После прочтения «Покорности» Уэльбека однозначно решил ознакомиться с чем-нибудь ещё у автора. Берем в руки роман, принёсший ему мировую известность «Элементарные частицы».

Перед нами полотно жизни двух братьев по матери. Оба дитя рождены от незаурядных и сильно интеллектуальных отцов. Один самобытный, но не ищущий славы режиссёр, второй чуть ли не прародитель пластической хирургии. По крайней мере один из первопроходцев этого ремесла и огромного бизнеса. Мать же их женщина совсем не глупая, но любящая страсть, секс, эксперименты, путешествия, мужчин и различные духовные практики, обещающие просветления и лучезарные радости в объятиях Бога.

Братья провели детство по отдельности, лишь иногда пересекаясь. В романе оно, детство, подробно описано. Но основные события происходят, когда братьям около 40-ка лет.

Бруно, тот что от пластического хирурга, пережил много насилия в школе-интернате и вырос, скажем мягко, сексуально озабоченным. Работая учителем, он пишет стихи и статьи, но секс с проститутками, секс туризм, дрочка на малолетник учениц и прочие нехитрые затеи занимают большую часть его жизни. Кажется, что только плотские утехи придают его существованию какой-то смысл. Бруно разведён. У него есть сын, с которым он не может наладить отношения. Бруно жалеет бывшую жену и ребёнка, но не может им ничем помочь. Бруно циничен и глубоко несчастен. Он пуст. Но однажды он встречает Кристиану. Она тоже повидала жизнь. Она тоже любит секс. У Бруно и Кристианы, уставших от мытарств и лицемерия, завязывается роман, который перетекает в настоящую, кажется совсем простую и земную любовь. Циничный Бруно и многое повидавшая Кристиана обретают самое простое счастье. Они безграничны и наивно рады. Они упиваются друг другом.

Мишель, тот что от режиссёра, с юных лет замкнут. Он много читает в детстве и проявляет таланты в школе. Становится понятно, что Мишель одарённый ребёнок. Он неординарный, но замкнутый ученик. У Мишеля появляется подружка. Аннабель. Самая красивая девушка в городе. Ей неистово завидуют все женщины. Они со злобой озираются ей вслед. Дружба Мишеля и Аннабель настоящая. Она полна подростковых открытий и эмоций. Эмоций, которые у Аннабель перерастают в любовь. Первую. Ослепляющую её. Но Мишель не делает первых шагов. Неумелые попытки Аннабель словно остаются незамеченными. Их дружба рушится и Мишель с Аннабель расстаются на долгих 25 лет.

Мишель становится знаменитым биологом. Его последняя научная работа изменит человечество. Оно шагнёт в совершено новые горизонты до сель не виданные и невообразимые.

Аннабель так и не найдёт замену Мишелю. Её жизнь станет чередой любовников и абортов. Из-за её красоты её будут желать. Она станет ценным трофеем. Аннабель разобьёт многие сердца, но никогда больше не полюбит.

Их встреча спустя 25 лет придаст обоим новые силы жить. Это будут сложные, противоречивые отношения, но кажется только в 40к лет, устав от предательств, бесконечно сквозящей похоти и холода, Мишель и Аннабель, как и Бруно с Кристианой, обретут шаткое, раскачивающееся на ветру счастье. На долго ли?

Мишель – признанный биолог. Он стоит на пороге грандиозного открытия. Уэльбек мастерски описывает быт человека, для которого наука важнее простой человеческой жизни и уютного быта. Читая роман, веришь в чудаковатого Мишеля. Веришь, как он неделю не ест, а лежит глядя в потолок. Веришь, как он механически живёт, механически общается с людьми, механически иногда совокупляется. Но все его думы где-то там. Где-то далеко. Где-то в микрокосмосе, который неминуемо перетекает в космос, который макро.

Я до последнего сомневался, что автор умело пояснит читателю научную концепцию Мишеля. Я боялся открытого финала. Я боялся пространных полунамёков. Но пускай коротко и бегло, но Уэльбек в финале объясняет нам третью метафизическую человеческую революцию. Она грандиозна! Она завораживает! Она восхищает!

«Элементарные частицы» роман об уставших людях. Об упадке западной культуры. О сексе. Об алкоголе. Об удовольствиях, которые не придают глубины существованию. Уэльбек много размышляет о сексуальной революции, которая не принесла человечеству света. Автор много и едко проходится по исламу, по левакам, по либертарианцам, по религиозному нью-эйджу, по современному французскому обществу, которое гниёт изнутри. Обществу, которое заполонила похоть, мигранты и ислам. Обществу, которое само себе отсасывает, а затем откусывает и сплёвывает в Сену член, оставляя на его месте гниющую, приносящую медленную смерть рану.

Очень часто я вижу утверждения, что Уэльбек мизантроп, сексист, фашист, нацист и прочий гад. Да, в романе он хорошо подмечает загноившиеся порезы и осыпавшиеся струпья Франции. Да он не боится уколоть мусульман. Не боится уколоть власти. Не боится плюнуть в сторону притянутой за уши толерантности. Но что из этого? Разве большой писатель может молчать о проблемах своей страны и общества? Большой писатель должен об этом если не кричать, то едко тыкать зажравшегося потребителя. Уэльбек это мастерски делает.

Уэльбек неудобен. Уэльбек циничен и зол. Всё это так. Но роман то его о любви. О любви, которая единственная не даёт человечеству рухнуть в пропасть. О любви, которая позволяет цивилизации сделать огромный шаг вперёд. А ещё «Элементарные частицы» о прогрессе и силе науке.

Так как любовь и наука может быть чем-то человеконенавистническим? Я вас спрашиваю? Как?

«Элементарные частицы» большой и многослойный роман. Он поднимает совсем мелкие и незначительные темы, которые снежным комом превращаются в лавину, которую не остановить. Семейные дрязги, насилие, кризис среднего возраста, странная миграционная политика Европы, полуфабрикаты, заменившие обычную еду.. всё это переплетается и обрушивается на читателя грандиозным масштабом.

Обалденно!

Читать!

9/10.

Мишель Уэльбек минул меня стороной. Совершенно ничего о нём не слышал. А имя то оказывается громкое. Кто-то, не стесняясь, утверждает, что это последний настоящий большой писатель Европы. Обещается всё, что мы так любим: и бесконечная песнь о крахе западной культуры, и безудержный сарказм, и постоянное разочарование в жизни… всё то от чего мы оторваться не можем.

В руки я взял его роман Покорность. Уж больно животрепещущая тема – Глобальная исламизация. Тема настолько острая, что о ней невозможно не думать даже у нас в стране. Но говорят об этом всегда обтекаемо, срезают острые углы и вообще шепчутся, а если что-то скажешь прилюдно, то нарекут шовинистом, нацистом или ещё каким злодеем.

Что ж приступим.

(Имеются подробности сюжета и СПОЙЛЕРЫ)

ОЖИДАНИЕ.

Чего мы ждём от романа о приходе к власти во Франции исламистов? Правильно. Террористических актов и атак, кровопролитных столкновений право радикалов с мусульманами, митингов, протестов, пожаров, погромов и воя сирен. Утверждений со всех трибун, что это самая мирная религия.. Мы ждем сильного напряжения, сложных политических решений, ваххабитов, убитых копов, громких заявлений от мировых лидеров, переживаний Израиля и Китая… много чего ждём. Потираем ручки.

РЕАЛЬНОСТЬ.

Перед нами медленный роман, повествующий от лица французского профессора Сорбонны. Франсуа за 40-к, жизнь его размерена и в целом довольно сера. Его смело можно назвать баловнем судьбы. Он не богат, но и не стеснён финансово. Он не испытывал большой любви, но в его жизни имеются студентки и проститутки. Любит Франсуа вкусно покушать и выпить тоже любит с изыском. Всё чаще его волнуют болячки будь то геморрой или экзема. Наш герой этакий небольшой и славный буржуа. Ему порой хочется думать о высоком, но не на пустой желудок, ради Бога.

Жизнь свою ГГ посвятил Гюисмансу. Это такой большой французский писатель. По нему он защищал диссертацию, по нему писал довольно известные в узких кругах статьи в научных журналах, его творчество всю жизнь и преподаёт. О Гюисмансе ГГ часто размышляет и сравнивает себя с ним. Тот тоже любил публичные дома и покушать. В конце жизни Гюисманс пришёл к Богу.

Размеренную жизнь нашего героя прерывают грядущие во Франции выборы. Нам плоско, поверхностно, не интересно и не реалистично описываются большие политические интриги в ходе которых к власти демократическим путём приходят мусульмане. И жизнь в стране и у Франсуа начинает меняться…

Новая власть первым делом, не жалея средств, проводит реформы в образовании. Преподавать могут только профессора, принявшие ислам. Тех, кто ислам не принял отправляют на пенсию с хорошим денежным пособием. Франсуа становится 40-ка летним пенсионером, обеспеченных до конца дней.

Женщины прилюдно должны носить скромные одеяния. Никаких миниюбок и полупрозрачных топиков. Французский президент начинает продавливать вступление Турции в Ес. В Бельгии на выборах то же побеждает мусульманская партия. Евреи покидают Францию. И ещё всякие мелочи.

В глобальном плане жизнь и быт граждан и самого Франсуа не сильно меняется. Пока не меняется. Он так же пользуется услугами девушек лёгкого поведения и славно трапезничает.

Неожиданно умирают его родители, с которыми он не общался 10-ть лет. Его новая пассия, студентка-еврейка, уезжает в Израиль и Франсуа остаётся один. И он, как и его герой Гюисман пробует придаться религии — католицизму. Франсуа едет в монастырь, где проживает пару-тройку дней и уезжает не солона хлебавши. Не его это. Скучно и курить в келье нельзя, бесконечно пуская дым в потолок. И снова герой один. С ним лишь его геморрой и экзема нескончаемо зудит. Даже мысли о суициде посещают Франсуа. Но они какие-то не серьёзные. Ненастоящие. Бутафорские и полые. Как всё в его жизни.

Руководство Сорбонны меняется. Новый декан пытается собрать команду профессоров, принявших ислам. Франсуа тоже поступает предложение. Очень выгодное предложение. Он долго обдумывает решение, общается и выпивает с новым деканом, у которого уже 3-ри жены. Франсуа высоко оценивает еду и напитки в доме декана. Всё так уютно и мило. И Франсуа покорно принимает ислам. Как и Гюисманс Франсуа приходит к Богу.

ВЕРДИКТ.

Прочитав роман я был в недоумении. Такая острая тема и такие поверхностные рассуждения. Автор вообще о всём повествует без глубины. В романе есть мысли о Ницше, но они словно подчерпнутые из Википедии. Рассуждения о политике такого же рода. Интриги, благодаря которым мусульмане дорвались до власти не впечатляют. В них просто не веришь. И так почти любая тема, затронутая в романе. Даже сам ислам(!!!!) как будто изучен по диагонали.

Много написано о Гюисмансе и литературе Франции. Я с ней практически не знаком, поэтому вероятно упустил многие глубокие смыслы и отсылки. Из-за того, что не знаком, читать это скучновато. Немного познавательно, но не более.

Действия в романе тоже практически нет. Всё уныло, пресно и как будто предрешено. Понравился лишь один момент, когда стало очевидно, что к власти придут мусульмане ГГ попытался куда-то бежать, поддавшись панике. Он закупился едой, прыгнул в машину и помчался спасаться. Пустое шоссе без единой машины на протяжении 200 миль, какие-то трупы на бензоколонке… воистину классический пост апокалипсис.

Но в целом сплошное разочарование и недоумение. За что такое признание то у романа?

Но книга из головы не выветривалась несколько дней. Чем больше я о ней думал, тем больше меня поражала простота посыла, что не нужны никакие террористы, захваты самолётов и прочее кровопролитие… Пообещай интеллектуалам Европы несколько жён, не разрушай их уютный быт, не отнимай вкусную еду, накинь надбавку к зарплате и они сами покорно примут ислам, позабыв своё прошлое, лишь немного повздыхав о нём.

А как же женщины? Прекрасно! Старшая жена нянчится с детьми, средняя встречает гостей и готовит вкуснейшие халяльные ужины, а младшенькой можно ещё носить красивое бельё. Всяк лучше, чем каждую субботу получать семя на лицо на букакепати.

Во истину песнь смиренного самоубийства Запада.

Оценка 8 из 10.

Отлично.

Роман Уэльбека «Элементарные частицы» — термоядерная бомба, заложенная под западное общество. Вторая такая же бомба была только в романах Балларда. Почему? Сейчас поясню. На уровне сюжета книга представляет собой бессистемное описание мытарств клинических психопатов в мире нормальных европейских людей, которые, не осознавая свои ментальные проблемы, решают их диковинными способами через разные сексуальные девиации. Мысль автора простая — вместо похода к психологу и психиатру, давайте решать проблему методами альтернативными : убийствами, #роскомнадзор, промискуитетом, необычными сексуальными практиками и т.п. Якобы этот род опыта позволит выйти за пределы плохой (капиталистической, да и вцелом ) реальности. Такие искания — это действия буквально в шаге от традиционного гитлеризма, в котором смысл существования обретается через посвящение себя империи как самоцели (см. , например, эволюцию поэта Евгения Головина ). Альтернативой же маяте и бессмысленности бытия служит трансгуманизм, который автор критикует и понимает как крах цивилизации — типа постдлюди уже не будут людьми. Позиция автора — типичный гностицизм традиционалистского толка, созвучный учению южинского кружка (Мамлеев, Дугин, Головин). Вместо решения проблемы подкладываем читателю чёрную, как ночь, идеологию самопознания ,самореализации и обретения смысла через убийство и #роскомнадзор (мне даже неловко описывать, до каких граней садомазохизма доходит в своих описаниях автор), как в «Шатунах» Мамлеева. А трансгуманизм — это зло, отнимающее у людей радость страдания. Не страдаешь- не живёшь. И пусть читателя не смущает НФ часть романа про модификацию людей (в финале все человечество обрело счастье трансгуманистического бессмертия «по Олафу Стэплдону» буквально — примерно как 5 ,17 и 18 разновидности людей в «Последних и первых людях»). Главный враг тут описан чётко — вектор прогресса, уменьшающий страдания до 0 через новые технологии. Бородатые сторонники топора народного гнева и ножичка в сердце невинного ради того, чтобы заглянуть в сферы незримого Иодалбаофа аплодируют стоя. Правоконсерваторы и ультролеваки-ленинисты в европе снимают шляпу. Ставлю не выше 1 и категорически не рекомендую. Отдельно замечу, что примерно четверть книги представляет собой псевдонаучную статью про генную инженерию, а еще одна четверть — жуткое и подробное в описаниях педофильское гуро в стиле фильма «Мученицы» — возрастные ограничения строго 21+

Счастье это лишь возможность острова на миг открытого нам вдали холодного равнодушного моря нашей жизни. Жизнь — реальна. Все остальное — нет...

То, что на обложке книги написано «Ещё один шедевр Уэльбэка» приводит к основной мысли, что слишком яркие дифирамбы на книге частенько пробуют продать пустое содержание внутри. «Покорность» именно такой пример творческого бессилия. Вся история умещается в несколько предложений. Имея неограниченную сексуальную свободу 44 летний Франсуа, преподаватель в Сарбонне, устал от окружающей жизни и плотских утех. Лишь с приходом устоев ислама и его правил в отношении мужчин и женщин, Франсуа обретает надежду на новую главу в своей личной жизни.

Начинает роман с того, что первые 60 страниц книги Франсуа размышляет о своей жизни и отношениях со студентками. Далее следует введение в политическую жизнь накануне президентских выборов во Франции 2022 года и возможному приходу к власти тех, кто поддерживает ислам и его ценности. Последняя треть книги комбинация эротических наблюдений Франсуа с анализом своего одиночества и оценкой того, насколько ислам является состоятельным как религия. Являясь экспертом по французскому писателю Гюисмансу, Франсуа, временами проводит параллель между свой жизнь, творческому пути Гюисманса и вызовами с которым столкнулся Гюисманс в конце XIX века.

Франсуа очень слабо разбирается в политике. Такое же мнение складывается о писателе Уэльбэке, ничего существенного в качестве анализа влияния ислама на уклад европейской жизни Уэльбэк предложить не может. Писатель намного лучше ориентируется (или фантазирует что разбирается) в длине женских юбок, чем в проекции будущего.

Ближе к финалу у Франсуа проскакивает мысль, что если женщины носят хиджаб и скрывают всю свою сексуальность, то мужчины находясь в таком обществе очень быстро теряют потребность в сексуальном влечении. В этот момент задаешься вопросом, что может это слишком неуместный, в рамках книги, эротический подтекст создан лишь с целью показать насколько современные нравы и внешние факторы являются раздражителем. Тогда это могло бы служить хоть каким-то объяснением к смыслу написания книги. Но такое объяснение больше похоже на способ оправдать автора, чем рассмотреть суть произведения. Ведь Франсуа как персонаж выглядит частичным приспособленцем, не способным на решительные действия как в отношениях, так и в рамках свой жизни. Он плывет по течению и частично стонет от своего одиночества. При этом он баловень судьбы, так как та будет до последнего дарить Франсуа новые и новые легкие пути для самоудовлетворения.

Пустота романа Уэльбэка проявляется в неспособности внести или раскрывать ценности, вокруг которых идет повествование. Оставьте только по одной теме в книге и проявится, насколько несвязные они оказываются. Любовные похождения — фактически воспоминания по давно забытым приключения; вопросы профессионального роста — лишь воспоминания о годах потраченных на обучение; вопросы религии и ислама -лишь степень скорости приспосабливаемости для личной выгоды. Тем самым в романе Уэльбэка за пустотой остается лишь пару интересных мыслей и неплохой слог.

