цитата
Между четвертой и пятой книгой прошло семь лет. Как изменились вы сами и ваш герой, Антон Городецкий, за это время?Сергей Лукьяненко: Ключевое условие всех «Дозоров» — действие происходит здесь и сейчас. Есть отсылки к событиям, которые позволяют достаточно точно представить хронологию. Мне как раз дозорный сериал интересен взрослением, ростом героя. Каким начинал действовать Антон Городецкий в 97-98 годах в первой книге и какой он сейчас, — это разные люди, он изменился, как изменился и автор. Стал смотреть на мир более прагматично, жестко и печально... Ну как меняется человек за 15 лет? Конечно же, «Дозоры» для меня — не история про вампиров и колдунов, это лишь обертка. Это история про обычную человеческую жизнь.
А зачем вам надо рассказывать про обычную человеческую жизнь именно через вампиров и колдунов?
Сергей Лукьяненко: Этим занимаются все нормальные писатели-фантасты. Кроме тех, кто пишет книги для электрички и не подразумевает ничего, кроме голых приключений. Никому из писателей-фантастов не придет в голову интересоваться бытом и нравами жителей Сириуса или несуществующих оборотней. Просто фантастическая форма увлекательнее, это всего лишь прием.
Почему местом действия выбрана именно современная Москва?
Сергей Лукьяненко: Когда я начинал писать «Ночной дозор», мне хотелось написать именно фэнтези, поработать в незнакомом для меня жанре. Но стандартное место для фэнтези — это Средневековье. А если писать о Средневековье всерьез, надо знать все, включая то, чем пользовались тогда вместо туалетной бумаги... И я решил облегчить свою работу, перенести персонажей в наше время. Это оказалось не просто удобным приемом, но и лишним способом забросить ниточку читателю, помочь ему легче воспринимать происходящее. Многих отпугивают обложки, на которых изображены рыцари с мечами, будто это детская книжка. А когда фантастика сильнее мимикрирует под реализм, как, например, «Дозоры», — люди с удивлением обнаруживают, что это, оказывается, интересно не только детям.
Вам когда-нибудь хотелось написать сугубо реалистическое произведение?
Сергей Лукьяненко: «Сугубо реалистическое» — не хотелось. У меня в планах несколько детективных вещей, до которых никак не доберусь. Можно написать сколь угодно хорошую книгу, но если ее не будут читать, а это происходит регулярно с реалистическим жанром, то автор не выполнит свою задачу. А успехом сейчас пользуются книги, которые так или иначе тяготеют к фантастике или к детективу.
Почему так произошло?
Сергей Лукьяненко: Если бы советские издательства получили карт-бланш издавать то, что реально люди читают, я думаю, тиражи реалистической и остросюжетной литературы соотносились так же, как и сейчас. Вспомните, в советское время охотились за фантастикой, за Майн Ридом, Фенимором Купером, детективами, книгами о французских королях и их любовницах. А реалистическую литературу — не хочу сказать, что она хуже, — читали из-за отсутствия выбора. К тому же реалистическая литература неспешней, а это плохо подходит к сегодняшнему времени. Томик Диккенса сегодня откроет либо увлеченный фанат, либо человек, не живущий активной жизнью, пенсионер.
А что вы сами читаете?
Сергей Лукьяненко: Сейчас прочел десяток фантастических произведений молодых авторов. Хотелось узнать, о чем пишут. Грустно, но открытий я не увидел. Писатели моего поколения росли на мировой литературе: Гюго и Жорж Санд, тот же Диккенс или Гофман. Мы читали все, до чего дотягивалась рука: Ремарк — чудесно, Хемингуэй — прекрасно, Бернард Шоу — хорошо, Честертон — великолепно. А современные молодые авторы читают, как ни ужасно, в основном фантастику, своих старших коллег, а с классикой незнакомы, и это плохо. Это их как раз и губит... Хотя исключения, конечно, есть.
Это тенденция общемировая или такое с писателями только у нас?
Сергей Лукьяненко: Трудно сказать, переводят ведь чаще то, что заслуживает интереса, а оставляя в стороне огромный пласт более попсовой литературы. Но тенденция упрощения языка, стиля, превращения книги в «текстовый комикс» — она существует везде.
Кого-нибудь из молодых авторов вы все же посоветуете нашим читателям?
Сергей Лукьяненко: Из тех, кто хорошо работает с языком, старается писать интересную фантастику, — Карина Шаинян, Дима Колодан. Но большая часть литературы очень плоха и в реализме, и в фантастике, и в детективе. Есть такой иронический закон Старджона (его сформулировал писатель-фантаст Теодор Старджон): 90% любого явления, мягко говоря, ерунда.
Говорят, молодым авторам платят копейки. Много ли сейчас возможностей у начинающего писать фантастику?
