Яцек Пекара. Фрагмент из романа «Слуга Божий»

Как и обещал, начинаю выкладывать небольшие фрагменты из книги, с соответствующими иллюстрациями из оригинального издания. Автор иллюстраций -- Dominik Broniek. Переводчик -- Сергей Легеза.

* * * фрагмент из новеллы «Чёрные плащи пляшут» * * *

– Поучаешь меня? – он тоже встал. Я видел, как его лицо идет красными пятнами.

– Никогда бы не осмелился.

– Я любил тебя, – сказал, сделав четкое ударение на «любил». – Но теперь думаю, что ты можешь доставить больше хлопот, чем пользы. В связи с этим, составлю письмо, в котором буду просить снять с тебя полномочия инквизитора.

Я обмер, но через миг лишь склонил голову.

– Ибо Он укрыл бы меня в скинии Своей в день бедствия, скрыл бы меня в шатре своем, вознес бы меня на скалу *, – прошептал.

— — —

* Псалтырь. 26:5 -- здесь и далее прим.переводчика.

— — —

– Убирайся уже, – приказал он измученным голосом.

– Пока нет, – произнес кто-то.

Я резко обернулся. В углу комнаты, опершись на суковатую палку, сидел худощавый человек в грязно-черном балахоне. Каким чудом ему удалось незаметно пройти в Инквизиториум? А каким чудом — войти в эту комнату и подслушать наш разговор?

– Добрый брат, ничего из того, что здесь происходит, тебя не касается. Пойдем, я прикажу накормить тебя, а потом, перед дальнейшей дорогой, наполним твою котомку мясом, хлебом и сыром.

Взглянул на меня и усмехнулся.

– Большое спасибо, Мордимер, но я не питаюсь ничем, кроме Света.

Услышав те слова, хотел спросить, не отворить ли мне в таком случае ставни, не зажечь ли свечи, но, к счастью, не успел того сказать. Хайнрих Поммель упал на колени и ударился лбом в доски пола так сильно, что я побоялся, не пробьет ли дыру в подвал.

– Мой господин, – закричал он, – чем я заслужил такую честь?

– Ты – не заслужил, – ответил человек в балахоне.

Потом встал и приблизился к вашему нижайшему слуге, который глядел на все происходившее, словно баран. Положил руку мне на плечо – и я едва не согнулся под ее тяжестью. Теперь тот, кого я принял за нищего, не казался ни столь низкорослым, ни столь худощавым как поначалу. Даже бедный балахон сменился снежно-белым плащом. А волосы его засияли, словно чистое золото.

– Мордимер, – сказал. – Мой дорогой Мордимер... Ты и вправду не знаешь, кто я такой?

Не понимая, я посмотрел в его глаза и утонул в лабиринтах безумия, которые в них пульсировали. Не мог уже самостоятельно отвести взгляд, потому он ударил меня по щеке. Я вырвался из ловушки и шатнулся под стену.

– Не хочу тебя пугать, мой дорогой мальчик, – сказал он, и в голосе том я услышал нотку печали.

– Кто ты? – спросил я, удивляясь тому, насколько спокоен мой голос. Был удивлен, поскольку, кроме хорошо ощущаемой эманации его силы, не различал никаких признаков, что сопровождали появление демонов. – Знай, что смело могу вспомнить слова Господа: «Не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей»*.

— — —

* Ис. 41:10

— — —

Если бы мог, я выхватил бы из ножен меч, но не было у меня ничего, кроме укрытого за голенищем стилета. Достал его, понимая, как смешно выглядит этот жест. Но речь здесь шла не об оружии, а о силе веры, что направила бы острие.

– «Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит; будет производить суд по истине*», – крикнул я.

— — —

* Ис. 42:3

— — —

– Хорошо сказано, Мордимер, – признал он вежливо. – И то, что веришь, будто я демон, — это даже к лучшему.

– Есть у тебя времени на три удара сердца, чтобы ответить. Потом тебя убью, – сказал я спокойно и решительно.

Так спокойно и так решительно, чтобы скрыть собственный испуг. Испуг мышки, грозящей льву.