Уэльбек в свои 64 года уже решил, видимо, высказаться окончательно: все там будем, и какая разница — раньше или позже? Социология более не интересна, что там ждёт впереди общество, страну, государство, континент или планету — кому какое дело, если сегодня ты жив, а завтра вполне можешь живым не быть? Оттуда не увидишь. Поэтому на посошок семейную сагу — или почти семейную сагу — о смерти и умирании. Печальную, занудную, как и большинство семейных саг, бессмысленную, как и большинство «просто жизней». Жаль, все сюжетные линии оборваны на полуслове и до многих не дойдёт — скажут «скучно». Ну да ладно. Не для них написано, а в первую очередь — для себя.

Умиротворяющая книга, неспешная и плавная, о достоинствах размеренной жизни во Франции, когда есть и семья и достаток, и умение ценить мелочи жизни. По ходу чтения вспоминал фильмы Клода Сотэ, особенно про Венсана, Франсуа и их друзей. Центральный персонаж без ярких достоинств и недостатков, но ему определенно повезло родиться в небедной семье, с влиятельным другом, а еще и с прекрасной женой. Немудрено, что и быстрый закат он встретил с достоинством, мерно, как асем и надлежит. Обстоятельная траектория движений буржуазного француза, который и жил бы себе в рамках гедонизма. Политические сполохи и теракты тревожат, вполне ощутимы скорые грозы, но герой их опередил и ушел раньше. Мне показались лишними сны Поля, ну и технически, конечно, его сексуальная бодрость в пятьдесят лет после аосьми лет воздержания, а потом еще и на фоне химиотерапии, вызывает большой скепсис по части достоверности, ну да это мелочи. Уэльбек в этой книжке выступает последовательным и бесхитросиным певцом мелкобуржуазного уютного уклада частной жизни, а когда то ж претендовал на какие то социально- сатирические обобщения. Написано хорошо, убеждает.

Конечно же, Уэльбек — это не про фантастику.

Мишель Уэльбек это прежде всего один из последних классиков Настоящей, великой европейской литературы, главная черта которой ранее — вовлечение в допустимый дискурс все больших тем, сейчас — максимальная телесность и откровенность. Поэтому в первую очередь это романистика, и уже в последнюю — фантастика. Он мастер жесткого, бескомпромиссного реализма. Сразу предупрежу читателей не переносящих универсальные для всех людей пороки и грязь жизни: книга вам не понравится. Скорее всего вам захочется ее закрыть и выкинуть не дойдя и до пятой части. Что делает еще более удивительным то, как у НЕ фантастического романа было столько всего сказать о нашем вероятном будущем. Если фантасты Золотой Эпохи представляют клонирование человека (но не только) Техноцентричным, то у Уэльбека оно — Человекоцентрично. С одной стороны, исторический процесс движется согласно создаваемой человеком суммой технологий, с другой стороны, заложенными еще в процессе эволюции инстинктами, которые являются самой сутью человека, которыми он руководствуется хочет он того или нет. Вот именно об этой дихотомии книга. Вроде бы человек и хочет избавится от оков животного детерминизма, но из чего сознание будет черпать смысл без этой «плотской» основы, первого кирпичика в храме познания? Не думаю, что любой человек серьезно интересующийся жизнью, приближающейся к технологической сингулярности, может пройти мимо «Возможности острова». Даже если это не фантастика.

Лансароте – теплый, солнечный, дружелюбный остров. Да, его достопримечательности несколько «липовые», но турфирмам нужно что-то зарабатывать, а расслабленным туристам хоть чем-то занимать свое время. Хорошо, если ты молод, привлекателен и сексуален, но такие люди выбирают другие места для отдыха. Лансароте – местечко для тех, кому за сорок, кто потихоньку выходит в тираж, кто скучает в личной жизни, кто не имеет возможности радоваться плотскими удовольствиями у себя дома. Таковы главный герой романа – скучающий французский турист, его новый приятель – отставной бельгийский полицейский Руди, брошенный своей женой-мусульманкой, а также Пэм и Барбара – лесбиянки из Германии, которые не прочь разнообразить свою сексуальную жизнь. Их дружба будет недолгой, а секс не столь яркий как обещает романтика острова, но все же. Тихие радости недолгого европейского отпуска перед очередным этапом офисного рабства.

А еще мы узнаем о секте азраэлитов, считающих человечество результатом какого-то инопланетного эксперимента. Согласитесь, что то в этом есть. Давайте посмотрим на себя со стороны: вот они мы, рождаемся, взрослеем, заряжаемся энергией каких то идей, на что то надеемся, любим, расстаемся, страдаем, обманываемся насчет друзей, предаем и прощаем предательства, где то лицемерим, где то стараемся показаться лучше, чем мы есть. А потом наступает старость, подведение итогов, разочарование по поводу бесцельно прожитой жизни и растраченных впустую сил и понимание невозможности хоть что-то изменить в мироустройстве. Такие одинокие, бесцельные острова в океане жизни и вечности. Как, наверное, интересно и удивительно наблюдать за этим со стороны, снова и снова убеждаясь в человеческой глупости и беспомощности. Потрясающее развлечение придумали инопланетяне.

Казалось бы, развитие должно способствовать увеличению счастья, наполнению жизни смыслом и созиданием, но нет, постепенно, незаметно мир сваливается в яму, глубину которой лишь подчеркивают случающиеся время от времени кризисы: религиозные, ядерные, нефтяные. К 2027 году, в котором разворачивается действие романа, общество разделилось на богатых и бедных, средний класс как его основа, как представитель «нормальной жизни» исчез. В этом мире исчезает традиционная религия, на смену ей идут неоязыческие, нью-эйдж, экологические культы Викки, матери-земли, женской богини. Люди не верят в прогресс, технологии, светлое будущее. Время – иллюзия, будущего нет, все растворяется в вечном круговороте сансары, в котором все мы реинкарнацируемся вновь и вновь. В этом мире исчезает и сексуальность. Секс слишком обременителен, слишком интимен, чтобы впускать его в свою жизнь. Люди приватизировали мир, выбросили большие Смыслы, подчинив свое существование обустройству индивидуального комфорта.

Возникли новые формы терроризма. Теперь это насилие, которое ничего не требует, не выдвигает ультиматумов, не потрясает лозунгами. Теракты и их видеосъёмка совершаются буднично, как будто отрешенно, как некая неизбежная данность вроде плохой погоды или рекламных пауз по ТВ. Конечно, у спецслужб свои планы на это, и вроде бы есть какая то гипотеза, объясняющая преступный замысел, но мы же знаем, плохую погоду не победить, а реклама – двигатель торговли. Кстати, отец главного героя, болезнь которого и послужила началом событий романа как раз бывший высокопоставленный службист, немощь которого только подчеркивает неспособность старого, грозного, мускулистого мира противостоять этой новой, неуловимой, неоформленной, вне-идеологичной угрозе.

На фоне глобального заката Европы перед нами разворачивается история отдельного человека – типичного героя уэльбековских романов: белого европейца, фрустрирующего гетеросексуала в ожидании старости и (придется смириться и с этим) смерти. Как и глобальный мир, отдельная жизнь тоже, скорее, представляет собой крах надежд и сожаление из-за невозможности что-либо изменить. Но это дарует главному герою какую-то высшую жизненную мудрость, благодаря которой он вновь обретает близость и теплые чувства с казалось бы совершенно чужой уже женой. Что тут сказать? Человек уходит, а мир остается, и, может быть, ощущение кризиса возрастное. Когда ты молод и полон сил, вся неустроенность мира воспринимается как нечто несущественное, назойливо, мелочно-ненужное. Впереди вся жизнь. Когда ты понимаешь, что все главное в жизни позади и финал уже хоть отдаленно, но виден, у нас остается два возможных варианта: принять это с трезвым холодным спокойствием или сопротивляться, цепляться за привычный жизненный уклад. Кстати, приготовление к смерти главного героя в «Уничтожить» неизбежно вызывает ассоциации с великой повестью великого русского писателя «Смерть Ивана Ильича». И по форме, и по существу это умирание описано авторами по-разному (экзистенциально-феноменологически у Толстого и эпикурейско-стоически у Уэльбека), и то, как это делает французский автор, тоже достойно высокой оценки.

Роман прекрасен и я желаю автору тех самых жизненных сил, спокойствия, твердости духа, невозмутимости перед лицом надвигающегося конца. Я слышал, что «Уничтожить», возможно, последний его роман. Но я надеюсь и буду ждать новых вещей от него. Его оптика, язык, легкость в описании мне важны и нужны.

П.С. Уэльбек чем-то напоминает мне Романа Сенчина: их творчество, темы, герои ровно-постоянны, только у Сенчина настроение книг более опустошенное, бесприютное, а у француза оно наполнено легкой грустью, меланхолией, ресентиментом. И то, и другое состояние мне понятно и близко, с удивительным чувством обращаюсь в него, бережно храню его сокровища.

Технически — типичнейший Уэльбек. Опять история про двух не особо счастливых мужчин, один из которых не доживет до конца повествования. Людям, далеким от творчества Мишеля, роман может показаться излишне скучным/нудным. Не ведитесь на маркетинг про эти все политические триллеры — нет тут такого.

А есть неспешное медититативное повествование про бытие обычных, разве что чуть богаче среднего класса, европейцев. Собственно говоря, первые три четверти книги это лоскуты прошлых произведений, перекрашенные в современные тона. А вот финал, признаться, меня даже несколько удивил. Обычно такая сентиментальщина заставляет плеваться, но Уэльбек ажно пробудил во мне эмпатию к героям. Последние страницы даже отдаленно повеяли, прости господи, Драйзером. Возможно, это самая светлая концовка в библиографии автора, хотя технически она достаточно трагична. Не сумев (не захотев?) победить смерть, герой Уэльбека, кажется, наконец победил одиночество.

Прекрасный стоицизм

Мне бесконечная любовь наполнит грудь.

Но буду я молчать и все слова забуду.

Артюр Рэмбо «Предчувствие»

2027, будущее, близкое настолько, что практически не отличается от настоящего. Поль Резон высокоранговый чиновник Министерства экономики, в бездетном и несчастливом браке с такой же чиновницей. Его Прюденс хороша собой и ухожена, как только может быть привлекательная женщина из золотого миллиарда, но они давно не спят вместе. И в холодильнике у них разные полки — она вегетарианка. Интересы тоже разные, жена увлечена новым псевдоязычеством викканством и кажется занимает в тамошней иерархии какой-то пост, Поль не вдавался в подробности. У них хорошая большая квартира в пятнадцати минутах пешком от министерства, ипотеку двадцать лет назад оформляли в равных долях и уже практически выплатили. Такое в высшей степени комфортное одиночество вдвоем.

Поль сомневается, что у Прюденс есть любовник, она из числа трендсеттеров, чутко реагирующих на разного рода новые веяния, веганство и викканство начала практиковать до того, как это стало мейнстримом. То же, он полагает, было и с трендом на асексуальность. У него любовницы нет и к шлюхам он не ходит. Просто обходится без этого. Назвать его женатым на работе было бы неверно. Он не горит на службе, хотя в высшей степени компетентен, уделяет своей работе все положенное время и даже сверх того. На этом они и сблизились с министром Брюно Жужем, о котором говорят, как о новом Кольбере (помните, суперинтендант финансов у Дюма?).

Жуж, чей брак тоже несчастлив, хотя по другой причине, там слабая на передок жена, решил проблему, переехав в служебную квартиру в здании министерства. Вот он не просто женат на работе, но еще и находится с ней во взаимном долгоиграющем романе. За время своего руководства провел ряд мягких реформ, благодаря которым, французская экономика в пятерке самых процветающих мировых, и после выборов, совершенно точно сохранит пост. «Уничтожить» начинается с того, что мировое информационное пространство заполоняет вирусный ролик, в котором Брюно Жужа гильотинируют. Причем выполнен он на таком уровне, что даже специалисты по кибербезопасности подтвердили бы под присягой — казнь настоящая.

Высказывается предположение, что демонстрация призвана уверить компетентные органы — эти хакеры умеют задействовать для своих нужд мощности сотен миллионов зомби-компьютеров. Люди по привычке покупают компьютеры, но выходят в интернет в основном со смартфонов, оставляя ноутбуки включенными в спящем режиме. И это, пожалуй, единственная футуристическая черта нового романа Мишеля Уэльбека о близком будущем. В остальном он, от которого мы привычно ждем радикальных идей, поразительно консервативен и далек от своего фирменного цинизма.

Не то, чтобы мизантроп Уэльбек внезапно сделался оптимистом, верящим в лучшее в нас, но унылого человеконенавистничества в «Уничтожить» на порядок меньше, чем в прославивших Мэтра «Элементарных частицах», а сексизма — чем во всем его прежнем творчестве. Это бесценно, возможность читать по-настоящему мастерскую прозу, а Уэльбек дико талантлив и полюбил его мир не за эпатаж, в которой женщину — Сюрприз! — не используют только и исключительно как приспособление для секса.

В личном пространстве Поля кризис случится с известием о тяжелом инсульте отца, который воссоединит семью. Его младшая сестра, отцовская любимица Сесиль, ревностная католичка в долгом счастливом браке со своим Эрве, таким же положительным. Религиозность их не равна ханжеству, это искренне хорошие люди, воспитали двух дочерей, старшая давно живет в Париже, заканчивает магистратуру, учится на стипендию и сама себя обеспечивает, младшая подросток. Проблема в деньгах, Сесиль, в отличие от ориентированного на карьеру брата, изначально готовилась к роли жены и матери, и все было неплохо, но в этой, экономически-обновленной Франции остались богатые и бедные — нет среднего класса, из которого были клиенты нотариуса Эрве и он потерял практику. Нет-нет, они что-нибудь придумают, а пока переедут в Лион, чтобы заботиться о папе.

Младший брат, искусствовед и специалист по реставрации гобеленов Орельен — такой семейный аутсайдер. Незапланированный поздний ребенок, слабенький и не красавец, в отличие от двух старших, и нелюбимый, в отличие от них же. Был объектом травли в школе, предсказуемо не сделал карьеры, женился на стервозной журналистке, которая превратила его жизнь в ад, да к тому же, прибегнув к ЭКО, в качестве донора спермы выбрала негра, и Орельен воспитывает теперь этого громадного наглого подростка с нелепо-средневековым именем Годфруа, который его ни в грош не ставит.

Эти трое соберутся у постели отца и внезапно окажется, что общего у них больше, чем можно было предполагать, но все же не столько, чтобы сделать их настоящей семьей, такое только в плохих романах, этот хороший. А вот что явится неожиданным роскошным подарком, так это возвращение супружеской близости с Прюданс, медлительно-нежный процесс которого Уэльбек описывает восхитительно подробно. Выше я говорила, что автор здесь не фонтанирует идеями, и это так, но есть одна, о которой не могу не сказать. В корне неверная детоориентированность мира в противоположность малой заботы и почтения к старости. Установка, обесценивающая труд, ты можешь сколько угодно работать на результат, но обществу ты менее ценен, чем орущий младенец, из которого еще неизвестно кто вырастет.

Однако по-настоящему великим этот роман делает прекрасный стоицизм в отношении неминуемо надвигающейся смерти, перед которой, принято считать, все равны, но это еще одна социально одобренная ложь. Богатые люди в странах первого мира имеют возможность уйти, даже после мучительной болезни, с максимальным комфортом и заботой квалифицированных сиделок в сладкой дреме морфиновой помпы. Но даже их умирание не может быть более осмысленным и светлым, чем рядом с любящим тебя человеком.

Мудрая, неожиданная, интересная книга в отличном переводе Марии Зониной,, на Букмейте есть аудиовариант в очень достойном исполнении Бориса Хасанова.

#французкая литература, Мишель Уэльбек, большая проза, близкое будущее, семейные отношения, политика, экономика, медицина, воссоединение с близкими, возрождение любви, спокойное принятие смерти, великий роман, перевод Марии Зониной, Букмейт, аудиокнига в исполнении Бориса Хасанова, АСТ

Уэльбека до этой книжки не читал. Усталая какая-то история от усталого автора — такие впечатления. Пора задуматься о смерти, видимо, решил Мишель и написал ее :-). Писать умеет — чувствуется, как то веришь в персонажей и ситуации, есть хорошие рассуждения, создает настроение... Но, блин, скуучно, даже тягомотно. Аннотации верить не стоит, триллер и сагу автор лишь намечает, заманивает читателя и бросает, даже не скомкав, просто обрывает.

На чтение этой небольшой, но весомой книги у меня ушло четыре дня. Накопились текущие дела, да и дни эти были страшные. В написании отзыва мне помогут две цитаты из русской литературы и русской политики, что крайне характерно для этого романа.

Но для начала немного о обстоятельствах. Как говорил Конфуций, взаимосвязь — одно слово, которым можно объяснить все сущее.

С этой книгой мне повезло больше, чем с предыдущим романом Уэльбека. «Карту и территорию» я купил осенью 2011 года, а прочитал в сентябре 2022-го. Причем книга стояла все это время на главной книжной полке, на самом видном месте. Такая вот мистическая невстреча. «Покорность» была приобретена с большой скидкой где-то в 2018 году, когда уже давно не была новинкой книжного рынка. То есть, пылилась на той же полке всего пять лет. И прочтена была накануне, удивительно вовремя. Жаль ,что не в 2022-ом, когда происходит действие. С другой стороны, история завершается в 2023-ем, так что и тут получается все вовремя.

Итак ,поговорим о содержании и форме произведения. Одинокий профессор Сорбонны, специалист по писателю-католику Ж.-К. Гюисмансу наблюдает за тем , как его «ла белль Франс», Пятая республика, превращается в Халифат, с прицелом на то, чтобы стать центром халифата общеевропейского. Причем переход происходит абсолютно мирно, исламистский же террор оказывается повержен.

