Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентинца, написанная им самим во Флоренции

Я видела Персея, и даже не раз, и, по-моему, это самая красивая статуя на площади Синьории.

Правда, я тогда бегло поинтересовалась автором и тут же забыла. Челлини вообще меньше на слуху, чем наиболее знаменитые его современники вроде Микельанджело, в частности, возможно, потому, что больше занимался ювелиркой, всякими вазами и медалями, чем ваянием — все-таки статуи известны куда лучше, чем столовая и церковная утварь, какой бы изумительной красоты и художественности она не была. Тем не менее, он, безусловно, один из выдающихся представителей итальянского Возрождения, тут и спорить нечего.

Тем забавнее читать его автобиографию. Автор начинает с детского и подросткового возраста и доводит текст до начала старости, останавливаясь буквально чуть после того, как он завершил работу над Персеем. И несмотря на то, что творчество и постоянная работа были, безусловно, главным содержанием его жизни, если их убрать, останется очень забавный, но тоже вполне характерный для эпохи портрет бретера, гуляки, воина, вспыльчивого человека, устраивающего драки по трактирам и вообще личности забавной, но исключительно асоциальной. Практически плутовской роман, за тем исключением, что у Челлини труба повыше, конечно. Я начинаю думать, а выживали ли вообще в то время тихие воспитанные творцы, которые сидели дома и терпеливо что-то лепили, но не были способы эффективно постоять за себя с оружием в руках? Видимо, только в монастырях.

Биография в данном случае прекрасна тем, что по ней отлично видно две вещи: буйный характер в сочетании с исключительным упрямством. Которые в итоге, как ни странно, подарили миру множество прекрасных произведений искусства, хотя родись Челлини с другими дарованиями, с таким характером ему больше пошло бы возглавлять какое-нибудь войско. А в жизни эта буйность в сочетании с упрямством наделала ему немало бед. Читаешь и удивляешься: тот царедворец его ненавидит, эта внезапно начала строить против него козни. Автор принимает эту удивительную враждебность как данность, не задумываясь особо, почему так происходит. Но я смутно подозреваю, что всех этих людей, которые изначально были к нему расположены, он просто довел своей самоуверенностью и, гм, душевной нечуткостью. В некоторый местах так и хочется сказать автору-герою, ну сдай назад уже, неужели этот принципиально — утвердиться морально и физически над этим несчастным субъектом и так выразительно показать ему, как ты его презираешь, желательно при всем честном народе. Но Челлини признает только два мнения, свое и неправильное.

Для искусства, также как и для науки и вообще для любой области человеческой деятельности, где совершается прорыв над «средним», такой подход, безусловно, единственно хорош и правилен. Поскольку позволяет эффективно отстаивать как раз то новое, что является «прорывом», несмотря на сопротивление среды. Только и для самого человека, и для его ближних он плох, потому что выносить такого человека очень сложно, но при этом и не ценить нельзя. Вот Челлини и метался всю жизнь между дворами сильных мира сего, от папы к французскому королю, а от того — к флорентийскому герцогу, и каждый поначалу ценил его выше всех, а потом начинал слегка беситься. Кроме того, Челлини успел посидеть в папской тюрьме, поучаствовать в обороне Рима, поубивать и покалечить кучу народу, погрызться с собратьями по цеху и много чего еще.

Искренне восхищает его потрясающая уверенность в себе и своем искусстве. По крайней мере, в тексте ни разу я не помню такого момента, чтобы автор признавался, что что-то у него вышло плохо или совсем не вышло. Возможно, это нормальное свойство гениев, конечно. Ведь у него действительно все выходило изумительно. С другой стороны, стоит почитать описания того, как тщательно, с каким упорством и выдумкой он работает — и начинаешь думать, что вот все эти менее удачливые собратья по цеху наверняка так не упирались. И достижения держатся совсем не на самоуверенности, а на самоуверенности в сочетании с бешеным упорством и увлеченностью. Чего стоит одна эпическая история про отливку статуи Персея, когда вначале он сам заболел, потом металл застыл плохо, потом вообще пожар в мастерской начался — но Челлини восстал, всем придал волшебного пенделя и все исправил. И прекрасный Персей все еще с нами на площади Синьории!

Как это так бывает, честно говоря, даже в голове не укладывается. Потому что несмотря на «беллетризованность» биографии за ней виден очень живой и вполне современный по складу ума человек, с совершенно ясным и четким характером. Самоуверенный, эгоцентричный, заинтересованный по большому счету только в своем искусстве и еще немного в деньгах, но при этом не обладающий другими популярными мещанскими пороками.

Челлини очень правильно сделал, что написал свою биографию — потому что в отличие от биографий многих других знаменитых людей искусства, которые сводятся к тому, что он работал, работал, голодал, был не признан, работал, жена от него ушла, а потом хлоп — и посмертная слава — на долю автора при жизни выпало столько приключений (если можно назвать приключениями кое-какие ужасы типа многомесячного заточения в тюремном подвале), что их хватило бы на несколько приключенческих романов, даже если полностью удалить творческую составляющую. Как он при такой жизни еще умудрялся так эффективно и так качественно работать — просто непостижимо. Современный человек еще бы лет в 30 скопытился, мне кажется, а Челлини явно обладал богатырским здоровьем и огромной живучестью. В общем, читать его жизнь интересно, как ни странно, именно с сюжетной точки зрения, хотя поначалу и кажется, что все одно по одному: ночью искусство, а днем ссоры и драки.

Прекрасный, кстати, перевод Лозинского, совершенно не «литературный» в отдельных моментах язык, и кое-где неудобочитаемый, зато тоже очень характерный.