Петер Жолдош был до этого мне знаком по прекрасной робинзонаде «Возращение «Викинга». И этот небольшой роман не разочаровал. хотя и написан был в далеком 1971 году, на что надо сделать некоторую скидку в реализации фантастических допущений, особенно в части компьютерной техники. Но психологическая часть — драма! — не хуже лемовского «Эдема», хотя и сосредоточенная более на внутреннем, чем внешнем. С радостью рекомендую: «Сверхзадача»:
«Иногда становишься невольной жертвой своих же благих намерений и усилий, в этом-то и проявляется самая жестокая ирония судьбы».
Все многочисленные варианты главного героя, одному из которых принадлежат эти слова, действительно стали жертвами. И жестокая ирония судьбы, которая сделала бессмысленными все жестокости, предательства и чудовищные преступления, которые стали для них инструментами выполнения Сверхзадачи, присутствовала в полной мере. Вот только не было одного — благих намерений и усилий. Их не было изначально, ничего такого, что могло бы хоть в малой степени оправдать все случившееся.
Звездолет «Галатея» открывает настоящую жемчужину для перенаселенной Земли — планету, подходящую для людей во всех отношениях, пусть и с местным, находящимся только-только в самом начале создания цивилизации, населением, но настолько близким людям, насколько это возможно законами эволюции. Но вот она первая ирония судьбы: когда успех так близок, случается катастрофа, убивающая экипаж.
Что может быть благороднее этой Сверхзадачи — доставить сведения о бесценной находке перегруженной проблемами Земле? И как это, с первого взгляда, мужественно: отбросить всё и последние часы жизни посвятить решению этой проблемы, не ради личного спасения, ради всех-всех-всех.
Только нет за всем происходящим ни благородства, ни мужества, ни решительности. Есть трусость, зависть, гордыня, эгоизм, подлость, позволяющие совершать убийства тела и души, снова и снова, ради призрачного успеха, когда-то и где-то там.
Поистине чудовищный план для решения свой Сверхзадачи — именно своей, ничего с интересами Человечества общего не имеющей — изобретает кибернетик Гилл, создавая психологические копии себя и своих товарищей по экипажу и «пересаживая» их в тела аборигенов, уничтожая и калеча личности ни в чем не повинных людей. По мне, так это самая интересная часть романа, когда Гилл методом проб и ошибок пытается создать идеальную личность для выполнения своей Сверхзадачи, постепенно избавляясь от исконно человеческого — совести, милосердия, привязанностей, производя на свет все более несчастных и ущербных. Следить, как рушатся моральные границы и личные привязанности, как идут в ход подлость, предательство, совершаются насилие и убийства, ради осуществления мелкой и эгоистичной задачи давно умершего себялюбца.
Но самое чудовищное преступление Гилла — не убийство тел, а насилие над личностями, когда чуждое сознание заставляет ни в чем не повинных людей совершать противное их природе, отказываться от надежд, предавать любовь и родственные связи, забывать все, что дорого и свято, превращая в лишенных воли рабов.
Чтобы в итоге всё происшедшее — трагедии, мучения, жертвы, несправедливости, надежды — буквально всё — в итоге рассыпалось в прах, потеряв значение и всякий смысл, только из-за того, что ещё кто-то неизвестный поверил в свое святое право совершать что угодно и как угодно из своего понимания «благих намерений».
Очень сильная и жестокая психологическая драма, где нет и намека на гимн Человеку. Более наполненная грустью и усталостью от повторяющегося из века в век оправдательного рефрена о «благих намерениях» и «целях, оправдывающих средства», чем осуждением или обличением человеческих пороков, но с безапелляционным приговором любому вторжению во внутренний мир людей. И конец что надо: резкий обрыв истории на самом пике покорности сломанной испытаниями души: «Тот, кто когда-то был Гиллом, приказал Мату наклонить голову. И Мат повиновался».
Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru
цитировать
свернуть ветку