Возрождение НФ и прочие безделицы

В кругу польских фэнов давно уже кружит шутка о Дукае, который садится писать хайку – и останавливается только после пары авторских. Относительно человека, тысячестраничный-с-большим-лишком «Лёд» которого, по собственному же признанию, начинался как рассказ – это, боюсь, уже не шутка, но байка.

И тем рискованней поступили составители сборника «Science fiction», пригласив Дукая написать для них рассказ. Впрочем, не прогадали – Дукай и написал, сумев удержать себя в одноименной сборнику повести в пределах десяти авторских.

И здесь, пожалуй, начинается самое интересное: Дукай написал свой «маленький роман/большую повесть» о писателе-фантасте, который пытается писать научную фантастику в мире будущего, в мире, прошедшем «точку сингулярности». И – пишет: в повести, по сути, «две повести», поскольку добрая часть ее, как сообщают читавшие, «роман в романе», нечто, вызывающее в памяти ассоциации со «Стальной мечтой» Спинрада – не по фабуле, но по форме, по общей схеме.

(Впрочем, все – как всегда – обещает быть еще сложнее: как отмечают в одной из первых рецензий на сборник: «Яцек Дукай создал повествование в формате .rar или .zip – для его распаковки необходимы не только специфические знания о ряде проблем философии науки (например, здесь содержится оригинальное решение вековечной дилеммы: конструкт ли математика или объект исследования), но и не менее специфическая впечатлительность...» и «..невероятный, наполненный эрудицией текст – наибольшой проблемой которого может стать именно его «формат», требующий немалого читательского терпения; признаюсь, что, хотя я и «дукай-гик», знающий едва ли не все его предыдущее творчество, при чтении частенько приходилось ломать себе голову. Но это того стоило. «Science Fiction» возможно читать и как своеобразный манифест НФ-писательства, отчего в контексте и в композиции антологии в целом, произведение это приобретает дополнительные смыслы»)

А между тем, чтобы, значит, подготовить читателя к, издательство разместило кусочек (даже я б сказал «кусочечечек») из «Science Fiction» — как раз с фиксацией знакомых и нам проблем. Ниже, собственно, оно и есть:

ДУКАЙ Яцек

Science Fiction (отрывок)

«Эдвард Калдуэлл – гость Уорлдкона в Cité Internationale Universitaire de Paris, на второй день принимает участие в дискуссии о будущем научной фантастики. Кроме него здесь: Морис Эллайз, Д.К.Палка, Стивен Роден-мл, Райза Куско.

Тезис: у научной фантастики нет будущего, мы существуем в эпохе между будущими.

– По многим причинам, но кроме прочего еще и по причине Технологической Сингулярности, – говорит Калдуэлл, – мы возвели перед собой непроницаемый барьер, с тем же успехом можно пытаться заглянуть внутрь «черной дыры». Все, что за границами Сингулярности, по определению не может быть описано с нашей жабьей – в смысле, из-под Сингулярности – перспективы. Мы не в силах представить прогресс, не имеющий отношение к постоянному росту вычислительных мощностей и интеллекта; это ведь для нас сама суть прогресса. И что в таком случае остается? – и Калдуэлл начинает загибать пальцы. – Катастрофы, прогресс отменяющие: нечто извне, нападение Чужих, гигантский метеорит, пятна на Солнце, или нечто изнутри, пандемия убийственного вируса, атомная война, хотя она-то как раз весьма маловероятна, или – что более достоверно – экологическая катастрофа, глобальная схватка за ресурсы. Именно в этих случаях удается осмысленно писать о будущем, замороженном Сингулярностью. Вторая возможность: «ретро-НФ» – наука, но наука в прошлом, или наш чудесненький стимпанк и всякие такие вариации. Третья возможность: тоже «научно», но «в бок», не в будущее. Создавать мир с другой физикой или с другой эпистемологией, или попросту на иных исторических последовательностях. Ну и возможность четвертая: продолжаем писать о галактических империях, гибсоновских хакерах, киборгах – и не потому, что у такого хоть что-то общее с вероятным будущими, но потому, что именно на таких картинках были воспитаны мы сами, именно к ним возвращаемся в эскапистских снах.

Роден, автор крайне популярных циклов о приключениях космодесантников, вообще не понимает проблемы. По крайней мере, предпочитает публично заявлять о непонимании.

– Но ведь все мы, прежде всего, пишем литературу, а не занимаемся предсказаниями будущего. И если читатели жаждут читать о галактических империях, значит, именно так научная фантастика и выглядит!

Аплодисменты.

– Причина в другом, – вмешивается Палка. – Господин Калдуэлл – представитель той традиции писателей научной фантастики, для которой важны идеи, оригинальные мыслительные конструкции. Но ведь эта традиция – всего лишь дитя давно прошедшей эпохи! Вероятно, времен «Звездных Войн» и «Основания» Азимова. Круговорот идей тогда тянулся годы, тренды менялись десятилетиями. Но нынешняя идея становится устаревшей самое большее через сезон, конкурировать можно лишь на уровне рассказов, наживо вбрасываемых в сеть. Прошлогодняя революция нынче не более чем подтухший информационный повод. С другой стороны, нас постоянно стимулирует реальность: если не сбежишь в далекие абстракции, рискуешь тем, что между началом работы и изданием книги твои идеи окажутся либо устаревшими, либо решенными случившимися за это время изменениями в культуре и технологиях.

– Будь это правдой, мы бы не кисли под колпаком Сингулярности, – вмешивается Калдуэлл.

– А вы тоже киснете? – провоцирует его модератор, поощрительно поглядывая на экраны. – Нам должно воспринимать это как признание личного поражения? Вы уже не пишите научную фантастику?

– Пишу.»

Ах, да — нельзя не отметить, что «SF» — первый из как минимум двух текстов на тему «что такое писать НФ» авторства Дукая, о которых доходят сведения. Второй — тот самый гипотетически пишущийся роман «Fable», о котором мне как-то приходилось упоминать.