И кто сказал, что Чехов, особенно, ранний Чехов, юморист? Безжалостный описатель нравов, иной раз едко высмеивающий своих героев, но порой пишущий столь мучительно, что сил нет читать. И когда берёшься перечитывать такие рассказы, душевная мука ничуть не утихает. «Агафья» -- один из таких рассказов. Сторож Савка -- симпатичное животное, ничего не знающее о любви, и Агафья, девятнадцатилетняя жена стрелочника, по сути дела, тоже ничего о любви не знающая, но отчаянно к ней стремящаяся. И если читать их простую историю медленно, вживаясь в каждое слово, то холодом пробирает от событий, происходящих тёплой летней ночью.

Настоящего писателя отличает не только способность поднять проблему или живописать особенность антуража, но и умение верно использовать говор той или иной страты. В данном случае, это детский говор конца позапрошлого века. «Мне стало так неприлично!» -- и где только подслушал Антоша Чехонте эту фразу.

Мир сыщиков не держит, а про всех ведает. Самая ничтожная личность и то на виду, что уж тут говорить о лице значимом, каков суть Пётр Павлович Посудин. Всё это понятно и ожидаемо. А что будет делать Посудин после такового о себе открытия? Это вопрос, на который Антон Павлович Чехов ответа не даёт. Хотя, полагаю, привыкнет генерал и к такому положению вещей. В том и состоит сущность короткого рассказа, что читателю многое предоставляется додумывать самому.

Уж этот рассказ известен всем, имя унтера Пришибеева давно стало нарицательным. Но есть тут одна особенность, на которую не часто обращают внимание. При сравнивании российского и западно-европейского законодательств, обычно указывают, что на западе законы запретительные, а у нас -- разрешительные. То есть, западный закон запрещает те или иные действия, а что в законе не указано, то разрешено. У нас же наоборот, чего нет в законе, то запрещено, а закон разрешает те или иные действия. Так вот, это неверно. Российский закон -- указывающий. То, чего нет в законе, запрещено, но то, что есть, вовсе не разрешено. Граждане не могут пользоваться своими правами, а обязаны исполнять то, что в законе прописано. И унтер Пришибеев прекрасно это понимает. Вернее, не понимает, а чувствует на уровне инстинкта. «Нешто в законе сказано, чтобы народ табуном ходил?» А вот пропишут этакое в законе, и будем ходить табуном, пешим по конному, а унтер Пришибеев начнёт командовать: «Ать-два!» А покуда: Расходись! Не толпись!

Прекрасный рассказ, и десятка ему выставлена по заслугам. Одно лишь не даёт мне покоя: как директор банка Жестяков, да и остальные интеллигенты не признали благодетеля Пятигорова по голосу? Говорят, начальство надо знать в лицо, но начальственный голос должен быть узнаваем пуще того. Что ж они так обмишулились?

Сегодня подобное явление называется «спонтанный флешмоб», а в остальном ничто не изменилось, даже полицейские власти реагируют точно также, а потом гордятся, что дело обошлось без окровавления. А кого там окрововлять-то? Скворцов, что ли?

«В Москве на Трубной площади» не рассказ. Это произведение относится к редкому, а в наше время практически вымершему жанру физиологического очерка. Здесь нет сюжета, зато описаны удивительные типы и их странные взаимоотношения. Сейчас, когда всё это в прошлом, читать о нравах блошиного рынка особенно интересно.

«Умри, вероломная! Крррови жажду!!»

Один из тех рассказов, что когда-то позволили выдавить из себя раба. После этого рассказа никогда, ни под каким видом не согласился бы я бегать вокруг стола и петь петушком.

Смешно. Тяжёлый, болезненный рассказ и смешной при этом. Тот самый смех сквозь слёзы. Это ж каким мелким, пустым человечишком надо быть, чтобы радоваться такой славе. Это ж насколько пустая жизнь должна быть у Мити Кулдарова. Страшно на этом свете, господа. И смешно.

