Очень хорошо технически исполненный рассказ, хотя ружьё в самом начале подвешено, на мой взгляд, слишком явно. Вот с эмоцией хуже. Да простит меня автор, но к этой эмоции читателя настолько подталкивают, что поневоле возникает некоторое противодействие. Отчуждение, отстранённость. Не почувствовал я погружения, увы. Читал и понимал — вот замечательно исполненный текст. Текст, в котором каждое слово на месте. Текст, который сделан так, что обязан цеплять, но не цепляет. Меня, по крайней мере. То есть умом я всё понимаю, а внутренней дрожи не возникает. Не замирает сердце, не трепещет отсутствующая душа.

Почему? Правнук отвечает ли за прадеда, или кем Тараска Попов приходится претенденту? Как к этой идее должна относиться рассудительная(!) и ровно чувствующая сущность Аарона Менделевича? Ведь написано именно так: именно рассудительная и ровно чувствующая, при всей условности происходящего.

И ещё.

Претендент никак не мог не знать, кто был его предок. Об этом есть явное указание в тексте.

Для новичка было бы вполне себе неплохо, но для Майка Гелприна ИМХО слабовато. Написано, конечно, очень здорово — техника у Гелприна отменная, но вот сюжет очень прост и банален. Ожидал большего, может именно оттого в итоге от рассказа осталось чувство разочарования и мысль «и это все?»

Честно говоря, название рассказа настраивало на деревню, колодцы, пашню, собаки лают, куры квохчут — АН НЕТ! Тут у нас киберпанк про зловещую сетевую игру, которая затягивает все больше игроков, а они несчастные, готовы променять реальную жизнь на этот пиксельный суррогат. И вот главный герой по кличке Валенок борется с этой злобной заразой. Рассказ вполне себе неплохой хотя бы потому что, дочитав его, я взял да удалил свой аккаунт из одной онлайн игры. К чертям собачим.

По этому прочитать рассказ стоит.

Замечательный сборник рассказов! Лучший из тех, что мне приходилось читать за последние 10 лет. Нет ни одного проходного, скучного, нудного произведения. Фантастические идеи завораживают и не повторяются. Во многих рассказах присутствует неожиданная, ошеломляющая концовка, буквально заставляющая перечитать рассказ ещё раз, обращая внимание не все мелкие детали. В общем, замечательно, что у нас есть такие авторы как Майк Гелприн! Буду внимательно следить за его дальнейшим творчеством.

Жуткая картина будущего, в котором литературу исключили из школьных программ, а потому никто не читает книг. Ну-ну. Гедонистическую привлекательность чтения у отдельных людей отменить не так-то просто...

Сборник понравился. Несмотря на разные «весовые категории» авторов, достаточно ровный, и хорошо вписывается в заявленные критерии — доброта, любовь, вера и другие вечные ценности, без которых человек просто высокоорганизованное двуногое млекопитающее. На фоне последних антологий (2014-2015 гг) порадовал хорошей подборкой. Спасибо авторам и составителям.

Предыдущие ораторы, вы хоть в свои отзывы-то вчитайтесь — честно перечисляете сюжетные ходы, большая часть которых эпигонски отменяет или отупляет наработки, намёки, и, что хуже всего, неоднозначности АБС, — и при этом выставляете оценки выше среднего. Роман же — небольшая вариация жеванной 1000 раз жвачки-боевика. Один плюс: как написал 2014-03-11 george1109 «быстро увести героев АБС со сцены» — ага, чтоб не позориться перед любителями АБС измышлениями дополнений к образам персонажей.

Виноваты ли внуки фашистов в проделках своих дедов? Да и вообще насколько виноваты дети в поступках своих отцов? Тут вопрос скорее эмоциональный. В сердцах мы часто желаем смерти, допустим террористу, который убил 50 безоружных людей. Причём мы частенько кричим, что надо сжечь его дом и всю их семью. Но насколько виноваты дети в том что их папаша чокнутый фанатик? Тут очень сложный момент. Допустим у моего родственника поедет крыша и он устроит кровавую резню. А за это приговорят в том числе и меня, хотя я не духом ни рылом... Ну вот такие мысли у меня породил этот рассказ про евреев до и после ВОВ. Полёт сквозь поколения мне показался чересчур стремительным, но я понимаю это обусловлено ограничениями в объёме.

Рассказ читается влёт, концовка ИМХО предсказуема, но всё равно торкает.

Чуткое, внимательное и бережное отношение друг к другу внутри семьи согревает читателя. Вот он настоящий домашний очаг, тёплый и уютный.

Но надуманность и слащавость присутствуют. Чуть-чуть, слегка, но картину портят.

Лучший в сборнике работ! Удачная обыгровка темы, прекрасный язык, герои, описанные, казалось бы, несколькими фразами, сразу встают перед глазами. Не только Аарон, но и Ося, и Яночка, и фрезеровщик Василий, — все они «как живые».

Если в «Ангеле жизни...» меня напугала перспектива посмертной вечности в пределах квартиры, то тут эта (не)вечность, наоборот, кажется уютной.

Но, да, не фантастика ни разу. Раз уж прошелся по этому в отзыве на «27», надо и сюда написать.

Автору огромное спасибо за полученное от чтения удовольствия! Файл с этим рассказом — единственный из всего архива конкурсных работ, который я не сотру с жесткого диска после оглашения результатов.

И снова впечатление, как о других рассказах автора: есть задел и, пожалуй, потенциал, но слишком типово, пафосно и нереалистично. Гелприн не старается сделать так, чтобы читатель поверил, а просто описывает.

Опять же сомневаюсь, что в мире рассказа можно что-либо изменить, а один в поле, как известно, не воин.

И хотелось бы текста посложнее.

Лично мне не понравилось (хотя на конкурсе в Интернете оценивают), поэтому балла не ставлю.

отзыв из группы

Отличная обманка: после срывания меноры так и ждёшь, что каждый следующий «пришелец» в семью окажется потомком того самого... и когда уже почти можно махнуть рукой и решить, что менора была просто так, в качестве сочной детали, потомок таки приходит.

Правда, к сцене срывания вопросы. Во-первых, упоминание рядом снятых штанов и меноры на шее слишком сильно отсылает к анекдоту, а это вроде ни к чему в более-менее серьёзном рассказе; во-вторых, сомневаюсь, что пленному позволили бы забрать что-то с трупа – один выданный еврей ещё не повод для такого доверия; в-третьих, «старый Зайдель» заставил задаться вопросом, сколько же лет человеку, чья дочь недавно вышла замуж за выпускника консерватории – или «старый» это такой речевой штамп?

Впрочем, настаивать не буду. Может, пленным, которые соглашались «сотрудничать», и правда давалась возможность кое-чем завладеть, а «старый» — это, скажем, традиционное слово по отношению к тестю.

Тема есть: Аарон Эйхенбаум – человек и фотография. На белой стене.

Написано профессионально. Только жаль, что после таких хороших сюжетных ходов весь хэппи-энд заключается в том, что правнучка не вышла замуж за неподходящего ей парня. Там, между прочим, человека убили! Ждёшь жуткой мести покойника, воплей и кровищи, родню до седьмого колена со вспоротыми брюхами, — да пусть бы прадедушка этому Попову хотя бы башку срезал разбитым стеклом – а подают томатный сок. Ещё и фотку загубили с концами.

Но... пусть. Раз автору достаточно, прадедушке достаточно, остальному семейству тоже – мне и вмешиваться не стоит.