Сергей Лукьяненко: Начинающему я бы вообще посоветовал не начинать. Книгоиздание в глубочайшем кризисе во всем мире, но в России в большей мере. Книг покупается все меньше, читать стали меньше, появилась могучая индустрия других развлечений, она легко доступна — это кино, компьютерные игры, музыка, но главное, Интернет и свободное копирование файлов. Раньше был выбор — пойти в кино за 200 рублей или купить книжку за 100. Многие могли выбрать книжку: ее и читать дольше. Сейчас все общедоступно, фильмов в Интернете много, времени на книги все меньше. Вдобавок существует огромное количество пиратских библиотек, торренты, где библиотеки размером в 50-70 гигабайт текста — это практически все книги мира, можно читать всю жизнь. Все это и убивает книгоиздание как таковое.
Вы сами продолжаете покупать бумажные книги?
Сергей Лукьяненко: Продолжаю, но уже меньше. Читаю в электронном виде. Падают тиражи. Допустим, начинающий автор приносит даже самый хороший роман, и издатели решили его издать вместо очередной книги Перумова, Лукьяненко или Панова, которые наверняка получат свои тиражи. Ладно, решили, тираж будет 4 тысячи экземпляров. Автор получит 15 рублей с книжки, это нормальное роялти. Что получится? 60 тысяч рублей. Книжка пишется, даже если автор пишет быстро, — как минимум полгода. Ну и много у нас желающих жить на 4 тысячи долларов в год? Писатели ринулись в другие области — сценарии, компьютерные игры. Чем меньше тех, кто занимается литературой профессионально, тем больше выплывают неофиты, которым писать еще в кайф, либо халтурщики, которые гонят поток.
Что же с этим делать?
Сергей Лукьяненко: Пока электронному пиратству не будет поставлен заслон, пока рынок электронных книг не приведут в какой-то порядок, как, скажем, на Западе, где электронное книгоиздание уже равно бумажному, ничего не будет.
Сейчас совместно с Российским книжным союзом ведется борьба с пиратскими библиотеками. Обычная в правовом поле, с судами и прочим. Естественно, существуют магазины, которые пытаются наладить нормальную электронную торговлю книгами, часто это бывшие пираты, которые цивилизовались... С выходом новой книги я решил провести собственный эксперимент по ее распространению...
Решили продавать ее у себя на сайте?
Сергей Лукьяненко: Да. Хочу посмотреть, что из этого выйдет. Но вообще, повторюсь, ситуация грустная. Многие писатели уходят в какие-то смежные сферы, пишут не фантастические романы, а самоучители «Как ловить окуня на живца» или справочники по фэн-шую. Чтобы выжить в современном мире, писатель будет писать то, что востребовано.
Почему ваши книги в последнее время выходят не так часто, как раньше?
Сергей Лукьяненко: Во-первых, как это ни смешно, я могу себе это позволить, в отличие от многих авторов. Во-вторых, у меня двое маленьких детей, это требует от меня не только работы писателем, но и работы отцом. Поэтому не по две книги в год, как когда-то, а только по книжке в год. Правда, в связи с надвигающимся кризисом, похоже, и топовым авторам придется писать больше.
Планируете продолжать другие ваши серии?
Сергей Лукьяненко: Я планирую еще продолжать «дозорную» серию, но не в ближайшие годы, позже. Надо, чтобы изменилась реальность, изменились герои, было о чем сказать. Еще планирую новую фантастическую серию, в которую буду писать не только я, но деталей этого проекта пока раскрывать не буду.
Успех вышедших фильмов про «Дозоры» вас как-то изменил?
Сергей Лукьяненко: Разумеется. Я получил известность для писателя практически неприличную. У меня уже вышли книги в 30 странах мира. Наверное, теперь, когда пишу, приходится учитывать, что меня будет читать не только русскоязычный читатель. Иногда думаю, напишу вот эту замечательную фразу, а ее не поймет ни один переводчик и читатель за рубежом. И начинаю искать другие варианты — я же хочу, чтобы мысль до людей как-то дошла.
Вы пишете каждый день?
Сергей Лукьяненко: Последнее время и реже, и меньше. И из-за семьи, и из-за лени. Успех «Ночного дозора» позволил не гнаться за текстом, сдаваемым в единицу времени. Раньше, конечно, трава была зеленее — писал быстрее и азартнее. Кто-то говорит: «Ну вот, раньше Лукьяненко писал быстрее и лучше. Книги были, ух, все сверкает и взрывается. А сейчас больше рассусоливаний, размышлений»... И я могу понять эту точку зрения, но люди меняются, не исключено, что через несколько лет и эти читатели обнаружат, что новые книги тоже им нравятся.
