Переводы, переводы...

Я пытаюсь улучшить свои навыки чтения польских текстов — осваиваю сборник «Kroki w nieznane» 1970 г. Что приятно для меня, как изучающего — все тексты есть на русском и можно сверить трудные места, а также смотреть как переводят профессионалы и поучиться кой-чему.

Всё прекрасно. Вот только первый же переведенный с английского текст — Frederic Brown. Ostatni Marsjanin — вызвал недоумение. Он слишком отличается от имеющегося в сети русского. Не подбором слов — это как раз понятно, а полнотой. Поработала советская цензура?

Заинтригованный, я полез по книжным шкафам искать книгу с другим переводом этого рассказа, изданную в 1994 г., когда о цензуре речь уже не шла. Долго искал. Нашел.

Сравним начало.

Перевод А Чапковского, впервые опубликованный в 1970 г. в журнале «Знание — сила» (№1):

цитата

Это был обычный вечер. В редакции нас было трое. Слеппер сидел, вызывающе положив ноги на стол, и ничего не делал. Джон Хейл менял ленту в машинке. А я описывал утомительнейший банкет, на который ходил накануне по долгу службы.

Перевод Т. Барсовой из сборника «Персона грата»:

цитата

Был самый обычный, ничем не примечательный вечер. Мы втроем — Слиппер, Хейл и я — торчали в редакции. Слиппер сидел, взгромоздив ноги на стол и нагло бездельничал, Джон Хейл с обреченным видом менял ленту а машинке, а я, проклиная все на свете, описывал для читательских масс скучнейший банкет, на котором побывал накануне. При одном воспоминании о нем у меня сильно сводило скулы»

Вторая версия подлиннее и написана в более развязной манере.

Но погодите, давайте сравним с польским переводом:

цитата

Był to wieczór jak każdy inny, tyle że nudniejszy. Wróciłem do redakcji z oficjalnego bankietu. Wyżerka była tak marna, że czułem się oszukany, chociaż była za darmo. Z braku lepszego zajęcia rąbnąłem długie i błyskotliwe sprawozdanie z tego bankietu. Sekretarz redakcji i tak zostawi z tego jeden czy dwa beznamiętne akapity.

Slepper siedział z nogami na biurku, ostentacyjnie nic nie robiąc, a Johnny Hale zakładał nową taśmę na maszyny. Reszta chłopców pracowała gdzieś na mieście.

Даже не владеющие языком могут заметить, что здесь текст еще длиннее, но я переведу:

«Этот вечер был похож на любой другой, только скучнее. Я вернулся в редакцию с официального банкета. Угощение оказалось таким скверным, хоть и бесплатным, что я чувствовал себя обманутым. За неимением лучшего занятия я разразился длинным блистательным отчетом о банкете. Помощник редактора, конечно, оставит от него один или два бесстрастных абзаца.

Слеппер сидел, положив ноги на стол, демонстративно бездельничая, а Джонни Хейл заправлял новую ленту в машинку. Остальные парни работали где-то на местах.»

Смысл близок, но тексты отличаются разительно.

Но зацепило меня даже не это. Марсианина в обоих переводах на русский зовут Вангэ(е)н Дэл, тогда как в польском — Jangan Dal. Янган, пусть даже с поправкой на английский акцент — Янген. Откуда дровишки? Кто мудрит?

Пришлось лезть в гугл, где из первой же ссылки я понял, что впервые рассказ был опубликован в журнале Galaxy за октябрь 1950. О чудо! Совершенно случайно электрический вариант этого номера давно валяется у меня на диске. Смотрим начало рассказа:

(лень было набирать)

А имя марсианина в оригинале — Yangan Dal.

Выходит, польский перевод максимально близок к оригиналу. Конечно, точку ставить рано, потому что совершенно непонятно с какого перепугу оригинала делали перевод на русский (что с одного и того же, понятно). До 1970-х рассказ публиковался на английском неоднократно. Браун мог его и сам подредактировать, например, для книжных изданий. Увы, покопавшись в гугле, сборников Honeymoon in Hell (1958) или The Mindworm (1967) в свободном доступе я не нашел.

К чему это все было? Да просто дыбр. Скучно стало, вот и поделился открытием, что русскоязычный читатель рассказа Брауна в первоначальной авторской задумке и не видел никогда.

Всегда ваш

Я