Из этого рассказа мне запомнилось только несколько образов, и то лишь потому, что автор слишком вольно упражнялся с языком (на мой взгляд, естественно). В целом же ощущение, что читаешь крайне пафосную прозу, которая не хочет быть фантастикой, но безумно желает заставить вас сопереживать и задумываться. Переполненная смачными словечками, символами в лоб, неубедительными и типичными образами (как и частенько в тех текстах, что я читал у автора). Дочитать сложно, потому что рассказ, плюс ко всему, мало того, что длинный, так ещё и затянут. Хорошо, что иногда попадаются точные попадания в тексте; плохо, что только иногда. Суть рассказа, как и сюжет, банальны, образы — затёрты, идея — третична. Можете списать это на субъективное восприятие, но лично я предпочитаю читать более оригинальное и менее серьёзное (если выбирать). Оценку не ставлю, поскольку оцениваю лишь то, что понравилось. Может, автор способен и на большее, но пока создаётся впечатление, что он нашёл «рецепт любви некоторого количества из определённого круга лиц» и им постоянно и неизменно пользуется. С таким настроем, боюсь, ничего по-настоящему запоминающегося, своеобразного и нужного для фантастики и литературы в целом, хоть в какой-то степени, написать невозможно. По моему скромному мнению, чтиво/проза/тексты, ориентированные исключительно на отечественные бумажные сборники, для фэнов такого рода вещей. Возможно, начни автор пораньше... впрочем, каждому книжному червю своё меню.

Этот рассказ я прочитал последним, и он оказался лучшим, несмотря на сильную конкуренцию со стороны Второго круга, Игрушки, Дымка и Убийства. И опять ассоциация: в сборнике под Булычева есть рассказ «Самый счастливый день». Лучший в сборнике. По случайному совпадению в нем, извините за выражение, тоже евреи. Но еврейский вопрос здесь ни при чем, я к нему никак не отношусь. Просто этот рассказ вызвал такой же сильный отклик. Здесь есть и добрая улыбка, и умиротворенность, и праведный гнев, увы, бессильный. Пусть тысячу раз повторят, что дети за отца не отвечают…

Рассказ хорош. Чего же боле?

Все на месте, все гармонично — язык, сюжет, эпичность и человечность в нужном балансе.

Совершенно зрелый, цельный, мощный, красивый рассказ! Ни капли не фантастический. Полноценная боллитра! Причем — страшную вещь скажу! — немало обласканных славой и премиями боллитровских авторов, на мой вкус, пишут хуже.

Газбигать гассказ не хочу. Хочу лишь искгенне поблагодагить автога за доставленное удовольствие!

Для меня этнические сеттинги — это примерно как жанры. У Рахметова вот было несколько рассказов в жанре бурятского фентези. Есть скандинавское, есть псевдоамериканское, опять же Рахметов написал Пуэрте-Президенте. Обычно авторы думают, что назову героя Ибн-Гал_Идул, а его любовь будет жить в гареме — и всё, вот тебе арабское фентези, но нет. Хрен там. Нужна стилистика, как минимум, а ещё лучше — язык должен подстраиваться под сеттинг.

В Дурной Примете с этим порядок. Это еврейский мистический реализм, и атмосфера подходящая, создаётся впечатление некой суеты семейства, мельтешения и смешения характеров, голосов и времён, рамок, вещей — и вообще маленького мирка в одной квартире. Обособленности от остального всего, что ли. Так что здесь всё норм. есть ирония и юмор, есть персонажи с характерами, есть даже интрига, но ружьё выстреливает слабо. Хочется посоветовать автору увеличить финал, но это, в принципе, его решение. Мне рассказ понравился, но основная причина — бодрое повествование с еврейским говорком, а не сам сюжет.

Как-то так.

Прочитал, чтобы иметь представление. Что могу сказать? Опять — и у Гелприна тоже «снова» — тема своего среди чужих. На сей раз — хороший оборотень, а не робот, допустим.

Написано неплохо, хотя лично меня одинаковые и всегда короткие предложения удручают. Красок и яркости особо не наблюдается.

Концовка красивая и вполне подходящая, однако почему-то не особо трогает — может, так выписана? А может, дело ещё и в абсолютно картонных персонажах.

Единственный (для меня) переживательный момент — это финальная битва. А кроме неё, короткого вступления и столь же краткого завершения, в рассказе не за что зацепиться. Предыстории героев всего лишь увеличивают объём рассказа. Выкинь их, и ничего не изменится. По-моему, данный текст лучше было бы или сократить, или расширить.

Мир довольно абсурдный, а фантдопущение неоригинальное, то есть абсолютно. Тем не менее, прописано всё в целом реалистично. Думаю, «Я, волк» (опять же, смотрите, практически «Я, робот») ближе всего к поп-фэнтези, а не к серьёзному опусу, хотя автор и старается задавать важные вопросы.

Болезненные темы вроде психических заболеваний смотрятся здесь как нечто, призванное сделать рассказ взрослым, но получается не всегда. Иногда создаётся впечатление «красного словца».

Но как бы то ни было, позитивных эмоций, пожалуй, больше. Правда, без оценки.

Видишь там на стене прикреплённый портрет

Под ним десяток гостей. Повиси ка на на нём

А когда надоест возвращайся назад

На скрипке играть, хоккей обсуждать вдвоём.

Вообще, чем-то напомнило одну из миниатюр в КВН. «- Вы хотите поступать в академию имени Гнесины с именем Степан и Фамилией Иванов? Какое хоть отчество? — Вениаминович. — А в мальчике что-то есть».

Читать и тем более разбираться во всех этих тонкостях еврейской семьи и их отношений с гоями не хотелось. Для меня рассказ скучный, вроде и юмор есть, да вот не хватило одесской тонкости. Ничего сколь-нибудь интересного и важного я не нашёл в помине. Ни о чём.

Гладко, складно, профессионально, увлекательно и проходяще. «Ещё один кирпич в стене...» Впрочем, из тех, что не подкачает. Царапнуло единожды: со шпангоутами автор явно не разобрался, хотя, для человека несведущего, они ничем не отличаются от стрингеров — левых и правых))

Рассказ понравился больше всех остальных второтурников.

Тема раскрыта, хотя и понята слишком буквально. Конфликт очерчен предельно ясно, вся история на нём и держится. А ещё на колорите, который при заданных условиях не просто уместен, а единственно возможен. Это те самые два гвоздика, не позволяющие до поры до времени упасть со стены старой фотографии…

Написано крепко, все слова на своём месте. Читатель впечатлён сюжетом – ГГ «живёт» после смерти не только потому что мистическим образом получил «должность» хранителя семьи. Кстати, это у них явно семейное – жена тоже не совсем умерла. Видимо, во всём «виноват» фотограф, оставшийся за рамками повествования. Бывают неоплаченные долги, которые отдают только правнуки. И этот процесс надо проконтролировать. Вот и висит Аарон Эйхенбаум в багетной раме, под стеклом долгие годы…

Вызывает сомнения только один момент. По ТВ открыто называют Тараса нацистским преступником, даже лицо демонстрируют. А потом его потомок, похожий внешне и названный в его честь, как ни в чём не бывало, называет Тараса фронтовиком!

Из группы:

Наконец, меня пробило. Эта прелестная вещица всколыхнула эмоции. Видимо взрывная волна от упавшей багетной рамы с Аароном достала до моего кресла.

Никаких загадок, необычных придумок. В самом неблагодарном жанре беглого пересказа событий.

Почему же так тронуло? Слышу уже – сопледавилка, слёзовыжималка… А чем давит и выжимает? Дети и животные – ни при чём. Инвалиды и горемыки – нет таких. Появление правнука главного врага, его отставка – что такого?! Может кто-то, кого очень жалко, спас другого ценой своей жизни? – Не в этой истории.