Не любитель коротких рассказов, в который раз повторяюсь.

Но этот почему-то тронул за душу. Близкое мне. Да думаю близко многим мужчинам. И женщинам тоже)

В отличии от многих подобных рассказов в этом есть и пролог и эпилог.

Интересно, в принципе.

Не любитель таких коротких рассказов. Куда лучше написать одну полноценную книгу с линейным сюжетом, чем сотню небольших рассказов.

Три самых страшных страха в жизни автора, которые были представлены, не более, чем игра фантазии. При чем не только во время событий описанных в рассказе, а так же и во время их написания.

Смешно. К тому же — мило и безобидно. От того, что папаша-разгильдяй забыл название партитуры, дочке ничего плохого не сделается.

У зрелого Чехова обычно все серьезней: мелкие пороки, вроде рассеянности, приводят к большим жизненным неприятностям...

Зарисовка в духе «вот же какие идиоты в жизни бывают». Но в данном случае жертвой идиотизма пал ни в чем не виноватый человек...

А Спаланцо, кажется, и не понял, что натворил. Всю дальнейшую жизнь он был вполне себе счастлив и спокоен.

«Скучно на этом свете, господа» (С) Скучно, тошно, пакостно.

Уморительно смешной рассказ. Причем смешной не потому, что является сборищем неповторимых ляпов и «лулзыков», а, скорее, потому что общая ситуация доставляет: оказывается, человек бывает НАСТОЛЬКО глуп...

Рассказ про жизнь симпатичной Оленьки, дочь отставного коллежского асессора, которую знакомые называли Душечкой. Жила она тихой степенной жизнью. Так получилось, что втечении ее жизни она была близка с несколькими мужчинами и каждый из этих мужчин кардинально менял ее мнение об окружающем мире и происходящих в нем событиях, точнее не менял, а полностью формировал, заполняя всю ее голову совершенно новыми мыслями.

Душечка не совершала скверных поступков, была добра и учтива, но все-таки этот персонаж вызывает какое-то необъяснимое отвращение. Она была ведомой, человеком без собственного мнения, а такие люди выглядят жалко. Как же много таких Душечек живет в наше время. Как легко управлять такими людьми, как легко заставить думать их «правильно».  Не включая голову, впитывают они информацию несущуюся потоком с радиоприемников и экранов телевизоров. Конвейер вдалбливния «правды» работает без остановки. Сильные мира сего очень хорошо научились использовать эти инструменты, а придуманные механизмы отупления легкодоступны и прекрасно работают. Каждому человеку нужно учиться думать самостоятельно, чаще сомневаться, рассуждать и спорить, ведь не хотим мы рано или поздно превратиться в безмолвное стадо.

Рассказ глубок, затрагивает очень важную проблему любого общества, живущего в любое время. Каждый кто прочтет его должен подумать: «А не являюсь ли я такой Душечкой».

«У страха глаза велики» пословица как нельзя лучше подходит для данного рассказа.

Двое незнакомых людей волей случая оказываются ночью на безлюдной лесной дороге.

Чехов умеет ярко и емко рассказывать об отдельных аспектах жизни целых пластов населения, описывая в своей излюбленной саркастической манере различные типичные, может быть, даже обыденные ситуации, в которые попадают персонажи его произведений. В этом коротком рассказе нам удается разглядеть нехитрый уклад дачной жизни людей конца 19 века.

Главный персонаж — обычный мелкий чиновник Зайкин, недовольный своей жизнью и положением в обществе. Он приезжает на свою загородную дачу, отдохнуть, попроведовать сына и слегка легкомысленную жену, но по прошествии некоторого времени понимает, что его тут никто не ждет, он здесь «лишний», и уже поздним вечером его единственным желанием становится возвращение в городскою квартиру.  Рассказ простой, но интересный, как и большинство других рассказов автора читается легко и непринужденно.

