4. В рубрике «Критики о фантастике» размещена большая статья Тадеуша Анджея Ольшаньского/Tadeusz Andrzej Olszański «Mesjasz i Szatan w najnowszej fantastyce polskiej/Мессия и Сатана в новейшей польской фантастике», в которой автор (несколько шире, чем указывает название) анализирует отражение религиозной и атеистической тематики в произведениях Жюля Верна, Герберта Уэллса, Клайва Стейплза Льюиса, Дж. Р.Р. Толкина, Джеймса Блиша, Роберта Хайнлайна, Айзека Азимова, Станислава Лема, Анны Борковской, а также молодых польских писателей-фантастов: Анджея Сапковского, Тадеуша Ошубского, Яцека Дукая, Марека Хуберата, Рафала Земкевича, Ярослава Гжендовича, Гжегожа Друкарчика, Эугениуша Дембского, Мирослава Яблоньского, Яцека Пекары, Феликса Креса, Артура Шрейтера, Яцека Инглëта (стр. 65-68). Захватывающее чтение – об этом говорят уже заголовки разделов: «Оптимизм и сайентизм», «Рационализм фэнтези», «Две перспективы», «К религиозной фантастике», «Фантастика как ересь», «Земкевич и дьявол», «От ерунды к чуду», «Ортодоксальный Сатана»… Возможно позже я вернусь к этой статье.
5. В рубрике «Рецензии» некто Reanimator обсуждает достоинства и недостатки повести швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта «Поручение, или O наблюдении над наблюдателем наблюдателей» (Fridrich Dürrenmatt “Zlecenie albo o obserwacji obserwatora obserwatorów”. Tłum. Iwona Kotelnicka. “PIW”, 1993); журналистка, расследуя убийство жены видного психиатра, попадает в одно из небольших государств Южной Африки с тоталитарным строем. Это государство воюет с одним из своих соседей, и журналистка постепенно выясняет, что в этом бессмысленном с виду военном конфликте кровно заинтересованы некие третьи могущественные мировые силы, тестирующие в его ходе свои новейшие военные технологии. «Следует подчеркнуть формальное писательское мастерство Дюрренматта: повесть состоит их 24-х глав, каждая из которых является одним предложением. <…> Мастерски разработанный сюжет многопланов. Локальное поначалу расследование постепенно обретает глобальный характер, но обе линии – детективная и политическая – уступают по значению философским размышлениям над природной сутью окружающего нас мира»;
некто Karburator взвешивает на критических весах роман американского писателя Питера Страуба «Страна тени» (Peter Straub “Kraina Cieni” – это “Shadowland”, 1980. Tłum. Irena Lipińska. “Rebis”, 1993. Серия «Z salamandrą»); «этот роман несомненно значительно слабее “Истории с привидением”, его становится интересно читать лишь примерно с двухсотой страницы; но с этого момента читатель оказывается щедро вознагражденным за свое терпение»;
он же, Karburator, проделывает ту же операцию над романом американского писателя Клиффорда Саймака «Мастодония» (Clifford D. Simak “Mastodonia” – это “Mastodonia”, 1978. Tłum. Andrzej Leszczyński. “Phantom Press”, 1993. Серия “Fantasy & Science Fiction”); «это достаточно умело написанное чтиво, которое можно рекомендовать потребителям стандартной научной фантастики. Остальным читателям оно предоставит возможность потренироваться в критицизме»;
некто Kunktator пренебрежительно откладывает в сторону роман американского писателя Роберта Шекли «Бессмертие на заказ» (Robert Sheckley “Nieśmiertelność na zamówienie” – это “Immortality Incorporated”, 1959. Tłum. Elżbieta Kadej. “Amber”, 1993. Серия “Mistrzowie SF”); «в случае Роберта Шекли предлагаю следующую стратегию: рассказы читать обязательно, а романами можно пренебречь»;
а некто Denuncjator разочарованно вздыхает, завершив чтение романа американского писателя Фрэнка Герберта «Властелины небес» (Frank Herbert “Władcy niebios” – это “The Haven Makers”, 1968. Tłum Robert Reszke. “Amber”, 1993. Серия “Mistrzowie SF”); «даже исходя из неплохого замысла, Герберт не способен его развить, а здесь и замысел-то вторичен: человек -- марионетка в руках сверхсуществ» (стр. 68-69).
