Как ни верти, а русская фантастика – явление уникальное и многомерное. Ну, никак всех под одну гребенку забрать не получается. Русский артефакт, на котором незыблемо стоит наша жизнь и философские размышления о литературе – живая и мертвая вода в одной бутылке – водка – она едина во всех ипостасях. Тут все ясно. Сначала напиваешься до мертвецкого состояния, потом опохмеляешься и – будто заново родился. Чудо! Но кроме артефактов, в литературе, оказывается, появились и разные течения. И фантастика –это не один гольный штамп: пришел супергерой – и всех победил. Русская фантастика – многолика.
Итак…
Русский софизм,
или Пять признаков того, что вы читаете Святослава Логинова:
1. Если вам постоянно встречаются малопонятные слова из чукотских, монгольских, польских, английских и прочих малоизвестных языков;
2. Если вы вздрагиваете от частотного употребления букв «Ы» и «Ё», с трудом выговаривая мудрые, не всегда понятные слова и термины и путаетесь в лингвистических «наворотах», но продираетесь сквозь них с остервенением покорителя гор, зная, что ваш труд будет вознагражден по достоинству;
3. Если в тексте вы практически не можете отыскать тавтологических оборотов, вводных слов, модного сленга «новых русских»;
4. Если путь к конечной цели книги и дорога героя «по жизни» отражает блуждания самой души в собственных же дебрях; если, сплетаясь, проникая друг в друга, эти основные ипостаси героя вдруг прорисовывают математически точное, психологически выверенное измерение изменения психики и логики поступков;
5. Если после прочтения вам становится до безобразия грустно, и вы не видите выхода из сетей этого мрачного мира и его ужасного быта.
Русский романтизм,
или Пять признаков того, что вы читаете Марину и Сергея Дяченко:
1. Если в самом начале произведения встречаются два героя, а в конце – оказывается, что именно друг друга они и искали все это время;
2. Если можно предсказать большинство сюжетных коллизий, но отчего-то невозможно оторваться от страниц книги;
3. Если вам встречается детальное описание развития душевной болезни, развернутое так умно и красиво, что кажется: это – просто такие яркие переживания неординарной личности;
4. Если вас не оставляет чувство, что читая социальную фантастику, утопию, фэнтези, сказку, легенду – вы всегда находите в ней поэму о взаимоотношениях зрелого мужчины и молоденькой девушки, симфонию всепобеждающей любви;
5. Если вы уже отложили книгу, но вас не оставляет светлое ощущение, что в мире все не так уж и плохо, если биться со злом в полную силу, прилагая для достижения цели максимум усилий.
Русский юмор,
или Пять признаков того, что вы читаете Михаила Успенского:
1. Если главные, да и прочие герои периодически поправляют свое богатырское здоровье употреблением зелена вина и прочих горячительных напитков;
2. Если при слове Жихарь вам вспоминаются не русские народные сказки, собранные каким-нибудь Афанасьевым, а плечистый мужик с золотыми кудрями и сизым носом;
3. Если по прочтении каждых двух-трех страниц ваши губы непроизвольно раздвигаются в оскале чеширского кота, а ваши соседи вздрагивают от вашего гомерического хохота;
4. Если при слове «мент» вы не хватаетесь за валидол, а таинственно и многозначительно улыбаетесь;
5. Если, прочитав один раз, вы не можете пройти мимо томика, чтобы лишний раз не сунуть в него свой нос и не похихикать, пока никто из домашних вас не видит.
Русская правда,
или Пять признаков того, что вы читаете Евгения Лукина:
1. Если, читая фантастическое произведение, вам иногда начинает казаться, что все это вовсе не выдумано, а списано с натуры. Ну, если не с ваших соседей, то с коллег по работе или с заседаний Нижней Палаты Думы;
2. Если воины галактических баталий, туземцы, обычные москвичи, протопарторги, домовые и строительные почему-то вызывают в острое желание взять их за грудки и спросить: «Ты меня уважаешь?»;
3. Если военные разборки между суверенными ли государствами, иными мирами, между «паханами», или между галактиками очень похожи на русскую национальную забаву: сначала метко бить в глаз, а потом уже разбираться, в чей именно;
4. Если вы встречаете упоминания о туземцах (об аборигенах Полинезии), что наводит вас на грустные размышления о судьбах собственной родины;
5. Если, отрываясь от страниц, вы вздрагиваете от стука у соседей, ожидая инопланетных гостей, а по вечерам ворчите, что в темных подъездах так не хватает Коли Цокалева с его незамысловатым волшебством.