Зайду с другой стороны: что за мысль получил я? В какие размышления погрузился? — Так рождаются династии? Но в династии продолжают дела своих родителей, идут по их стопам. Имеется в виду — профессионально. А здесь от поколения поколению передаётся тепло семейного очага, обыкновенные человеческие ценности. Почему-то непререкаемо мнение старших, даже если передано падающей фотографией в рамке. А никаких усилий по сохранению семейных традиций – не видно. И в то же время очевидно, что они сохраняются и передаются без всякого нажима.

Я прочитаю ещё раз, может, разгляжу секрет семейного счастья…

Прочитал, обратил внимание на выражения, воздействующие определённым образом. Ещё в Вику заглянул: “ Гой — еврейское расовое обозначение нееврея — человека, ввиду своего происхождения не имеющего возможности насладиться счастливой еврейской жизнью”.

Ну да – счастливая еврейская жизнь, в основе которой семья. Но эту семью гои пополняли каждое поколение. “Это был позор. Большой позор и несчастье”, — так принимали первого. “Папа, прекрати!” — звонко крикнула Яночка. Ося прекратил. Так остался первый.

Так что я нашёл со второй попытки? – Слова ГГ: “ Я был счастлив. Так, как только может быть счастлив покойник, семьдесят лет назад расстрелянный у просёлочной дороги под Тихвином. Моя третья правнучка подарила мне ещё одну жизнь. Она стала моим воплощением, моим вторым “я” на нашей, извиняюсь за слова, яростно прекрасной и отчаянно грешной Земле”.

Немного пафосно, но мне кое что объяснило. Всё просто – что посеешь, то и пожнёшь. Всё так, но почему-то мало у кого получается так посеять. Почему?

Тема раскрыта абсолютно и не без изящества. Так же естественен фантдоп. Главный секрет – простота? мастерство?

Почти уверен в авторе, известным в числе прочего своим сборником. Знакомый ритм, выбрасывающий все лишние слова из строчек. Знакомые выражения, форма диалогов.

Пока лучшее из прочитанного.

С первых страниц роман покорил меня тем, что развенчал Золотой шар как источник чуда. Желание Рэдрика Шухарта не исполнилось, апокалипсис не состоялся. Шары оказались всего лишь одним из артефактов зоны с неясным функциональным назначением. Никто обиженным не ушел, потому что никому счастья даром дано не было. А дано было что-то другое, столь же неуловимое, но с другой полярностью. Зона перестала быть вещью в себе, у нее обозначилась собственная задача.

Вместо свалки инопланетного мусора перед нами предстает оружие замедленного действия. Из безразличного инопланетный разум становится враждебным. Так тоже может быть. Ведь у Стругацких никто ничего о зоне толком не знал. Таскали хабар, изучали, но к пониманию не приблизились ни на шаг. А у Гелприна понимание наступило — зона свои намерения обозначила настолько явно, что прятать голову под крыло оказалось невозможным. Инопланетная экспансия — генетическая интервенция плюс захват территории. Вещь в себе оказалась бомбой с часовым механизмом.

В какой-то мере это упрощение первоисточника: в «Пикнике...» была загадка и надежда, в «Хармонте...» не осталось ни того, ни другого. Роман плавно вырулил к любимому голливудскому сюжету о героях, спасающих человечество от инопланетных монстров. Ирония ситуации в том, что окажись на Земле такие вот зоны-захватчики, останавливать их действительно пришлось бы усилиями героев-волонтеров. Спецслужбы заняты играми с наркомафией, армия может предложить только стандартные стратегические планы, пригодные для уничтожения земного противника. С необычной опасностью бороться некому, на граничном рубеже оказываются конкретные люди, которым здесь жить.

Первоначальный план сугубо армейский — подкрасться под личиной «своих» и взорвать центр управления противника. Судя по провалу предыдущих военных акций, взорвать вряд ли получится — зона земное оружие нейтрализует на раз-два. Но волонтеры на дело идут. Среди них есть сталкер — человек, который разговаривал с зоной. Здесь прячется маленький лучик надежды. Вдруг они что-нибудь придумают, вдруг сумеют найти подход к тому, что управляет зоной. Но это будет уже совсем другая история, и не факт, что эта история нужна.

Стругацкие показали беспомощность человеческой науки в познании предметов неземной культуры. Гелприн продемонстрировал беспомощность армии в деле защиты человечества от инопланетного вторжения. Финал «Хармонта...» еще более безнадежен, чем финал «Пикника...». Но все-таки это открытый финал, герои готовы к действию, они понимают ограниченность своих возможностей и отчаянно хотят спасти тех, кого считают «своими».

На мой взгляд, «Хармонт...» является весьма удачным продолжением «Пикника...» Он позволяет взглянуть на созданный в первоисточнике мир под другим углом зрения, с позиции людей сегодняшнего дня. При этом автор демонстрирует бережное отношение к первоисточнику, выдерживает заданную им структуру текста. Две эти книги особенно интересно прочитать одну за другой, чтобы сложилось целостное впечатление с учетом изменившихся реалий жизни.

Тема есть: старая фотография как окно из мира ушедших в мир живущих.

Рассказ чудесный. Эпиграфом к нему могут служить строки из Пушкина: «Нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет». Видимо, Това очень любила мужа. В ее семье Аарон был необходим, он был нужен всем: сыну, внукам, правнукам, зятю. И поэтому весь не умер, душа его в заветной фотографии пережила прах. Рассказ иллюстрирует простую мысль: ушедшие за предел рядом с нами, пока мы их помним. Но мысль эта еще и продолжена: чтобы помнить, не обязательно знать, можно помнить по рассказам, фотографиям, письмам. Благодаря памяти и любви близких погибший совсем молодым солдат прожил целую жизнь со своей семьей, разделяя все радости и горести близких. И семья у него просто замечательная — симпатичная, безалаберная, пестрая, дружная. У таких родственников и захочешь весь умереть, так не получится, и с того света на семейный совет вытребуют.

Финал страшный. Я не хочу верить, что Аарон окончательно исчез из своего дома, покинул близких. Выбор Машеньки — тяжелый удар для него. Но ведь менора вернулась в семью, и Тарас, став частью этого замечательного семейства, мог бы научиться любить Аарона, как научился Василий. Предательство прощать нельзя. Но может ли правнук отвечать за грехи прадеда? Мне хочется верить, что родные восстановят фотографию и мудрый Аарон примет под свою невидимую опеку и Тараса тоже. Ведь без старой фотографии на стене эта семья уже не будет прежней, она осиротеет, разобщится, и получится, что Тарас — тот, который убил — вышел победителем в вечном противостоянии мессий и иуд.

Эмоционально затягивающая вещь. Атмосфера любви, теплоты, защищенности ощущается почти физически. И даже финал ее не разрушает, потому что в такой семье не хочется верить в плохой исход. Когда в доме живет любовь, его обитателям не страшно прошлое, они переживут все, переживут вместе.

скажите, где здесь фантастика? то есть как и почему душа-сознание погибшего вдруг ни с того ни с сего внедрилась в фотографию на стене квартиры? её не было во внутреннем кармане, простреленном, её не было нигде. и вдруг — она на стене. я ж писал в отзыве в группе: с таким же успехом золотая рыбка из аквариума может нам повествовать о чём хошь. смотрит — и повествует. а почему — неизвестно. в фантастике же всё становится известно, как в детективе, — это такое условие жанра. а здесь сплошной социалистический реализм. он проявляется даже в том, что семья не отъехала в Израиль. а вы — давай ставить большие оценки, ах — как хорошо. хорошо, но не фантастично. с уважением.

