«Картонный домик» — совершенно потрясающий по исполнению и накалу рассказ. Посвящается всем, кого бросали «на разбеге» влюбленности, в первые недели-месяцы то есть, причем ничего не объясняя, как бы не считая себя связанными. Изумительно выписано соотношение «личного» и «общего» планов, с одной стороны, начало романа героев, с другой — их общий круг общения, разговоры, встречи, как все это переплетается. Только в плохих романах герои живут в вакууме, а в жизни-то так обычно и бывает: общая компания, все более ли менее на виду. И человек, которого внезапно бросили, который, по сути, не был еще даже «официально» несвободен (хотя сам себя таковым и считал) пытается, с одной стороны, это пережить, а с другой — уязвленное самолюбие заставляет «сохранять лицо» и делать вид при общих знакомых, что все это не важно, хотя на самом деле важно. И отдельно — проблема соперника, с которым не можешь соперничать, знает только тот, кто сам проходил.
«Нежный Иосиф» — какая-то странная, малопонятная повесть. За 150 страниц я, признаюсь, так и не разобралась, кто кому кем приходится и к чему были все эти интриги с какими-то бумагами. Манера называть персонажей то по имени-отчеству, то по произвищу раздражает, потому что и без того эту толпу всю не запомнить. Впрочем, религиозный экстаз невинной дружбы, к которому приходим в конце, кажется еще менее понятным. Единственное, что задело во всем тексте — самоубийство писателя Адвентова, та же авторская фигура, тот же расклад «соперника (точнее, соперницы), с которым не можешь сравниться», только в более трагическом варианте. Впрочем, и это все как-то смазанно и мельком. За что все любят эту неповоротливую тушу, барчука Иосифа, который даже по тексту оставляет впечатление доброго глупого теленка, никак не могу понять.
«Высокое искусство» — трагикомический рассказ из жизни современной Кузмину питерской литературной «тусовки». Очень точно и хорошо написанный и в целом скорее забавный, несмотря на финал. Кузмину очень хорошо удаются образы глупых и зловредных женщин, собственно, почти каждый женский персонаж у него — либо глупый, либо зловредный, либо и то, и другое вместе. Симпатичных женских образов я не видела (не считая какой-нибудь бесполой моли Сони из «Иосифа», например). Это малоудивительно, конечно, но все равно забавно. Так и здесь — отлично выведен образ девицы «с идеями», которая своими требованиями и выдумками довела мужа.
«Нечаянный провиант» — тоже трагикомическая история, из серии «случайно услышанного в дороге». Собственно, историю с таким сюжетом мог бы написать любой автор 19 — начала 20 века, она простая, изящная и вполне в духе «русских страшных историй». У Кузмина навреняка сказалась любовь к Лескову, потому что вообще-то это совсем не его жанр. Впрочем, удалось емуотлично, а личным кузминским вкладом было перенесение акцента с сюжетной составляющей на детали и психологию (что при таком сюжете непросто, но не буду спойлерить).
«Опасный страж». Поучительная история для юных девиц, или почему надо изо всех сил сопротивляться, когда маменька, якобы желая добра, пытается влезть в твои любовные дела. Прекрасно в деталях, довольно злобно и неприятно по существу, но в целом вполне достоверно выглядит. Опять же к вопросу о глупых и зловредных женщинах.
«Мечтатели». Собственно, это те же «Плавающие-путешествующие», только без «богемной» составляющей, а в остальном: та же драма людей, не знающих, куда себя деть от скуки. Воистину, скука смертный грех, учитывая, как они на пустом месте из-за нее рушат свои и чужие жизни. Повесть начинается с тобой, что женятся две милых молодых пары, и все-то у них хорошо: и любовь вроде бы есть, и отношения с родственниками отличные, и денег достаточно, чтобы никто толком не работал, кажется, живи и радуйся. Проблема лишь в том, что девочки и мальчики совершенно не представляют, что делать с этой новоявленной «взрослой» свободой и серьезной уже собственной жизнью. И, конечно, не могут получать удовольствие ни от своих счастливых отношений, ни от своего достатка — они ведь не приложили к этому ни малейших усилий, и воспринимают все for granted. До свадьбы все четверо мечтали, что вот там будет некая волшебная самостоятельная жизнь, а оказалось, что ничего такого особенно волшебного-то и не происходит, и спутник, которого они выбрали, уже через пару месяцев опротивел, и вообще «скучно, скучно». Этот бесконечный рефрен переростков-инфантилов, не знающих, чем себя занять, повторяется в повести очень частно и, собственно, служит причиной для всех драм. Желание хоть какой-нибудь интригой украсить свою спокойную устроенную жизнь заставляет их смотреть налево, а вовсе не искренние чувства к кому-то постороннему. Откровенно говоря, глядя на этих скучающих трутней, невольно благословляешь Октябрьскую революцию, которая если и не дала подобным людям некоторые ориентиры, то по крайней мере для многих закрыла вопрос, что бы такого еще выкинуть, лишь бы не скучать. Мне как записному трудоголику и любителю стабильности подобные скучающие люди одновременно непонятны и очень противны.