Как-то не получается у меня отнести этот рассказ к пародии на детектив. Если взять только основную часть повествования, то пожалуй да, пародийные черты присутствуют. Но если учесть что «Драма на охоте» представляет собой во многом рассказ в рассказе, и вложенный рассказ не несёт цели донести до читателя всё как происходило на самом деле, то детективная составляющая отходит на второй план. А психологическая составляющая, как и всегда у Чехова, на высоте. Мне, например, было куда интересней наблюдать за тем как главный герой — Иван Камышев относится к людям и что чувствует, чем происходящие события. По-моему, получился прекрасный портрет

P.S. Особенно приятно подобные произведения читать после фантастики, где с реализмом персонажей зачастую не очень.

Обычная история. Каждый день тысячи девушек по всему свету влюбляются в молодых людей, намного образованнее или богаче или знатнее себя. В молодых людей, которые или ни за что на них не женятся или женятся по расчету и будут стыдиться своих необразованных или незнатных жен. Ах, если б можно было управлять своей любовью!

А еще рассказ интересен для тех, кто увлекается историей моды, кого привлекают сами слова «рококо, сутажет, камбре».

Прекрасный рассказ. Ел-пил всё лето за чужой счёт, пользуясь неофициальным статусом ухажёра, а как подошло время предложение делать, так сразу в кусты. Э нет, брат. Семь дочерей! Их же пристроить надо всех! Если каждый так будет жрать-гулять и не жениться, Кондрашкины по миру пойдут. Да будь ты хоть косой, рябой, безногий уголовник — женись, а там уж не папина проблема. :)

Жуткий рассказ. Мысленно поставил себя на место следователя. Ну вот как такому тёмному крестьянину объяснишь, что даже одна открученная гайка может оказаться причиной крушения поезда?

Очень страшно. Образ тёмной России показан Чеховым ярко и сильно. Природная сметливость мужиков оборачивается трагедиями и, в частности, препятствием на пути прогресса. Про ж/д пути не скажу, но сколько своровано проводов с линий электропередач! А что там, на другом конце этого провода? Больница, дом престарелых, детский сад?

Мужик в рассказе тупо не понимает, что количество гаек, достаточных для того, чтобы рельсы лежали, когда нет по ним движения, это вовсе не то же самое количество, которое нужно для рельс под давлением. Это просто ... какой-то!

Вот так из-под всей России гаечки и вытаскивают! Ничё, вроде держится, авось не рухнет.

Очень сильный рассказ. Очень сильные образы и мужика босого, с нечёсаной головой, и следователя, который не может растолковать дебилу, почему нельзя воровать гайки.

Не первое произведение, которое я читаю за эту тему, но Чехов довольно оригинально написал. Нелинейно. Вместо экивоков и недомолвок — проговорки и открещивание от сказанного. Забавно. Местами даже очень смешно. Не дословно, но что-то типа «Да жива, она, жива. Вот сам увидишь, как раз к панихиде приедем. То есть, тьфу, не к панихиде, к обеду. Обеды у покойницы страсть как хороши.» :))

До чего хорошо написал! Не могу удержаться от цитирования.

«В наше больное время, когда европейскими обществами обуяли лень, скука жизни и неверие, когда всюду в странной взаимной комбинации царят нелюбовь к жизни и страх смерти, когда даже лучшие люди сидят сложа руки, оправдывая свою лень и свой разврат отсутствием определенной цели в жизни, подвижники нужны, как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их личности — это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих споры об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни и лгущих ради куска хлеба, что кроме скептиков, мистиков, психопатов, иезуитов, философов, либералов и консерваторов, есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно сознанной цели.»

Разве слова Чехова потеряли актуальность? Разве сейчас не так же?

Сильно. Не нравятся уличные нищие? А самы вы этим не занимаетесь? Чехов убедительно показывает, что всё российское общество — попрошайки и нахлебники. Или не брезгуют ими быть.

