Летом 2005-го мне повезло: перед отъездом из Лондона я пробежал навылет книжный Foyles, сжимая в руке десять фунтов, и наткнулся на книгу неизвестной мне Стеф Свэйнстон «The Year of Our War» с автографом автора. Я не очень большой любитель автографов, но этот буду беречь. Потому что Стеф Свэйнстон, автор четырех фантастических романов, написанных на стыке фэнтези и нью-вейрда, — мягко говоря, далеко не худших вещей 2000-х, благо их хвалили among others Чайна Мьевилль и Джон Куртенэ Гримвуд, — уходит из литературы.
Подробности можно узнать тут (англ.)
Если коротко — Стеф не хочет быть фантастом, а хочет быть учительницей химии. Не потому, что ей опротивела фантастика. И не потому, что захотелось «живой жизни» — несмотря на заголовок статьи, «Мне нужно вернуться в реальность», Стеф повидала этой реальности достаточно: после Кембриджа («я была первой, кто пошел в университет в моей семье») она работала археологом, раскопала кучу всего в Уэльсе, Шотландии и Израиле, потом продавала книги, потом трудилась на компанию, создававшую лекарства из растительного сырья, потом вообще пошла в Министерство обороны.
Просто ей надоело быть писателем на тех условиях, которые предлагает... ну, скажем условно — «рынок». То есть издатели. Не в последнюю очередь поэтому Стеф уходит довольно жестко — она рвет контракт с Gollancz между двумя книгами. Первая написана и издана — это, судя по всему, «Above the Snowline», вышедший в 2010-м четвертый роман из цикла о Четыреземелье (the Fourlands), которое Стеф выдумала еще в детстве; в английском есть красивое слово для обозначения таких миров — paracosm. К слову, раздел «Books» официального сайта писательницы об этом романе не знает, его обложка появляется только в блоге. В «Книгах» значатся лишь «Год нашей войны» (на русском вышел в 2006 году «ЭКСМО») и сиквелы «No Present Like Time» (2005) и «The Modern World» (2007). Что-то подсказывает мне, что при нынешнем раскладе на русский сиквелы не переведут никогда.
Так почему Стеф Свэйнстон уходит? Потому что «бизнес-модель, кажется, такова: издатели хотят по книге в год. Я хотела работать над романами дольше, но с финансовой точки зрения этого делать нельзя». А делать (именно делать) по книге и больше в год могут не все. Стеф не может — то есть может, но при этом теряет смысл всё остальное, потому что писатель только и делает, что пишет, причем в одиночестве, а жить когда? «Посмотрите на Стивена Кинга, — говорит Стеф. — Все его персонажи — так или иначе писатели». Плюс фэны, которые в Сети ощущают себя на равных с писателями. А писатели вынуждены с ними общаться, потому что «от авторов ожидается самореклама в любой форме — Facebook, твиттер, блоги, дискуссии на форумах...» Круг замыкается. И автор «Года нашей войны» выходит из него вон.
То есть — сочинять-то она будет. «Но на моих условиях». Вопрос в том, кто и как будет печатать Стеф Свэйнстон на ее условиях.
Всё это не было бы так грустно, если бы не было грустно уже вконец. Раньше из литературы уходили в основном по внелитературным причинам. Классический пример — несчастный Артюр Рембо, за считанные годы превратившийся из лучшего поэта Франции в угрюмого торговца, странствующего по Абиссинии. Если мы о фантастике — можно вспомнить Уильяма Тенна, который активно писал фантастику до конца 1960-х, а потом за сорок лет выдал хорошо если десять рассказов, потому что преподавание увлекало его куда больше. Были еще люди, склонные к депрессии и затворничеству, такие, как Дж.Д.Сэлинджер и фантаст Уолтер М. Миллер-мл., автор романа «A Canticle for Leibowitz» (потом он всю жизнь писал сиквел, а в 1996 году, так его и не закончив, застрелился; завершил роман Терри Биссон). Хотя с Сэлинджером уже сложнее — он среагировал как раз на гримасы «рынка», который полвека назад был все-таки не столь агрессивным, как сегодня.
При всем при том мне очень сложно представить себе современного российского фантаста, который решился бы на поступок Стеф Свэйнстон (не забудем о грядущем конфликте с издателем) по указанным мотивам. Окей, примеры есть: Мариам Петросян сразу объявила о том, что за «Домом, в котором...» вряд ли последует что-то еще. Ситуации, действительно, чуть похожи. Мариам тоже описала в романе свой paracosm — и уж точно не может выдавать по «Дому...» в год. Но случай Мариам Петросян — исключение из всех правил, в то время как писательская карьера Стеф Свэйнстон куда больше похожа на правило. Тем ярче выглядит ее уход из Ясной Поляны фантастики.
«Рынок», то бишь крупные издатели, готов сделать исключение для элиты вроде Джорджа Мартина, который может позволить себе сочинять очередной роман много лет. Для таких, как Свэйнстон — очень классных, но не столь успешных, — исключений, кажется, не будет. Как там у классика: «Система работы позорная, — признал он, — грубая, прискорбно коммерческая. Он не упомянул лишь, что сам ее создал».
цитировать
, блин
свернуть ветку
*если чо, это была Злобная Подначка ТМ*