«Бывают странные сближения», написал Александр Сергеевич Пушкин по поводу того, что создание им поэмы «Граф Нулин» — пародии на крупное историческое событие — и выступление декабристов на Сенатской площади произошли в один день 14 декабря 1825 года.

По роковому стечению обстоятельств, выход романа «Покорность» в свет произошел 7 января 2015 года, когда исламистскими террористами была расстреляна редакция журнала «Шарли Эбдо», усиленно рекламировавшего этот роман. По Франции и Бельгии (об исламизации которой тоже есть рефлексия в книге) прокатилась волна жесточайших терактов. Ислам был в очередной раз крайне скомпрометирован. Уэльбек ошибся?

А вот и нет. Каким-то шестым чувством художника он относит действие в ближайшее будущее. В наступившем будущем президентом стал Эммануэль Макрон, который пришел к власти точно тем же путем ,как и романный Мухаммед Бен Аббес — за считанные месяцы создана из ничего партия, к ней присоединяется широкая коалиция посрамленных леваков и вместе они одолевают Национальный фронт Марин Ле Пен. Выдуманный Бен Аббес и реальный Макрон являются креатурами политического истеблишмента и его верными автоматчиками. Также оба они делают все, чтобы перехватить бразды правления Евросоюзом у поверженной в экономический крах Германии (больше леопардов богу леопардов) и стать новым центром сборки нового Евросоюза.

Мало того, пусть и с опозданием на год и в соседней стране произошло два характерных события. В Великобритании премьер-министром становится индус Риши Сунак, креатура английского истеблишмента, а парламент Шотландии и его ведущую партию Шотландских националистов (!) возглавляет Хамиз Юсаф, выходец из Пакистана. И к власти они пришли после череды совершенно отбитых и позорно провалившихся премьер-министров — аборигенов.

Кстати, еще о сближениях. Именно в последние пару лет ведущие отечественные эксперты и аналитики сошлись в консенсусе относительно главной перспективы будущего развития человечества — макрорегионов. В таком регионе должно жить и трудиться от семиста миллионов до миллиарда человек, только тогда это будет эффективно. Вскоре пройдет судьбоносный саммит БРИКС, союза, в который желают вступить еще от двадцати до тридцати государств. В романе Уэльбека новый президент Бен Аббес делает все для того, чтобы в Евросоюз вступили страны Магриба, а Средиземное море вновь стало Внутренним или Нашим морем. Так что и тут «Покорность» является очень тренди.

И еще. Главные темы романа — политика и религия. Во Франции побеждает не просто ислам, побеждают идеи традиции и духовности. Буквально на днях слушал краткий спич философа Александра Гельевича Дугина на полях ПМЭФ, как раз по поводу макрорегионов. Он вспомнил Питирима Сорокина, одного из главных социологов 20 века. Тот утверждал, что на смену сенситивной эпохе, эпохе чувственности, царившей во второй половине прошлого века безраздельно, придет новый идеационный цикл радикальной духовности. И придет он на штыках новых варваров.

Именно об этом Мишель Уэльбек пишет не только в «Покорности». Этому посвящена вообще львиная доля его творчества. Генетическая инженерия, секты, новые бизнес-стратегии, революционное искусство, религия — именно об этом.

А теперь о форме. Один из лаборантов ниже высказался: роман — жуткая антиутопия. Но Уэльбек — один из главнейших писателей Запада в нашу эпоху, и ведет он более тонкую игру. Поэтому требуется уточнение.

Антиутопия — это мир первой половины романа. Тяжелейший экономический кризис, атомизация социальной ткани общества, разгул терроризма, полная профанация идеи и институтов демократии. А потом приходит новый политический и духовный лидер ,страна становится ультрарелигиозной и все приходит в норму, движется от хорошего к лучшему — экономика ,политика, криминогенная обстановка, социальное общежитие. Уэльбек написал утопию под зеленым знаменем ислама. Роман заканчивается потрясающей мощи хэппи-эндом.

Владимир Ильич Ленин говорил про такое (вот и политическая цитата): «По форме верно, а по сути издевательство». Чтобы лучше понять мысль Уэльбека пере- или прочитайте его роман «Платформа» 2001 года, из-за которого мусульманское сообщество подало на Уэльбека в суд за дискредитацию их религии. А что сказал верховный муфтий Франции по поводу «Покорности»? Скорей всего, ничего не сказал. А что скажешь о романе, в котором один из героев — очень симпатичных, положительных, — протагонист, заявляет: «Высшее счастье заключается в полной покорности (Богу)».

Даже финальные фразы «Платформы» и «Покорности» — близнецы, только разной масти: черной и белой.

Это очень резкая, едкая и жестокая сатира. Хлесткая пощечина истеблишменту Запада. Уэльбек заявляет: ваша социальная и экономическая политика, ваши профанные институты ширмочной демократии — это гибельный тупик и белый флаг, выброшенный в приветствии нового варварства.

Не смогли они его купить своей Гонкуровской премией. Уэльбек остался таким же злобным врагом разлагающегося общества Евросоюза, каким и был. Надеюсь и орденом Почетного легиона не купили. Почитаем роман «Уничтожить», полюбопытствуем.

И немного о личном напоследок. По двум причинам я глубоко проникся этой книгой. И опять взаимосвязь. Во-первых, главный герой Франсуа мой ровесник — 21 мая 2022 года ему исполнилось 44 года. И про одиночество и жизненные трудности и перспективы одинокого мужчины Уэльбек пишет очень жестко, но точно. Все про правду. Из личного опыта, наверное.

Во-вторых, читать 24 июня 2023 года про неудавшийся вооруженный мятеж в Париже, поднятый под знаменами уберпатриотизма и жажды справедливости, и приведший к противоположным результатам, было крайне волнительно. Поражала точность, с которой автор описывает ситуацию, реакцию отдельного обывателя на страшные события и всего гражданского общества в целом. Это от досконального знания и понимания своей эпохи.

Уэльбек всегда был в центре идеологических и политических битв современности. И никогда не пытался избежать и отсидеться. Неудобная, хмурая личность, один из тех праведников, без которых мировая деревня не устоит.

Роман написан в моем излюбленном жанре — глубинная бомба. Поначалу читаешь — нравится. Но без фанатизма. Хорошо, глубоко, умно. «Уэльбек, как он есть», говоря словами его биографа и друга Доминика Ногеза. Но, кажется, ничего нового. А потом ближе к концу, когда книга вросла в тебя всеми своими примочками — БАМ! Взрыв на самом дне души. И такой сидишь — оба-алдевший: ой, а что же это на белом свете делается. Как всегда у него, от чтения последней страницы книги просто трясет — работа кумулятивного заряда.

Конечно поражает мультижанровость романа — тут тебе и фантастика, и детектив, и комедия нравов, и социальная сатира, и психология, и семейная драма, и утопия. Книга написана абсолютно свободным человеком. Никакая идея для него не догма, никакое имя не святыня. Может близкого друга описать в самом непрезентабельном виде (но с нежностью), может закоренелому бандиту дать имя главы Компартии Франции.

Новации в романе есть, и очень существенные. Впервые в центре истории судьба художника в современном мире. Не просто какая-то медийная фигура становится фокусом сюжета, а его творчество — от чистой техники до самой сокровенной сути идейного наполнения. И оказывается, по Уэльбеку, — что для матери природы дело художника очень важно, творение — необходимая часть эволюции. А вот сам он нет. Его место на вернисаже жизни в углу, умно молчать и не отсвечивать. Не мешать творчеству самому продуцировать новые смыслы. Но автор при этом ни в коем случае не «умер». То есть, вопреки позитивистам от постмодернизма, если он умрет, то больше ничего не будет. Лопух вырастет на могиле, и все. Именно поэтому оба художника, показанных в романе — Мартен и Уэльбек, работают до самого конца, до последнего вздоха. Не для себя — они никто — а на благо человечества.

В романе есть и еще новации — впервые Уэльбек подробно описывает отношения родитель — ребенок. В них много трагизма и печали, но это полноценная любовь двух непохожих, но родных друг для друга людей. Не отчуждение, а привязанность, пережившая даже смерть. И еще ,кажется ,впервые в творчестве Уэльбек пишет с такой пронзительностью о любви к родине. Не закрывая глаза на то ,что ему видится ее недостатками, все-таки нежность, и глубинное родство со своей страной побеждает. Начиная с мелочей — блюда, ремесла, пейзажи — и до чувства единения со своим народом, его историей и культурой. Даже прожженные циники, на которых пробы ставить негде, вроде популярного телеведущего — выведенного под собственным именем! — хранят в центре своей души нежное чувство к милой Франции. И оба художника в конце жизни возвращаются в родные края. И после смерти желают слиться со своей землей без остатка.

То есть Уэльбек продолжает «расширять пространство борьбы» в своем творчестве. Он не почивает на лаврах. Растет и вглубь и вширь. Этот роман премирован главной наградой Франции не за заслуги автора, а по существу текста.

Кстати, о любви к стране. Она не отменяет суровость приговора своего родного сына и пророка. Действие книги происходит в ближайшем будущем, но уже нашем прошлом, а заканчивается и в более отдаленные времена. Уэльбек описывает идиллическую утопию ,которая станет судьбой Франции. Деиндустриализация, деурбанизация, децентрализация. Франция становится захолустьем, туристическим анклавом, продающим богатым иностранцам образ самой себя. Для Уэльбека уже в 2010 году все было ясно ,к чему дело идет. И следующие двенадцать лет только подтверждают его диагноз. При этом одни из самых активных туристов в этом будущем — русские, все такие же напористые и щедрые на транжирство.

Кстати, о них. То есть о нас. Уэльбеком написано немного, но очень горьких слов. Мол, мы совершили великую революцию, чтобы... «черному люду» достались Макдональдс и фильмы с Томом Крузом, а «элитке» туры на французские дорогие курорты и возможность занюхивать кокандос на пару с Фредериком Бегбедером. (Приговор тем более горький, что теперь нас лишили и того, и другого, и третьего. Спрашивается, к чему были миллионы жертв «святых девяностых»?)

Как истинный мастер, Уэльбек персонифицирует русскую трагедию. Ольга Шеремеева — девочка из хорошей семьи профессора МГУ, умница ,красавица, становится безвольной марионеткой транснациональной буржуазии, а в итоге — не сложившаяся судьба, одиночество и бестолковая суета.

Мы не американцы, и приветствуем критику со стороны, учитывая, что она хоть и строгая, но справедливая. И Уэльбек ни на минуту не превозносит Францию, за счет других стран и народов. Он ее и так любит, безотносительно.

Книга великолепная, мощная, живая. Я ее одиннадцать лет назад купил ,а прочитал только вчера. Точнее четыре вечера у меня ушло на этот небольшой роман. Очень плотное письмо. Но я не жалею о потерянных годах. Роман сделан на вырост, истекшие годы только насытили его множеством дополнительных смыслов, обретенных из личного опыта и наблюдением за окружающей действительностью. Фактически, я сейчас современных европейских авторов не читаю, но Уэльбек — титан. Опять-таки, безотносительно!

П.С. Есть ,правда, автор, с которым Уэльбека можно и должно соотнести. Он умер уже давненько, но многие годы был современником Уэльбека, хотя и годится ему в отцы. Это мой любимый писатель Джеймс Грэм Баллард. Очень много точек сопряжения. Баллард разработал теорию «ближайших пяти минут будущего». Именно описывая их, писатель лучше и глубже осознает свое настоящее. Что Уэльбек с блеском и продемонстрировал в этом романе. Также обоим авторам присущ лапидарный, строгий стиль, невероятный по насыщенности смыслами и скрытой поэзией. Социальная сатира, меланхоличность, антиутопичность, глубинное исследование современной сексуальности — наверняка при более тщательном исследовании можно найти и другие точки соприкосновения. Думаю, интересная открывается область для изучения тенденций в литературе рубежа тысячелетий.

Вот я и осилил этот всемирно известный известный роман, о котором с придыханием мне рассказывали продвинутые знакомые. Честное слово, когнитивный диссонанс не позволил сложиться каменному цветку — не оценил, каюсь. Все впечатление заключилось в одно слово — серость. Серый, никакой главный герой, примечательный разве что знанием Гюисманса (кстати, очень даже неплохой представитель французской литературы), ну так ему по штату знать положено — преподаватель поди; опять же серенький любовник; совершенно никакой сын; зато изумительный приспособленец.

Серые политические баталии — избирательная кампания так невнятно, так трафаретно-схематично описана, что непонятно, как исламисты к власти пришли, но зато очень скучно.

Серые постельные сцены, вызывающие неудержимую зевоту.

Даже переход главного героя в ислам — и тот не совершенно невнятен.

Короче, скучно, девушки.

А может, я просто не дорос до таких вершин?

Книга не то чтобы выдающаяся (ну современный западный интеллектуальный мейнстрим, ГГ ужасно зациклен на сексуальных вопросах), но в некоторых аспектах весьма примечательная.

Правда, меня не оставляет ощущение, что переведена она скверно. Не знаю, что там в оригинале, но в переводе язык дубовенький.

Сюжет:

И Уэльбек описывает, как образованный класс Франции капитулирует.

И находит после капитуляции оправдание своему поведению.

(Тут вспоминается едкое высказывание Солженицына, который, сравнивая поведения крестьян и интеллигентов в лагерях, писал, что разницы в общем-то немного. Разница есть разве что в том, что «интеллигенты изощрённее в оправдании своей подлости»).

Уэльбек обосновывает, почему образованный класс сдаётся: прежде всего потому, что для современного западного интеллектуала самое важное — это его образ жизни.

И для того, чтобы сохранить свой драгоценный образ жизни, современный западный интеллектуал способен очень на многое.

А убеждений как таковых у современного западного интеллектуала нету.

Полезная книга. Одна из главных функций литературы, как мне кажется, это смущать и настораживать. Так вот, эта книга СМУЩАЕТ И НАСТОРАЖИВАЕТ.

После её прочтения много есть неудобных вопросов. К миру, к интеллектуальному классу, ну и к себе.

На самом деле довольно сложно писать отзыв об этой книге не будучи европейцем. Сама Франция в романе занимает почти столько же места сколько судьба главного героя и многие вещи наверняка остались мной непонятыми. По общему настроению да и содержанию напоминает смесь Степного Волка Гессе и Исповеди «Неполноценного» человека Осаму Дадзая, хотя наверное можно подобрать что-нибудь поближе. В общем-то страдания буржуа средних лет, которые тот проецирует на весь остальной мир. Плюс в течение всей книги герой страдает депрессией, и именно через призму этой депрессией мы видим как прошлое так и настоящие в романе.

В сексуальной жизни европейцев непорядок. Куча людей банально не могут испытать счастья. Сексуальная революция прошла, принесла много плодов, дарующих моментное удовлетворение, но какой от этого прок, если люди становятся все дальше и дальше друг от друга?

Европейская женщина – это холодная карга, думающая только о работе. Так решает главный герой и отправляется в третий мир, в Таиланд, на родину самых лучших проституток. Только там мужчина ощущает настоящее счастье – в объятиях тайских путан, в головах которых нет бесконечных отчётов, дедлайнов, бюрократических требований. А всё потому, что у незападных женщин нет личности. Фуко сказал бы, что там и человека-то не существует (как дискурса о нём). Ни чести, ни достоинства – сущность этих женщин не замыкается на собственном эгоизме, она так же безгранична, как сама любовь. Любовь существует только на Востоке; на Западе – лишь скука, бюрократизм и невроз. Перед нами новое поколение миграции – дауншифтинг направления с Запада на Восток, а если точнее – с Севера на Юг. Главный герой, как типичный западный мигрант, отправляется туда, чтобы реализовывать свои желания. То же делает и другой персонаж – героиня, которая заявляет герою, что западные мужчины ничем не лучше, а поэтому западные женщины типа неё скорее полезут в постель к страстному негру. Все они только и мечтают об этом.

Итак, с одной стороны у нас богатый и невротичный Запад, с другой – нищий и сексуальный (не испорченный) Восток. Что может сказать экономист, глядя на эту картину?

Правильно! Для того, чтобы все были счастливы, нужно организовать обмен между сторонами. Так почему бы не сделать секс предметом рыночной экономики? Для себя Уэльбек этот вопрос давно решил, настало время решить этот вопрос для мировой экономики.

Эту гениальную идею писатель вкладывает в головы, а потом и в уста своим герою и героине, которые решают организовать туристическую программу, основанную на сети борделей в странах «третьего мира». Результат: от европейских клиентов нет отбоя. Оказывается, они все хотели именно это, но лицемерная западная культура, засевшая в их мозгах, не давала им признаться открыто. Деньги меняются на секс. Восток получает нужные им деньги, Запад – любовь, которая у них самих уже давно умерла.

Экономическая схема совершенна и реалистична. Всё идёт нормально до того момента, когда появляются величайшие ханжи современного мира – исламские фундаменталисты, оказавшиеся в расщелине цивилизаций, за бортом истории и прогресса, но зато с калашниковыми в руках. Бордели летят в щепки, проститутки с клиентами – в клочья; судьба героев угроблена. Уэльбек внушает нам ненависть к этим крушителям утопий, не менее всесильных, чем само время. Что это за религия такая, которая обещает нескончаемые удовольствия на небесах, требуя при этом отказа от таких же удовольствий на земле? Зачем что-то ждать, если можно устроить этот рай на земле?! Близкий и гарантированный рай.