Что-то злой такой Чехов и желчный. Даже я себе такого не позволяю. Обругал прекрасный город Герат. Жители, видишь ли, все князья и сиятельства. Ну и что? Завидно, что ли? На кол сажают, гаремы заводят — ну и что? Это ж экзотика. Нормально вполне. Пенджаб не может Чехов выговорить — разве это повод глумиться над названием? Совсем не понравилось. Грубо и мелочно. И чужой язык коверкать — ниже пояса.

Насколько непредсказуема человеческая жизнь. И столь же причудливы пути памяти о человеке. Никогда раньше не слышал о враче Зинаиде Михайловне Линтварёвой, и думаю, вряд ли бы когда услышал, если бы не заметка по случаю её смерти. Заметка, написанная рукой А.П.Чехова. Заметка, сохранившаяся до советских времён и включённая в собрание сочинений А.П.Чехова.

Вот таким странным образом память о женщине-враче (хорошем враче, судя по словам Чехова) останется навеки. И какая трагическая судьба! Опухоль мозга. Пять лет страданий.

Покойся с миром, Зинаида Михайловна. Вечная память.

Отличная статья. Едкая, хлёсткая. Так и хочется разобрать на цитаты.

О потугах драматургов: «Герои и героини бросаются в пропасти, топятся, стреляются, вешаются, заболевают водобоязнью… Умирают они обыкновенно от таких ужасных болезней, каких нет даже в самых полных медицинских учебниках.»

«В погоне за эффектами наши бедные родные драматурги уже начинают, кажется, заговариваться до зеленых чертей и белых слонов. Что ж, пора!»

«героиня может в одно и то же время плакать, смеяться, любить, ненавидеть, бояться лягушек и стрелять из шестиствольного револьверища системы Бульдог».

О новомодном эффекте:

«Литераторы, выводимые на сцену в качестве самого эффектного эффекта, во всех пьесах имеют одну и ту же физиономию. Обыкновенно это люди звериного образа, с всклоченной, нечесаной головой, с соломой и пухом в волосах, не признающие пепельниц и плевальниц, берущие взаймы без отдачи, лгущие, пьющие, шантажирующие.» — потом был такой же образ чудака-учёного. А теперь и дебила-гения а-ля «Теория Большого Взрыва».

О конкретной постановке:

«Заметно, что он над ним долго «поработал». Его Мухин, жалкое, голодное созданье, от начала до конца пьесы кривляется, раболепствует, изгибается перед сильными, несет чепуху, лжет, клевещет и в конце концов… крадет десять тысяч… Каков типчик? « — это современный литератор в представлении драматурга.

«Если когда-либо какому-нибудь драматургу захочется отомстить газетчикам за их рецензии, то он смело может позаимствовать у г. Николаева его Мухина».

Отличная статья!

Правильно, Антон Палыч, так их!

Зажрались, прохиндеи картавые. За четвертак показывать «Смерть Ляпунова», да ещё на морозе, раздев перед этим посетителей за их же деньги!

И хотели хорошую рецензию? Нет уж! Чехов, как и я, всегда правду скажет.

» В коридорах темно и жутко, как в инквизиционных подвалах.»

«Нехорошо надувать! Коли холодно, так и говорите, что холодно, а не берите двугривенных.»

«В буфете всё есть, но нечем закусывать после водки: ни килек, ни селедки.»

И ничего не изменилось с тех пор. Всё так же косноязычны и при этом многоречивы. Эх, Антон Палыч, поспешили Вы порадоваться за российских ораторов. Новость хоть и хорошая, но начинание так и осталось начинанием. Ждём следующих хороших новостей.

Отличнейший рассказ. Чехов мастерски играет картёжными терминами, придавая им другое звучание.

»- Бросай, Ваня, какого-нибудь титуляшку или губернского.

— Зачем нам титуляшку? Мы и Пересолиным хватим…

— А мы твоего Пересолина по зубам… по зубам… У нас Рыбников есть. Быть вам без трех! Показывайте Пересолиху! Нечего вам ее, каналью, за обшлаг прятать!»

