно, это не дешевизна, а тщательно воссозданная второсортность некоторых предметов и помещений.
Сюжет местами слащав, местами откровенно недостоверен, местами уж слишком явно отсылает к современным реалиям, но в политкорректной форме (чтобы хоронить солдатские трупы предприимчивый французский делец нанимает вьетнамцев, и под непонятный говор, десятки тысяч костей небрежно ссыпаются в деревянные гробы).
Единственное, что делает фильм узнаваемым — серость прошлой эпохи тут удивительно гармонирует с безнадёгой сюжета.
Всё живое и романтическое умерло на линии фронта. Слишком дорогая цена заплачена за победу — потому что творение теперь поглощено прибылью и подлостью.
Прекрасная эпоха запуталась в колючей проволоке, а остатков былой жизненной силы совершенно недостает.
В этом антивоенном посыле смешались правда и откровенные преувеличения. Правда в том, что общество действительно устало после войны, надломилось (что покажет себя через двадцать лет). Но разве не родился стиль арт-деко? Разве не достало сил на рождение экзистенциализма? А кино? А мода?
Тут различие несколько тоньше и совсем не уверен, что таким его хотели показать создатели фильма. Или что он соответствует моему представлению.
Франция до того почти двести лет уверено занимала место «капиталистической державы №2». По сумме позиций. Да, бывали и поражения. Не вышло победить Британию. Отхватили люлей от Германии. Но по сумме захваченных колоний — второе место. Париж — может, и не такой богатый, как Лондон, но изящней и утонченный.
К 1914-му и Германия, и США ставят под вопрос позицию Франции. Однако в связке с британцами — первенство можно удерживать. Сидеть на краешке пьедестала.
И вот — мясорубка, которая в итоге не привела к победам, что могли бы окупить все смерти.
Достижения ещё будут, но только «второго сорта». Не «всемирно-исторического значения».
Эта наступающая провинциальность — вкупе с переменой цвета времени — душит главного героя.
Для настоящего памятника павшим содатам надо создать скульптуру роденовского уровня. Только неприятность — Роден умер. А герой — не тянет. Да и комиссию может пройти только штатная безвкусица.
И так во всём...
цитировать
свернуть ветку