Как будто наивное произведение. но в то же время его символика рассказывает об очень важных вещах. Показать внутренне через внешнее — важное умение для писателя

Мне понравилось. Показывает, насколько для людей вещи становятся важней всего на свете.

Одна. из самых удачных вещей в проекте «Время учеников».Почти все герои АБС-вместе.

Вряд ли эту повесть можно назвать фантастической — гипотетическое состояние «прорыва запредельной силы вследствии взрывной реакции ненависти», которое тренер силовой школы пытается взрастить у своих учениц на это явно не тянет. Скажем так: повесть с небольшими преувеличениями, интересная, легко читающаяся, но явно не законченная, скорее похожая на понравившийся самому автору фрагмент, который никогда не дописать — что делать с героями дальше он не знает, а если все-таки что-то напридумывать, произведение неприменно станет гораздо хуже.... Оценка между 7 и 8, но ближе к 7.

На редкость накрученная детективная повесть. Причем, на удивление, к логике событий в произведении претензий практически нет — все, что автор запутал вначале, в конце он же благополучно распутал.... Другое дело — удовольствие, получаемое от чтения. С удовольствием читаются завязка и развитие сюжета (т.е. где-то две трети повести) — загадочные события, ничего не понимающие герои (и читатель)... А дальше, по мере разрешения загадок, накопившихся с начала книги, читать почему-то становится все неинтереснее... А последние пара страниц повести вообще удивляют и разочаровывают — как-будто автор так и не смог придумать ничего путного о том, как эта история должна закончиться.

Замечательная романизация великой Трилогии! (Это все же трилогия, четвертый ребенок получился бастардом и о нем умолчим.) После прочтения возникают примерно такие чувства: ух, ах, эх! Авторы просекли главную фишку киносериала про Инди — ироничность, иногда откровенную пародийность действа, и перенесли ее на бумагу. Роман сочится скрытой, а чаще откровенной иронией, вышибая ностальгическую слезу по временам подвальных видеосалонов, и действие оживает, не скатываясь к механистичному повторению «фильма»: он ударил, побежал, крикнул, чем грешили «американские» романизации — сухие, как столетняя таранка.

Сюжеты трех фильмов сцеплены вместе, по авторам, Ананербе сунула арийский нос даже в подземелья фанатичных поклонников Кали, а Чашу Грааля пыталась добыть раньше, чем Ковчег. «От себя» добавлено очень много, но сделано все со знанием дела (в т.ч. исторических реалий, также спрыснутых иронией) — есть даже отдельная «историческая» часть, посвященная Ковчегу Завета.

Из недостатков — все же здорово затянуто (500 стр. убористого текста — шутка ли!), под конец интерес спадает, хотя предфинальная сцена, где плененный Инди, цитируя Воробьянинова, требовал от стражника бастурму и бешбармак («Открывайте! Я семь дней не ел!»), а получил в результате прикладом винтовки ( «Вот тебе бастурма! Вот тебе бешбармак!»), вызвала хохот.

Вердикт: русский Индиана Джонс — это не их Индиана Джонс, это намного круче. И интереснее. Скажем так: это Индиана Джонс в стиле Остапа Бендера.

«Художник я не местный, попишу и уеду»

уркаганский фольклор

Трогательные психологические триллеры Александра Щеголева запомнились мне еще года с 1992, когда в первом и единственном номере питерского журнала «Мир и Фантастика» был опубликован странный фрагмент романа «Любовь зверя». Потом были «Ночь, придуманная кем-то» (она же «Порномафия») и «Наркотик на закуску» (в девичестве «Инъекция страха»), мало кем замеченное кибер-фэнтези «Свободный охотник», и – после некоторого перерыва – успешная новеллизация фильма «Жесть». С «Жестью» вернулся автор, которого уже было начали подзабывать.. Жесть – самое то, слово-омоним, обозначающее совсем не холоднокатаный отожённый лист стали толщиной в треть миллиметра. Жесть в русском языке сейчас – сокращение от новорусского корявого «жесткачь», которое само является производным от привычного, но длинноватого в произношении (по нынешним темпам жизни!) слова «жестокость».

И вот зимой-весной 2007 года Александр Щёголев публикует в своём ЖЖ новый роман — «Ужасы любви. Поэма, украшенная кровью».

Жизнеутверждающая такая проза — учит жить беспринципно, подлаживаясь под неминуемые обстоятельства.

Дошло ли искусство выворачивать сюжеты наизнанку до полного апогея, или кто-то может ловчее Щеголева закрутить непротиворечивый детектив с минимумом действующих лиц?