По сюжету рай потерян. Но это было сделано только для того, чтобы в нашем воображении навсегда осталась брезжить надежда на сексуальную революцию №2. Полусерьёзную, полушутливую, и в общем – отчаянную. Ну и что, что герои Уэльбека похожи на обдолбанных имбецилов? С высоты эссеиста мы все такими выглядим. А то, что он «бессовестно гипертрофирует социальные проблемы, прекрасно зная, что это благотворно скажется на продажах его книг», вообще постыдно критиковать. Без экономики ведь мы никуда. Материальные блага есть основа всего. Потом уже «Критика чистого разума», а иногда и, прости Господи, «Элементарные частицы» и «Платформа».

Люди, обделённые сексуальным вниманием, продолжают страдать в качестве главных персонажей книг Уэльбека. Одним из них Уэльбек жертвует, дабы показать абсурдность и никчемность бесконечной гонки за удовольствиями. Другому суждено сыграть ключевую роль в переделке человечества. Он микробиолог, и он решает избавить человечество от его главной заразы – от секса. Решение его балансирует на грани гениальности: распространить чувствительные клетки половых органов на все тело. Проблема секса сразу решается: для «новых и почти неслыханных эротических переживаний» достаточно коснуться поверхности кожи. Никакой больше гонки, никакого зуда. Лишь западная голубая мечта: на базе улёгшихся стихий соорудить здание высот человеческого духа. Пост-люди этим и занимаются.

Вроде бы всё так: спасение человечества найдено. Но слишком уж всё далеко – на горизонте, который постоянно отдаляется; гениальный учёный всё ещё не оживает со страниц книги, ставшей самой скандальной и известной в библиографии писателя.

В этом романе, как и в других произведениях Уэльбека, нет героев. Протагонист отражает всё западное общество. Или, по крайней мере, его страдающую часть, ту, которая обделена несправедливой системой экономическо-сексуального распределения. Являются ли эти части системы разными выражениями одного механизма – неизвестно. Но сходство поразительное. Либерализм проник как в экономику, так и в половые отношения. Относительно гармоничное бытие в один момент заменилось жестоким состязанием и конкуренцией, в которое оказалось вовлечено всё общество. Освобождённая от правил и норм сексуальная жизнь, так же как и освобождённая от законов и государственного вмешательства рыночная стихия породили поразительное социальное расслоение, невиданное ещё в истории. Питирим, как же ты не увидел, что кроме политики, экономики и образования есть ещё кое-что; ещё один тип стратификации? Разве надо особенно всматриваться, чтобы увидеть, что одни получают десять особей противоположного пола, а другим из-за этого не достаётся ни одной? При этом у последних может быть куча денег, высшее образование и армия подчинённых работников.

Уэльбек, ярый противник потребительского либерализма, видит выход из ситуации. Экономику может облагородить система, запрещающая менять работу. Это гарантирует, что каждый сможет более-менее удобно устроиться в своей экономической нише. В сексе всё схоже: «при системе сексуальных отношений, запрещающей адюльтер, каждый с большим или меньшим успехом находит себе место в чьей-нибудь постели». Где-то на фоне этой идеи рдеет флаг социализма, где государство регулирует справедливое и гуманное распределение материальных благ. Почему то же самое нельзя распространить и на другие блага физиологической ступени потребностей? За примерами ходить далеко и не надо. Ещё в прошлом (а в некоторых странах и сейчас) родители одним своим авторитетным решением связывали две судьбы десятком цепочек, одна из которых касалась и секса.

В дальнейшем Уэльбек, однако, разочаруется подобном консервативно-социалистическом идеалике и для спасения сексуальной жизни европейцев предложит что-то совершенно другое: сначала биотехнологии, а потом и свободный рынок.

Почему решил прочитать: дебютный роман известного человеконенавистника и певца одиночества

В итоге:

Герой – мизантроп, нытик и социофобушек.

А также сексист:

«Я заснул и не услышал окончания беседы, но мне приснился кошмар. Две толстухи прогуливались по коридору мимо отдела обслуживания, задирая ноги кверху и распевая во все горло:

Я гуляю с голым задом

Не для ваших жадных взглядов!

Мохнаты ноги выставляю,

Потому что так желаю!»

...

«Может статься, любезный друг-читатель, что вы сами – женщина. Не расстраивайтесь, такое случается. Впрочем, это нисколько не повлияет на то, что я собираюсь вам сказать. У меня широкий охват.»

Расист

«В вагоне, недалеко от меня, стоит негр в наушниках и пьет из бутылки «J and В». Он покачивается в такт музыке, с бутылкой в руке. Животное, и притом – опасное животное.»

Не любит вообще никого:

»...я терпеть не могу дантистов: я считаю их корыстными, алчными тварями, чья единственная цель в жизни – вырвать как можно больше зубов, чтобы купить себе «мерседес» с люком в крыше.»

Из положительных черт героя можно отметить любовь к чтению, курение, наблюдательность и робкие попытки сочинительства.

Уэльбек из тех, кто всю жизнь мусолит одну тему, пишет один роман. А в случае с «Расширением пространства борьбы» и «Серотонином» получилась ещё и сюжетная перекличка-закольцовка. И в дебюте, и в последнем на данный момент романе фигурирует министерство сельского хозяйства, фермеры, протесты и нехватка секса.

Уэльбек устами своего героя в «РасширениИ пространства борьбы» прекрасно высказался о всём своём будущем творчестве:

Жанр романа не приспособлен для того, чтобы описывать безразличие или пустоту; надо бы изобрести какую-то другую модель, более ровную, более лаконичную, более унылую.

Даже когда автор пытается эпатировать, получается это у него уныло:

»...женское влагалище – не просто дырка в куске мяса, как можно было бы заключить по его внешнему виду, а нечто гораздо большее (знаю, знаю, продавцы в мясных лавках используют эскалопы для мастурбации… что ж, пусть их! Это не сможет остановить полет моей мысли!).»

Это была последняя попытка читать Уэльбека. Зачем себя мучать? К тому же я уже прочитал его самые известные вещи: «Элементарные частицы», «Покорность» и тайскую «Платформу». Теперь вот дебют закончил.

Написано хорошо, но нагоняет тоску и уныние.

7(ХОРОШО)

ВОЗМОЖНОСТЬ УЭЛЬБЕКА

...Поддержание физического облика в состоянии, способном соблазнить представителей противоположного пола, являлось единственным подлинным смыслом здоровья...

Спорное утверждение, впрочем, у Уэльбека подавляющее большинство таких. Умение жонглировать парадоксальными сентенциями важная часть его концепции циника, ниспровергателя, интеллектуала. Писатель в современном мире, как поэт в России, должен быть больше. чем писателем, идеальный вариант — стать товарным знаком. Узнаваемое имя Мишеля Уэльбека складывается из последовательного проведения эпатажной, но такой притягательной линии еnfant terrible: дерзкого, эгоистичного, избалованного. Предельно откровенного разговора о сексе с подробными описаниями всех возможных вариантов. И, конечно, большого литературного таланта.

На то, чтобы оценить и восхититься которым, читателю часто не хватает сил. Терпения. Толерантности. Потому что, как бы четче сформулировать: он/а в той же возрастной группе, что объект изображения; носитель того же ментального багажа; принадлежит к тому же социальному слою. Хотя финансовое положение не так стабильно, как у большинства героев Уэльбека — его персонажи имеют возможность вести жизнь рантье. Та вожделенная, когда была недосягаемой, свобода не ездить каждый день на службу, которую все так быстро успели возненавидеть.

Что ж, зато теперь можем лучше понять героев Уэльбека, которых не то, чтобы ненавидели, но явно, недолюбливаем, несмотря на очевидное сходство с ними (а может, благодаря ему). Итак, к роману. Не создай себе автор еще прежде устойчивой репутации постмодерниста и живого классика, «Возможность острова» вполне можно было бы отнести к жанру социально-философской фантастики. Параллельные линии повествования последовательно разворачивают истории нашего современника, успешного шоумена, и его отдаленного потомка. Не совсем корректное определение, но клоном назвать тоже было бы неправильно, скорее генетической копии, относящейся к принципиально новому виду биологических существ, неолюдям.

Новый человек читает дневник своего предшественника, пытаясь перевести на свой понятийный язык его мотивации, и очень мало преуспевает. Насколько психологически нестабильным, зависимым от внешних влияний оказывается наш современник Даниэль1, настолько же погруженным в вечное сияние чистого разума. свободным от оков плоти предстает далекий Даниэль24. В его понятийном диапазоне нет места не только пресловутой тяге к совокуплению, столь важной для предка, но он практически не нуждается в пище и выделении отходов. Основа жизненного цикла неолюдей фотосинтез по растительному типу.

Круто? Не то слово. Делает ли это его счастливым? Скорее нет. Сама по себе фаустианская тяга к знаниям способна дать многие радости лишь человеку, который под то заточен и лишь тогда, когда есть возможность применения. Научные штудии останутся бесплодными без внешних импульсов соперничества, честолюбия и амбициозности. а что Даниэль1, бывал ли он счастлив? О, да! Хотя создается устойчивое впечатление, что только во время секса. Даже не так: во время особенно удачных оральных контактов с двумя женщинами из числа своих бесчисленных партнерш и в очень ограниченный промежуток времени.

Маловато будет? Согласна. Но герои писателя вообще довольно депрессивны, унылы и склонны к человеконенавистничеству. Каждый пишет, как он дышит. Однако за себя могу сказать, что с этой книгой много больше поняла и приняла его, чем с читаными прежде «Элементарными частицами» и «Серотонином». Такая неожиданно приятная возможность Уэльбека.

...Посмотри, там вдали копошатся маленькие существа; смотри же: это люди...

Плановый и ни разу не удививший роман от коммерческого автора, оседлавшего любимого конька уже давно. Все ожидаемо, наличествует и линия утерянной любви. в изложении которой ( лучшие страницы) Уэльбек местами даже и напоминает те страницы Лолиты, где Гумберт ищет беглянку и грустит. Уже достижение, ну да большая любовь была и ранее: в смехотворной вещице про Таиланд, где женщину жизни прибили сразу после того, как гуляка-рассказчик ее нашел себе. Уэльбек не вызвал ровно никаких эмоций, он ни разу не спорный — представляет понятную нишу мужских скептиков периода увядания и импотенции. В рамках этой ниши не может не быть и метких наблюдений ( опыт плюс наблюдательность), но вино то подвыдохлось. Все понимающая немогутная старость.

Роман этот написан человеком, переживающим тяжелый жизненный и мировоззренческий кризис. Внезапно подступает старость, а кругом ликует истеричное кредитное пиршество. У тебя нет сил жить, а кругом бурлит как потом оказалось последняя разнузданная пати общества потребления. Есть от чего впасть в уныние и тоску. Эти эмоции Уэльбека зафиксировал Бегбедер в своем «Романтическом эгоисте», вышедшем в том же году, что и «Возможность острова». Тогда многим даже глубоко мыслящим людям показалось, что праздник Вечной весны изобилия и продлится вечно. Но миг только мигом и оказался.

Книга пропитана пессимизмом по поводу путей развития человечества. А чего еще можно ждать от современного ученика Шопенгауэра? Перефразируя знаменитого сегодня молодого дегенерата, «капитализм, счастье... и вот это». Желаете, чтобы удивительная история человечества закончилась подобным пшиком и ничтожеством, топите и дальше за свой любимый капитализм.

Про любовь в книге сказано много горьких и точных слов, но мне больше интересна была тема молодежи в контексте эпохи. Я ровесник молодых героев романа и все эти похождения, всю эту «философию» легкодоступного дешевого рая на своей шкуре испытал. И тяжелое похмелье от возвращение на грешную землю. Такие персонажи, как Эстер, юная любовница рассказчика Даниеля1, в середине 2010-х заправили свои розовые стринги в поношенные джинсы, натянули «желтые жилеты» и стали бороться за свободу Шотландии и Каталонии. И мобильники используют не для любовного чириканья — «целую крепко» — а зависают в протестных пабликах. Не стоило Даниелю так уж сильно им завидовать и переживать, не из-за чего было.

В целом, у Уэльбека получился глубокий философски роман в традиции Толстого. Не слабее, чем «Тошнота» Сартра и «Чума» Камю. «Возможность острова» завораживает своей сопряженностью нежности, лирики и строгой научности, а также глубоким погружением в психологию одинокого мужчины 40+.

Кстати, о науке. Пока читал роман, посмотрел свежую беседу социолога Бориса Кагарлицкого с антропологом и популяризатором науки Станиславом Дробышевским. Так вот Дробышевский не в первый раз убежденно заявил, что либо мы изменим себя с помощью генной инженерии, подстраиваясь под быстро изменяющуюся среду обитания, «либо мы тупо вымрем». Раньше он еще точнее формулировал — «либо научимся питаться пластмассой, либо вымрем». Так что размышления и утверждения Уэльбека давно уже находятся на самом крае современного научного мировоззрения. Но как художник, он еще и умеет очень живо показать апокалиптические альтернативы будущего.

Финал книги своей тематикой и настроением напомнил замечательный рассказ Паоло Бачигалупи «Народ песка и шлака», вышедший в одно время с романом. Смысл же названия и финала книги Уэльбека дуалистический. С одной стороны, это парафраз Джона Донна. Человек действительно может превратиться в остров, отделенный от материка человечества, а может создать или обрести новый социум, единство, которое не приведет к бесконечному умножению и продлению страданий или гранитному монолиту расы Грядущих.

Не смотря на то что роман Уэльбека получился очень интровертным и созерцательным, он в то же врем и очень кинематографичный. Замечательный бы из этого вышел лирический блокбастер в духе Стенли Кубрика. В одном фильме уместились бы и артистическая жизнь богемы, и бесконечные и бессмысленные вечеринки буржуа, и бдения сектантов-фанатиков, и масштабные апокалиптические картины грядущего заката человечества. А тратят миллионы на съемки всякой галиматьи...

ПОКОРНОСТЬ, 2015, Уэльбек

Почему: в какой-то момент не помогают уже никакие списки «очередности прочтения». Когда первоочередного прочтения ждут 250 томов и еще порядка 400 «во второй очереди»... И это посчитаны только по одному роману из цикла, а некоторые циклы, сами знаете, не ограничиваются даже трилогиями. Короче, как это я иногда делаю и с фильмами, отдал всё на волю случая. Выписал полсотни наименований, которые с огромным удовольствием прочёл бы прямо сейчас, и случайным образом определил, что же я буду читать следующим.

И, по иронии, выбор случая пал, пожалуй, на наименее желанную книгу из всей полусотни. На «Покорность» Уэльбека. Объясняю – недавно решил попробовать его «Карту и территорию» и что-то она мне совсем не зашла. Хотя и «Элементарные частицы», самый знаменитый роман автора, понравился, и «Платформу», про мой любимый Таиланд, прочитал с интересом. Собственно, после «Платформы» я и решил прочитать со временем всего Уэльбека, тем более что его антиисламисткую и алармистскую «Покорность» несколько лет назад все активно обсуждали.

В итоге:

Итак, «Покорность».

Вялый, скучный, апатичный, не побоюсь этого слова, кислый главный герой, профессор Сорбонны сорока с небольшим лет, ведёт унылую жизнь среднего европейца. Неспособность любить, студентки и проститутки в качестве сексуальных партнеров.

Тем временем во Франции к власти приходят Мусульманские братья, умеренные мусульмане.

У героя нет сил возмущаться этому и, немного помявшись, взвесив все за и против, Франсуа решает принять ислам. Ислам как раз и переводится с арабского как покорность.

Главный герой являет собой ненавязчивую аллегорию Франции, не зря он тёзка своей страны (странно, что ни один маститый рецензент не отметил этого). Все эти возрастные болезни, общая апатия, интерес к политике.

Французы больше женщин любят только политику. По крайней мере, такое у меня складывается ощущения после прочтения современных французских авторов или романов о Франции. У Бине в «Седьмой функции языка» предвыборная гонка была основным сюжетным стержнем романа, Ирвин в «Алжирских тайнах» тоже много страниц уделяет политическим перипетиям Франции. В «Покорности» мирный приход к власти мусульман – самая яркая часть романа, за которой действительно любопытно следить. Подано хоть и несколько упрощённо, но вполне достоверно.

Недостоверно пожалуй описаны последствия прихода к власти. Больно уж тихо всё прошло. А ведь в тексте упоминаются и правый Национальный фронт и националистическое идентитарное движение (у них очень стильная эмблема).

Ожидал большего драйва и надрыва. А роман вызывает скуку. Возможно, так и задумывалось.

Дам Уэльбеку ещё один шанс, попробую как-нибудь почитать его дебютный роман «Расширение пространства борьбы». Обычно в дебюте всем авторам есть, что сказать.

Да, придётся в пандан к «Покорности» прочитать и «Мечеть парижской богоматери» Чудиновой.

6(СРЕДНЕ)

Отзыв 18+! Абсолютно весь!

Книга оказалась прочитана совершенно не к месту. Милое название, да и обложка попалась мне с не менее милым островом в при свете дня и солнца! О, а эти слова из аннотации — история о любви! А что я имею?! Нет, не я, а автор имеет меня!

Я не противник порно! Я не ханжа! Но я считаю, что каждый САМ решает нужно ему это сейчас или нет! Почему на книге не написано громадным шрифтом 18+! Почему нам не предупреждают, что в книге масса интимных (пусть будет это слово) подробностей! Ну правда, я не хочу читать про: кто и где мастурбирует! На что мастурбирует! Как мастурбирует! При ком мастурбирует! Как надо ползать женские половые органы! Как надо лизать мужской орган! Как надо лизать яички! Кто и как часто кушает сперму, при этом рассказано как она добыта! Куда мажется эта сперма ради прихоти! Не хочу читать про то, как встаёт! У кого! На что! Про проблемы импотенции — тоже не хочу!

Нет, я не против всего этого. Я хочу САМА целенаправленно взять книгу и читать про это! А не принужденно! И только после прочтения я открыла книгу ещё раз и нашла кучу обложек, по которым можно сделать вывод, что в книги всё это будет. Но это случилось потом! Уже после того, как я взялась за книгу!