Ошарашенный Пересолин изучает новые карты и сам подсаживается на игру.

«У Звиздулина Рыбников с женой, три учителя гимназии да моя жена, у Недоехова банковцы и три маленьких из губернской управы.»

Вроде немудрёный рассказ, всего лишь изменены названия мастей и достоинства карт. Но у Чехова получилась очень весёлая зарисовка. В отличие от других его попыток поиграть словами (про болезни, рыбалку, названия газет-журналов, словарь для барышень и т.п.), которые меня мало впечатлили из-за своей сухости и спискообразности, тут Чехов вводит азарт, живых людей, обстановку, — то есть историю, сюжет, и получилось, на мой взгляд, великолепно. Жаль, что он так же не сделал со многими другими своими «игровыми» работами.

Вроде мелочь, а очень жизненно получилось. Характер ГГ таков, что он прислушивается к мнению окружающих, причём всех, в итоге каждый день выходит в новой шляпе, а когда мнения становятся диаметрально противоположными, наступает трагическая развязка. Гипербола, конечно, но во многом очень реалистичная история.

Последнее предложение должно работать на усиление образа, но из-за разницы в ценах я так и не понял, 100 руб, потраченные на шляпы — это много или мало. Видимо, много. Но не прочувствовал.

Вот это да! Сижу с раскрытым ртом. Во закрутил. Ай да Чехов. Три героя: честный невзрачный, красивый ветренный, любящая и всё прощающая жена кутилы. Все три как живые. Всех жалко. Да-да, даже мота этого, живущего за счёт жены, тоже немного жалко. Пустой человек, рано или поздно окажется на дне, один-одинёшенек. Ну как сюжет закрутил Чехов. Вот уж действительно Мастер.

Великолепный рассказ.

И мне тоже зимой очень жалко уличных торговцев, раздатчиков рекламы и прочих людей, вынужденных терпеть мороз ради прокормления себя и семьи. Однажды я купила книжку только потому, что было жалко бабушку у лотка с книгами.

Примечательная деталь: в рассказе этом есть едва ли не единственный в русской классике эпизод, где городового жалко, где о полицейских говорится с сочувствием.

Много веков назад палачи изобрели пытку лишения сном. Но девочка Варя не пленница, от которой требуют признаний и отречений, девочка Варя просто служанка в доме людей вроде бы не жестоких, но равнодушных и невнимательных. Как страшно заплатили хозяева за то, что не поняли, что девочке нужно выспаться!

Читать — всем начальникам, всем, от кого зависят другие люди.

Да, есть очень забавные записи.

«Кто писал не знаю, а я дурак читаю».

«Оставил память начальник стола претензий Коловроев».

Сплетни, доносы, откровения, насмешки, похвальба.

Последняя запись порадовала глубиной. Действительно, какие же это «посторонние записи»? Это жизнь: жизнь, протекающая на станции; жизнь, проезжающая через станцию.

Конечно, срез больше помещечье-чиновный, но ведь крестьяне не умели писать, да и не ездили, наверное.

Отличная работа, А.П. Люблю такие вещи: как бы документ, без лишних описаний, но за каждой строчкой — свой типаж. Легко себе представить этих людей.

На 10 не вытяну, злой я критик, но 9 с плюсом.

Страшно. Лишение сна — одна из самых бесчеловечных пыток. Прописано всё со знанием дела, как только врач может. И вдвойне страшно от обыденности происходящего. Не знаю в мировой литературе ничего более жуткого, нежели этот крошечный рассказик.

Мучительный рассказ. Именно то, что называется смех сквозь слёзы. И самое печальное, что ничто в нашей жизни не изменилось. По-прежнему подворовывают смышлёные мужички, приближая большие несчастья, и даже каторга им не впрок.