Далее Яцек Дукай/Jacek Dukaj ставит высокую оценку роману английского писателя Клайва Баркера «Ковер» (Clive Barker “Kobierzec” – это “Weaverworld”, 1978, в русском переводе “Сотканный мир”. Tłum. Elżbieta Wilczyńska, Urszula Zielińska. “Rebis”, 1993. Серия “Dark Fantasy”), хоть и указывает на некоторые его недостатки, главным из которых считает искусственно раздутый объем;
Яцек Собота/Jacek Sobota также довольно высоко оценивает роман американского писателя Майка Резника «Кунсткамера» (Mike Resnik “Gabinet osobliwości” – это “Sideshow”, 1982. Tłum. Katarzyna Karłowska. “Rebis”, 1993. Серия “Science Fiction”), открывающий цикл романов о пришельцах из космоса, нашедших себе убежище в земном “цирке уродов”;
Доминика Матерская/Dominika Materska и Ева Попëлек/Ewa Popiołek советуют читателям журнала обратить внимание на роман американской писательницы Джоан Виндж «Королева зимы» (Joan D. Vinge “Królowa zimy”. Tłum. Janusz Pultyn. “Phantom Press”, 1993. Серия “Fantasy i SF”); «Виндж ставит женщину в сердцевину действительности и пишет историю человечества, наблюдаемую с ее точки зрения. Писательница таким образом творит альтернативную историю, вроде бы известную, но на удивление новую»;
а Войтек Седенько/Wojtek Sedeńko хвалит «хьюгоносный» роман американской писательницы Кэролайн Черри «Люди со звезды Пелла» (C. J. Cherryh “Ludzie z gwiazdy Pella” – это “Downbellow Station”. Tłum. Jacek Manicki. “Alfa”, 1993. Серия “Biblioteka Fantastyki”); «это роман о переломной точке войны между двумя человеческими расами: земной, декадентской, живущей мгновениями славного прошлого, и звездной, оторвавшийся от своих корней, борющейся за выживание всеми возможными способами и строящей общество, опирающееся на новой этике и смело исследующее космос. <…> Черри не превозносит ни одну из сторон, равно как и не предает ни одну из них анафеме. <…>Из показанного ею следует, что все мы друг другу нужны, что человечество едино, и хотя нас иногда многое разделяет и ставит разные цели, в конце концов оказывается, что достигнуть этих целей мы можем лишь в том случае, если будем действовать сообща. Альтернатива этому – гибель, но космос велик и в нем всем хватит места» (стр. 70-71).
А еще дальше, в рубрике «Наука и НФ», некто Negocjator рецензирует интересную книгу известного польского философа и теолога епископа Юзефа Жициньского «Границы рациональности. Эссе из области философии науки» (Józef Życiński “Granice racjonalności. Eseje z filozofii nauki”. “Wydawnictwo Naukowe PWN”, 1993); «автор прослеживает перипетии битвы за рациональность, за истину, которая стала достоянием науки в основном лишь в нашем уже столетии. Как это ни забавно, но епископ не отдает предпочтения ни физикам-мистикам (тао физики), ни антиэволюционистам, но, вооружившись бритвой Оккама, “режет по краям”. С той же холодной иронией он творит расправу над философскими претензиями Хокинга, языковыми ригоризмами Виттгенштейна, поверхностным мистицизмом контркультуры, обожествлением компьютера, допускаемым Хофштадтером… Эйнштейн, Гëдель, Лейбниц, Ньютон, Пеппер – положительные герои книги, а на другом конце палитры мы находим сталинского любимца Лысенко, учителя и вдохновителя террористов Гегеля, скатывающегося в левизну вплоть до левитации Нейрата, фальсификатора экспериментальных результатов Гекеля. Жициньский не скрывает сомнений в естестве науки и природы, но, как это и пристало епископу, видит Бога как в красоте и гармонии мира, так и в том, что зияет щелями, стоит под знаком вопроса…»;