Хороший рассказ, скорее исторически — философского плана. Он напоминает о многом, о человеческом. Понравилась речь Аарона Эйхенбаума в рамке. Финал символичный и заставляет задуматься — а так ли прав старик? Стоит ли так помнить прошлое? Отражают ли потомки зло своих отцов? Эти проблемы , наверное, актуальны всегда. В общем, довольно сильная вещь. Да ещё и написан рассказ хорошо. И авторская речь , и диалоги — всё весьма прилично.

Тема — мимо. Была бы «Я — старая фотография» — было бы зачтено (щютка)

Очень приятный рассказ. Не сказать, правда, что фантастика в нем зашкаливает, но мне понравилось.

Из мелочей:

«давала кому ни попадя, потому что была слаба на передок»

По-моему, это повтор. Два выражения обозначают одно и то же.

Немцы по доносу одного из пленных, на марше, без проверки, вдруг расстреливают другого пленного. Да еще и дают доносчику оружие. Да еще и русскую трехлинейку. Заряженную. Минимум с двумя патронами в магазине. Не верю! :-[

Сильно сомневаюсь, что менору носят на шее. Может, в качестве женского украшения — еще да. Но чтоб мужчина — сомневаюсь.

Не всегда, на мой взгляд, к месту употреблялась фраза «дурная примета».

Рассказ представляет набор клише и условностей. Написан ровно, без изъянов. Идеи особой нет, обыкновенный бытовой рассказ, о том как жизнь идет, а ты на нее смотришь со стороны. Из тех, что прочитал и через пару часов забыл. Выход во второй раунд выглядит очень странным, ибо не уму ни сердцу.

Отзыв из группы:

Сижу реву. Отличный рассказ. Уступаю ему первое место ФЛР, не жалко.

Добавка:

В рассказе, как мне кажется, центральной темой выступает семья. Жизнь нескольких поколений глазами прадеда, непохороненного солдата ВОВ, душа которого нашла временное пристанище в фотографии. Единственной оставшейся от него фотографии.

Этот солдат — скрипач, еврей-прибалт — погибает от руки своего однокурсника-завистника, который переходит на сторону фашистов. И остаётся безнаказанным (не только за это, конечно, он там много чего и другого совершил, в концлагере служил и т.д.)

И все эти годы душа солдата-скрипача живёт в фотке.

Написан рассказ отлично.

Отзыв из группы.

Претензий нет, или почти нет. Хороший рассказ.

Рассказ великолепный.Мне понравилось что Гелприн реально читал и изучал о том что написал.Индейцы степей насиловали женщин и убивали,гвоздями живых к полу приколачивали.И старух и малолетних детей.Психология человека каменного века.Никаких намеков на Ситтинга Булла.Тем «знатоков«которые про Чингачгука книжек обчитались посоветую почитать воспоминания людей той эпохи или хотя бы научную литературу.Того же Стукалина. Ибо Нефиг свое мнение из фильмов про Виннету смешивать с тем что Реально происходило и о чем Гелприн без сомнения знает.

После прочтения остались противоречивые впечатления. Будь это не реалии Дикого Запада, а например Сицилия или Хьюстон/Детройт времен Великой депрессии получилось бы достоверно и отлично. А так... Дух Ревущего Быка — намек на Ситтинг Булла, вождя племени сиу-дакота? не такой он был. Он был способен сесть на нейтральной территории между американскими войсками проводившими артподготовку укреплений индейских объединенных войск и выкурить трубку. Но никак не выстрелить промеж глаз изнасилованной девушке. Да и что значит «не отказываются от предложений стать вождем»? Вождей выбирали, но если воин не считал себя достойным то отказывался, предлагая вместо себя другого. Надумано все это и слишком искажает объективную реальность.

Но если закрыть на все это глаза, то получится ненапряжный ироничный рассказ. Но вот беда, соринка в глаз попала, и глаз не закрывается...

Пожалуй не буду рекомендовать рассказ интересующимся индейцами.

Крепко сработанный рассказ без особых изысков. В качестве локации — глухомань и очередной секретный объект, на которых, как известно, без происшествий не заканчивается ни один эксперимент (по крайней мере в кино и литературе). Две параллельные сюжетные линии — «военная» и «туристическая». Первая интересней за счет напряжения, которое с первых страниц нагнетается странностями и характерными для жанра плохими приметами. Вторая чуть попроще, полегче, хотя и тут сразу ясно, что «отголоски» первой линии долго себя ждать не заставят и мало никому не покажется. В результате все сводится к предсказуемой кровавой бане, хотя и не без финального авторского предложения подумать над тем, кто же в рассказе герои, а кто чудовища. Страшно не было, а вот интересно было. Перечитывать не потянет, все-таки рассказ довольно проходной, однако в контексте сборника он смотрится выигрышней, своим в доску, удачно работающим на общее тёмное благо. Он расширяет бестиарий антологии, добавляет «мясца» и честно заслуживает свой плюсик.

Очень хороший роман! Фанфики по Стругацким я очень люблю, потому что авторы дают мне возможность лишний раз

заглянуть в знакомый и привычный мир под другим углом.

Хотя обычно берясь за книги по мирам Стругацких, я волнуюсь: а вдруг автор меня разочарует?

Роман Гелприна не просто не разочаровал. Он очень порадовал.

Я читала эту книгу взахлеб, радуясь, что он написан и издан, и расстраиваясь, что неумолимо приближаюсь к финалу.

А потом поставила на полочку с любимыми книгами, рядом с Аркадием и Борисом Стругацкими.

Спасибо автору!

На протяжении всего чтения ловила себя на реакции: не верю! В то, что можно вырасти нормальными людьми, находясь до девяти лет в замкнутом помещении, питаясь крупами, макаронами и тушёнкой (без молочного, фруктов, витаминов...), что можно разобраться в прочитанных словах, живя в полной изоляции. Не верю в примитивных роботов, разговаривающих с человеческими интонациями и встающих на колени для усиления просьбы. Да вообще, ни грамма не верю во всю историю. Она вся «сделанная», исходно рассчитывает на «дёрганье за определенные струнки», и именно поэтому у меня ни одна струнка не сыграла. Увы.

Рассказ замечательно написан, но с реалиями Дикого Запада, как мне кажется, автор знаком довольно поверхостно. Дух Ревущего Быка сильно смахивает на братка, живущего по понятиям, а не на индейского вождя. Отсюда и своеобразное отношение к изнасилованной девушке. Сложно мне также представить ковбоя, борющегося за чистоту нравов, и содержательницу борделя (не в Париже или холодном Санкт-Петербурге, а где-то на просторах Техаса), называющую своих подопечных «белошвейками». Я уж не говорю о глубоких познаниях Ревущего Быка в карточных играх и о том, куда он удалился без души (напиши автор, что помер, было бы как-то понятней). Ну и т.д. Нестыковки мешают радоваться действительно отличному тексту.

Рассказ хороший. Текст красивый, каждое слово – там, где надо, и ничего лишнего. Читается влет, но…. Жути не нагоняет. По крайней мере, если Вы не особо впечатлительны.

