В очередной раз редактируя свой перевод «Восточного крыла» Саки, задумался о превратностях писательских биографий. Тексты могут казаться современникам важными и интересными. Но если они не попадают в книжные издания и остаются в периодике — то утрачивают значение для потомков, их как бы уже и нет. «Восточное крыло» разыскивали много лет — о нем вспомнили, но через несколько десятилетий даже специалисты не могли сказать, рассказ это или пьеса, и где было опубликовано сочинение, да и о чем оно... А ведь текст — эдакий Саки в миниатюре, модель авторской вселенной... Но вот нет его в книгах — и как бы вовсе нет.
Та же история с Робертом Янгом, сборник «несобранных рассказов» которого вышел на русском только что. Рассказы большей частью остались в периодике — и в оценке автора читатели со временем начали опираться на «книжные» вещи. Картина, согласимся, неполная, а в случае Янга — и вовсе от истины далекая...
Я уже не говорю о журнальных авторах вроде Сиберри Квина, поздние сборники которых не дают представления о своеобразии, скажем так, творческой манеры. Или про Джозефа П. Бреннана (сборник которого я составляю уже пару лет) — редкие малотиражки, выходившие в последние годы его жизни, включали далеко не все лучшее, да и не то, что сам автор считал главным.
Очевидно, что заниматься «восстановлением справедливости» станут лишь немногие фанаты, и отменить искажения (подчас значительные) жанровой истории нашими усилиями вряд ли удастся. Вопрос «что делать?» — ведет лишь к одному ответу «делать»... А несколько примеров восстановления справедливости я еще, пожалуй, приведу
цитировать
свернуть ветку