Существующее равенство людей перед законом – пусть даже формальное – есть следствие Модерна, когда производительные силы индивидуума стало возможно достаточно быстро поднять на некий средний уровень благодаря механизации и технологиям обучения.
Ян Амос Коменский и полковник Кольт вместе делали людей равными. Не надо было учиться по десять лет, чтобы просто читать латинские тексты или держать лук. Техногенная цивилизация вырабатывала общий стандарт человека – как единого по стартовым возможностям работника – и стандартные люди постепенно обретали равные права.
Но на фоне облегчения работы с человеком – шел рост необходимых вложений в человека и удлинялся общий цикл его становления. Инженера и рабочего – надо учить с первого класса школы. Работник должен обеспечивать себя и семью – если вы желаете, чтобы инженеры у вас были и через тридцать лет. /ребенка тоже не следует заставлять работать в шахте, пусть ему и можно платить меньше, потому как это значит, что вы не получите дееспособного взрослого, а очередного инвалида/
До начала компьютерной НТР вектор развития общества был относительно понятен: государства, занимающие выгодные позиции в мир-системе, могли постепенно увеличить глубину разделения труда, оплачивая воспроизводство все более экзотических (но необходимых для прогресса) профессионалов. Идеалом было занятие представителями одной нации всего спектра профессий – как разработка учеными этой же нации всего спектра научных проблем.
/Реальность всегда отличалась, потому на тяжелые и грязные работы норовили взять людей, не совсем полноправных. А когда очередной этнос вливался в буржуазную нацию, и его представители получали нормальные зарплаты, требовались новые золотари/
Сейчас картина поменялась:
— роботизация физического труда. Пока она кластерная, и не опережающая по времени: сначала проектируют изделие, в малой серии его собирают рабочие, потом делаются конвейеры (если есть спрос), а рабочие собирают уже что-то другое. Но в тот момент, когда производство нового серийного изделия заведомо будет автоматизировано (эту возможность открывают 3D-принтеры), прослойка квалифицированных рабочих получит страшный удар;
— роботизация стандартного умственного труда. Профессии, попадающие под парадокс Моравека: если труд алгоритмизирован и упорядочен, то автоматизировать его проще, чем обыденное восприятие реальности. Функции банковского служащего проще доверить компьютеру, чем задачи дворника.
То есть стандарт человека «отсекается» снизу – всё больше областей деятельности, которые в принципе могут занимать люди, теперь занимают машины. Всё больше игр, в которых люди уступают машинам.
С другой стороны – открываются возможности по росту верхней границы «стандарта». И это не создание сверхлюдей:
— биотехнологии не могут сделать из человека экскаватор или компьютер, но могут резко продлить его жизнь. Это дает преимущество в накоплении индивидуальных навыков и связей /представьте, что у вас инженер не уходит на пенсию в 65 лет, при чем до того уже лет пять мало что делая, а вполне себе переучивается и обладая всем предыдущим опытом, может воспринять новую технологическую революцию/;
— возможности экзокортекса – возникновение человеко-машинных «когнитивных кентавров». /Уже сейчас горожанин невозможен без мобильника. Инженер без компьютера. Очевидно, прорыв в экзокортексе потребует нескольких технологий: тут и соединение «нерв-провод» (считывание информации с нерва и передача её на нерв), и возможность подстраивать программное обеспечение под индивидуальные особенности человеческой психики, и высокие требования безопасности/
Но, главное – идёт увеличение темпов становления структур, которые обеспечивают развитие каждого конкретного индивида. Это и объясняет парадокс перехода от традиции к модерну, когда человеку все равно приходиться учиться с детства.
Пятьсот лет назад в выведение лучших пород людей могли верить как в выведение новых пород собак. И род воспринимался если не как механизм такого выведения, то как неотъемлемое условие воспроизводства толковых работников-воинов-правителей. Характерное время становления рода – три-пять поколений. /Время становления соответствующей социальной страты — аналогичное. Сколько лет требовалось для возникновения дворянства? Или рыцарства?/
Модерн поставил под вопрос род, как основной инструмент накопления данных и воспитания индивида. Стало возможно данного конкретного человека образовать, физически развить и т.п. – с минимальным участием семьи. Если же ребенок не получал доступа к книгам, витаминам, прививкам, двум десяткам преподавателей – преимущества его родословной сводились на нет. Семья сохранила за собой первичную социализацию и накопление ресурсов, которые позволяли получить доступ к дополнительным знаниям. Время развертывания структур модерна «с нуля» — три-пять десятилетий /Япония XIX-го века как пример. Аналогичные примеры дают этапы модернизации РИ-СССР/.