Предыдущий отзыв может настроить читателей на пессимистический лад, но спешу кинуть в «Сучий объект» свои блестящие восемь баллов. Мне рассказ понравился, люблю чтобы кровопролитно и бодрячком. Автору спасибо! :)

Довольно простенькая зарисовка про оборотней. Такие вот «Псы-воины» по русски. Единственно, Гелприн оказался не Нил Маршалл , и интригующего и интересного рассказа не получилось. 6 баллов

Тем, кто любит «пожестче», рекомендую «Сучий объект» Майка Гелприна. Назвать «героем» кого-нибудь из здешних персонажей не поворачивается язык. А щедро рассыпанные по тексту «мясные» сцены сразу заставят перевернуть страницу людей со слабым желудком. Так что читайте на свой страх и риск. На самом деле, у рассказа есть ещё один плюс, на который мало кто обратит внимание — он очень качественно написан.

Свобода воли жить как сумеешь и умирать, когда Мойры перережут ниточку (когда срок придет)! Притянуты за уши невольные прогрессоры, скомкана концовка, но в целом — неплохо.

Сборники рассказов одного автора в наше время издаются крайне редко и неохотно. Поэтому вышедшую в издательстве АСТ книгу «Миротворец 45-го калибра» можно считать свидетельством заслуженного признания и показателем уровня мастерства Майка Гелприна.

Внутри — рассказы разных лет, количеством двадцать один, плюс одна повесть. Каждая история написана твердой, уверенной рукой мастера, каждое слово на своем месте. И хоть действие происходит в разных местах и в разное время, в каждом рассказе читателя ждут живые герои, достоверно прописанный сеттинг, сопереживание и сочувствие, радость и грусть. И удивление, Майк умеет удивить неожиданными поворотами сюжета.

Истории, рассказанные автором, не похожи одна на другую, темы произведений разнообразны – космическая, социальная, постапокалиптическая, военная… Однако хочется отметить то, что их объединяет. Аристотель в своей «Поэтике» ввел понятие гамартии — трагического изъяна в характере главного героя или его роковой ошибки. Так вот, кажется, что фатальный изъян большинства героев Гелприна – их неисправимая, трагическая человечность, в самых беззащитных и трогательных ее проявлениях. В страшных, критических ситуациях, когда, казалось бы, должны руководить животные инстинкты, побеждает она — нелогичная, жертвенная, самоубийственная человечность. И в ней заключена едва ли не единственная надежда на то, что леденящие душу сценарии апокалипсиса останутся только в произведениях фантастов.

Майк Гелприн, на мой взгляд, сумел сохранить и талантливо продолжить то лучшее, что было в советской фантастике – её доброту, её гуманистическое начало, её веру в человека. Отсюда, думается, его умение вызывать у читателя сопереживание героям, независимо от того, являются они роботами или людьми. Отсюда ощущение теплоты и радости от знакомства с мудрым и добрым рассказчиком. Отсюда чувство огорчения, когда сборник заканчивается. Поэтому пожелание автору от читателя, пережившего во время знакомства с этой книгой яркие и сильные эмоции, очень эгоистично: пожалуйста, дарите нам их и впредь, возвращайте нам веру в самих себя.

А. Голиков

ЗНАК КАЧЕСТВА

Во-первых, поздравлю Майка с выходом долгожданного авторского сборника, он такое заслужил по праву (мысленно жму руку). Наконец-то воедино собраны рассказы, ранее пребывавшие «то тут, то там». И будь моя воля и возможности, я бы присвоил «Миротворцу» тот самый знак, что отмечен в заголовке. И поставил бы его на самое видное место на обложке. Жаль, что подобного не делается. Сколько времени было бы сэкономлено в поисках настоящей литературы, имейся бы вот такой знак на разноцветье томов, что ожидают нас в магазинах.

Во-вторых, я долго прикидывал, каким образом построить эту рецензию/обзор. И склонился к мысли, что тут главным будет так называемый «отзыв читателя», а потом уж какие-то замечания/пожелания от критика как такового. То есть, место будет иметь чисто субъективный взгляд на тексты. А кто читатель как не субъект, который по нынешним временам просто тонет в океане печатной продукции под легионом имён?

В-третьих, оценочная шкала также будет иметь субъективный оттенок, тут я нагло воспользуюсь подобным преимуществом, слегка расширив границы «нра-не нра», — имею, ёпст, право. Вообще оценки, на мой взгляд, где-то и необязательная практика. В сугубо индивидуальном подходе к предмету-то. Я разве что попробую их обосновать, раз такое дело.

В-четвёртых, не преследую цель разложить всё по полочкам. Тут как раз тот случай, когда масса рождает закономерность посредством состоящих из неё элементов, то есть на примере отдельных рассказов можно сделать вывод о качестве, оригинальности и читабельности сборника в целом. Так что в дебри конкретного анализа да каждого рассказа не полезем – это тут лишнее, как мне видится. Достаточно будет нескольких примеров. Ага. Для наглядности.

И, в-пятых, от души пожелаю Майку дальнейших творческих успехов. Не обращай внимания на штамп, я всё же сейчас говорю от лица читателя и – от чистого сердца.

А в-шестых – приступим, собственно…

Прочитав и отложив сборник в сторонку, я первым делом спросил себя: ну, и что больше всего понравилось, что больше всего зацепило-то из 22-х представленных текстов? Ответ был: «Интуит». Даже репу не пришлось чесать, размышляя, вылетело сразу – вот он, родной, именно он – «Интуит». Потом я, разумеется, поинтересовался у себя же: а чем зацепил-то? Вот тут пришлось почесать под кепкой и задуматься, потому что одной фразой не отделаешься. А действительно, чем?.. Пролистал рассказ ещё раз и вот оно – герои до судорог боятся лететь туда, в неизвестность, но раз есть хоть какой-то шанс вернуться, если имеется возможность переломить ситуацию в свою пользу посредством того, что умеют наши герои, то контракт подписывается, точка! Прямо как в жизни. Ведь не раз и не два такое случалось с каждым, когда решалось что-то судьбоносное, когда страшно было решать, да что же делать – надо. И, как правило, решали вот также – отрубая, наотмашь. Быть или не быть. Да, то самое, гамлетовское. Потому, наверное, рассказ и цепляет, что герои там такие, фактически с улицы, узнаваемые, а поди ж ты – шекспировские страсти в самом наилучшем смысле. Психологизм ситуации в таком контексте раскрыт от и до. Конфликт? На месте. Герои? В наилучшем виде. Композиция, сюжет, финал? Да пожалуйста, как заказывали! И всё, ничего более ни убавить, ни прибавить. И рассказ цепляет намертво. По высшему разряду. Короче, браво, автор! По-моему, лучший рассказ сборника. «Десятка» безоговорочно.

«Человеко-глухарский» — я в восторге! Давненько ничего подобного не читал. И дело не в стиле, не в героях, а в самой ситуации, что возникла вроде бы на ровном месте, но в то же время вопреки здравому смыслу: общаться-то гуманоиды, оказывается, между собой просто не могут в силу специфики речевого и слухового аппарата. И как же изящно автор решает проблему! На помощь приходят шахматы, находчивость землян и их вера в то, что всё получится, найдут они общий язык. Ну, а на десерт — соответствующий финал с последующим хэппи-эндом (вообще-то гость в рассказах Гелприна довольно редкий). Но здесь такой финал вполне логичен, веришь, что по-другому просто быть не может. С моей субъективной точки зрения самый удачный рассказ сборника с позиций оптимизма, добра и человеколюбия. Естественно, «десятка» за такой подход. Хотя, разумеется, не только за него, плюс ещё за идею, сюжетные находки и самых симпатичных героев этой книги. По-моему, в самый раз.