А ведь зуб-то болит, и ничто не помогает. А рукосуй Курятин ещё усугубляет страдания злосчастного льячка. Утешает только то, что просфору свою дьячок, уходя, забрал.

Почему-то не могу я считать этот рассказ юмористическим.

Для меня эта коротенькая, лишённая сюжета, юмореска оказалась разобрана на цитаты: «Проезжая мимо вашей станции, у меня слетела шляпа», «В размышлении чего бы покушать...», и, конечно, «Жри, что дают». Думается, это достаточная причина, чтобы выставить рассказу высшую оценку.

Ранний Чехов, Антоша Чехонте, ещё идёт в кильватере своего учителя Николая Лейкина. Но в этом рассказе уже видим пристальное внимание к мелкой, казалось бы несущественной детали, которая, тем не менее, в два слова описывает образ (как пример приведём запонки с собачками). И, конечно же, гениальная заключительная фраза.

Впрочем, что я тут болтаю? Ранний или поздний — это Чехов.

Прекрасный рассказ о «военной хитрости» старого мужа, у которого жена красива и молода. И написано очень хорошо.

Отличный рассказ о необходимости знать мотивы поведения людей, от которых зависит ваша женитьба. Несколько затянут в середине, есть повторы, потому и не 10. Но стоит прочитать всем, кто собирается жениться. Кажется, что целью родителей или опекунов должно быть исключительно счастье невесты, но это далеко не так. И о своих мотивах они сами вам не скажут.

Ничего я не понимаю в реалиях чиновничества времён Чехова. Уволили, приняли обратно. За что уволили, как удалось обратно взять? Ну, допустим, КЗоТов не было, и профсоюзов не было. Ладно. Но что-то вся схема больше похожа на мелкую фирмочку с единственным владельцем, чем на гос. учреждение. при этом о зарплате ни слова. Странно. Нафига вообще этот дворянчик (или разночинец) стремится служить?

Да, сам метод хорош. Давить на жалость — это логично. Но весь рассказ — просто мимо.

Довольно слабый и сумбурный рассказ. Только к концу Чехов стал писать более-менее живо. Начало же настолько «графоманское», что просто невозможно. В шоке. Просто в шоке. Имена и фамилии идут непрерывной чередой, причём все настолько невнятные, что проходят мимо сознания. Обороты речи ужасны. Да, возможно это архаика, как «старательно заворочено в бумагу», но есть ну просто детские ошибки, например, «На измятой перине лежало скомканное измятое одеяло».

На сколько это пародия? Да ничуть. Возможно, в те времена были какие-то сыщики, но я никого не узнал. Больше того, я не узнал некую Нану (ну, это скорее мне упрёк), с которой постоянно сравнивают распутную бабёнку. Что за Нана? (Оказывается, ссылка на роман Эмиля Золя «Нана». Спасибо за подсказку Sawwin)

Сюжет тоже хромает на обе ноги. Арестовать подозреваемых в убийстве без тела убитого? Неслабо. Возможно, так и было в те времена. Но верится с трудом. Да и вообще открывать дело об убийстве без улик, что это именно убийство, очень странно.

Жаль, что так мало отзывов. Очень хотелось бы почитать и другие мнения. Всё-таки рассказ немаленький, 38к по счётчику СИ, почти потолок для рассказа. И вдруг такая ерунда.

Да, тоже о чиновниках, как и в других рассказах Чехова, но в принципе рассказ совсем не о них. Тут-то история проста как три копейки. Они заняли разное общественное положение и давняя детская дружба этим перекрывается. И неважно, на самом деле, идёт речь о чиновниках, богатых-бедных, знатных-незнатных, да хоть бы сержантах-генералах. Это простая история, вечная. Подобострастие — основа иерархического общества. Вернее, людей, считающих, что общество, в котором они живут, — иерархично. Не знаю... две девочки-школьницы, одна стала топ-моделью, или известной писательницей или ещё кем-нибудь знаменитым, а другая (и дело как раз в этой другой) — теперь смотрит на неё снизу вверх. Даже если сама не собиралась карьеру делать в шоу-бизнесе или литературе.