Что же есть проза Александра Щеголева? Это — прежде всего — тренинг. Тренировка критических состояний человека, попавшегося на крючок совершенно неожиданно свалившихся на голову жестоких обстоятельств. К зиме можно готовиться, она придет, и это неотвратимо — об этом знают работники жилкомхоза и некоторые синоптики-старожилы… Но холод в отношениях с близкими людьми приходит без стука… Прощание со всеми и всяческими идиллиями. С верой в государство, партию и правительство и доброго, но мудрого царя, мы расстались не так уж и давно. Некоторым показалось мало этого идеологического вакуума, и они готовы воскресить хоть Ленина, хоть Императора – лишь бы свалить ответственность на «специального внешнего управляющего» и остаться в своей жалкой конуре; прислуживать кому-либо для них совершенно не тошно.

По поводу друзей, родных, работы, детей, жен, матерей, отцов и других родителей ни у кого из нас не должно остаться абсолютно никаких идеалистических иллюзий, — вот что нам говорит каждая новая жуткая повесть Щеголева, каждая страница его захватывающей прозы, каждая шокирующая строчка его лаконичного текста, вырезанная на белоснежной бумаге его остро заточенным пером. Когда начинают предавать кто-то из родителей — это объяснимо; когда предает супруга — это тоже объяснимо, пусть и на физиологическом уровне. Но этого мало. «Весь мир идет на меня войной, мама мы все тяжело больны мама я знаю мы все сошли с ума». Паранойя. Тихая паранойя. «Ну, что ты, в самом деле, так по себе сохнешь? Мир не перестанет вертеться, когда ты сдохнешь…».

Молодого кузнеца-повесу в художественной галерее «снимает» состоятельная дамочка, коллекционирующая.. фамилии художников-передвижников в своём паспорте! Она и Крамской была, и Серовй, и Суриковой.. На свою беду, кузнец носит фамилию Саврасов.

«Передвижники – моя слабость», – прошептала она мне после первого поцелуя.

Все это было так смешно, что через три дня мы поженились»

Но не в объятиях любящей супруги он оказывается, а сразу на хирургическом столе элитной клиники, где пациентом неведомо зачем отрезают ноги, отрезают руки. Эдакий обрубок, «самовар с краником в животе», подобно калекам из повести М.Веллера «Самовар», мобилизует все силы единственного своего оставшегося нетронутым органа – все силы ума калека Саврасов направляет на тонкую идеологическую обработку варварской семейки, на лёгкое внушение и нейролингвистическое программирование своих мучителей и истязателей. Цена победы с каждым шагом будет всё выше и выше, и с каждой главой обстоятельства будут усложняться до невозможности, но Автор любит своего персонажа, он подбрасывает ему краплёные карты, увеличивая «степень везения» до неприличия.

Уровень морально-нравственной деградация Саврасова дойдёт до низшей точки по шкале Кельвина, а потом опустится еще ниже, в Ад, и у чертей по коже побегут мурашки от его художеств. Ему самому придётся стать и палачом, и каннибалом, и за неимением хронометра наблюдать за течением времени по состоянию трупа: по изменениям в трупных пятнах, по интенсивности мышечного окоченения. Вязкое, обволакивающее сумасшествие: страх пробирается из романа – в голову читателя.

Формально все триллеры Щёголева элементарны, как кубики. Дано: замкнутое пространство, несколько персонажей. Надо замучить всех и если не победителем, то хотя бы просто живым выйти из смертельной мясорубки фирмы мулинекс (контекстная реклама проплачена, все права соблюдены). По этим лекалам скроены почти все предыдущие триллеры Александра Щёголева, по этому же принципу сделан и роман «Ужасы любви». Но в очередной раз описывать схватки пауков в герметичном объёме наверное надоело и самому автору. Чтобы не повторяться, или для усиления эффекта, автор вводит в психологический триллер микроскопические дозы мистики (главный злодей оказывается служителем Дьявола, а противостоящий ему Саврасов – служителем противоположной (неназываемой в романе) силы) и фэнтези (в финале озвучивается некое ранее существовавшее Предсказание, осуществляющееся на глазах изумлённой публики). Явленные в последнем романе А.Щёголева концепты «Бога из машины» и «предопределённости бытия» свидетельствуют о миграции автора от позитивистского взгляда на мир – к некоему стихийно-мистическому способу осмысления окружающего бытия. В такой трактовке способы воздействия Саврасова на своих лекарей-палачей выглядят уже не как научно обоснованные, практически существующие в реальности практики психологического воздействия и подавления окружающих лиц с ослабленным критическим мышлением, а всего лишь волшебством, свыше данным. К чему тогда было тщательнейшим образом выписывать химию процессов «любовного влечения», и механизмы нейролингивтического программирования?

