У меня есть мечта жизни. Имею я на это право? Вроде — да...
Я мечтаю написать настоящую детскую книгу. И каждая доработка напильником убогого паровоза текста до формы современного истребителя (кто не знает эту шутку о военной сборке? вроде, бородатая она) — так вот, каждая доработка приводит к приступу отвращения к себе. Я с осени бьюсь над словами и тоном. И оно вроде движется, но всякий раз до срыва и бросания дела и снова начинания с ничего и самоуничижения. Я не знаю, почему это так жрет нервы и даже почти больно. Но жрет, факт.
ну и ладно.
Вот вам кусок, который ничего не проясняет, но позволяет судить о тоне и стиле. Кажется, именно он пока не вызывает у меня приступов самоедства.
«На закате можно горстями черпать из моря золото, и его не убудет ничуть. В это время бухта Счастливой монеты всего красивее. Особенно в безветренную погоду. Темная полоска мокрого песка узкая, волны на тихой воде едва заметны, погода такая – лучше и не бывает. Для чего? Для сказки! На закате при хорошей погоде в бухту приплывает сам капитан Эгра. Конечно, если корабль старого путешественника стоит на якоре в большом столичном порту. А ведь известно: он в последние годы редко ступает на сушу, если однажды уже посещал её. Так чаще всего делают первооткрыватели. Откроют остров или целый материк, дадут ему имя, рассмотрят наспех прибрежные красоты – и снова поднимают паруса, и снова спешат к неизведанным берегам… Но бухта столицы – место особое. В этом городе капитан, и это всем известно, жил давным-давно, когда еще не был ни первооткрывателем, ни даже капитаном. Он вырос тут. И потому на этот берег возвращается раз за разом, и всегда на закате приплывает в бухту Счастливой монеты.
И всегда его ждут дети. Потому что никто во всем большой городе не умеет лучше капитана Эгры рассказывать сказки. Дети его так и зовут – Сказочник. Сидят на берегу, набирают полные горсти жидкого золота вечерней морской воды, шелестят влажными ракушками и цветными камешками. И ждут.
Капитан всплывает у дальних скал, булькая и фыркая. Его панцирь кажется в закатной воде тоже – золотым, драгоценным. Эгра быстро плывет к берегу, и усы волн тянутся за ним, словно уговаривают не покидать море...»