«Ромб». Сложный рассказ, многоступенчатый. Да и сама тема такая, в двух словах не расскажешь, через детали не переступишь, всё тут важно для понимания и раскрытия. Я сам частенько использую подобную тематику в рассказах (пси-связь, пси-доминанта, пси-образы и проч.), потому понимаю, о чём речь и какие трудности ждут в процессе раскрытия подобной темы. А трудность в том, чтобы читатель увидел в ромбе единый организм, а не отдельные его грани. На мой взгляд, первая задача всё же оказалась смазанной, недораскрытой, недопоказанной, не было ощущения при чтении, что я вижу тут то самое единство. Не хватило погружения в образ, потому что рисовалось-то отдельными мазками, общая картина так и осталась где-то на периферии, за краем. Зато ко второй никаких претензий: герои вышли выпуклыми, живыми, хотя по логике должны они были выглядеть как раз схемой, деталями того самого единого организма. Но в целом рассказ цепляет, а уж финал — тем более. Хотя особого откровения не ощутил благодаря той самой логике: именно так всё и должно было сложиться, раз появились там девушки с такими же способностями и той же трагедией.

Из разряда цепляющих, конечно, и «Ангел-хранитель», и «Устаревшая модель, одна штука». Прежде всего атмосферой и героями. Речь, как всегда у автора, о непреходящих ценностях. В одном о жизнях человеческих, в другом – о жизнях будущих. И помощь приходит: в одном случае от инвалида-колясочника, в другом – от робота устаревшей модели. Но – показано всё органично, рассказано достоверно, и с той самой позиции человеколюбия, которая, к слову, буквально красной нитью через весь сборник: например, все представленные тут рассказы о роботах так или иначе, а эту позицию доносят. Даже в классическом «Свеча горела» тема эта на первом месте, несмотря на то, что речь, как кажется, о другом – духовном обнищании нации. Не-а, робот думает прежде всего о детях, об их будущем в таком вот обществе, то есть, речь о любви прежде всего, а потом уж обо всём остальном. То же самое в «Каждом цивилизованном человеке», ведь не просто же так робот всю свою механически-сознательную жизнь готовил детей к тому, что их ожидает, когда они выйдут из убежища. Оберегать – значит, любить.

А вот после прочтения «Под землёй и над ней» не мог отделаться от вопроса: и что, целая дивизия так и не смогла зачистить подземелье? С нынешней-то техникой и всякого рода военного ноу-хау? Создалось впечатление, что тут автору потребовалось просто такое фантдопущение – что вот не смогла, при всей-то своей мощи. Не знаю, верится с трудом. Фантастика. Хотя такое допущение преследовало определённую цель: показать во всей полноте трагедию целого поколения, через кровь, ненависть, через преодоление и крах. Но осадок от нелогичности такого допущения остался. Эдакая ложка дёгтя вышла, что, конечно, не умаляет всех остальных достоинств рассказа. А это прежде всего характеры и настоящие, истинные чувства героев.

Вообще в сборнике что ни рассказ, то маленький шедевр, экивок в сторону разнообразных жанров. «Чёртовы куклы» — почти боевик со своими героями-характерами в совершенно безнадёжной ситуации; «Однажды в Баэр-Шеве» — настоящая трагедия; «Канатоходец» и «Смерть на шестерых» — своё видение такого неоднозначного персонажа, как Смерть; «Кругосчёт» — инопланетные «заморочки» с летоисчислением, которые под корень выкорчёвывает не что иное, как любовь; «Миротворец» 45-го калибра» — фактически мистика с грамотно построенным сюжетом и симпатичным героем; «Там, на юго-востоке» — почти притча, дань памяти человечеству, по глупости своему исчезнувшему с лика Земли; «Первоапрельская шутка» — настоящий фантастический детектив с лихо закрученным сюжетом, где разгадка дела так и остаётся неясной до самой последней страницы; «Придурок» — вестерн с необычным героем, который воздаст по заслугам; «Одна шестьсот двадцать седьмая процента» — имеет элементы и мелодрамы, и драмы; «Поговорить ни о чём» — старая добрая фантастика, о том, как построить новое на руинах старого да с его бескорыстной помощью; «Последний вампир» — романтически-интеллектуальная вещь, с великолепно вылепленными персонажами и своим логически выверенным финальным аккордом. И на каждом рассказе можно смело и с огромным удовольствием поставить тот самый Знак Качества. Что я мысленно и делаю. С тем самым удовольствием!..

Однако есть два рассказа, которые мне лично как читателю не понравились вовсе. «Путь Босяка» и «Сидеть рождённый». В первом я не разделяю идею, во втором и идею, и сюжет. До и стилистика во втором желает лучшего (что удивительно для такого мастера, как Майк). А в первом ещё и сама ситуация/конфликт ну явно высосаны из пальца, да простит меня автор. Но впечатление есть впечатление, от него никуда. Эти рассказы – худшие из лучших.

Вот такой он, авторский сборник писателя-фантаста Майка Гелприна. Сборник со Знаком Качества. Сделанный в лучших традициях жанра. И с огромным уважением к нам, читателям. Потому что там нет проходных рассказов, там нет того, что зовётся «графоманью». Просто читайте и наслаждайтесь! Ибо автор этого заслуживает…

Оценка сборнику 9.

Это точно не рецензия. В предновогоднюю ночь, накануне, я хочу ещё раз порадоваться тому, что  выход книги стал фактом свершившимся. Для меня это одно из немногих светлых пятнышек тревожного, печального, горестного года две тысячи четырнадцатого.

Часть рецензентов, отложив сборник, пыталась понять, что останется в голове и сердце по истечении времени. В связи с этим моя история о рассказе «Смерть на шестерых». Прочитала я его  в альманахе «Полдень 21 век», и ощущение было «крепко, средне, качественно». Прочитала и забыла, и пошла вперед,  занятая проблемами ежедневно-насущно-суетными. Каково же было моё удивление, когда через год с небольшим, я вспомнила о нём. Вспомнила и удивилась своей реакции. Была радость, как радуются старому товаришу, тепло в груди и свет, и счастье, что есть возможность взять и перечесть. Оказалось, что этот рассказ запал в душу и пророс там. Чем?  Когда я читала второй раз, поняла, что в моей голове гораздо больше подробностей, чем у автора в тексте. А ещё судьба Янки вдруг напомнила мне о моих бабушках, чья юность пришлась на те военные годы. Одна  воевала, другая  водила поезда в тылу, третьей с годовалым ребенком повезло уехать из Ленинграда буквально за несколько дней до начала блокады, четвертая за неделю, что ехала в поезде с одного края страны на другой,   успела выйти замуж. Приехав домой не знала, как сказать об этом родителям. Выложила документы на стол, а в них никто не заглядывает. Не было такой привычки в  доме. Пришел в гости сосед. «А что, Тарас Григорьевич, Валентина-то  ваша, замуж вышла? Вот написано». Так вот и выяснилось. Когда пришла телеграмма, что молодой муж, военный врач приезжает, родители рассудили: «Замуж сама выходила? Вот и встречай сама». И она пошла сама, взяв с собой  десятилетнюю сестру, и прятались, смотрели, как солдаты выносили вещи военврача из поезда, как он стоял, курил. Прятались, пока не ушел поезд (а поезда тогда стояли ой-как долго), пока не опустел перрон, пока окончательно не промерзли и стало понятно, что отступать поздно.

Они были чистыми, доверчивыми, достойными счастья и любви. Такие, как Янка. Наши бабушки. Чувственность, женская чувственность в них раскрывалась гораздо позже, чем в нынешних девчонках. Не было и понятия такого. Но сердечность-то была!