цитата
Досье
родился: 11 апреля 1968 года в г. Каратау, Казахстан
образование: Алма-Атинский медицинский институт, врач-психиатр
семейное положение: женат. Жена Софья. Дети – Артемий (8 лет) и Даниил (4 с половиной года)
достижения: в 1999 г. стал самым молодым лауреатом премии «Аэлита» – престижной премии среди писателей-фантастов
ПРЕДПОЧТЕНИЯ
блюдо: жареная баранина
напиток: красное сухое вино – итальянское или португальское
писатели: Экзюпери, Диккенс, Гюго, Пратчетт, Куприн, Бунин, Стругацкие…
Cпорим, вы не знали, что… в детстве Сергей Лукьяненко не любил писать сочинения, потому что темы скучные были. Но все равно окончил школу с золотой медалью.
Собираясь в гости к Лукьяненко, я ждал чего-то необычного, к писателю-фантасту иду все-таки. Сергей встретил в дверях не один – с йорками Бусей и Варварой, милыми, но очень громкими. («Йорков в доме должно быть двое, как тапочек», – объясняет хозяин.) Под дружный лай автор «Дозоров» провел в кабинет. Обстановка рабочая. На столе включенный компьютер, пепельница, полная окурков. И стеллажи с книгами: Чехов, Достоевский, другие классики. Приличная библиотека.
– Много лет ее собирали?
– Да, еще родители начинали. Помню, когда переезжал из Казахстана в Россию, основной багаж составляли именно книги.
– И что, все прочитали?
– Не все, но многое.
– Смотрю, в кабинете есть шкаф, где представлены только ваши книги, причем и на иностранных языках. Каким тиражом произведения выходили за рубежом?
– Если примерно, то 100 книг в 30 странах общим тиражом 2 млн.
– А издатели давят на вас: «Давайте пишите больше»?
– Издатели если и давят, то на начинающих авторов. Опытным писателем манипулировать бесполезно. Тем более они понимают: лучше дать автору самому решать, что писать. В свое время, когда я начал работать над «Ночным Дозором» и сообщил об этом издателям, они были против: «Твой конек – космическая фантастика. Зачем ты будешь писать про каких-то непонятных магов и вампиров, да еще живущих в нашем мире». Но я сказал, что устал от космоса, от бластеров и хочу написать что-то на другую тему. И отстоял это право. Теперь понимаю, что поступил правильно.
– Финал истории про Иных уже близок?
– Будет еще одна книга, это точно. А дальше... Пока не знаю. Я как-то вывел формулу: ни в одной книжной серии не может быть более семи удачных книг.
– И как это высчитывалось?
– Смотрел, изучал других писателей, понимал, где выдыхался автор. Джоан Роулинг остановилась на 7 книгах про Гарри Поттера. А дальше – самоповтор.
– И в этом секрет вашего успеха?
– Очень давно старший товарищ, тоже пытавшийся писать, ошарашил меня, еще студента, сказав: «Знаю, что есть рецепт, как хорошо писать, вот у тебя же получается. Расскажи по дружбе». И чем сильнее я его уверял, что такой формулы нет, тем сильнее он убеждался: она есть и я от него ее скрываю. Но если бы литература поддавалась какому-либо математическому прогнозу, то мы бы получили конвейерное производство книг. Писательство остается лотереей. Про вампиров писали и до меня, и до «Сумерек». Мне популярность принес фильм Бекмамбетова про «Дозоры». После его выхода народ стал интересоваться моими книгами. Однако это в большей мере удача.
– Но мистическая история, легенда, как стали писателем, у вас есть?
– Никакой легенды нет. Учился на первом курсе Алма-Атинского мединститута, снимал квартиру. По вечерам было скучно, пойти некуда. Понял: если сам себя не развлеку, никто за меня это не сделает. Взял тетрадку и стал писать рассказы.
– Первые наброски сохранили?
– Да, у меня есть эти рукописные тетради. Я их бережно храню, но никому не показываю. Это не надо публиковать. Как-то их открыл, пролистал, краснея, и понял, если бы ко мне сейчас пришел с ними начинающий писатель, я бы сказал: «Молодой человек, займитесь чем-то другим». Хотя последний абзац в первой тетрадке был неплох. Да и что-то из других записей потом использовал, немного переработав.
– А о чем фантазировал юный Сергей Лукьяненко?
– Лет до 18 не представлял, что буду писать. Хотя фантастику любил с детства. Хотел быть режиссером, снимать кино, причем фантастику, по книгам, которые нравятся, например по Стругацким. Сейчас понимаю, насколько это непросто. Нужен другой уровень терпения, не такой, как у меня. Может, я и снял бы кино, но для этого пришлось бы прожить еще одну жизнь.