А самое противное, что на фоне всей этой дряни (дрянь — только потому что не хочу я сейчас эту тему читать) я не поняла сюжета! Я не поняла названия! Не поняла смысла! Есть Дэниэл, есть его куча клонов! Есть неолюди, живущие каждый в своей коморке, общающиеся дистанционно, по видео, по чатам, ещё есть еда в капсулах! Есть полное отсутствие детей (о эта тема чайлдфри!) и милые животные вместо детей! Ну и смысл?! Или пишешь эротику или пишешь утопию. Но не надо мешать это всё в 1 стакан! Когда отвратительное впечатление от одного напрочь перебивает получение впечатления от другого сюжета

С одной стороны, если учесть тот факт, что слухи об успешном клонировании кого бы то ни было (в т.ч.несчастной овечки Долли) сильно преувеличены, на самом деле никого клонировать нельзя, и весь этот пиар вокруг этой темы — не более чем «имитация бурной деятельности», то можно сказать, что и страхи автора сильно преувеличены. Вспоминается известная песня (1967 примерно года!!!) Высоцкого — «что если и там — почкованье?!», которая за 50 лет так и не стала реальностью — и слава богу. С другой стороны, нельзя не согласиться с другим авторским посылом — в этом мире на самом деле никто никому не нужен, все ищут только удовольствия и комфорта и даже инстинкты уже не могут нас заставить сделать хоть что-то «альтруистическое». Обидно мне, досадно мне, — ну ладно.

Можно только пожалеть о том, что наши чиновники, не отягощённые излишней тягой к изящной словесности, не ознакомились с трудами великого французского писателя и социолога (по мне, больше социолога, чем писателя). Ознакомились бы — не наделали бы глупостей, которые чреваты для нашей многострадальной родины немалыми неприятностями.

Очередной безжалостный и очень точный диагноз не то что загнивающему, а просто-таки помирающему и начинающему разлагаться прямо на глазах европейскому (прежде всего французскому, но в целом — европейскому) миру руки великого, пожалуй, писателя, который раньше нередко мелкотемничал — всё о сексе, да о жратве, не более того, — но на склоне лет таки решил уже резать правду-матку, не считаясь ни с какими табу и авторитетами. Роман можно читать как историю неудачной жизни типичного представителя среднего класса, окончательно обессмыслившейся к его почти полтиннику, но лучше его читать как развёрнутое социологическое исследование европейского общества с тем самым неутешительным диагнозом-прогнозом в конце — и с очень яркими, смешными, а порой откровенно пугающими иллюстрациями к данному исследованию. Мы не просто все умрём — мы все умрём в тоске и печали. Мало того — многие уже умерли, и по улицам вылизанных европейских городов и курортов продолжают передвигаться этакие живые мертвецы. Вот уж зомби-хоррор так зомби-хоррор! Любому нормальному человеку хочется смотреть в будущее с оптимизмом — но по прочтении такого злого и умного романа в очередной раз «со стеклянной ясностью» понимаешь, что особых поводов для оптимизма, в общем-то, нет.

Очень хорошее эссе, которое показывает тонко понимающему и вдумчивому читателю скрытые пружины и причины, оказавшие мощное влияние на творчество глубоко интравертивной личности — Говарда Лавкрафта. Да, Лавкрафт родился болезненно интравертивным, чуть ли не аутичным, но при этом он не может не писать, пишет и ищет литературных единомышленников, читателей, стараясь сублимировать собственные внутренние страхи в писательство. Хочет быть полезным, понятым и востребованным среди единомышленников, пытается укрыться среди них от сбивающих его с ног перемен окружающего мира. Да, Лавкрафт крайне консервативен, но при этом бескорыстен. Да, он против «глобализации» и «социального прогресса» американских 30-х, выбивающего опоры хрупкого равновесия его внутреннего мира и сметающего этот мир. Можем ли мы осуждать его? Эти перемены представляются Лавкрафту эсхатологическими. Испытывая апокалиптический ужас агорафоба, он против «прогресса», превращающего его и подобных ему «старых американцев» в мусор, в щепки, уносимые мутным потоком погони за «финансовым счастьем» и «американской мечтой». Потоком, состоящим из непонятных, пугающих, говорящих на разных языках эмигрантов, грубых, нахрапистых «новых американцев», варваров нового переселения народов, проникающих во все щели мегаполисов — этих чудовищных «печей» по переплавки привычного в неизвестное.

Уэльбек, как нонконформист, не смотря на различие взглядов, очень точно понимает Лавкрафта. Говоря о ксенофобии Лавкрафта, он не обвиняет его, а, скорее, психологически сочувствует ему и указывает на причины ксенофобии Лавкрафта читателю.

Это не роман, а обвинительный приговор Западной цивилизации в ее финансово-капиталистическом изводе. Не смотря на верность и ужас предсказаний, Уэльбек не футуролог, мечтающий о техногенном будущем, а пророк, точно указывающий на гниль, что разъедает систему. Многие его ругают за эпатаж, но болезнь дошла до такого этапа, что припарки не помогут. Сифилис лечится жесткой терапией, а не зеленкой.

Несомненно, у него есть недостатки: отсутствие позитивной программы (секстуризм разве что на паллиатив тянет), разъедающий душу скептицизм (но всяко полезнее, чем розовый сироп мэйнстримной беллетристики), попытка укрыться от мира, одиночное спасение.

Достоинств больше, и они продолжение недостатков: глубокий анализ действительности (как он забавно говорит ,что ничего не смыслит в экономике, а потом подготавливает великолепную бизнес-аналитичку и даже разрабатывает успешную бизнес-стратегию), проницательнейшее виденье человека и общества в котором он живет, смелость и мужество с которыми он высказывает свои идеи (попробуйте-ка годами жить в атмосфере травли и продолжать при этом творить на самом высоком для себя уровне).

Плюс к этому невероятно интересный стиль, способность рассказать увлекательную историю с шокирующим финалом, в которую будут грамотно увязаны идеи романа.

Я этот роман впервые 15 лет назад прочитал, молодым человеком. Кажется, ничего тогда не понял, кроме описаний «сладкой жизни» европейских буржуа. Ну, теперь-то книга меня «догнала», и мир в ней описанный мой мир. Я прекрасно понимаю главного героя и многое свое узнаю в его мыслях и чувствах.

Так что это очень правдивый и смелый роман, по сию пору не утративший своей актуальности и злободневности. Правда, дело идет к тому, что он может оказаться слишком оптимистичным. И тогда исполнятся его пророчества. И его забудут. Очень быстро.

Давно я не читал такой противоречивой книги, как эта. Наверное, схожие ощущения возникают от чтения Застольных бесед Гитлера, Дневников Геббельса, мемуаров Видока и Сансона. С одной стороны, очень интересно и даже поучительно, с другой — так и передергивает от омерзения, от каждой второй страницы хочется пойти руки и мозги с мылом помыть.

Практически за весь негатив отвечает в книге Леви. Я собственно и снял с полки эту книгу через десять лет после покупки ,что бы перед тем, как перечитать СНАФФ Пелевина, попробовать понять на что же он написал в своем романе такую злую сатиру. И Бернар-Анри не подвел. Он прекрасен. Впервые встретил гуманиста ,который вовсю поддерживает террористов и фашистов и горько сокрушается об их нелегкой судьбе. Для России он начался как адвокат Хоттаба и Басаева, а закончил пламенной поддержкой киевских нациков. И когда подобный гад начинает исповедоваться, аж трясет от отвращения. Талантище Пелевин камня на камне не оставил от лицемерной и подлючей «идеологии», да и от самой фигуры этого мерзавца (если кто думает, что я слишком строг, почитайте статью о нем в сверхлиберальной Вики. Картина еще больше прояснится), втопку его. Но врага нужно знать в лицо, и я ничуть не жалею, что узнал его из первых рук. Да и перо у него бойкое, очень все хорошо про себя рассказывает. Весь грязный товар лицом.

Уэльбек молодец. Еще раз убедился, что это не дутая величина. Умный, искренний и вовсе не такой печальный и скептичный, как в своих художественных книгах. Всего пару раз за него было стыдно. Например, когда он процитировал выдуманную антисоветской пропагандой фазу Сталина о «дивизиях Папы Римского», а потом заявил: «Сталин был дурак».(Параллельно я смотрел ролики Егора Яковлева об обороне Царицина и о том, какие управленческие и организационные подвиги совершал товарищ Сталлин в осажденном белоказаками городе). К сожалению, и очень умные и талантливые люди становятся жертвой пропаганды и могут сморозить глупости на основе неверных данных. В Лэнгли и других подобных местах тоже не дураки сидят и подручных нанимают не второго сорта. Даже не стыдно за Уэльбека, а обидно. К счастью, умища у него палата! Так что подставляется он в редчайших случаях, зато неустанно задвигает вещи космической глубины — о жизни, творчестве, религии и многих других вещах. Я просто зачитывался и не уставал пометки делать. Даровитейший, крупнейший автор! Буду его неустанно читать и перечитывать. И другим советую.

В общем, рекомендую книгу всем трезвомыслящим, с жизненным опытом людям. Будит много мыслей, чувств. Молодежи лучше не читать. Скучно будет, скорее всего, к тому же в молодости мы все принимаем за чистую монету, а тут нужно много анализировать и подвергать конструктивной критике.

Поставлю «пятерку». Все баллы соавтору — Уэльбеку. А подонок Леви гроша ломаного не стоит.

Для неискушенного читателя, впервые знакомящегося с творчеством М. Уэльбека (то бишь для меня) «Возможность острова» таит в себе целых два сюрприза. Первый заключается в неожиданном открытии: Уэльбек — это французский Пелевин, саркастичный философ-интеллектуал, чья проза так и просится быть разобранной на цитаты и афоризмы. Второй сюрприз поджидает по мере развития сюжета, внезапно поворачивающего в сторону апокалиптической фантастики, что не заявлено в аннотации, но, судя по всему, достаточно характерно для Уэльбека. Составители этой самой аннотации были, пожалуй, правы: книга писалась не ради того, чтобы рассказать о судьбе человечества, разделившегося на ведущих созерцательный образ жизни генно-модифицированных неолюдей и отброшенных в своем развитии на сотни лет назад дикарей. Книга писалась для того, чтобы рассказать о дне сегодняшнем: о деградации всех сфер жизни, кроме технической; об упадке искусства; о всеобщей подмене понятий; и о безысходности отдельно взятой жизни в частности. А еще — и это, пожалуй, главное — о неизменности самой человеческой природы, повлиять на которую не в силах ни генная инженерия, ни практики сродни буддистским. По Уэльбеку, сколько бы инкарнаций ни претерпело сознание человека, он все равно бросит спокойную размеренную жизнь в погоне за «возможностью острова». И пусть эта возможность — всего лишь иллюзия, что совершенно ясно дает понять автор, только она в конечном счете и придает смысл человеческому существованию.

Еще один ласковый привет из блаженных «нулевых». Повесть, перечитанная через две эпохи после создания, оказалась не то чтобы остроактуальной, но освежающей и бодрящей. Начинается она как саркастически-издевательский тревеллинг, а заканчивается все массовой трагедией. И повествование Мишель ведет удивительно умело от одного жанра к другому, без стыков. Все держится на его суховатом, но образном стиле, какой я больше всего люблю в литературе. Как у Балларда, которого я читал накануне.

Вообще повесть очень емкая. Прямо по рекомендации Пушкина. Точность, краткость и все просто перенасыщено мыслью, живой и горячей. Ислам, США, война будущего — многому нашлось место на этих немногих страницах. Уэльбек и правда очень хороший писатель, его слава не раздута.

Почему-то все называют эту повесть конспектом Платформы. Но ведь это явная предтеча Возможности острова. Те же темы, идеи, только конспективно изложены. А Платформа немного о другом.

Многочисленные кризисы внутри разных культур говорят только об общем Кризисе всей человеческой Культуры

Скандальная известность этого романа придавала особую пикантность в предвосхищении чтения. А долгое ожидание, когда же совпадут звёзды в удачную для чтения комбинацию, усиливало остроту.

Ну, что можно сказать. Конечно, можно сделать главным в этой книге секс. Секс и его вариации. И тогда можно обругивать автора за безнравственность и контркультуризм и навешивать разные прочие ярлыки. И быть по-своему правым, потому что секса (с вариациями) в книге и в самом деле довольно много.

Но вот лично мне показалось, что основным и главным содержанием романа стал кризис культуры западного толка. Причём это не я, это сам Уэльбек в романе так и называет этот феномен — Запад (именно с прописной «З»). Ведя читателя по событиям жизни двух главных героев романа, двух братьев, Уэльбек с смачными и порой отвратными подробностями описывает нам похождения каждого. Но смакование этих пикантных моментов совсем не самоцель для Уэльбека, а только лишь способ показать читателю увиденное как бы глазами внешнего наблюдателя то, как на самом деле устроено общество Запада, какие кризисы оно проживало в послевоенный период. Как и куда шарахалась социальная поведенческая норма, не говоря уже о пороговых зонах. Культура и контркультура, степени свободы и их пересечения — какие формы приобретают все эти личные свободы?..

В общем, и оценку книге я поставлю относительно высокую, и саму книгу буду рекомендовать тем людям, которым доверяю — ей-ей, там есть что обсудить!

Много лет назад видела по телевизору сюжет о секте раэлитов. Данный роман является взглядом «изнутри» на ее деятельность и попыткой развить до логического завершения ее идеи, все это служит фоном для, как всегда, невеселых размышлений Уэльбека о судьбе современного мира и человека в нем.

Чем интересен этот роман? Тем, что это первое изображение в крупной литературной форме будущего исламского халифата на территории Европы и малой Азии, что стало явно проявляться уже с самого момента выхода книги в 2015 году. И это уже вовсе не фантастика, а самая настоящая реальность — Европа не в состоянии спрааится с потоком милионов мигрантов мусульман, что и приведет к созданию новой Османской империи, сам автор ее название упомянул лишь раз, чащу упоминая о Римской империи, хотя ясно, что кризис в религии христианстве прежде всего подразумевает появление и доминирование именно ислама с его законами шариата. Все это возникновение и создание исламского халифата показано мягко, без трагедий и столкновений, на фоне полной безыдейности и индифферентности как главного героя так и всего общества в целом, что и позволило произойти госперевороту даже без революций и мирно. И что затем? Образование уничтожается на корню, как и наука, технологический прогресс свертывается, и чуть ли не пещерное существование при свете свечей, поскольку не будет ни атомной энергетики, ни просто инженеров для ремонта,не говоря о создании производств. Все прекрасные чувства подавляются и искореняются, любви нет, есть только 15-летняя жена для траха и 40-летняя , чтоб сидела у плиты и готовила пожрать и сил на что-либо другое не остается, женщина-рабыня, да и саму семью создают свахи, когда жених до свадьбы даже лицо невесты не видит и даже не может поговорить с ней. ГГ, вшивый интеллигент,как говорится, смиряется с эти положением и принимает ислам. От европейца иного и не ждешь. Но готова ли руская интелигенция бороться против этого? Иначе и Россию,и весь мир ждет такая участь

Эта книга не просто дождалась нерадивого читателя, но вместе с автором сделала, наверное, уже маловозможное — она (книга) и он (автор) меня удивили. Удивили и обрадовали. Смешением разных жанров. Необычными, отчасти странными и даже кое в чём рискованными сюжетными ходами. Способностью не подделываться под запросы читательской публики (нам бы ведь всегда популярный наборец — «хлеба и зрелищ», «крови и секса«!), но и не выпендриваться шибко своей начитанной образованностью и широтой писательского кругозора.

Отдельного упоминания (и отдельного абзаца) заслуживает в третьей части книги переход в этакую своеобразную сименоновщину — тут вам и комиссары полиции с элементами от Мегрэ, тут и поводы для их появления (ну да, да и да, преступление и наказание тоже тут есть), но главное — какой-то сименоновский дух именно в литературном смысле, это трудно объяснить, но ассоциация вылезла очень быстро и совершенно естественным образом. А для меня любая ассоциативная связка с мэтром Сименоном является одной из лучших рекомендаций (и не только из-за комиссара Мегрэ, но и из-за серии социально-психологических романов).

И, кстати сказать, любовно-романтические страницы романа Уэльбека тоже очень свежи и хороши — и не только из-за симпатичности героини, но и просто Уэльбек сумел так расположить к себе читателя, что оставаться равнодушным к личным переживаниям героев романа стало невозможным. Правда я и не пробовал...

Так что Гонкуровская премия за эту книгу дана вовсе не за красивые глаза!

Уэльбек откровенно не перетрудился при написании этой небольшой книжки — в отличие от предыдущей. Образ ловко устроившегося буржуа, любящего покушать и секса, вероятно вполне себе автобиографичен — кочует из романа в роман. Мне непонятны онтологические обоснования мизантропии со стороны рассказчика иные, нежели дефекты его оптики, поэтому не вполне признаю за Уэльбеком статус тонкого и саркастичного сатирика гниющего европейского общества. Изрядный пошляк, чего уж там. В этом смысле наш Виктор Олегович ( в его лучшие годы) постатнее будет. «Нетерпимость», помимо прочего, малохудожественный текст. Много публицистики, рассуждений об исламизации, которая показана без особой изобретательности в деталях. Мне не вполне понятен бум после выхода книги — антиутопий насчет мусульманского торжества в Европе хоть отбавляй. Ярких сцен и характеров нет, Гюисманса можно легко заменить, например, на Селина. Для меня этот роман как-то окончательно определил отношение к Уэльбеку, как к ограниченному автору с популистскими взглядами и манерой изложения (брюзжание насчет ограничений независимости и общего потребительства — вполне себе в этом тренде)

Много политики (интересной), немного секса (малоинтересного), хороший литературный уровень и умение говорить то, что говорить не положено. «Покорность» вышла за год до последнего нашествия мигрантов на Европу. Рассказ о том, как эти самые мигранты берут власть во Франции в 2022. На самом деле, речь здесь о распаде общества. Это касается не только французов. С одной стороны, беспредельный эгоизм каждого, убогость интересов, стремление получить всё желаемое, и обязательно сегодня. С другой стороны, спущенная сверху идеология, утратившая все связи с реальностью, но навязываемая более жёстко, чем при любом тоталитарном режиме. Результат виден каждому. Показано всё это глазами профессора-филолога. Он прожил свои 45 лет исключительно для себя, любимого, издал за это время несколько работ, хорошо известных в узких кругах, и, по сути, тоже зашёл в свой индивидуальный тупик.