Эмоциональная составляющая  рассказов Майка Гелприна чаще всего не оставляет меня равнодушной. Со знаком плюс, со знаком минус, но достаёт. До сердца, до печенок. Они разные, его герои, но, так получилось, что со многими из них у меня какие-то свои собственные истории. Он- мой автор, и моё мнение такое:   рассказы Гелприна выдерживают проверку временем.  Хочется верить, очень хочется верить, что значение творчества этого человека, этого Мастера наше общество поймет. Чуть позже, но поймет,  и оценит. Верю!

Как-то раз, год или около того назад, одна знакомая сбросила мне ссылку на рассказ «Свеча горела» и написала в аське:

«Почитай! Чувак пишет просто охрененно! Я таких теплых рассказов давно не читала! Просто мастер!»

Я не замедлил с гордостью признаться, что имею честь быть знакомым с этим «чуваком».

И вот сейчас я прочел сборник. И вспомнил то, что мне писала знакомая. Ее ощущения. И, знаете, они очень хорошо легли на мои ощущения тоже.

А поскольку я отзывы писать не люблю и не умею, то выйдет как-то так:

Первое ощущение: это странный сборник. В нем все рассказы хорошие. То есть, я давно убедился в том, что в сборниках на два-три блестящих текста есть пять-шесть провальных, проходных. Это нормально. Точно так же многие музыканты не в состоянии написать альбом, в котором все бы трэки были по вкусу меломанам. Так вот Майкл Гелприн написал что-то вроде хорошего альбома. Да, не все тексты блестящие, не всё читается «на ура», но — но! — все рассказы поданы столь мастерски, что их хочется дочитать. Нет проходных текстов тут, хоть ты тресни. Получилось не просто ровно, а высоко ровно.

Второе ощущение: атмосфера. Не знаю, как так получилось, но собранные в сборнике рассказы, несмотря на то, что многие из них совершенно разные, обладают общей атмосферой. Аурой. Это как сидеть у костра с приятелем и слушать его истории. Одну историю, две, три. Истории могут быть про роботов, про Смерть или про интуитов. Они могут пугать, веселить, заставлять задуматься. Но общее впечатление будет одним: тепло костра, бодрый голос рассказчика, уют, интерес... Наверное, это смело можно назвать «стилем», «штрихом автора». В таком случае Майка можно только поздравить. Его тексты будут узнаваться везде.

Третье ощущение: это книга про любовь и добро. Да-да. Это не сборник фантастических рассказов, где кто-то кого-то трахает, говорит по фене (или на фене?), где людей убивают направо и налево, а люди разучились читать. Хрен вам! У книги два общих посыла: любовь и добро. Это две нити, скрепляющие сборник, делающие его близким на каком-то интуитивном уровне. Ведь если присмотреться, любовь в том или ином виде есть во всех рассказах. Любовь робота к детям. Любовь борзого вояки к девчушке. Любовь среди общей тюрьмы... А где любовь, там и добро. Куда же без него? Большинство самых важных поступков в рассказах Гелприна люди совершают именно по двум этим причинам. Это мотивация каждого рассказа. Ну, или почти каждого. Кому как, а это главное ощущение, которое осталось у меня после прочтения. И это важное ощущение. Поскольку это отсылка к «олдскульной» фантастике. К тем книгам, которые мы читали в детстве. Где любовь и добро оставались главными критериями. И о чем мы, в современности, к сожалению забыли.

Как-то так.

Не зря, ох не зря Майк Гелприн стал лучшим рассказчиком-фантастом наших дней.

Каждую неделю на рынке фантастической литературы появляются новинки. И когда приходишь в книжный магазин и пытаешься выбрать что-то новенькое – незнакомое, возникает вопрос: «Что?». Хорошо если читал рецензии или отзывы, а если нет? Тогда на помощь приходит аннотация. Но это хорошо, когда решил купить роман, а если покупаешь сборник рассказов, да еще не тематическую антологию, а авторский разноплановый сборник. В этом случае главную роль при выборе может сыграть название книги и, если присутствует, эпиграф к ней. Именно название сборника Майка Гелприна «Миротворец 45-ого калибра» и эпиграф к нему («Ты стоишь у черты, и не ясно, по какую ее сторону чужие, а по какую – свои») заставили меня остановить на нем свой. Но они же установили планку ожидания от прочтения. И когда начинал читать, то в душе присутствовала тревога и я сам себе задавал вопрос: «Не буду ли я разочарован?»

Наверно каждый, кто смотрел фильм или читал книгу в жанре «вестерн» слышал это прозвище модели кольта 1873 года – «Миротворец». И если берешь в руки сборник рассказов, названного в честь этого легендарного револьвера «Дикого Запада», то ожидаешь, что чтение сборника будет похоже на перестрелку в фильмах Серджо Леоне: выстрел – начал читать рассказ, быстрый полет пули – рассказ прочитан «на одном дыхании», поворот барабана — новый рассказ. 6 рассказов и перезарядка, и так 22 выстрела. В этом отношении сборник мои ожидания оправдал. Все рассказы этого сборника захватывали внимание с первой страницы и не отпускали пока не было прочитано последнее слово. Они просто «глотались», а чтение всего сборника не заняло много времени (к сожалению, ведь всегда хочется интересные книги читать как можно дольше).

Конечно не все рассказы я отнес бы к динамичным по развитию их сюжетов. К таким трудно отнести печальный рассказ об учителе литературы в обществе, которому не нужны его знания, в частности и литература в целом («Свеча горела») или мистическое повествование про посещение циркового представления смертью («Канатоходец»). Но тут автор брал «за душу» не динамикой, а внутренним напряжением, которое захватывало еще сильнее, чем постоянная погоня или стрельба. Именно внутреннее напряжение я отметил бы как основную черту большинства рассказов сборника. Не важно о ком автор ведет свой рассказ: о бойцах элитного спецподразделения, в котором каждый знает мысли и чувства другого (рассказ «Ромб») или про человека, который ради любви готов разрушить веками существующий мировой порядок (рассказ «Кругосчет») – в каждом, в определенный момент времени наступает момент выбора – момент максимального внутреннего напряжения главного героя. Именно этот выбор можно лаконично описать одной фразой, фразой приведенной на обложке сборника: «Ты стоишь у черты, и не ясно, по какую ее сторону чужие, а по какую – свои».

Почти в каждом рассказе автор подводит главных героев к черте, чтобы ее преодолеть нужно сделать сложный выбор и, возможно, он перевернет все «с ног на голову». Выбор сделан и роботы бросают свое теплое местечко и идут вперед за своей мечтой (рассказ «Там, на юго-востоке»), одно решение и он уже не мальчик – мужчина, а, слуги закона меняют свой цвет с белого на черный (рассказ «Придурок»), секунды на размышление и срабатывает одна шестьсот двадцать седьмая процента вероятности события и человек остается в живых (рассказ «одна шестьсот двадцать седьмая процента»). В рассказах нет простых шагов через черту. Какие-то шаги ведут к смерти героев и одновременно к спасению их близких людей (рассказы «Канатоходец», «Чертовы куклы» и «Смерть на шестерых»), какие-то – это вызов обществу, но герои идут на это ради любви (рассказы «Сидеть рожденный», «Кругосчет» и «Однажды в Беэр-Шеве»). Однако не остается ни капли сомнения, что сделан правильный выбор, автор его одобряет и убеждает в этом читателя.