Если при феодализме человек равен другому – когда по происхождению получает доступ к навыкам (рыцаря тренируют с детства и могут тренировать лишь в «отцовском замке», а больше рыцарских добродетелей ему узнать негде). В модерне – человек равен другому, когда входит в нацию, как бы не трактовали это понятие [1]: не только имеет возможность голосовать, но получает сопоставимое образование в школе, прививки в больнице, работу на бирже труда или стандартную защиту своего бизнеса. Не требуется знатного рода или большой семьи с длинной историей.
/Тогда социалистические концепции можно трактовать как очередной этап общего вектора модерна — равенство индивидов, которые отделены от владения средствами производства, в том числе через невозможность накопления их поколениями в семье. Семейный капитал ликвидируется вслед за майоратом. Реальность Союза — показала своеобразное «колебание весов» — структуры образования модерна и чисто семейные элементы образования как бы оспаривали друг у друга эффективность. Крестьянский сын, поступивший в техникум — это бешеный прорыв в производительности труда, но родиться в семье первого секретаря обкома — это не меньший прорыв в возможности влияния на других людей, как чисто бюрократическими методами, так и через навыки манипуляции, пропаганды, обмана. Показательно, что демонтаж социализма провели «внуки комиссаров»./
Сейчас характерное время установки компьютерных программ – минуты и часы. Появилась возможность править генетический код живых существ без разрушения организма [2]. Следовательно, в нынешней НТР – человек сохранит равенство, если будет включен в новые механизмы воспроизводства разумных субъектов. Состоять в клиентеле, которая обновляет его защиту от вирусов (биологических), он может получить доступ к новым коммуникативным системам (кто вы сегодня без социальных сетей?). А включение возможно лишь через прямое или косвенное участие в трудовой деятельности. Доступ, управление и сама возможность взаимодействия с новыми рабочими инструментами (в ближайшее время это слабые ИИ). Принадлежность к семье, которая воспроизводит работников.
При этом фиксируется противоречие. При распаде феодализма род, который должен был сочетать в себе финансовые и биологические проекты, становился слишком затратным и неповоротливым инструментом. Наличие такого инструмента хорошо, но поддержание его как единого стандарта для всего общества, или хотя бы для активной его части, для «творческого меньшинства» – слишком дорого. Род недостаточно гибкий инструмент.
Если у живого существа можно поменять генетический код, а компьютер сообщает детям всю информацию быстрее родителей, то ставится под вопрос семья, как основная биологическая ячейка в техногенной цивилизации модерна. Семью иметь хорошо, и она даёт навыки, которым не обучат в школе, она дает возможность получить наследство — но дорого.
Последствия:
а) демонтаж части национальных социальных стандартов (кризис «государства всеобщего благополучия»);
б) демонтаж части социальных стандартов семьи (как через легализацию перверсий, так и через удорожание до невозможности обычного воспитания ребенка);
в) становление клиентелы техно-биологического воспроизводства человека. Потом обеспечение этих клиентел механизмами ускоренного развития/воспроизводства личности (аналог соцобеспечения эпохи модерна).
Если такие клиентелы станут более широким понятием, чем нации – мы получим всеобщее достижение прав человека. На планете Земля.
Если же человек будет вытеснен из трудовых процессов, то такие клиентелы окажутся уже, чем нации. И это приведет к печальным последствиям «многоэтажного» общества.
/ С точки зрения развития цивилизации — жизненно необходимо, чтобы в ней участвовало как можно больше разумных субъектов. Тогда выполняется закон достаточного разнообразия, и есть возможность совершения качественных скачков. В этом смысле гуманизм, как требования блага для человека и концепции равенства людей — смысла не теряют и должны воплощаться на новых витках развития/.
Список использованных источников:
1. Миллер А.И. Нация, или Могущество мифа. – СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2016. – 146 с.
2. In vivo genome editing via CRISPR/Cas9 mediated homology-independent targeted integration. Nature 540, 144–149 p. (01 December 2016)