Что характерно, сами мигранты не вызывают негатива ни у автора, ни у героя, ни у читателя. Франция сама отдаётся им, так что же им делать? Новый халиф избран президентом Франции голосами коренных французов, для которых политкорректность оказалась важнее самосохранения. Социалисты помогают президенту уничтожать остатки социального государства. В католических кругах с одобрением смотрят на победу ислама. Идеологи Великой Франции ставят нового халифа выше Наполеона. А главный герой, классический интеллектуал, атеист и либерал, принимает ислам и занимает кафедру Сорбонны, превращённой в исламский университет. Никакого давления, ни в коем случае. Просто здесь хорошо платят, легче решать личные проблемы, ну и возникает ощущение выхода из кризиса, что тоже немаловажно.

Конечно, предсказания никогда не сбываются. Всё будет происходить по другому, а как, мы не знаем. Но диагноз поставлен, а исход, увы, не только возможен, но даже вероятен.

Довольно интересно. Очень любопытно. Начала читать по совету знакомой. Так бы и в руки не взяла, обычно обхожу современную прозу стороной.

Но оказалось, что это вполне читабельно и повторюсь, очень любопытно, особенно с точки зрения психологии. Если выкинуть из романа жуткую пошлятину и не зацикливаться на политике,

то глазу открывается удивительная картина. Для меня в первую очередь этот роман не о политике, а прежде всего, о уставшем человеке.

Вот, все, что хочешь у тебя есть. Что дальше? Умирать еще совсем не скоро, надо как то жить. А что делать, если ты, кажеться достиг уже всего, или вернее, в одно прекрасное утро ты понял, что чего не хватает в этой жизни. Ты оглядываешься и понимаешь, что все вокруг как-то испорчено. Все не так. Ты начинаешь скитаться в поисках истины, в поисках ответа на не высказанный вопрос.

И вот тут обычно ГГ уходят в монастырь, в келью, в пустыню, заточают себя в пещерах и пр. Поскольку, если уж, вдруг становиться понятно, что как ни странно, телу нужна и духовная пища (это не смотря на довольно интелектуальную работу ГГ), но нет. Здесь выход оказался совсем в другом.

Покорность это прежде всего женская покорность. Красной нитью в романе прописан бунт мужчин против эмансипации. Верните нам наших женщин на кухню, кричат там, мы мужчины, мы здесь всем управляем! Мы хотим трех жен! Мы хотим вкусно есть, пить и развлекаться. Как в песне Никулина. В общем с юмором книга :-)

Очень обложка понравилась, я это вижу, как покорное потребление.

В общем, роман вызывает сильные эмоции, есть над чем подумать. Читается очень легко. Как сказал один мой знакомый, что бы даже европейцы смогли переварить. :-)

Не могу сказать, что понравилось, но любопытно без меры. Советую :-)

Жуткая антиутопия. И наступление этой жути в современных условиях выглядит вполне реально.

Университетский преподаватель, но он же простой буржуа, которому комфортно будет при любом общественном строе, лишь бы ему обеспечили небедное существование и возможность потакать своим мелким жизненным привычкам. Наверное, так можно охарактеризовать главное действующее лицо. И построение на обломках христианского европейства новых мусульманских порядков оказывается для него всего лищь возможностью оправдать собственное обособленно-философическое существование.

В общем книга показывает, что вероятность появления вместо Евросоюза халифата в новом и современном виде вполне себе может быть, если проникновение в общество некоторых идей ислама будет проведено не агрессивно, но даже с соблюдением псевдодемократических условностей. Хотя в подобное мирное превращение западного мира, если посудить более внимательно, поверить полностью вряд ли возможно. Но тут скорее всего можно говорить об детальном обращении сознания всего одного человека.

Итого — небезынтересно, но только для того, кому занимателен взгляд на будущее Европы из окошка уютной обеспечененной квартирки одинокого интеллектуала среднего возраста.

Вначале я думал, что название сборника — Возрождение — издевателство. Конечно, градус мизантропии, экзистенциальной тошноты и философии отчаяния ниже, чем в предыдущих книгах стихов Мишеля, но все равно достаточно высок. И только в финале книги становится понятен ее смысл. Возрождение — это ответное чувство другого человека к тебе, отражение твоего возвышенного одухотворенного состояния любви в его глазах. Любовь прежде всего, конечно, плотская, но и любовь к близким, любовь как восприятия беспредельной красоты Вселенной. В последних текстах сборника Уэльбек не усает повторять — есть, есть полнота восприятия бесконечного бытия, и принятие любви как его первоосновы. то есть повторение главной мысли одного из первых поэтов того самого Возрождения. Любовь, что движет солнце и светила. Мысль не новая, но среди того беспросветного мрака и тоски, что не устает подмечать автор, повторить ее будет совсем не лишним.

П.С. Кстати, сборник переведен целиком. Так что не понятно, почему в этой библиографии он не указан по-русски, как и названия стихотворений.

Я считаю, это великая книга, очень смелая и честная. Даже удивительно, что ее написал француз, ха-ха! Шучу, шучу.

Нет, ну в самом деле, кто бы мог подумать, что в современной Франции, унылой и бездарной, вдруг появится такой знаковый писатель, написавший не очередной постмодернистский бред, а стоящую вещь?

Роман, действительно, значимый. Несомненно, его будут изучать в школах лет через пятьдесят. Это новый «Степной волк».

Какой-то Kniga здесь роман обос*ал, как и все остальные шедевры мировой литературы, впрочем. Что называется, не учись на филолога, если не хочешь возненавидеть литературу. Лично мне в романе всего хватило — и порнографии, и философии, и псевдонаучности, ха-ха! Несмотря на унылость и депрессивность, читается книга на одном дыхании, от нее невозможно оторваться, и производит впечатление мощи. Еще один парадокс — стиль циничен, сюжет непристоен, а остается ощущение человечности и духовности автора. Уэльбек — человечен, это самое точное определение, какое приходит на ум, и это так редко в наши дни, что вызывает восхищение.

Насколько я понял, Мишель здесь ратует за клонирование и уничтожение такой сущности, как «пол». Причем проводит эту идею так убедительно, что я впервые с этим согласился. Единственное, что вызвало у меня отторжение — мысль автора, что мужчины не умеют любить и абсолютно бесполезны. Здесь я с гением не согласен. В конце концов, такую великолепную книгу написал именно мужчина!

Весь сюжет представляет собой историю жизни нескольких людей. Главные из них — Мишель, Брюно и Аннабель. Каждый из них жертва современного общества, и каждый по-своему несчастен. Брюно толстый, некрасивый, но очень хочет секса, который для него является выражением любви. Он хочет любить и быть любимым, но никто не видит его нежной души, все видят только его оболочку. Бедняга же настолько сходит с ума, что пристает даже к девочкам! Впрочем, обзывать его педофилом вряд ли можно, поскольку девочки, к которым он пристает, уже ведут половую жизнь и, что называется, «правильно секут фишку». На его примере видно, что в современном обществе в сексе успешны лишь те, кто хочет просто секса. Если же кто ищет секса как выражения любви — тот обречен на тотальное одиночество. Он просто вне социума! Как инопланетянин. Ужасная и жестокая правда.

Мишель так же несчастен, но прямо противоположным образом — если Брюно хочет, но не может, то Мишель может, но не хочет. Он не способен любить, и даже толкает влюбленную в него красотку Аннабель в объятия другого.

Аннабель, в свою очередь, «нормальная девушка», без всяких тараканов, но это ее не спасает. Счастья она также не нашла, и из-за сделанных в молодости абортов не смогла забеременеть. Вскорости и умерла. На ее примере Уэльбек разбивает миф гламурных журналов о том, что секс-де лечит ото всех болезней. Аннабель всю жизнь, что называется, «и в хвост и в гриву», но от рака матки это ее не спасло.

В целом корень всех несчастий Уэльбек видит в смертности и половой функции человека. И он абсолютно прав!

P.S. Когда-то Мишель приезжал к нам в Новгород, и здесь его ждала влюбленная в него студентка. Надеюсь, они переспали, ха-ха!

Второй из прочитанный романов Уэльбека откровенно разочаровал. Слог и привычный мизантропизм при нем, ряд комичных зарисовок и зубоскальство на высоте, однако талант автора таков, что это мало. Мысли о кризисе западной цивилизации и причинах секстуризма в Таиланд ну шибко нехитрые. Мне доставило удовольствие глумление автора над «Фирмой» Гришема, но «Платформа» для критики еще более уязвима. И у главного героя все время суперсекс ( славные описания в духе «ее жесткая муфта терлась о мои икры» или там про «упругие пампушки»), и любоффь-таки он встретил идеальную во всех смыслах. И вот когда впереди целая жизнь бессмысленно ( но на самом деле в сооветствии с воздаянием) все случайно заканчивается. «Платформа» по сути примитивнейшая мелодрама с использованием клише эротических романов, разбавленная для проформы авторскими рассуждениями о природе социума. Сдается, что такие вещицы автор может выдавать на гору чуть ли не каждый год — во всяком случае «Карта и территория» выглядит куда как более основательным, цельным и литературно изощренным высказыванием все о том же.

Ставлю книге 9 из 10. И на это есть несколько причин:

1. Как уже сказали, каждая фраза в книге наполнена концентрированными мыслями, которые можно смаковать и смаковать. Многие мысли пугают своей достоверностью, а в психологических копаниях Уэльбека видишь действительно живых людей.

2. Интересная взаимосвязь жизни Даниэля1 и его последующих копий — их мысли, и наконец уход одного из них на встречу дикому миру, в котором словесное мастерство Уэльбека раскрывается полностью.

3. Интересная концепция про любовь/секс/жизнь.

Книга стоит того, что бы ее прочитать.

Конечно, трудно читать книги, беспристрастно и смело описывающие реальность. Однако, подобные произведения никогда не исчезают из памяти.

Уэльбек критикует современное общество, в основном сексуальную свободу. И он прав. Ведь свобода нашего времени — это не та поэтическая свобода, за которую борются с мечом в руках. Свободы либерального общества буквально СВАЛИВАЮТСЯ на нас с рождения, и от них бежать некуда. Можно сказать, современное либеральное общество а-ля «гламурный киберпанк» прямо таки ПРИНУЖДАЕТ нас быть свободными, пользоваться своими правами (желательно, расталкивая локтями окружающих), даже если мы не считаем это для себя приемлемым. Формальный либерализм на деле превращается в скрытый тоталитаризм.

И с этим ничего нельзя поделать! Неясно, с чем бороться? Нам сказали: «Вот вам ваши права и свободы, никакой морали, никаких ограничений — творите что хотите!» Этим нас как бы обязывают ХОТЕТЬ. А если мы не хотим? Как можно хотеть того, к чему тебя принуждают? Общество сексуальной Несвободы — вот лучшее название. Хитрость в том, что нам дали право быть сексуальными, но отняли право быть НЕсексуальными.

А нам скажут: «Чего ты недоволен? Сам виноват!»

Ибо общество сексуальной свободы есть и общество тотального равнодушия. Словно какая-то ужасная незримая сила высасывает из людей чувства. Легче приказать горе сдвинуться с места, чем найти действительно доброго, чуткого, деликатного человека, который мог бы тебя понять, дал бы утешение. Когда вы в последний раз слышали добрый, искренний смех, а не злое дребезжащее блеянье?

Если к нам и пытается кто-то проявить сочувствие и понимание, то делает это так деланно и неловко, будто механически, что становится еще хуже. Тем более все эти неуклюжие попытки любить и быть любимыми на фоне холодных и жестоких человеческих отношений — как мертвому припарка. Поцелуи не имеют вкуса. Объятия не вызывают никаких эмоций.

Вот представьте. Вы приходите на работу и говорите: «Я чувствую себя таким одиноким. Мне плохо. Я не знаю, как жить дальше. Мне очень больно и грустно». Что вы услышите в ответ? «Не парься. Найди девушку, переспи с кем-нибудь». И как-то в такой ситуации неловко говорить, что ты хочешь совсем не этого, что ты тоскуешь по родственной душе, без которой жизнь попросту не имеет смысла.

О чем не спросишь — в ответ только и талдычат: «Найди, девушку, найди девушку, найди девушку. Переспи, переспи, переспи».

Переспал. Не понравилось. Ничего не изменилось. Чувств не было, нежности не было. Ерунда какая-то.

И ЭТО ставится во главу угла!

Д.Г. Лоуренс: «Когда современный человек участвует в половом акте, он зачастую лицедействует, изображает то, чего от него ждут.

Сегодня многие люди живут и умирают, так и не познав настоящих чувств, несмотря даже на то, что они, как говорится, «жили чувствами».

Сентиментальность, поддельные чувства стали своего рода игрой, каждый старается изо всех сил перещеголять в этой игре ближнего своего.

Любовь, как никакое чувство, в наши дни обманна. Если относиться к ней легко, как к развлечению, то с любовью все в порядке. Но если принимать ее всерьез, то непременно потерпишь катастрофу».

Наше общество, в котором вся эта пошлость сочетается с культом потребления — а значит, в почете жадность, грубость, расчетливый прагматизм — докатилось до того, что сказать о ком-то: «Он добрый, искренний, отзывчивый и верный человек» — значит дать этому кому-то худшую рекомендацию, которая только возможна! А самая лучшая рекомендация — «Он сексуальный и жестокий». Очень хорошо, если еще и богатый. И плевать, какой он человек!

Отто Вейнингер: «Культ ресторанного Диониса уже так крепко овладел миром, что даже умный и тонкий человек вынужден притворяться безмозглым филистером».

В «любви», как и в карьере, побеждают не те, кто обладает высокими душевными качествами, а самые наглые, грубые и подлые.

Впрочем, нет ничего плохого в том, чтобы быть сексуальным и в чем-то наглым. Плохо то, что кроме этого, больше ничего НЕТ. Потому что добро и искренность, ласка и нежность не в почете, а значит, добрых и ласковых людей будет все меньше. И даже девушки, жалующиеся на пошлость и неромантичность современных отношений, усерднее прочих играют в сексуальные гонки, и они же самые жестокие и расчетливые, из кожи вон лезут, чтобы стать такими. Когда вы в последний раз видели мать, которая не кричит на своего ребенка и не бьет его?

В любви никому не нужна ваша душа. Не нужны ВЫ. Как и во всех прочих областях жизни, в отношениях важны НАВЫКИ. Умение нравиться, производить лживое впечатление, ослеплять фальшивым блеском. Корчить из себя «мачо» или «стерву», или черт-те-что. Любовными победами хвастаются, как новой машиной или дамской сумочкой. Сначала это нравится — что тобой хвалятся, как товаром. Чуть опосля хочется чего-то поважнее. А этого ЧЕГО-то и нет. Любили не тебя, а твою оболочку, твои деньги, твое тело. Использовали и выбросили. С тобой теперь скучно, нечего с тебя взять. А смысл жизни ведь в том, чтобы развлекаться. Ну-ка, быстро, развлекай других! И прячь слезы.

Э. Т. А. Гофман: «Ужас в том, что у человека есть душа, но не имеет никакого значения, есть она или нет.

Предположим, девушка любит юношу, который занимает место судебного чиновника. И этот юноша бросается с моста в реку.

Девушка не будет тосковать о нем ни минуты. Ведь можно быстро найти себе другого юношу, занимающего ту же самую должность.

Девушка не любила душу этого юноши. Она любила судебного чиновника. Кого-то, кто воплотит в жизнь ее мечты о семье, достатке и респектабельности. Этим «кем-то» может быть любой, и неважно, какая у него душа».

Меня просто поразила радиопередача Аллы Довлатовой, где обсуждали, что самое важное в жизни. Ведущая и гости сразу выяснили — деньги и секс. Какой-то мужчина позвонил на передачу и с волнением сказал: «Нет, не только деньги и секс важны, важен еще внутренний мир человека».

Как над ним потешались! Как глумливо высмеивали!

Откровение Иоанна Богослова: «И в последние дни земли будут править насмешники, не любящие бога и любящие удовольствия».

Последние дни уже наступили.

Развлекайтесь и наслаждайтесь свободой!

Признаюсь, первая книга Уэльбека из прочитанных, насколько понял, не типичная. Мне по душе пришлись слог автора, чувство юмора и мягкий пессимизм, а также умиротворяющие интонации. Очевидна мизантропия, концовка недвусмысленно говорит, что лишь трава проросла, в се же роман в первую очередь мне показался элегической зарисовкой на тему стоицизма. На примере художника, писателя ( собственно Уэльбека) и комиссара полиции автор представляет вполне себе достойные образцы выживания с достоинством в обреченном социуме. Не так, чтобы рецепт был нов — строй себе башню из слоновой кости. составной частью которой является финансовая состоятельность — а при деньгах нне обязательно вести себя как идиот и ходить по тусовкам. Право , большого сарказма в адрес цивилизации я в книге и не нашел: ну разве смешные статьи из Вики или веселящие рекламные проспекты повод ломать стулья. Уэльбек и не ломает, а его меткие сентенции по пустякам оставляют приятное послевкусие. Добрая книга. Мне интонационно несколько напомнила «Глядя на солнце» Барнса, такую же элегичную пастораль на тему ухода из жизни.