некто Predator знакомит с не менее интересной книгой английского ученого Алана Чалмерса «Что есть то, что мы называем наукой? Размышления над природой, состоянием и методами науки. Введение в современную философию науки» (Alan Chalmers “Czym jest to? Co zwiemy nauką? Rozważania o nature, statusie i metodach nauki. Wprowadzienie do wspólczesnej filozofii nauki.” Tłum. Adam Chmielewski. “Siedmogród”, 1993) -- переведенном на множество языков и вероятно самом популярным в англоязычном мире пособии для лиц, интересующихся проблемами и теорией современной науки;
некто Negocjator в рецензии, названной «Стриптиз мозга», уверяет, что книга ученой-генетика Энни Моэр и журналиста Дэйвида Джессела «Пол мозга – о действительном различии между мужчиной и женщиной» (Anne Moir, David Jessel “Płeć mozgu – o prawdziwej różnicy między mężczyzną i kobietą”. Tłum. Nina Kancewicz-Hoffman. “PIW’, 1993. Серия “Biblioteka Myśli Wspólczesnej”) «никакой не сексистский или антифеминистический манифест, но серьезный научный труд»;
а некто Kunktator советует читателям журнала немедленно ознакомиться с замечательным сборником головоломок и логических задач и загадок, составленным профессором философии Университета Индианы Реймондом Смулляном «Как называется эта книга? Тайна Дракулы, логические игры и головоломки» (Rajmond M. Smullyan “Jaki jest tytul tej książki? Tajemnica Draculi, zabawy i lamigłówki logiczne”. Tłum. Bohdan Chwedeńczuk. “Książka I Wiedza”, 1993) (стр. 72).
5. Короткий комикс АНДЖЕЯ ЯНИЦКОГО/Andrzej Janicki носит название «Bohater/Герой» и располагается на стр. 73-76.
6. В рубрике «НФ в мире» Ласло Абран/László Ábrán обозревает ноябрьский и декабрьский номера 1993 года венгерского журнала «Galaktika». Ноябрьский номер – тематический, он посвящен отображению столь таинственного и воистину чарующего домашнего животного, как кот, в НФ литературе и искусстве. В этом же номере представлен своими работами молодой венгерский график ИШТВАН КУКЛИС/Istvan Kuklis. В декабрьском номере – интересные работы еще одного молодого венгерского художника – ИМРЕ ФЕКЕТЕ /Imre Fekete. Здесь же Лех Енчмык реферирует декабрьский 1993 года номер американского журнала “Locus”. Там, среди прочих материалов, напечатано довольно длинное письмо Кира Булычева, из которого, по словам Енчмыка, следует, что «в российской научной фантастике после исчезновения цензуры ничего интересного не происходит, а на рынке, как и в Польше, доминируют переводы с американского языка». Далее Енчмык приводит длинную цитату из письма. Поскольку это перевод с англоязычного текста, который в свою очередь представляет собой перевод с русского, я, не отваживаясь на еще одно переводное звено, просто-напросто перескажу этот отрывок. Булычев сообщает о том, что его пригласили на книжную ярмарку в Санкт-Петербург, но он еще не решил, поедет ли туда. Одна из причин такой нерешительности в том, что в стране нет ни права, ни порядка. «Совершенно так, как если бы человек жил в плохом романе о близком будущем, в котором царствует анархия». И здесь же Булычев рассказывает о том, как они вдвоем с хорошим знакомым месяц назад ехали в спальном вагоне поезда из Санкт-Петербурга в Москву, а когда проснулись, обнаружили, что лишились пиджаков, хотя вагон был «международным», а двери купе запертыми. Пиджаки они позже обнаружили изрезанными на лоскуты в туалете. Выяснилось, что оказались ограбленными еще два купе, а проводники всю ночь провели, забаррикадировавшись в своем служебном закутке. Бригадир смены в ответ на жалобу заявил, что «ворам ведь тоже на что-то жить надо. Говорите спасибо, что они вам горло не перерезали». Неделю назад жена припарковалась перед домом, где живет ее мать, пошла ее навестить, а когда через полчаса спустилась вниз, не смогла завести мотор. Заглянула под капот, а там все провода порезаны, воры, видимо, пытались угнать автомобиль без ключа, да что-то у них не заладилось. В тот же день солдаты из близлежащей казармы вломились на дачу дочери, украли одежду, переносную газовую плиту и наложили кучу на пол. Такие дела (стр. 78).
