Высокопарно называть «трагедией» какое-то личное раздражение – приемчик, конечно, низкопробный. Но, во-первых, хочется отчего-то, а во-вторых, что-то мне подсказывает, что это раздражение не такое уж и личное и оно «свидетельствует о серьезном разложении, охватившем наше общество, сигнализирует всем думающим людям о…» (и, я думаю, каждый может продолжить это стандартный полет стандартной критической мысли).
Буквально пролетая мимо, буквально занятый совсем другими делами, я просто вынужден был немного подвинуть все планы и остаться на чтениях
не боец, но только гость случайный
в общем.
Охват понаехавших традиционно широкий: от Финляндии до Бразилии и Японии.
А ученые, они часто, как девочки-тинейджеры, бегут на крутые имена: Долинин, Максим Д. Шраер, Стивен Блеквел, Кэнсин Мацумото, Люба Тарви, Джанет Гезари…
И все было хорошо, и благолепие такое было…
Была даже такая сентиментальная спецсекция In Memoriam, в честь Дмитрия Набокова, где были представлены новые материалы и куски еще несобранного фильма.
Люба Тарви спровоцировала старый спор о «правильном» переводе названия Bend Sinister, и понеслось веселое обсуждение. И оно неслось, пока хихикающий и подергивающийся от предвкушения удовольствия, что сейчас всем кайф обломает, Долинин не заявил – «Под знаком незаконнорожденных», так Набоков назвал свой роман и не читателям/исследователям его менять. Но ведь ученое сообщество – это вам не торчки какие, им так просто кайф не обломаешь. Была минутная борьба между статусом Долинина и привычкой отодвигать и забывать то, что не укладывается в концепцию. Долинина вежливо задвинули, хихикая, он сел, хихикать продолжил. Какое-то время еще терроризировал вежливых соседей критикой происходящего и опровержениями.
Доклад самого Долинина был великолепен, Шраер блистал и улыбался, Мацумото – человек, который быстрее всех говорит по-русски, и не всякий русский способен так быстро слушать и еще радоваться не выговариваемому японцем «л». Рассказывать можно долго и было много чего интересного.
Но дело-то в «трагедии».
Международные конференции (не те обычные «международные», с учеными гостями из Казахстана и Таджикистана, которые и затеваются, словно для того, чтобы старые, советские еще профы встретились и после долгой разлуки побухали – наиболее адекватный термин), на мой взгляд, очень показательны. Чуть возвышающийся над плинтусом уровень российских гуманитариев очень хорошо заметен, если рядом поставить их западных коллег, даже не из самых выдающихся университетов.
Речь я веду исключительно о «высших иерархах»: профессора, доктора наук, ведущие научные сотрудники Пушкинского Дома (ИРЛИ РАН). Если сравнивать, то выходит – если речь вести об устном докладе – что они часто не умеют говорить, с трудом формулируют тезисы, зачастую просто забывают о доказательствах. Они могут быть свято уверены, что литературоведение существует только «у нас», и поэтому могут просто быть незнакомы с западными исследованиями в своей области. Хотя и употребляют нужные слова, и могут даже зачем-то приплести «дискурс» и «деконструкцию» (с той же адекватностью, что я на фантлабе наблюдаю иногда, у нас тут доктора собрались?), но после них следует какая-нибудь неизбежная, тоскливая формула вроде: «художественный смысл произведения в том…», «ищущий художник» или даже «идейный посыл». Взял, отрезал кусок торта, шмякнул на него шмат буженины…
PhD candidate можно, конечно, по-разному перевести, но все равно они были аспиранты, хотя бы по возрасту. Один аспирант из Нидерландов, другая аспирантка из Франции. И они прочли свои очень глубокие, с весьма грамотно поставленными вопросами доклады. Отлично прочли, двигаясь от тезиса к тезису, всегда отличая доказательство от предположения. А два российских доктора – намеренно уклоняемся от поименования – выдали какой-то шок-контент, прости господи! Ужасно путано, прыгая от мысли к мысли, постоянно возвращаясь и повторяя опять, тщась предать своими повторениями убедительности, но только наводя тоску и унылость.
У одного была хотя бы идея, нехитрая, но любопытная. И заключалась она в том, что всеми любимый Таксович-Максимович из «Лолиты», это «криптопародия» Набокова на Газданова, причем ответная. Газданов где-то отпародировал ВВH. А чего, нормально. Только единственным серьезным доказательством наличия пародии было то, что Газданов тоже среднего роста и крепкого, солидного телосложения, и он был таксистом. Наивный Максим Шраер, не моргнув глазом, предложил что-то невероятное для традиционного русского исследователя – проверить через библиотеки США, а вообще знаком ли был Набоков с пародией на себя, повод-то хоть был у него. Дело для США, с их библиотеками, моментальными оцифровками и тотальными архивами кто, когда и чего брал почитать, не такое уж сложное. Но имея перед глазами российские библиотеки, где вот я, например, сам становился свидетелем, что работницы архива всегда готовы облаять иностранца обратившегося за помощью. Да и чего париться? Доктор прекрасно знает, что и так сойдет и никто и не пикнет – не принято.
Второй случай был тяжелее, намного тяжелее. С опорой на бедного, вывернутого наизнанку и оплеванного Дональда Б. Джонсона, автор устроил сеанс показательного научного фричества. Замечательный доклад это был: за ненадобностью доказательства были упразднены как класс, никто и не заметил, как Набоков восстал против теории вероятности и «теории времени» Эйнштейна, Набоков критиковал современное понимание того, что такое электричество и предлагал свое какое-то и фантазия легко уносила его за края исследованного мира. Забавно, что следить за сверхбыстрой речью японца Кэнсин Мацумото, с его крайне сложными разборами шахматных задач/шахматных стихотворений Набокова и специфическим произношением, было куда проще. Традиционным было безграмотное употребление терминов из сопряженных наук (что там происходило с физикой, я даже и вопроса не ставлю), например онтология – по какой-то дурной традиции литературоведы употребляют это слово как угодно, так что оно перестает обозначать хоть что-то внятное и обозначает лишь то, что в данный момент желательно говорящему. По старой фриказоидной привычке на что-то постоянно намекалось в стиле: «ну мы же все понимаем, кто НА САМОМ ДЕЛЕ убил Романовых»(??), «все знают, что не все так просто с этой теорией квантов» (??). И почему фриказоиды намеки используют как доводы?
На чем и обрываю, поскольку выводы дело чреватое…
Засим предлагаю закончить, если никто не против. Тема тоскливая и вызывающая хандру. Но глупо не использовать повод, да не побрюзжать.
В следующий раз хорошо бы поболтать о чем-то приятном.
цитировать
свернуть ветку