Трюк с изображением автора ( ну типа как Стивен Кинг в «Темной башне») получился среднего уровня — так же Уэльбек мог и вывести Бегдебера, а себя рокировать с последним на сильно второй план. Большой самоиронии или откровенности нет и в помине. Не будь убийства и вялого расследования роман, видимо, был бы излишне статичен. Вот никогда не мог найти аналога на Западе нашему Виктору Олеговичу, не является им и Уэльбек, у которого при желании в строе фразы, оптике, оттенкам иронии все же какие-то схожие приметы найти можно сравнительно с другими корифеями. Сравнение в пользу нашего, гораздо более сочного и хлесткого, амбициозного, новаторского ( в лучших вещах)

«Мы прокляты нашей свободой» Жан-Поль Сартр.

Расширение пространства борьбы, это есть не что иное, как увеличение степени свободы. Любая свобода подразумевает борьбу, а расширенная свобода имеет характерный атрибут – прагматизм, который тесно связан с индивидуализмом западного человека.

Сексуальная революция это лишь условное название, она пересмотрела все традиционные устои общества и вошла во многие сферы деятельности. Поэтому вопросы в произведении поставлены значительно шире сексуальной свободы.

Этот экзистенциальный роман написан о том, что единственное, что может пробудить современного человека от безысходности, бездумности и бесцветности это его страх. Страх для экзистенциалистов это наивысшее достижение человека. Развязка романа является подтверждением этой мысли.

Роман понравится читателям, интересующимся социально-психологической стороной жизни.

Легкие изнутри

к горлу всплывают будто.

К свету, как пузыри,

Боль уходит под утро.

Слышу воющий страх

Там, под кожей, ночами.

Это сердце впотьмах

Рвется к солнцу толчками

Вы решили стать поэтом и не знаете, как делать стихи? Познакомьтесь с кратким руководством известного писателя Мишеля Уэльбека.

Во-первых, чтобы стать поэтом, нужно страдать, развивать в себе чувство обиды.

Во-вторых, овладейте мастерством: изучите строфику, рифмы, научитесь говорить членораздельно. «Никогда не «работайте». Писать стихи — это не работа, это назначение.»

В-третьих, ВЫЖИТЬ!

В-четвёртых, бить по болевым точкам, не бойтесь, «теперь вы один на один с вечностью».

Если Вы будете следовать всем этим рекомендациям, то будете писать примерно вот такие стихи:

Да сгинет все, что свет.

Живущие на солнце созерцают нас безучастно:

Мы у земли в плену, на всех земная мета.

И наши мертвые тела истлеют, это ясно.

Мы никогда, любовь моя, не станем светом.

Очень интересно было найти именно такую книгу. Диалог врагов, если они еще и талантливые люди всегда интересен, а уж коли одним из антагонистов оказывается известный провокатор, «Карл Маркс секса», атеист, крайне правый Мишель Уэльбек, а другим — успешный чиновник от культуры, признанный писатель и кинематографист, ультралевый Бернар-Анри Леви, то увлекательным чтивом ты обеспечен.

Темы, которые поднимают в переписке Уэльбек и Леви касаются прежде всего судьбы цивилизации: Уэльбек абсолютно уверен в бессмысленности человеческого существования, в невозможности для современного человека достижения высокой цели, поэтому предлагает просто обременять собой землю, пока мир катится в пропасть (одиночество всё равно непреодолимо); Леви считает, что от каждого зависит то, по какому сценарию будет дальше развиваться мир.

Особенно умиляют споры французов о России:

Сегодя в России, как при коммунизме, за грош отца и мать продадут, стащат все, что под руку подвернется, веник, лохань, прикрученный кран. (Бернар Леви)

Русские щедро одарены вкусом к жизни, жаждой к жизни, которая у нас расточилась. Как же мне захотелось быть юным и русским! И наплевать на все экологические катастрофы! (Мишель Уэльбек)

Что они понимают в российской действительности?!

Каждый из них пытается осмыслить самые разные события в жизни и литературе, срывая попутно все и всяческие маски в том числе и с себя. Они и на фото абсолютно разные: улыбающийся усталой улыбкой Леви и сосредоточенный, готовый дать сдачи Уэльбек.

«Отлично. Мы и вправду подходим друг другу. Вы посредственность. Я бездарность. В голове у нас даже не ветер, а гулкая пустота. Мы дутые величины, самозванцы, комики. Тридцать лет дивлюсь, что такому ничтожеству, как я , удалось и по-прежнему удаётся дурачить почтенную публику. Тридцать лет жду прозорливого читателя, что сорвёт с меня маску, уже устал ждать. И сколько же наплодил за это время беспомощных, неудачных пародий на самого себя! Так давайте потягаемся. А вдруг с вашей помощью я наконец добьюсь полного саморазоблачения? Вы тщеславны — я амбициозен. Я аморален, и вы не святой. Как сказал один человек высокой души, но тоже фигура весьма одиозная «Вы играете в открытую, я тоже раскрываю карты — с величайшим облегчением!»

Интересно, а в русской литературе возможен такой диалог? А если возможен, то между кем?

«Расширение пространства борьбы» — это роман о человеке, дошедшем до середины жизни и заблудившемся в сумрачном лесу. У него нет интересов, стремлений, близких, друзей. Его одиночество — хроническое чувство, которое разъедает, как кислота, изнутри. Он не в состоянии ни жить, ни умереть. Всё обрыдло: никчёмная, абсолютно бесполезная, хотя и престижная работа программиста; люди, окружающие со всех сторон, но не дающие никакого тепла и смысла; города, неважно провинциальные или столичные, где никто никому не нужен; врачи, не интересующиеся тобой по-настоящему. Ему тридцать лет, но единственное что он умеет — это курить и заниматься самокопанием, даже самоедством, я сказала бы.

И это герой нашего времени, понимающий, что он проиграл в этой борьбе, не выжил в расширенном пространстве:

Я оторван ото всего; отныне я — пленник внутри самого себя. Божественного слияния уже не произойдёт, цель жизни не достигнута. Два часа пополудни.

Неутешительный итог. Что это? Кризис среднего возраста отдельного человека или кризис среднего возраста нашей цивилизации? И как пережить его, этот кризис?

«Карта и территория» ассоциируется по строю с «Нутром любого человека» У.Бойда: начинаешь читать — не нравится, дальше не нравится совсем — ни сюжет, ни язык, на каком-то этапе хочется закрыть и забыть. Но за что-то ведь дали Гонкура? И об этом узнаёшь и не можешь не согласиться в последней трети книги. Последние страницы — пера Мастера. Уэльбек не то чтобы заставляет вспомнить (никакого «Шантарама», никаких моралите), правильнее сказать — не дает забыть о вечных истинах.

... Второе, неспешное прочтение после полугодового перерыва: понравилось все. И язык, в первую очередь язык (спасибо переводчику, во всей книге резанула взгляд лишь одна фраза: «она опустила губы в вино»), и стиль — смесь приближений к реальности с вымышленными статьями из Википедии и инструкциями пользователя. Я не побоюсь назвать ее эпохальной, хотя, как любая книга, она может нравиться, оставлять равнодушным или вызывать отторжение. Эта книга — о человеке, его месте в мире, его достижениях и ошибках, его настоящем, прошлом и будущем. Книга о бесчисленных и бесконечных попытках искусства познать непознаваемое. Соотношение карты и территории рассматривается разными дисциплинами — географией, математикой, психологией, не впервые — литературой (Гейман, Кэррол, Берн). Мне понравилось, как понял идею книги автор обложки русского издания — нанеся Мишленовскую карту, о которой много говорится в книге, на лицо человека. Цель — познание себя в масштабе 1:1 — теряется в бесконечности. «Карта не равна территории», но это не отнимает у человечества надежды.

В аннотации к роману первое место почему-то уделяется ученому Мишелю Дзержински. Но, на мой взгляд, вся линия с работой Мишеля некое чужеродное вкрапление, которое не влияет на развитие действия в романе. ГГ романа — Брюно. И Брюно — человек не вполне здоровый психически с неразвитой эмоциональностью. Поэтому все его терзания как-то не трогают. А уж усмотреть ли за всеми терзаниями философию, анализ социальных явлений и интеллектуальность или не усматривать каждый может в зависимости от того, что он хочет увидеть.

«Младенцами мы одерживаем свою первую победу, когда хватаемся за что-то в этом мире, обычно за палец матери. Потом мы выясняем, что этот мир и вещи этого мира хватают нас, и всегда хватали. С самого начала.» (с) Борхес

Под впечатлением от сексуальной революции XX века Мишель Уэльбек в 1994 году написал мгновенно ставший популярным роман, в котором рассматривает сексуальную свободу с непривычной точки зрения. В широком понимании такая свобода — это раскрепощённость, продиктованная новой эпохой, а на деле — это состязание людей всех возрастов и всех классов общества без исключения, то есть вечная борьба. Постоянно вести такую борьбу совсем непросто, и тем более не стоит заниматься расширением её пространства.

В среде всемирной раскрепощённости нет места людям, не сумевшим вовремя приспособиться к новому образу жизни. И главная проблема заключается в том, что эти люди быстро привыкают к роли стороннего наблюдателя на «празднике жизни». В скором времени неприспособленность становится не виной обстоятельств, а внутренним психологическим барьером. «Я оторван от всего; отныне я — пленник внутри самого себя» — заключает главный герой в конце романа.

По правилам сексуальной свободы, даже психолог воспринимается как хитрый соперник, а книгу, как и прежде, можно сравнить со своеобразной экскурсией по мыслям писателя, где фактически роль психолога — у вас. Все рассуждения автора основываются на общественных явлениях и потому воспринимаются без нравоучений и ненавязчиво.

Такая щепетильная тема, как сексуальная свобода, не может не вызывать полемики в обществе, так как затрагивает абсолютно всех. Понимая это, в начале романа Уэльбек завязывает диалог с читателем, помогая ему в будущем превратиться в спор на почве согласия/несогласия с рассуждениями автора. Таким образом, читатель проводит самоанализ, которого и требовалось добиться. Чтобы начать думать о будущем, нужно разобраться с настоящим. И это достойная причина не обходить этот роман стороной.

Как написано выше, Уэльбек действительно очень умный человек. Я, честно говоря, никогда не наблюдал столько мыслей, завернутых в каждое предложение. Это само по себе способно заставить читать эту книгу. Но читать ее я бы не всем советовал. Книга тяжелая, жесткая, буквально пронизанная тупиковостью. Тупиковостью развития европейского общества, тупиковостью жизни главного героя, тупиковостью жизни человека вообще. Совершенно непонятно для чего здесь прилеплена вся эта фантастическая составляющая с клонами и постапокалиптикой. Это не фантастика, этот жанр скорее можно назвать забытым словом «трагедия».

«Лансароте» — как уменьшеная копия «Платформы».

«Платформа» — как уменьшенная копия «Элементарных частиц»

Текст напоминает конспект куда более слжного и многопланового произведения: есть четкая и ясная форма, изложена идея, но все равно, автор будто замер в стилистике и вопросах «Элементарных частиц». Повторение, повторение, повторение. Потому и оценка ниже...

Считаю роман сильным.

некоторые тут пишут, что нет в романе философии и эксплуатируется тема конца Европы? Насчет философии — Сартра почитайте. Элементарные частицы есть продолжение экзистенциализма. Редко когда так можно и детально было показано одиночество европейского индивида, его полная отрешенность от всего.

очень неплохо проследивается история от требований тотальной свободы (68-й) и до понимания того, что все, европейцы кончаются (в нудистских зонах проблемы — слишком много стариков). Казалось бы главный герой мог пожить в то «время полной свободы», но одиночества преследует человека и на публичной оргии.

Kniga чертовски прав! Истинные ценители Эриха Фромма и Анаис Нин не найдут в романе бывшего сотрудника Французского Минсельхоза ничего примечательного. Не видел фильма, но подозреваю, что и Франка Потенте в искусстве оральной любви навряд ли потянет против той же Сильвии Сайнт. Действительно, если вы взяли в руки Уэльбека, не надейтесь, что он станет вас развлекать так, как это принято сейчас, чтобы «и смешно, и позитивно».

Автор, в некотором роде, зеркальный антипод Сорокина. Тот, нашенский, сначала приласкает чувства читателя высоким глаголом, увлечет по пенным сюжетным волнам вслед за мифической Фрэзи Грант, а потом — хвать ту селёдку и давай ейной мордой дурня в харю тыкать. Уэльбек же, напртив, сперва выльет на читателя ушат помоев, заставит посидеть в них «ностальгическим» героем Янковского (это твоя Родина, сынок!), а потом окажется – все это только присказка. И поверьте, сказка будет, как доктор прописал.

Странно это. Словно вечером накануне вы ходили по земле Закатной Европы, а наутро, получите-распишитесь — идеальная репликация. Натурально, deux ex vitro. Улыбка фортуны — триумф науки над собственной апологией, философией структурализма. Хэппи энд. Из грязи – в боги, в дивный новый мир. Только нас, хомо сапиенсов, там уже нет.

Резюме: автор не только показал пресловутое загнивание современного общества, а еще и послал его по точному адресу. В absurdum. Я этот прием древних геометров, апагогию, reductio ad absurdum, со школьных времен обожаю. И ведь не поспоришь.

P.S. Особенно не зацикливался на философской платформе романа, но недавно по случаю перечитал «Киркегард и Достоевский» Шестова, и теперь все не возьму в толк – как можно не увидеть связь ЭЧ с их антигегельянством? В каком-то смысле это роман о вере, познании и свободе в Кьеркегоровском понимании этих слов.

P.P.S. Таки да, возможно, ЭЧ – лучшее, что создано европейской литературой за…

В отношении рода человеческого француз Мишель Уэльбек исполнен неизлечимого скепсиса. Как в том анекдоте: у нас есть только два выхода – фантастический и реалистический. Реалистический – это если прилетят инопланетяне и организуют нам рай земной. И фантастический – если мы наконец начнем думать головой и устроим себе этот рай самостоятельно. Словом, будущего нет.

А если его нет, то какое в последний день 1999 года может быть третье тысячелетие? Никакого – не только потому, что на самом деле календарный миллениум наступает 1 января 2001 года. “Как бы то ни было, но цифра 2000 начинается с двойки, и это очевидно для каждого”.

Третье тысячелетие – никакое, как курортный остров Лансароте, на который отправляется в начале призрачного третьего тысячелетия герой одноименной повести. Единственная достопримечательность островка – пейзажи вулканического происхождения, названные в рекламном буклете турагентства “марсианскими”. Погодите немного – появятся и сами марсиане.

А пока главный герой знакомится с разочарованным в жизни бельгийцем Руди и жизнерадостными немками-лесбиянками Барбарой и Пэм. С двумя последними он мило и весело проводит время – в том числе в пикантных развлечениях. А вот что делать с угрюмым Руди, ненавидящим все – родную Бельгию и ее жителей, свою работу в полиции, бывшую жену-марокканку, ставшую фанатичной мусульманкой, – герой никак не может понять, хотя ему безумно жалко этого доведенного до крайности человека. И вот тут-то появляются инопланетяне…

Не настоящие, конечно, а только их “земной филиал” – секта “азраилитов”, верящих в то, что жизнь на Земле создали пришельцы, и пытающихся путем клонирования обеспечить личное бессмертие для каждого из своих адептов. Впрочем, это совсем не те реалистические инопланетяне из анекдота – все куда как банальнее. Читайте повесть до конца.

Вот ведь зануда. В итоге, Уэльбек все-таки посредственный исследователь и журналист. Поразительная традиционная, даже до банальности традиционная работа. Уэльбек оказался не в состоянии вытащить голову из своих излюбленных «проблем» и посмотреть на творчество Другого автора, отвлекшись от себя любимого хоть на чуть. На самом деле, это элементарно невежливо, не говоря уж об какой-нибудь исследовательской или научной честности. Итак, по порядку.

Как всем известно, французская философия второй половины 20 века изобрела, а точнее, довела до предела вечно существовавший прием – взять автора, философа, писателя и забить на него, в том смысле, что использовать его как случайный повод, чтобы поговорить о своем. Так Демокрит мог стать постмодернистом и ловко излагать взгляды современного автора, а Де Сад мог стать атеистом, добрым парнем и страстным провозвестником либерализма. И все было бы хорошо, если бы этот прием остался в ведении веселой науки философии. Но куда там – приемчик быстренько был освоен журналистами и авторами учебников, истерся, затрепался и потерял весь свой смысл. И, конечно же, такой «оригинальный» писатель, как Уэльбек, не мог не использовать что-то такое модное и потрепанное (еще и позаимствованное у тех философов, которых он критикует).

Не все полностью плохо. Уэльбек любит Лавкрафта (уж лучше бы ненавидел), и он вроде почитал и о Лавкрафте, и письма этого великолепного бедняги (уж лучше бы не трогал). Хорошо и приятно Уэльбек пересказывает то, что о Лавкрафте уже много раз писалось: о его «ненависти к жизни», о презрении к методам «реалистической» литературы, о его одиночестве и любви к архитектуре, о его причудливой эрудиции.

