Околобукеровское арго: расшифровка тайного языка книгоиздателей

Лев Данилкин о птичьем языке издателей и литературных обозревателей.

Итак, Околобукеровское арго:

Претендент на Букеровскую премию: роман, за который издатель заплатил слишком много.

Роман из Букеровского лонг-листа:  дай-то бог, чтобы он попал в шорт-лист

Роман из Букеровского шорт-листа: наша инвестиция вроде бы начала окупаться.

Лауреат Букеровской премии: О-ля-ля! Считай, мы теперь сами деньги печатаем.

А вот как на самом деле расшифровываются формулы из языка издателей:

Культовый роман: пресса упорно не желает замечать книжку, но была все-таки рецензия в «Тайм-ауте»

Сенсация, книга-о-которой-говорят-все: слава тебе господи, что есть на свете Amazon.

Мультукультурный феномен: имя автора не в состоянии произнести ни один человек.

Американский бестселлер:  кто-то хорошо пообедал в Нью-Йорке.

Роман-манга: комикс.

Культовая манга, сенсация сезона: комикс, которому дали какую-то премию

Манга-сенсация, главный бестселлер года: DreamWorks купил права на экранизацию

Европейская сенсация: мы здорово попили пива во Франкфурте.

Раз уж речь зашла о Франкфурте, надо заметить, что язык книг — вовсе не только английский. Чтобы продемонстрировать, что называется,  savoir faire, не будет большой беды в том, чтобы влезть в зону Евро:

Schadenfreude: слово, которое следует употреблять с осторожностью; и уж во всяком случае не дай бог не перепутать с Weltanschauung и Bildungsroman.

Succès d'estime: мы дали рекламу в  London Review of Books, а отдел промоушна выслал заранее отпечатанный экземляр критику Джеймсу Вуду.

Succes fou: по-французски оно как-то лучше звучит, мм?

Возвращаясь к родным осинам:  покупателю книг придется слолкнуться с оригинальынм языком обложечных «выкриков»:  

Душераздирающе: дочитать можно только под страхом смерти.

Жизнь как она есть: несколько грязных сцен.

Выстраданный: тихий ужас.

Автор на пике своего таланта: в основном порядком растраченного, однако ж как знать, вдруг?  

Долгожданный: мы вышибли двух редакторов, но все сроки сдачи все равно завалены.

Ее шедевр: она долго была популярной и, если чуточку повезет, этот роман тоже будут покупать.

Его шедевр: на этом романе продажи застопорились, но — держим кулаки.

Остроумный и глубокий: три шутки и одна непонятная отсылка к Витгенштейну.

Ну и еще несколько фраз из словаря книжных обозревателей:

Очаровательный: писатель друг рецензента.

Я хохотал вслух: в книге есть одна шутка.

Душа в пятки уходит: Аллилуйя! Там даже сюжет какой-то есть.

В традиции Х: автор все списал у Х.

http://www.afisha.ru/blogcomments/5270/

Мне почему-то кажется, что все вышесказанное касается и фантастической литература.

И вообще справедливость данной расшифровки «околобукеровского арго» подтверждается самой жизнью.

Возьмем, к примеру, литературно безпомощный «Литературный призрак» Дю. Митчелла.

Из обложечных анонсов:

«...многоопытный Бред Тонкин из Букеровского комитета пророчит Митчеллу большое будущее»

«Литературный призрак» — редкий пример эпического полифоничного полотна, не придавливающего своих героев масштабом...»

«один из лучших романов, прочитанных мною за последнее время...» (А. Байетт)

«Эпический», «полифоничный», ага. Такое впечатление, что эти люди не читали ни Достоевского, ни Фолкнера, ни Т. Манна, на худой конец.