Пугать и запугивать, страшить ужасами частной жизни и вседозволенностью проникновения спецслужб, занявшихся элементарным бандитизмом и крышеванием уже стало общим местом, но Александр Щёголев в очередной раз показал, что важно не ПРО ЧТО, а КАК написано. Скупые штрихи психологических портретов персонажей дают куда как более зримые, плотные образы героев, чем многостраничные описания, выходящие из-под пера иных авторов. Как он умудряется лаконично нарисовать целый мир – я не знаю, но каждый раз продолжаю удивляться этому неоспоримому аспекту мастерства Александра Щёголева.

Для чего же Александр Щеголев раз за разом изобретает и воссоздает такие экстремальные ситуации?

«Вообразить — значит, пережить». Если правы некоторые литературоведы (С.Переслегин, В.Рыбаков) в том, что фантастика учит приспосабливаться к меняющемуся миру, то проза Щеголева именно этой цели и достигает. Такая вот фантастика с оптическим прицелом и чуть смещенным центром реальности, бьющая по сложившейся в голове Читателя картинке действительности, наматывая клочки сознания на тугой ком никому не нужных стереотипов и догм.

«Зачем люди смотрят кино и читают книги? Полюбоваться насилием…»

И только потом приходит катарсис.

Отличная повесть!!! С неё в юности началось знакомство с отечественной фантастикой. Жаль не переиздавалась по-моему...

Начало повести мне совсем не глянулось: дурная в посперестроечном вкусе пародия на гоголевский «Нос» (дескать, мы-то с вами знаем что нос майора Ковалева – просто эвфемизм, не нос у Ковалева сбежал, ох, не нос). Однако потом увлекли крутые повороты сюжета: тут тебе и кражи, и киллер, неведомо кем нанятый, и шпиенские штучки всякие, и правозащитные фонды, и вообще много чего забавного. И все это с налетом такой вот х-й криптоистории.

И сама постепенно выкристаллизовавшаяся идея «хозяина», живущего нашей кровью, хозяина как воплощенной сексуальности власти очень неплохо получилась. Сексуальность, подчинение и агрессия, убийство, нарушение социальных запретов – немудрящая, но вкусная фрейдистская солянка. И веселая тож. Сорокин для бедных.

Лето я провёл хорошо... Написанная в стиле школьного сочинения жутковатая история о мальчишке, попавшем в зависимость от хищного дяди Игоря, который умеет подобрать ключик к кому угодно. Мальчишка сумел отстоять себя, выжечь раскалённой гирькой скважину между лопаток, но главное, выжечь заразу из души, так что в конце рассказа рефрен «Лето я провёл хорошо» звучит по-новому, оправдано и оптимистично.

Слабый рассказ. Автор попросту не в теме и пошёл на поводу у журналистских страшилок.

Страшно, грязно, жестоко... Но как талантливо написано, какое великолепное владение словом! И от этого становится ещё страшнее. Никогда не буду перечитывать эту вещь.

«Свежая» мысль: а ведь все наше руководство, господа, — сплошные... Ну, короче, эти... члены без ЦК.

И привет Николаю Васильевичу!

А стилистически — хорошо, читается не без удовольствия.

Но, по-моему, фантастика здесь и рядом не стояла...

Партия и правительство явно проморгало эту книгу. Мало того, что они все обоср*ны с головы до туфель, так ещё и позволили нам узнать кучу вещей, которые нам знать вроде как не полагается.

Скандальнейшая весч. К тому ж сплошной саспенс. Ежли пробиться сквозь медицинскую мясорубку и не заблевать страницы — дальше не оторваться

Завораживает. Интересный сюжет, хотя и жутковатый. Читать на ночь не рекомендуется. Но написано просто великолепно.

рекомендую к прочтению всем любителям хорошего сплава мистики,легенды и даже хоррора...стильно и со вкусом..

Увлекательный фантастический детектив, что в последнее время редкость. Все на месте. Только странно, что инквизиция так узко «работает» — они вообще-то с ересью боролись.

После этой книги стал пристально интересоваться и Точиновым, и Щеголевым. И не промахнулся. «Новая инквизиция» — очень качественная книга. Здесь бездна блестящего «черного» юмора (по-моему, заслуга Щеголева), отличная криптоистория мира, жесткий «мачовский» стиль (заслуга Точинова -так писали в конце 80-х). Открыл для себя великолепных (ИМХО) авторов.

С виду — ересь ересью :biggrin:, а вдумаешься — вроде какой-то смысл и проскальзывает...:shuffle: , но больше четвёрки за такое всё равно не поставлю :dont:

И чувствую я, шо смысл там есть. Но он до меня не доходит! :weep:

Читал еще в детстве то ли, в «Пионере», то ли в «Костре»... Впечатление отвратительное...