Но стоит только дойти до какой-нибудь излюбленной темы и можно откладывать книгу – и так понятно, что скажет Уэльбек. Взять хотя бы «расизм» Уэльбека – потому что Уэльбек выводит расизм Лавкрафта из своего «расизма», а не лавкрафтовского. Конечно, Лавкрафт был расистом, как и Э. Р. Берроуз, Киплинг, Уайльд, Л. Толстой и многие и многие другие. Вернее, мы их сейчас называем расистами, в свое время они действительно были милейшими «толлерантыми» людьми. Уэльбек просто с упрямым невежеством игнорирует такую вещь, как исторический контекст. Он поступает как совсем уж невменяемые американские «деятели» в конце девяностых, осудившие за расизм «Хижину дяди Тома». А он ведь не осуждает Лавкрафта, а еще и выводит солидную часть его творчества из расизма, да есть определенные моменты, упоминания, но вот у Чехова сотни упоминаний чаю и из этого нужно сделать вывод, что его творчество во многом основано на чае? У Набокова есть классное сравнение: влажная жара в порту, герой видит негра и у того «лицо, как мокрая галоша» (рассказ «Порт»), и Набоков, конечно же, дикий расист.

Оппозиция жизни, «постоянный иск против жизни — такова высочайшая миссия поэта на этой земле», как утверждает Уэльбек, и в эту свою (ну не особенно она и его) теорию он тщательно утрамбовывает Лавкрафта. А утрамбовать можно кого угодно и куда угодно.

Если бы эта работа была позиционирована как эссе, если бы Уэльбек честно и прямо излагал свои мысли, вызванные прочтением Лавкрафта, и понимал, что бедняга-автор тут не при чем, он чего-то свое писал (мало ли что кому придет в голову: Чарльз Менсон наслушался Битлз и там услышал, что грядет революция и надо всячески людей убивать, потом другой малый начитался «Над пропастью во ржи» и убил Леннона, и что, эти мысли были у Битлз и у Селлинджера?), было бы хорошо, да, немного вторично, но интересно и приятно. Но Уэльбек нагло приписывает свои мысли Лавкрафту, как будто учился в советской школе и точно знает, «что хотел сказать автор».

Скуууууучно!

Роман посвящен месту интеллектуала в обществе. Образованный слой на Западе становится всё шире. Историческое развитие современного общества не могло не сказаться на сознании современного интеллектуала. Диктат капитала, церкви и государства уходит в прошлое. Новые ценности рождают новые вопросы. Эпоха большого нарратива и диктата принципа материального производства уходит в прошлое. Отчужденный труд сменяется свободным творчеством. Происходит освобождение закабаленной сексуальности, освобождение человека во всех областях социального бытия.

Западная интеллектуальная культура всегда искала заёмный взгляд на саму себя. Искала взгляда Бога, взгляд сверх-человеческий, без гнева и пристрастия могущего пронаблюдать жизнь человека, отбросив все иллюзии и человеческий самообман. Социальная теория модерна неустанно решала вопрос о возможности такой совершенно прямой перспективы, в которой социальная и природная реальности покажутся такими, какими они есть на самом деле. Но поиск абсолютной шкалы ценностей закончился ничем.

Интеллектуальная культура Запада испытала жестокий кризис, так называемый пост-модерн, когда опыт Ницше и иных «мучеником науки» показал, что перспективизм возможет только как плюрализм, где нет ни одного Абсолютного наблюдателя – Он давно умер.

Роман Уэльбека – это описание ситуации мира, где умер Бог, а сверх-человеческий взгляд на человека возможен только лишь как фантастическое допущение, в которое никто не собирается верить. Потому и фантастические существа, якобы авторы романа, это не боле, че литературный приём, позволяющий отстранить читателя от слишком буквального прочтения сложного нарратива автора. Уэльбек приходит к неутешительному выводу, что и диктатура либидозной цивилизации оказывается порой столь же невыносимой. Очень хочется вернуться в ситуацию торжества Большого Отца и большого нарратива, в плен к доброму, но строгого Боженьки, но уже не получится.

Роман получился сатирический и едкий, смелый и умный, и переживания интеллектуала описаны тут так здорово, что всякий интеллектуал прочтет его с удовольствие и не сможет не увидеть здесь нечто родственное. И вместо добрых страрых европейских истин — обнаженность мира без Бога, без игрушек типа загробной жизни и первого причастия, типа добрых родителей и удовольствия от хорошо выполненой работы.

Описание цивилизации производства удовольствия, бесконечной смены партнёров, тщетный поиск «семейных ценностей», «вечных ценностей», желание «быть как все», и всякий раз разочарование при погружении в эту бывшую столь желанной «жизнь как все» — вот наиболее привлекательные тематические пункты романа.

Для настоящих любителей порнографии в этом романе нет порнографии, для настоящих любителей философии в этом романе нет философии. Но чего тут много – нытья. Вот этого добра с излишком. А модно оформленное нытье всегда становилось «скандальным», «мудрым», «пророческим» и хорошо раскупаемым как раз благодаря этим журналистским ярлычкам. Все было бы не так убого если бы Уэльбек оставался тем кем он является – журнализдом, но куда там – как и очень многие, вот полез в писатели.

Основа этого романа – это некоторые весьма определенные жанры порнографии (межрасовая и тинэйджеры), которые автор пересмотрел по самое немогу и философия второй половины двадцатого века, а точнее школьное и очень тенденциозное понимание сложнейших проблем, которыми эта философия занималась. Сюжета нет, вернее автор попытался его присобачить, но он получился такой водянистый, что исчезает за рассуждениями.

Уэльбек ездит на очень модной теме – конец Европы. А Европа любит умирать, со времен Шпенглера это одна из самых модных и любимых тем. Вот Уэльбек ее и юзает, но искренне как настоящий нытик, нужно отдать ему должное.

Помимо всего выше сказанного, главная проблема романа в том, что Уэльбек писать не умеет, вернее не умеет писать как писатель, литератор, мастер художественно манипулировать словами, пишет он как журналист: рубит очевидными словами иногда прибегает к опять же модным наукообразным вставкам: корпускулы Краузе, генотип – все это легко очаровывает неспециалистов, и читатели послушно кивают. Подбор его слов – откровенно порнографичный, то есть он не умеет описывать, не прибегая к сексуально детерминированным штампам. Иногда Уэльбек использует научный дискурс как литературный прием, но как убого он это делает. Сам прием затасканный и затрепленный еще со времен Стерна, можно было бы подать и использовать по-новому, ну куда уж там. Кстати, несмотря на свою «научность» Уэльбек часто врет в отношении научных фактов и просто культурных событий («художественный вымысел») – опять же, как настоящий журнализд.

С автором можно было бы спорить, интересоваться поднятыми им вопросами, ругать его, если бы он занимался своим скорбным делом – журналистикой. Но он потащил все свои проблемы в литературу не умея писать и вот еще один никакой роман с тенденцией. Скууучно!

Уэльбек мыслит глобально. Роман «Платформа» поднимает темы культур, цивилизаций и мировых религий. Западной унылой искусственной цивилизации, где люди давно пользуются суррогатами не только любви, но и секса, противопоставляются страны третьего мира (Таиланд, Куба) с их бедностью, проституцией и веселыми любвеобильными аборигенами. Герои романа — средний парижанин и преуспевающая в турбизнесе мадемуазель — именно в Таиланде влюбляются друг в друга, именно Таиланд они считают раем земным, там же все и заканчивается. Не дочитавшие роман до конца получат о нем превратное представление, потому что накал в финале такой, что «все в душе развернулось, а потом обратно свернулось». А вообще — роман о том, что надо жить, любить, радоваться жизни и получать от нее удовольствие, а не стараться зарабатывать так, чтоб вместо 40 платить 60 процентов налогов.

Это мои впечатления от идей и смысла романа, а теперь впечатления от текста.

Безусловно талантливый и умный автор, вероятно, сильно любит провокацию, эпатаж, а может быть просто желает больших продаж и большей популярности. Не знаю я, зачем еще было перенасыщать страницы романа порнографическими сценами. Скажу больше — вряд ли подобный сплав философии и сцен из желтых бульварных дешевок получил бы широкую известность у нас, если бы не наделал перед этим шуму на Западе. Как же, как же, ведь роман получил приз Парижского кинофестиваля 2002 г. «Кинороман» за лучшее произведение, на которое следует обратить внимание ведущим кинорежиссерам с целью экранизации. Ну и кроме того, скандальную известность сие произведение получило за резкую и необоснованную (на мой взгляд) критику ислама. Уж не знаю, чем Уэльбеку не понравилась эта мировая религия, кроме как строгими запретами на распитие спиртного и разврат, что он так опускает ее в своем романе... И тема абсолютно свободного секса, когда супруги по отдельности ходят в массажные салоны, меняются партнерами, любятся втроем-вчетвером мне, человеку женатому и воспитанному в православном окружении не очень близка. Можете плюнуть и обозвать ханжой.

В общем, если бы те же самые самые идеи автор донес до читателя иными средствами (а это возможно), то книга понравилась бы мне гоооораздо больше. Тем не менее, времени, потраченного на чтение не жаль, хотя и перечитывать не стану.

Лучшая книга Уэльбека. Ему давно пора бросить писать ((( ради денег )))) пошленькие романы и начать прямую публичную критику современности.

Уэльбек очень умный человек и очень плохой писатель. Если бы он посвятил себя написанию документальных произведений о современном мире, эссе, философских очерков — было бы гораздо больше пользы. С точки зрения художественного стиля роман плохой, вторичный и поэтому пошлый.

Замечательный образец «унылой повести».

«Унылой» не потому, что сам текст таков, а потому, что жизнь множества людей такова, в том числе и главного героя, о чём он без прикрас и говорит.

«Повести» — потому, что критериям романа «Расширение пространства борьбы» не отвечает, но в данном случае это и не минус.

Произведение, в которое можно глядеться как в зеркало собственных мыслей и чувств и вздыхать.

И которое хотелось бы написать самому, не будь оно уже написано.

Произведение, которое стоит прочитать, но которое сложно рекомендовать к прочтению, — кому понравится ещё и читать про жизнь цвета мокрого асфальта, а не только её проживать? :)

Неплохое обращение к молодым поэтам, которое может многих отпугнуть от этой стези.

Еще одно свойство этого произведения — оно легко растаскивается на цитаты, очень емкие, точные и запоминающиеся. Приведу некоторые из них:

«Поэт — это священный паразит».

«Счастья бояться не надо: его нет».

«Будьте отвратительны, и вы будете правдивы».

Ну разве не поэт мог так выразиться?

Этот роман произвел на меня очень сильное впечатление. И не сказать чтобы приятное – вогнал в депрессию.

Вообще это было мое первое знакомство с Уэльбеком. Роман захотелось прочитать из-за одноименного фильма, который мне понравился. Но как это часто бывает, оказалось, что фильм и роман две разные вещи, хотя и есть у них какая-то общая атмосфера и темы. Основное различие заключается, пожалуй, в неимоверной жестокости Уэльбека к отдельным людям и обществу в целом. Фильм является скорее историей любви, психически ненормальной, неуверенной, но любви. Роман же является историей последствий ее смерти. Это как холодный ушат из грязи, страданий, боли, безысходности, одиночества и бессилия, которые сваливаются на человека. Человек пытается утопить это самоутверждением: во власти, богатстве, сексе, насилии над другими существами, и если у него это получается, он на время забывает боль. Казалось бы, таких людей как Мишель, которые не способны испытывать чувства это обойдет, но и они в конце концов погибают. И так медленно гибнет весь мир, не от ядерной катастрофы, не от нашествия инопланетных захватчиков или смертоносного вируса, а от отсутствия любви.

Также, как и «Элементарные частицы», уэльбековская «Платформа» посвящена системному кризису современной цивилизации. Вообще, духовная агония постиндустриального общества — тема магистральная для французского мизантропа, пессимиммста и моралиста, ковым и является Мишель Уэльбек.

...Сорокалетний парижанин, похоронив отца, едет в составе тургруппы в Таиланд — как следует развеяться, с головой окунуться...нет, отнюдь не в море, а в соответствующие удовольствия и развлечения, которыми столь славен между европейцами из миддл-класса тайский курорт Паттайя. Там наш герой встречает девушку Валери, с которой они вместе начинают заниматься, разумеется, сексом, а затем и туристическим бизнесом. Мы видим окружающий мир сначала глазами абсолютно равнодушного, затем абсолютно счастливого, а после — абсолютно несчастного человека. Самый точный взгляд, пожалуй, первый. Заметки пьющего, похотливого резонера в нелепой футболке с надписью «Radiohead» отличаются удивительной внятностью, саркастичностью и точностью оценок. Вдобавок, они очень едкие и смешные — Уэльбек на полную катушку использует свой талант сатирика и комедиографа. Только вот сам роман не кажется от этого более оптимистичным. Такой экзистенциальной тоски и безнадежности, которые присутствуют в «Платформе», в современной европейской литературе надо еще поискать.

Воздух романа пропитан запахами похоти и секса настолько, что его буквально можно резать ножом. Но сексуальные развлечения оказываются всего лишь суррогатом — они не способны заменить собой любовь, которая, кажется, навсегда покинула этот мир. Современный человек по своей воле выкинул это чувство на свалку истории. Почему? Потому что вместе со стратью обязательно приходят тревога и боль, а эти чувствасовсем не вписываются в цивилизацию комфорта и всеобщего благоденствия. «Жизнь из которой ушла любовь, становится...условной и противоетественной. Ты сохраняешь человеческое обличье и повадки, нол это внешнее; сердце...уже ни к чему не лежит». Утратив любовь современный белый человек теряет также и волю к сопротивлению. Мир уже не принадлежит ему; в его чистый и аккуратно обустроеный дом скоро окончательно вселятся совсем другие жильцы — преимущественно выходцы с далеких южных широт.

В «Платформе» Уэльбек продолжает говорить очень неприятные, неполиткорректные, порой, жестокие слова... Но голос французского писателя по-прежнему остается «гласом вопиющего в пустыне».

Сразу признаюсь — я очень люблю этот фантастический, порнографический, расистский и реакционный роман и считаю Элементарные частицы одним из лучших произведений, созданных за последний десяток лет в западной литературе. Уэльбек написал роман о постепенной деградации и о неминуемом крушении некогда великой европейской цивилизации белого человека. Её время безнадежно уходит, а будущее представляется безпросветным.

«Элементарные частицы» написаны как бы в форме семейного романа. «Как бы» — здесь ключевое понятие. Форма семейного романа служит для Уэльбека лишь поводом, фоном. Главные герои «ЭЧ» — сводные братья Мишель и Брюно, ученый-биофизик и преподователь-гуманитарий. Оба брата на протяжении всей своей жизни мучаются и страдают. На первый взгляд — от проблем, связанных с их собственной сексуальностью, а на самом деле — от осознания своего метафизического одиночества, от невозможности по-настоящему любить и быть любимым. Секс, деньги и культ молодости — вот те три кита, на которых стоит мир персонажей «ЭЧ», именно они разделяют людей на победителей и проигравших. Хотя, по большому счету, проигравшими окажутся абсолютно все — Смерть не делает никаких различий и уравнивает все возможности.

Особую неприязнь у Уэльбека вызывает западная левацкая интеллигенция. Всех этих последователей Маркузе, Делёза, Фуко, проповедников «Нью Эйджа» автор «ЭЧ» описывает не то что с язвительностью и сарказмом, а с настоящей гримасой злобы и отвращения.

В «Частицах» считывается простая и очевидная мораль — добровольно похерив базовые христианские ценности современный мир со свистом рухнул в бездонную и страшную пропасть. Полет этот всё еще продолжается, но дальше, очевидно, будет только хуже.

Расист, порнограф, реакционер, мизантроп, антифеминист и гомофоб Уэльбек в результате оказывается записным моралистом, вроде отечественного Алексея Иванова «Географ глобус пропил», «Блуда и МУДО) или американца Брента Истона Эллиса («Американский психопат», «Гламорама»). Весь подтекст «Элементарных частиц» — это тоска по человеческой норме, доброте, любви, нежности, поэзии. Тоска по человеку.

Довольно необычное произведение, хотелось бы посмотреть как это выглядит на сцене. Единственно, с переводом наши подкачали: переводить стихи дословно:confused: это, мягко говоря грязно ругаясь, оставляет не очень хорошее впечатление. Но благо был под рукрй оригинал, так что впечатление от произведения осталось хорошее:biggrin:.

А насчет перевода — вот сравнение:

«Opera Bianca»:

Там, где кончается белизна, – там смерть

И распад тел.

Среди оголенных частиц

Заканчивается жизнь моих чувств.

Отрывок из стихотворения «За чертой белизны», которое выходило на русском, и отрывок из которого входил в «Opera Bianca»:

За чертой белизны — смерть,

тела исчезают, как облака, а не твердь.

Утром, ледяным и пленительным,

завершаю пробег, бывший чувствительным.

Ничего, на мой взгляд, гармоничного в этой книге нет. Очень крутой мужской кризис «среднего возраста». Понятие о любви путается с чистой физиологией.

Кое-что интересное наблюдается лишь в самом финале, когда последний из наблюдаемых нами клонов идёт по поверхности планеты, а писатель начинает соотносить его чувства и мысли не с сугубо не захватывающими переживаниями Даниэля 1, а с более широкими вопросами основ жизни «неолюдей».

Рассуждения о природе смеха в современном обществе также показались не лишёнными глубины.

Данная книга — очень хороший пример обращения к приёмам фантастики нефантаста, «неподкованного» в данной области, ему не видны давно и тщательно проработанные линии и темы, он с ними не взаимодействует (хотя бы те же темы клонирования, бессмертия и т.п.). Поэтому и получилось по видимости нечто новое, а по сути — сырое, проваливающееся между бездумной порнографией и попыткой осмысления выхода из водоворота одиночества в современной западной культуре нечто. Типичный пример распада романа.

Сначала прочитал книгу, потом посмотрел одноименный фильм. Должен сказать, что фильм мне понравился гораздо больше — редкий случай. В книге не понравился стиль, какой-то он «бездушный». Интеллектуальное чтиво (в хорошем смысле), немного холодное и отстраненное.