– В космос не хотели полететь?
– Мечтал, как любой советский школьник. Сейчас понимаю, что здоровье не позволяет. Надо было вести другую жизнь. Еще бы коммерческие полеты были дешевле…
– А в мистику верите?
– Нет. Фантасты – жуткие скептики. Я должен верить во все то, что происходит в книге – по улицам крадутся вампиры, в далекой галактике летают звездолеты, – пока пишу. Но как только встаю из-за компьютера, выхожу и из мира книги. Иначе буду пациентом доктора Лукьяненко.
– И встречу с будущей женой не предвидели?
– Да нет. Познакомились в автобусе. Вообще-то в общественном транспорте к девушкам не подхожу, а тут попросил телефончик. У нее не было. Назвал свой. Она запомнила и перезвонила. Необычным было то, что чуть ли не на втором свидании заявил: у Сони есть соперница – пишущая машинка и бросать писать я не собираюсь. А если тебе это не нравится, лучше расстаться. Но ее такое соперничество не смутило. Через полгода поженились.
– Жена – ваш первый читатель?
– Соня очень любит фантастику, хорошо знает мое творчество. Когда заканчивал предыдущую книгу про «Дозоры», у меня было три варианта развязки. Два из них не оставляли возможностей для продолжения. И я подошел к жене с вопросом: «Что делать?» Она сказала: «Вспомни Конан Дойла. Он убил Шерлока Холмса, и его завалили письмами читатели и издатели, и автор вынужден был героя оживлять. А тебе придется поднимать всех из сумрака». И я решил дать продолжение серии. Супруга может высказать мнение без всякого политеса. Это большая редкость. Знаю авторов, чьи жены абсолютно равнодушны к тому, что те пишут. Один, узнав, что супруга и читает, и критикует меня, так удивился: «Моя лишь интересуется, сколько я получу за книжку. Сама так ни разу ни одну и не открыла».
– Ваша супруга интересуется, сколько вы зарабатываете?
– Она и этим тоже интересуется, на то она и жена.
– Когда в 1997-м переезжали из Казахстана в Россию, с ней советовались? Ведь для вашей спокойной жизни это было событие…
– Конечно, советовался. Я всегда считал себя гражданином Советского Союза. Но страна распалась, и жить в независимом Казахстане стало сложно. Тем более что все книгоиздание расположено в Москве и Питере. Да и какое образование будет у детей! Это у нас тоже обсуждалось.
– Детей же еще не было…
– Но они планировались. Переехать помогло то, что пошел интерес к российской фантастике. Издательство купило несколько романов и сделало заказ еще. Появилась финансовая возможность переехать. Но все равно пришлось занимать, чтобы купить квартиру.
– Как Москва приняла?
– Нормально. У меня было несколько друзей, готовых всегда помочь. Только приехали, товарищ дал ключи от квартиры, сказал: «Пока нет жилья, живите тут».
– Но вы верили: все получится?
– Конечно. Без этой провинциальной наглости никуда не деться. Она должна быть у любого человека, который бросается покорять Москву.
– Старший сын Артемий читает папины книжки?
– Пока нет. Рановато. Через год-два буду потихоньку подсовывать.
– Сам он не пробует писать?
– Пробует, написал два рассказа. Первый – в пять с половиной лет. Назывался он «Этот мальчик». Герой сражался с роботами. Шутки ради я его опубликовал в Интернете, написав: вот новый рассказ Лукьяненко. Потом сын писал книжку «Ночь в дупле» – про мальчика, заблудившегося в лесу. Но так и не дописал. Сейчас Артемий увлекся шахматами. На чемпионате России среди ровесников хорошо выступил. Начал с 182-го места в рейтинге, закончил на 26-м, получил 2-й разряд. Я не буду его останавливать в его начинаниях. Это неправильно.
– А вам родители, они же у вас врачи, свое мнение навязывали?
– В какой-то мере. Иначе я бы не пошел в медицинский институт. Когда я ушел в литературу, родители расстроились: писатели же мало зарабатывают. Но не более.
– Если бы в руках был мел судьбы, вы бы что-то изменили?
– Мел судьбы – это, конечно, соблазнительно. Это искушение. Но вписывать в свою жизнь что-то я не стал бы. Вот был бы ластик судьбы – я бы что-то стер. У каждого человека есть такие моменты в жизни, которые он бы переиграл. Хотя вдруг из каких-то ошибок получились бы большие удачи.
Блицопрос
Если отдых, то…
– На море. Оно должно быть рядом, чтобы его видеть и слышать.
Если цвет, то…
– Серый, голубой, ярко-желтый.
Если время года, то…
– Лето или начало осени.
Если домашние животные, то…
– Йорки.
цитировать
?
свернуть ветку
А тут что-то новое...