Ш., как всегда, прекрасен, и глаголет безостановочно одни истины. О том, что все умрут куда катится этот мир. Что сейчас (то есть в начале 19 века) появилось безумное количество бездарных авторов, кропающих не из любви к искусству, а только ради денег. Что у публики совершенно нет вкуса. Что надо писать так и так.
В общем, под всем, что он говорит, можно смело подписаться двумя лапами 
И экстраполировать это на любую эпоху. Что, скажете, не был 19 век расцветом русской литературы? А сейчас зато что имеем — Донцову, Громыко и иже с ними 
Обычно Ш. меня забавляет своим ярым пессимизмом, и сейчас, конечно, тоже. Но самое смешное, что сейчас я с ним по большинству абстрактных тезисов согласна.
Вот например, Ш. говорит, что сейчас (в 1/2 19 века) среди *серьезно мыслящих* писателей очень мало таких, которые мыслят о самом предмете. Другие же «думают только о книгах, о том, что говорили другие», и потому никогда не бывают по-настоящему оригинальны. На этом основании вполне можно вынести приговор Умберто Эко и прочим интеллектуалам, но в этом случае в сухом остатке рискуем получить одного Аристотеля).
Или вот «заслуга писателя, которого стоит читать, тем больше, чем меньше он обязан материи, чем более известна и избита эта материя. Так, например, три великие греческие трагика все обрабатывали ту же материю». Кто поспорит, что книг на тему «они встретили друг друга и убежали вместе в закат/рассвет» огромные кипы, и большинство жуткий хлам) Но найдется среди них и «МиМ», например.
Один момент кажется мне очень точно подмеченным, хоть и не очевидным с первого взгляда. «Для того, чтобы быть бессмертным, произведение должно иметь так много достоинств, что не легко встретить человека, способного понять и оценить их все; и все-таки эти достоинства, взятые порознь, всегда познаются и ценятся то тем, то другим, благодаря чему кредит доверия поддерживается в течение столетий». Я тут задумалась о паре признанных классическими вещей, которые я сама очень люблю, и вспомнила, что другие люди хвалят их обычно совершенно не за то!
Помимо всего прочего, Ш. очень прекрасно обличает, гм, анонимные каменты. Поливая анонимный рецензентов отборнейшей грязью — благо они и возразить не могут.
Кроме того, обличается общеизвестный принцип «кукушка хвалит соловья», то есть полное единодушие среди писательской братии относительно взаимной оценки талантов. «Вообще вежливость, возникшая из общественных отношений, в литературе, — чуждый и часто вредный предмет, так как она требует, чтобы плохое называли хорошим, и потому противоречит целям науки».
Разумеется, Гегель в этой работе тоже не обойден вниманием. Думаю, если бы Ш. взялся писать кулинарную книгу, он и там нашел бы способ плюнуть в Гегеля. Скажем, «жареные на тюленьем жире потроха собаки настолько отвратительны, что по эффекту, производимому на желудок, сравнимы с тем, какой эффект оказывают сочинения Гегеля на разум» 
Кстати о Гегеле) «В сущности нет ничего легче, как писать так, чтобы никто не мог понять написанного, и наоборот, нет ничего труднее, как выразить многочисленные мысли так, чтобы они были понятны каждому» (и это говорит автор «Парерги» 
)
Напоследок Ш. печалится о безграмотности и отвратительном стиле современных немецких авторов (если я не ошибаюсь, Ницше потом повторяет что-то в этом роде). За немецких авторов ничего не скажу, но в остальном Ш. удивительно точно озвучивает именно то, что говорят представители «старого поколения» о каждом времени в истории литературы 
цитировать
свернуть ветку
,то Вы правы (кстати, оценки им не один я ставлю).