Русская вера,
Или пять признаков того, что вы читаете Генри Лайона Олди:
1. Если во время чтения книги у нас наблюдается некое раздвоение личности и внутренний голос настойчиво твердит: два автора писало! Но на обложке выведено одно имя;
2. Если в книге детально проработано некое вероисповедание независимо от того, к какой бы конфессии оно не принадлежало, а также встречаются описания европейского или восточного быта, – смотря, чья вера лежит в основе конкретного романа;
3. Если язык повествования настолько лаконичен, что им впору писать поэмы, а не романы;
4. Если, продираясь сквозь символику образов и понятий, через лингвистические наслоения и изыски, вам кое-что приходится принимать на веру, ибо лезть за словарем Ожегова через каждые пять минут – дело утомительное;
5. Если в голову лезут всякие нехорошие мысли, что священники никогда не говорят нам всей правды, а Бог – сидит за компьютером, и время от времени посылает Мессию очищать или дефрагментировать диск, будто сам кнопочку нажать не может.
Русская фантастика,
или Пять признаков того, что вы читаете Сергея Лукьяненко:
1. Если в тексте романа судьба безжалостно подводит господина Семецкого к верной гибели;
2. Если вы кусаете локти оттого, что, отыскав в книге откровенный «ляп», вы тут же натыкаетесь в интернете на смех автора над самим же собою;
3. Если в роман с завидным постоянством вкрадываются юношеские мечты о социальной справедливости, изначальная вера в доброту окружающих;
4. Если вы встречаете империи и галактики, битвы и хитросплетения политических интриг, на фоне которых жизнь человека не кажется винтиком в механизме. Если у вас возникает ощущение, что и один в поле воин, было бы за что воевать;
5. Если компьютерные реалии: от чипов, вживленных в человека, до целых мировых сетей не столько являются атрибутикой, сколько моделью сознания и жизни.
Русская мистика,
или Пять признаков того, что вы читаете Андрея Плеханова:
1. Если в книге ни разу не были упомянуты гиперпространство, межзвездный космолет, но зато легко обнаружить магическое словосочетание «Дима Коробов»;
2. Если в романе непременно появляются русский, испанец, китаец; если они начинают соображать на троих. А также, если вы найдете пространные размышления о слиянии русской и испанской культур, о восточных единоборствах;
3. Если в книге часто употребляются слова «амиго», «мачо» и прочие нецензурные выражения на чистейшем испанском языке или на разновидностях его диалектов;
4. Если вы хотя бы раз наткнетесь на прямое авторское обращение к читателю с традиционной моралью;
5. Если вам периодически встречаются сексуальные фантазии мужчины типа того: как жить с двумя женщинами, но чтобы они не ревновали друг к другу, или о том, можно ли спасти вселенную, лишив девственности кого-нибудь прямо на глазах у толпы, или возможно ли быть магнитом для всех крайне озабоченных дам, не прилагая при этом никаких усилий.
Русская книга,
Или пять признаков того, что вы, вообще, читаете:
1. Если вам завтра на работу, но вы упрямо портите зрение, уткнувшись носом в страницы, и не желаете слушать доводов жены.
2. Если вы то смеетесь, то материтесь, то швыряете все на пол и кричите, что «подобной лажи вы, вообще никогда не видели», но через время остываете, возвращаетесь к чтению и засыпаете как младенец;
3. Если вам периодически снятся звездные войны, оборотни, чудовища Далайна и демоны из тонких миров, а также домовые, которые утром оборачиваются кошками, тапочками, дочками и даже кактусами;
4. Если вы точно знаете, как нам обустроить Россию – Сверхдержаву будущего, и вы даже составили конспект письма на www.rusf.ru, только у вас все не доходят руки заняться этим более основательно;
5. Если, проходя мимо книжных лотков, вы задерживаетесь, и застреваете, перебирая корешки, покачивая головою и, в конце концов, раскошеливаетесь.