Ну такие люди. Бывает и обратное (этого в данном рассказе Чехова нет, но он об этом тоже писал), когда добившийся видного положения смотрит свысока. Тоже зависит от человека, насколько он мир представляет себе в виде социальных слоёв.

Кстати, мне почему-то (исходя из вышесказанного) кажется, что тонкий, встреть другого приятеля детских лет, занявшего ещё более низкую ступеньку карьерной лестницы, даже руки ему не подал. Именно тонкий. Так уж у него голова устроена. Мир — лестница, пирамида.

Так что ничего нового Чехов-то и не открыл. Возможно, в его время наличие жены-лютеранки имело какое-то статусное значение, но я до конца в этом не стал разбираться. Простенький, незапоминающийся рассказ. Но о вечном.

Примечательный рассказ. Трактовать можно по-всякому: и как нелепый испуг мелкого чиновника, раздувшего из пустяка трагедию, и как бесчувственность крупного чиновника, не удосужившегося вникнуть в переживания человека и нагрубившего. Но Чехов очень точно подметил характер этих отношений. И с той, и с другой стороны — неспособность договориться, понять друг друга. И именно в чиновничей среде. Ни в мужицкой, ни в дворянской такого нет. Может, это говорит об искусственности такой среды, такого общества?

Вроде бы светлый и чистый рассказ, и не самая плохая героиня на главных ролях, но зреет в груди протест и возникает отвращение к тому пути, который избрала героиня. Неважно мужчиной или женщиной ты рождён, важно, чтобы в основе твоей натуры был стержень, который делает тебя по-настоящему независимым человеком. Потому что люди, не имеющие своего Я, не осознающие своей самоценности с одной стороны и многоплановости бытия с другой; люди полностью растворяющиеся в семье, профессии или идеологии чрезвычайно уязвимы и неэффективны.

Безопасность, здоровье и все силы таких людей зависят от внешних, неподвластных их воле обстоятельств. Они подобны экономике Российской Федерации — упадут цены на нефть и начнётся кризис; наложат запрет на экспорт высокотехнологичной продукции — и страна останется без компьютеров, машин и даже штанов, потому что ничего своего не производит. Так же и героиня рассказа «Душечка» — женщина без своего Я, полностью зависит от тех мужчин, которых она полюбила.

В своём рассказе Чехов убедительно развенчивает популярный до сих пор в нашем обществе стереотип о том, что женщина должна всецело посвятить себя семье и раствориться в муже, детях и домашних заботах, не развиваясь при этом как независимая личность. Что только таким образом она может стать по-настоящему счастливой. Но посмотрите на Душечку, и Вы поймёте, что этот путь нестабилен, и при всей внешней привлекательности и удобстве для женщины, с которой снимается всякая ответственность, крайне неустойчив и легко оборачивается кризисом, как и экспортно-сырьевая модель современной Российской экономики.

Отличный рассказ, сильный. Я сопереживал героине. Ну и концовка хорошая. Отношение и к рассказчику, и к героине поменялось. Хотя, думается, урок не пойдёт впрок. Уж если человек — размазня, то никак его не изменишь.

А вот взгляд Чехова на ту же проблему воровства фин. директоров, опровергающий его же рецепт из «Единственного средства». Даже если сам «допущенный к деньгам» будет самым-самым честным человеком, то всё равно украдёт, растратит и попадётся.

Что возвращает меня к мысли о том, что все благодушные рецепты работают только в обществе, где деньги просто некуда потратить. :)) Тогда и воровать не будут. :))

Заглянул Чехов в самую основу нашего социального устройства. Рецепт его при определённых условиях может и сработать, собственно, условием применимости является общество с достаточно низким потолком потребления и выбор нежадного человека. С жадными хоть миллиард дай — ещё 100 украдут.