7. В небольшой статье «Мistyka i technika» (стр. 78-79) Лех Енчмык/Lech Jęczmyk прослеживает связи между указанными категориями, вспоминая в качестве преамбулы прочитанные им когда-то в газете «New York Times» воспоминания некоего баптиста. Ожидая второго пришествия Христа (поскольку времена наши, конечно же, апокалиптические), руководители баптистской общины развернули широкую подготовку к нему. Одним из мероприятий такой подготовки была отправка в Иерусалим (а где еще может сойти с небес Мессия, кроме Иерусалима?) киносъемочной экспедиции, в которой этот самый мемуарист был оператором. Так вот одной из основных забот общины, горячо обсуждавшейся на совещаниях, был подбор нужных фильтров, чтобы применяемая кинопленка не засветилась божественным сиянием. «В начале всегда вера, а остальное – это уже технические трудности. И так бывает чаще, чем нам кажется. Может быть, мы когда-нибудь узнаем, как древние египтяне строили пирамиды, но, не будучи ими, никогда не поймем, зачем они это делали. Или вот: как объяснить неверующему, зачем в средневековье люди отдавали столько сил и энергии строительству готических соборов – этих нацеленных в небо космических кораблей, способных обеспечить их строителям и спонсорам перелет в новый, счастливый мир. И, раз уж зашла речь о космических кораблях, то давайте посмотрим на корни этого величайшего предприятия XX века…». Одним из таких корней Енчмык считает идеи русского философа Николая Федорова, полагавшего, что главной задачей человечества является воскрешение всех умерших. Ну а поскольку такой толпе на Земле ну никак не поместиться, необходимо осваивать космическое пространство. Идеи Федорова оказали большое влияние на русскую литературу: их отголоски можно отыскать у Достоевского (в романе «Братья Карамазовы»), у Заболоцкого, Хлебникова, Платонова; но лишь один из учеников философа, сильно увлекавшийся техникой, занялся практической стороной решения мистической проблемы. «Его заинтересовало не воскрешение покойников, а переселение воскрешенных в иные миры. Он был сыном польского ссыльного и звали его Константин Циолковский. Будучи совершенно глухим, он слышал голоса ангелов и удостоился титула “отец русской космонавтики». И, чтобы было еще смешнее – Федоров был внебрачным сыном князя Гагарина». Другой корень Енчмык видит в популярности веры американского астронома Персиваля Лоуэлла в существование каналов на Марсе. «Такую сеть каналов могла построить только высокоразвитая цивилизация, контролировавшая все происходящее во всепланетном масштабе. Коммунисты сделали из этого вывод о том, что на Красной планете установлен самый передовой и прогрессивный общественный строй». И, наконец, третий корень – в гитлеризме. «Только сумасшедший диктатор мог вкладывать громадные деньги в сомнительную ракетную программу. Позже немецких специалистов поделили между собой США и Россия, а еще позже властвовавший в огромной и мощной империи четвертьинтеллигент Хрущёв заставил 200 миллионов бедняком отправить одного из них на околоземную орбиту. И вот таким вот образом мы построили пирамиду XX века, увенчав ею Эпоху Разума».
8. Здесь же (стр. 78-79) в статье (которую, пожалуй, следует назвать фельетоном) «Szczur zutylizowany/Утилизированная крыса» Анджей Сапковский/Andrzej Sapkowski называет научную фантастику «невидимой литературой» и сравнивает ее с крысой, которая незаметно и осторожно, под покровом тьмы, забирается в контейнер с утильсырьем и вместе с ним подвергается этой самой утилизации.
9. И чуть дальше (стр. 80) Адам Холлянек/Adam Hollanek в статье «Glupie i niebezpieczne!/Глупо и опасно!» сокрушается над тем, что, похоже, пророчество Станислава Лема о том, что мы вступаем в новое средневековье (не исполненное веры, но темное, страшно глупое, почему и опасное) сбывается прямо на глазах.
10. В рубрике «Список бестселлеров» за февраль 1994 года (стр. 80) содержится лишь одна книга польского автора – “Ostatnie życzenie/Miecz przeznaczenia” Анджея Сапковского. В феврале вышли из печати сразу три книги Ф. Дика – все они занимают высокие места в списке. Одно из ведущих издательств фантастики – познаньский «Rebis» -- распалось на две части: “Dom Wydawniczy Rebis” и “Rebis spólka cywilna”.
цитировать
свернуть ветку