В заключении, мне хотелось бы дать ответ на вопрос, который я сам себе задал перед прочтение сборника. Он меня не разочаровал. Наоборот, я получил настоящее удовольствие от его прочтения. Как не все выстрелы ложатся точно в цель, так и не все рассказы попали точно в «десятку» моих интересов. Этого следовало ожидать – сборник разноплановый. Но именно в этой разнообразности сюжетов и тем состоит его основная «изюминка». И я надеюсь, что каждый любитель фантастики найдет в нем рассказ, который попадет точно в его «десятку».

Издательства неохотно берут рассказы: с ними сложнее работать, чем с романами. Книжные магазины неохотно берут рассказы: они продаются хуже, чем романы. Читатели неохотно берут рассказы: ну вот ещё, только вчитался, только в героях разобрался, тут — бац! — и всё кончилось, изволь начинать следующий; то ли дело роман, а лучше цикл, а ещё лучше сериал, чтобы и читать не надо было. В этих условиях сочинители, истово придерживающиеся короткого жанра, заслуживают памятника — хотя бы виртуального.

Майк Гелприн не подвёл, сборник из двадцати двух рассказов получился на славу, и если бы знать точно, что выйдет в свет ещё хоть один такой же завидный том — я бы уже сейчас встала в очередь.

Без шуток: талант автора определённо в умении не растекаться амёбой по субстрату, а внятно, живо, на нескольких страницах успеть рассказать историю — вдохновляющую, весёлую, страшную, выбивающую слёзы или побуждающую напряжённо размышлять, строить свои версии постфактум: «А если так?.. А если иначе? А что было бы?..». Не тратя килобайты на неспешную экспозицию, Гелприн чётко, с ошеломляющей быстротой расставляет на доске чистого листа фигуры-персонажей: игра началась! Ржут метафорические кони, неуклюже, скованно-железной походкой переступают ладьи-роботы, в отчаянии заламывает руки король прогоревшего цирка-шапито... Против всяких правил выкатываются на поле кубики, усеянные змеиными глазами пуантов, разящих в самое сердце. Дым поражения над чёрно-белым полем. Но жальче всех неприкаянно застывшую на самом его краю маленькую пешку: к детям у автора особое отношение, невозможно этого не заметить.

При великом разнообразии сюжетов, при необычном подходе к традиционным темам, фантастика Майка Гелприна глубоко социальна и в первую очередь человечна. Не столько к разуму она обращена, сколько к душе, к совести. Она волнует и часто режет по живому.

В какой-то давней дискуссии (речь шла о современной на тот момент драматургии) встретилась мне мысль о том, что произведение искусства должно содержать сверхзадачу, мольбу: «будьте лучше!» или «будьте прокляты!» — без этого, мол, ремесло. Автор «Миротворца 45-го калибра», на мой читательский взгляд, сумел воплотить обе сверхзадачи в одной: «Будьте лучше или будьте прокляты!»... Поэтому — искусство.

Спасибо, автор.

Рецензия на сборник рассказов Майка Гелприна «Миротворец 45 калибра». Сборник выпущен издательством «АСТ», ISBN 978-5-17-084472-2, макет — «Астрель СПБ».

Настоящая рецензия является достаточно субъективной и не претендующей на абсолютную истину.

Итак: книга — добротный томик, твердый переплет, четыреста семьдесят пять страниц, обложка оформлена в темных тонах, что впечатление, в целом, не портит. Удачно выполнена аннотация на задней стороне обложки.

Из минусов:

1. серебряная надпись на обложке выполнена крайне нестойкой краской, на моем экземпляре часть текста стерлась при недолгом использовании.

2. слабые иллюстрации, количество которых, по моему мнению, явно недостаточно.

Возможно, это минусы только на мой вкус.

Обратимся же к произведениям автора, представленным в сборнике.

Начнем с названия. Не совсем понятен выбор в качестве названия «Миротворец 45 калибра», мне сложно это оценить. «Под землей и над ней», думаю, отразило бы суть сборника больше, учитывая разноплановость произведений, представленных в книжке. Ведь в сборнике присутствует все: и космос, и наши, земные, приключения. И фантастическое будущее, и опаленное Великой войной прошлое. И люди. И, казалось бы, бездушные роботы. И наделенные разумом вещи. И даже вечные Боги!..

Автором создан мир разнообразных, порой парадоксальных, идей. Интересных и ярких героев. Как ни шаблонно прозвучит: сборник получился как калейдоскоп, где эмоции и действие складываются непредсказуемо и ярко, где собраны совершенно разноплановые по стилю вещи: тут тебе и боевик, и детектив, и драма – от этого чтение затягивает.

Из недостатков: язык в историях, по-моему, не безупречен. Досадно, что глаз цепляется за обороты, которые «чуть-чуть не к месту». И в тексте есть несостыковки: и логические, и фактические. Но в целом впечатления это не портит.

На мой взгляд, рассказы — квинтэссенция творчества писателя. Умение работать с «малой формой» дорогого стоит. Автор справляется с этим «на отлично»: книжку не получается «проглотить» мимоходом, каждая история заставляет задуматься, на время отложить чтение.

Подводя итог: что пожелать читателю, взявшему эту книгу в руки? Сборник рассказов М. Гелприна «Миротворец 45 калибра» стоит потраченного на его чтение времени.

Общая оценка – 9

Жалею даже, что не по порядку сборник прочла. То есть «Канатоходец» освоен значительно раньше половины других рассказов. А теперь понятно, насколько это эффектное завершение композиции — как концовка в рукописной книге, притягивающая взор насыщенными локальными цветами и замысловатым золотым узором.

Бродячий цирк Аршамбо материален до осязаемости, до чуть потёртого малинового и синего бархата, до царапающихся пайеток крикливых костюмов, до запаха звериных клеток за форгангом. И в этот такой приземлённый, плоть от плоти средневековья, мирок, чуть медлящий в нерешительности на границе нового века, приходят пугающие призрачные гостьи, которые низводят его по ступеням отчаяния к настоящей беде.

Возможно ли им противиться? Один из циркачей рискнул. Не так важно, что он не человек: поступил он, как настоящий герой. Пусть земля тебе будет пухом, отважный. Ты знал, что такое настоящая верность.

И великолепная кольцовка, которая возвращает читателя к началу сборника, к самому первому рассказу, обнаруживает значимость композиции не только в отдельном произведении, но и в их ансамбле.

Совершенно не близкую мне тему армии, всяческой войнушки и спецназовцев мог спасти только мощный психологический заход (или даже выверт). И он тут оказался, причём довольно жестокий — о, это я люблю :) тем более, что тема множественной личности — в разнообразных её трактовках — тоже весьма повышает рейтинг читаемого.

Когда я читала о ромбе — пси-группе из четырёх человек, непредставимо прочно связанных между собой, — возникали в сознании давние кинокартинки: то стая серебристых рыб, в синей океанской мгле выполняющая поворот «все вдруг», то звено хищно-остроклювых самолётиков, движущихся на авиапараде настолько синхронно, что (невозможно в это поверить!) целыми остаются какие-то несерьёзные, чуть не бумажные ленточки, натянутые между ними... Но если такая лента всё-таки рвётся; если, страшно кувыркаясь, летит к земле боевая машина, потерявшая управление, и тянет за собой чёрно-оранжевый дымный хвост... что станется с остальными её крылатыми товарищами?..

Мне кажется, что не о войне речь в этом отрывистом, горестном и местами циничном рассказе, не о боевых подразделениях, способных переработать человека в робота-убийцу. Наверное, это всё же о связях между людьми: о привязанности, дружбе, любви. О том, насколько прочными могут быть эти незримые узы. О том, как больно, а иногда и смертельно опасно их рвать.