Реализация утопии и её смерть — насколько это разные и/или совместимые процессы?
В качестве модельного примера возьмём работу «Факап» М. Харитонова. Детализированный, проработанный, реалистичный параквел к произведениям Стругацких.
Тут несколько пространных цитат и социально-политических заметок о созданном мире
https://www.fantlab.ru/blogarticle34...
https://www.fantlab.ru/blogarticle34...
Убил ли он мечту — тем, что воплотил застойное общество 70-х на качественно новом уровне???
Разберемся.
Любая утопия — это условность. В тот момент, когда фантасты представляют себе будущее во всех подробностях — у них в головах получается программа политической партии или план построения коммунизма. Что уже не есть чистой фантастикой, а скорее алгоритмом действий. Поэтому утопист — как художник, рисующий еще не пойманное животное — чучела под руками нет, имеется лишь лапа, непонятно от кого взятая, потому приходится выбираться ракурс так, чтобы эта лапа представляла всё живое существо, и на картине оно казалось живым...
В этом смысле утопии Стругацких с попыткой показать нового человека и сконструировать новое общество — это воплощение идеала, достигнутое путем конструирования маловероятных ситуаций. Борьба лучшего с хорошим — как представления театра кабуки — сплошные условности, а декорациях которых может показаться логичным любой подвиг. Но читатель воспринимал это воплощение — и во многом верил в него — со своей позиции, со своего набора информации, методов.
Конкретное воплощение мечты с 1960-х отчаянно устарело, и уже не обманывает людей, как не обманывают сейчас ну совершенно никого декорации старых черно-белых фильмов.
И тут Харитонов взялся за «реалистичное конструирование» старых декораций, что немного напоминает генетическое программирование животного, с подгонкой организма под вид старого, диковинного чучела:
— смоделирована история мира, которая в нашем, современном представлении должна позволять возникнуть именно тому миру;
— рядом с ожившим организмом — поставил намеренно испачканное чучело: среди прочего он описал «новое общество», которое удалось, да удалось построить в Арканаре одному из коммунаров, отчему «Руматы Эсторского». Он массово ввел населению вирус, который лишал человека почти всех удовольствий — кроме счастья от исполнения своего долга. Как результат «Построенное на Авроре общество было крайне далеко от гуманистических идеалов. Например, все, кто обладал иммунитетом к модификатору, физически уничтожались. В первые же годы жизни. Как негодный биологический материал — они так и выражались. С другой стороны, больных и дряхлых стариков они выселяли из домов и отправляли в места, сильно напоминающие концентрационные лагеря. Практиковалась также трансплантация органов от неизлечимо больных, но ещё живых людей. Это делалось с их согласия. Но оно обычно следовало, так как все понимали, что долг умирающего состоит в том, чтобы не доставлять хлопот живущим и быть им полезным любым способом.» Ну и описания бывшего Аркана весьма узнаваемо «Небо над планетой было цвета свинца, моря на километр от берегов покрыты коркой застывшего мазута, а с неба лилась кислота. Потому что при построении технологической цивилизации товарищи случайно грохнули биосферу» — та самая планета и тот самый город, по развалинам которого ходил Лев Абалкин с воспитанником-голованом.
Перед нами детализация мечты. Читатель видит куклу глазами юноши, который попал в кукольный театр после десятилетнего перерыва. Он помнит чудовищ и героев — но теперь замечает мишуру. А рядом с куклой ставит небольшой робот, который совсем не чудовище, просто куда достовернее его изображает...
Убийство ли это мечты?
Нельзя убить умершее. В чистом виде миры Стругацких теперь такая же футурологическая утопия, как «Звездные войны» — НФ-космоопера. Цикл романов и повестей о «Мире Полдня» — произведение искусства в своём, сложившемся поджанре, но без футурологического содержания. В самом лучшем случае это — ретрофутуризм.
Общество пошло дальше, как шло до того, оставляя за спиной утопии (мало кто сейчас захочет жить в детально воплощенном мире, описанным Томасом Мором), а отечественная фантастика — пока не смогла дать нового образа мира будущего, который был бы столь же хорош, проработан, признаваем как читателями, так и критиками...
И Харитонов сработал в жанре именно ретрофутуризма — но только с современными социально-циническими допущениями.
Перед нами образ не утопии, а высокого уровня жизни и более гармоничного устройства общества — то, что значительная часть населения бывшего Союза утратила. Общество «22-го века» стоит перед своим внутренним кризисом (который хорошо читается людьми, заставшими Перестройку — и очень напоминает самое начало 80-х). Это общество — получает много технологий «из будущего» — люди управляют биополями, дольше живут, живут куда здоровее — но сохранился и фанатизм, и лень никуда не делась, и за воротник закладывают к эпических объемах. Зло не ушло из душ, потому как интеллект исправно отыгрывает все варианты действий...
Но детализировав мир — и сделав мечту куда более «приземленной» — он шире открыл дверь для формирования новых утопий.
Пусть из-за своего цинизма он таковых и не напишет :)
цитировать