Я не мэтр отлитого в граните слова (кхе-кхе, аллюзия то крепкая взошла), и я никогда не стремилась к пьедесталу. Если первая книга и была написана, она была написана не для печати. А для выживания. Да, для меня книги очень часто – способ моделировать что-то и еще преодолевать.
Вряд ли это кто-то обязан понимать. Но я ведь не пробую дать рецепт или вывести аксиому, правда? Я хочу порассуждать о кризисе в литературе. Вот ровно так и не менее/ не более. Я не пробую найти таким способом ответы или же обличить злодеев, виновных в кризисе. Кто виноват и что делать – это не сюда. Просто хочу порассуждать. Есть час времени.
Итак, первая книга была написана. Почти против моей воли она оказалась сперва на СИ – уговорили родные. И потом в «Альфе». На букву а. И по теме, вот две причины, почему там.
Книга была принята.
Как я думаю, с этого момента для меня и начался кризис. Может, я преувеличиваю, но с этой минуты он начинается для любого автора, если цель этого автора в литжизни – не пьедестал и кормление своего графоманского эго.
Первый враг автора — это рецензент. Я еще вернусь к теме с примером. Рецензент НЕ общается с автором. НЕ дает комментов. НЕ мотивирует и НЕ направляет. Он просто ведет себя, как Багира в мультике про нашествие диких собак: на острове она пинала рыжее многочисленное чмо, разделяя на тех, кто гнобится справа и тех, кто тонет слева...
Второй враг – редактор. Он не будет с автором общаться. У него на автора и его шОдевр в пять раз меньше времени, чем надо. И он почти уверен, что если чел без литобразования и опыта издается в «Альфе» первый раз – автор заведомое ничто с позиции большой словесности. И такого больного на все эго графомана надо что? Чморить, доить, давить. Моя первая редша от «Альфы» — не знаю, в курсе ли издательство — первым делом мне позвонила и ровно, без сопения, сказала: Оксана, я готова стать твоим агентом за такую-то часть гонорара. Да, она была «доброй» и оставила мне мелочь на мороженое. А после отказа она прямо сказала, что я еще пожалею. У нее есть связи и возможности, наконец, она вхожа к главреду и я скоро в его глазах стану такой сукой... Ну, она не врала, это я могу признать. Она расстаралась.
Третий враг – критик. Не знаю, был ли Белинский душкой и няшкой. Но он был тем, кто замечал и старался присмотреться. Почему нынешних я не хочу видеть в круге общения (за редким исключением)? Они не умеют истратить время и влезть в книгу. Они типизируют. И если нечто не типизируется и не по вкусу, а еще если издательство не дает рекламу (допустим) – опускают. Грубо. С переходом на личности. И я не о том, что автор нежен душою. Я совсем об ином, но и это чуть позже.
Главный враг – а как же, еще Ходжа Насреддин говорил, что всегда есть главный укрыватель и его надо казнить первым – так вот, главный и есть сам издатель. Потому что ему – пофиг. Он принял инфу от рецензента. Он пнул редактора и отечески потрепал по загривку заряженного на фрилансе художника, в поте лица калькирующего импортную фотку (скрин-шот, картинку). Когда позвонил новенький автор, запинаясь и краснея, аки дЭвушка, издатель его отечески потрепал по щечке и ободрил. Типа – все пучком, дитя. Нет, не надо встревать. Мы знаем, как рекламировать, как продвигать и как поддерживать наших. Ты сиди и жди, покуда гонорар капнет, а слава воспарит синей псисой.
И книга вышла. Её нехотя взяли распространители. Если повезет, на нее плюнули ядом критики. Если очень повезет, ее бодро протроллили в сети. И, положим, тираж продался. Тогда автор сделал шаг к пьедесталу, издатель его потрепал по холке и подумал – тиражник растет, а вдруг? И болотце затихло до новой итерации.
Ах, да. Читатели. Чуть не забыла! Они скачали на Либрусеке и Флибусте. Они обосгали и обсосали в форумах. И они вяло сказали: ладно, лентяй. Пиши исчо. Может, мы опять прочтем, ты ж не можешь не писать, и у тебя от этого прям оргазм – от трения пальцев о клавиатуру. А те, кто купил в магазине? Они промолчали...
Все. Процесс прошел стороной, как гроза в засуху.
Автор остался в говте по уши. Он до того, как начал издаваться, что-то слышал про пегасов и муз. Но ему не сказали, что пегасы – они гадят. А музы вообще гулявые девицы, готовые изменить с первым встречным.
О несерьёзном закончила. Теперь, наконец, о кризисе.
