Кларк Эштон Смит. Бронзовый кумир и железный кумир

Кларк Эштон Смит

Бронзовый кумир и железный кумир

(неоконченное)

The Image of Bronze and the Image of Iron. Первая публикация — 1965, сборник Poems in Prose.

В храме города Морм, что лежит меж пустыней и морем, два кумира стоят, обращённые ликом друг к другу. Это бог Аманон в двух обличьях — железа и бронзы, сам в себя он глядит чрез огонь и кровавые пятна на камне алтарном. И когда кровь заката зальёт горизонт, пламень жертвенный в корчах тихонько умрёт, а луна оскалится мраморно ледяною опасной улыбкой на алтарной поверхности тёмной — оживают тогда кумиры, Аманон говорит с Аманоном, глас железа с голосом бронзы... И вот так, и никак иначе обращается кумир из железа к своему собрату из бронзы:

— Брат, когда курильницы, наши, что сработаны из цельных рубинов и редчайших гигантских сапфиров, храм заполнили синей дымкой ароматных волшебных курений, и когда змеи пламени красного утолили свой глад сердцем жертвенным, мне приснился сон непонятный, сон весьма и весьма престранный. Видел я дни грядущего дальние, дни, о коих ещё даже нету никаких прорицаний звёздных; храм, и город Морм, и люди его, да и мы, кумиры бога его, стали едины с песками пустыни и песками морскими. Камень обрушился с камня, атом покинул атом, разлагаемы силой пагубной под дождями, ветром и солнцем; а лишайники и травы пустыни храм пожрали до основания, и неспешное хладное пламя тихой ржавчины и злой ярь-медянки, ото рта струясь и до ноздрей, от колен до самого горла, истощившись оставило после нас лишь две кучки праха печального — пыли красной и пыли зелёной. Корни кактуса раскололи древний прочный алтарный камень, и тень кактуса грубой стрелкой, как по странному циферблату, всё ползла по алтарным осколкам, через дни огня голубого, через душные ночи в жутком сернистом лунном свете. А на площади опустелой — бывшей площади шумного торга только шепчущий ветер пустыни предлагал океанскому ветру прах былых королей нетленных.

*

Ритмизованный перевод на основе перевода А. Бородина

*

Неизвестно, как автор хотел закончить эту историю. Возможно, она могла быть завершена примерно следующим образом:

*

И вот так, не окончив рассказа, умолкает кумир из железа. И тогда (и никак иначе) отвечает ему гулким гласом Аманон в другой ипостаси, чрез уста второго кумира, воплощённого в звонкой, чистой, золотисто-коричневой бронзе:

— Брат, подобные сновиденья посещают нас очень часто в воплощениях материальных, что привязаны плотью к миру и его населяющим людям, эту форму давших нам, чтобы им легко и удобно было обращаться к незримому богу. Этот сон не твой, но металла, из которого ты сработан, тот же, кто живёт в нём незримо, в двух обличьях — железа и бронзы — презирает подобные страхи, ибо ведает, что и сам он не является вечно живущим. Не к лицу подобные мысли тем, кто знает, что всё на свете распадётся в конечном итоге на частицы, волны и дхармы. Свет рассеется, Хаос сгинет в пустоте иного порядка, где исчезнет само пространство эфемерной метавселенной, частью коей сейчас мы являемся, где на смену времени нашему придет дальше иная мера, как уже бывало, наверное, много раз во всех гиперкосмосах. Но всё это дела далёкие, и совсем нам неинтересные, пока наши алтарные камни кровью жертвенной щедро политы, пока звёзды с небес сияют и тверда под стопами планета. А пока, забыв о грядущем, насладимся очередною ежедневною щедрой жертвою, приношеньем крови и ладана от людских жрецов храма нашего, что, не думая о всём этом, верно служат нам, пока сами не исчезнут со всей вселенной.

*

В. Спринский, стихосложение. 2022, январь.