Автор где-то работает. Там он получает денежку, эту денежку он в магазине меняет на хлеб, икорку и все прочее – ну, смотря как и где он работает. На гонорар начинающий автор может: один раз напиться с друзьями; купить свои же книги и подарить наглым вымогателям, которые притворяются личной клакой; съездить дикарем на юг и там поголодать на скале, поминая отца Федора и царицу Тамару, а еще танцуя зажигательную лезгинку на потребу сытым.
И тут вводная кризиса номер один, прошу заметить и повторяю: автор не может жить на гонорар. Особенно молодой автор. Особенно в последние лет пять-семь. Особенно если он обитает в городе и не приходится любимой женой шейху хотя бы районного масштаба. Это значит, что автор пишет не как профи, даже если бы и хотел стать профи. Он недосыпает, недогуливает в парке, недобывает на тусовках, немного халтурит на основной работе – и т. п. Автор может и хотел бы расти над собой. Но тут самый важный вопрос: а зачем? И еще: а кому это надо?
И тут причина кризиса номер два: никто не нуждается в развитии автора. И более того, прямо в этом событии не заинтересован. Вот по порядку.
Читатель заплатил денежку и получил продукт, сказал «Да. Ищо!» — и он хочет такой же продукт. Он уже выделил автору нишку.
Издатель тоже выделил нишку и сказал: ага, это серия «страсти по озабоченным попаданкам».
Критик не напрягся. А зачем? Рецензент не напрягся. А зачем? Ред не напрягся. А зачем?
Автор напрягся (вот придурок!) и решил расти над собой. См. все, что выше. Кто доволен новой книгой, которая тоньше, интереснее и не приведи Пушкин, содержит несколько сюжетных линий, как и предписано роману? Читатель сказал: это ж не для метро. У меня мозг болит после работы. Автор, не мудри. Издатель сказал: слушай, вот серия, ты уж беги со всеми в ногу и не выпендривайся.
Автор встал в позу. У него есть чувство собственного достоинства. Он прочел кучу всего о теории написания романа. Он не спал ночей и не получил на работе премию. И так далее. Мельница скрипнула и закрутилась.
Эта мельница производит муку книг и создает жуткие страдания для автора. Потому что от процесса издания и признания он впредь не получит ни капли позитива. При одном условии: если он не готов сознательно и спокойно-цинично быть работящим ремесленником. Тогда он позитивно воспримет слово «конъюнктура». Тогда он поставит коньячок (варианты широки. Этот самый старый) критику и поделится с кем-то из тусовки, чтобы стать своим. И он будет выдавать на гора то, что надо и тогда, когда надо.
А тонкое творчество? А этот стриптиз души, когда и больно и искренне и порой совсем противно, но иначе никак? Это все побоку.
А школа? Вот тут особенно важно: школа. Ни один музыкант не стал музыкантом, пока не научился играть профессионально. Раньше были литкружки и много прочего. Сейчас… сетевая тусовка и дикий дефицит времени: есть основная хлебная работа.
Именно тут третья причина кризиса – повторяю – нет школы. И виновники – критики (ага, наконец их на копье), издатель (вообще-то надо растить людей), редактор (у него нет времени, я помню).
Это довольно грустный и весьма замкнутый порочный круг.
Автор не профи. Ему некогда расти и этого никто не ждет. Автора не уважают в литературе: он же не профи. И покатилось…
Причина кризиса нумер 4 и следствие его – это дефицит нормального, позитивного и взаимоуважительного общения.
Рецензент (он же часто критик) – закончил литинститут и когда-то (тоже часто) писал. Он не уважает автора по ряду причин. Вас много, а я один — весомо. Вы лузеры, а я умен и образован, и никто не отменял комплекс Наполеона. Я молодой, но здоровый, мне непонятен ваш жизненный багаж и он вообще никому не интересен, я прослушал курс общей психологии и знаю авангардные течения – внятно...
Ну и причина – итог нумер пять. Рынок сжимается. Книги типизируются все жёстче под условно-осредненную массу спроса. В раскрутку нетипичного не вкладывается никто: риск в кризис? Вкус читателя делается все более «а-ля фастфуд». Литература превращается в жвачку.
Это грустно, господа. Виноваты ли авторы? Конечно.
Но всегда первыми виноваты профи. А вторыми те тролли (их много среди профи), кто крикнул из ветвей…
и конечно PS
будет время — допишу мысли
И спасибо всего однму человеку, написавшему (то есть написавшей, конечно) дивные рецензии на мои ДДМ и Убить эльфа: я верю, что среди профи есть люди и в этих джунглях))
И спасибо главреду Владимиру Маршавину отдельное за тот раз довольно давно, когда он отклонил книгу и позвонил и сказал внятно, что не так и как бы надо это обработать напильником. Школа, даже небольшая — это ценно. Потому всегда веришь тем, кого уважаешь. От остальных защитная реакция требует уворачиваться. Или отворачиваться.
цитировать
, как мне знакомо 
.
свернуть ветку
