Очень предсказуемая разваязка, если вы знакомы хорошо с творчеством автора. Что-то где- то было. Почерк видимо уникален и с этим ничего не поделаешь...

Я не знаю,что сказать даже.С одной стороны Пелевин очень талантлив одна мысль на счет гламура и дискурса чего стоит,но с другой стороны многие персонажи в этом романе не противоречивые личности,а исполнители функций для главного героя(предшествинник,учителя,любимая девушка).Все кроме Рамы толкают умные речи,но за этим не видно психологии ,а видна только череда заранее запрограмированных болванчиков которые должны сказать свое слово в нужный момент.Все написано талантливо,но вот в империю вампиров по Пелевину я не верю.Есть в его творчестве налет сиюминутности и желание написать про ,про наше время и для нашего времени.То есть образно говоря смотря по сторонам Пелевин не смотрит на небо.Мне бы хотелось что бы автор оставил на время сочинение своих абсурдных ,сложноустроенных,высокоинтеллектуальных систем и написал что нибудь простое и вечное не обрызганное налетом абсурда и сиюминутности.Мне кажется у него получилось бы.Ведь надо же иногда смотреть на звезды,а не на нашу грешную землю.

Матрица Вачовски словами Пелевина, красная или синяя таблетка, выбор пути и его поиск. Зацикленность поезда, езда по кругу из ниоткуда в никуда и долгожданая остановка...конец пути или его начало. Сюжет прост, место действия почти всегда одно и то же, но тут болше не экшена, а философии. Короче, книга для тех кто ищет. Сильное произведение в плане поиска себя, заставляет задуматься по поводу жизни, нашего существования и т.д. Читала по курсу институтской программы еще лет 5 назад,перечитала может быть год назад. Совершенно разное впечатление. Вот насколько Пелевин- это не мое, настолько эта книга прочно засела в уме и в душе.

Напоминает Театр абсурда. Есть ли в романе смысл? Конечно, есть. Поняла ли я его — сомневаюсь. Думала много, но пришла к выводу о «многовариантности» толкования произведения. Тут есть все — злая пародия, психологические изыскания, социальная критика, философия жизни... Есть ли произведение, как некое единство средств, образов и замысла? Сомневаюсь. Большое количество идей, втиснутое в рамки одного романа, никогда не приводит к хорошему. Книга спорная.

написать что-нибудь внятное очень сложное... читал что эту повесть Пелевин написал по мотивам трудов Кастаньеды, которого в свое время пытался осилить в студенческие годы... вещь ирреальная... и поэтому не поддающаяся какому-то было бы внятному рассуждению... поэтому могу сказать только, что захватывает и интересно читать... но концовка как-то разочаровала...

всю дорогу рисовалась ситуация, что люди в поезде — мир, а вне — поезда — попадают люди только после смерти... и живым туда нет дороги... я подумал... какой молодец Пелевин как точно придумал и провел параллели с нашим миром... с помощью закрытого мира поезда пытается описать наше трактовку бытия после смерти...

но после определенных действий выясняется, что там вне поезда жизнь есть (города... села, мосты и тунели)... что главный герой сошел с поезда... что вдоль поезда разбросанны трупы, которые надо полагать с поезда видны, а с наружи — нет... я очень сильно засомневался в правильности своих догадок.... и продолжаю сомневаться.... :glasses:

в общем интересное начало и запутанное все потом.... как всегда.... не хочу сказать, что Пелевин плох... не буду раздувать щек ,что он гений... скорее всего... просто прекращу его читать... ибо не понимаю его глобальных задумок...

Пелевин написал стандартно-трогательный рассказ, герой к-рого выбирает побег из страшного ему мира. Образ оказался привязчивым — побег лисы А Хули ведь вышел очень сродни... А ведь истинный смысл рассказа другой: почвенничество (аксеновская бочкотара (еще и с огурцами!)) или западничество (набоковский велосипед) — и вся альтернатива.

Нет Папах на башне. Правда, их и не стоило включать. Но для полноты картины...

Очень дельно. Истинная философия возникает не на пустом месте (она слишком хорошо знает, что такого места давно уже нет — всюду дискурс), зато соединяет в пределах одного смыслового кадра образы, о к-рых еще никто не подумал, сколь гармонично и оправданно, сколь правдоподобно смотрятся они вместе. Тут именно такой случай.

Отличный рассказ. Главное, небанальна идея, положенная в основу — читаешь и не знаешь, куда авторская мысль повернет. А ларчик просто открывается. Класс!

Один из самых трогательных рассказов. Что приятно — без этих повторяемых позднее из вещи в вещь переползов из ниоткуда в никуда. Класс!

У Брэдбери был когда-то рассказец на похожую тему — «Бетономешалка». Тоже ничего особенного. Недаром ПнБ не переиздаются.

Прочёл этот рассказ две недели назад, в деревне, в условиях жесточайшего сенсорного голода, когда запоминаются мельчайшие подробности, но уже через день забыл, о чём рассказ. Перечитал, делая заметки (вот они передо мной), но опять не смог вспомнить, о чём рассказ. Перечитал третий раз и, пока не забыл, о чём рассказ, ставлю оценку, которая по моей шкале означает, что рассказ просто никакой. А ведь идея в рассказе имеется, и написан неплохо. Но как можно его высоко оценивать, если он не запоминается?

Вне корпуса ДПП(нн) — большого смысла не имеет

Профессионально сделанный поток сознания. Никаких открытий, но и ни малейших претензий, крепкая ремесленная работа. Читал, удовлетворённо хмыкал и готов был поставить семь баллов или около того. Пока не добрался до финальной фразы...

Пелевин автор модный и склонный к эзотерике, в результате среди его читателей велик процент внушаемых, мистически настроенный людей. А такие могут и помереть. Некогда «Страдания юного Вертера» вызвали эпидемию самоубийств среди экзальтированной молодёжи. Конечно, Пелевин не Гёте, но даже если у одного читателя остановится сердце из-за того, что автор неумно пошутил... Ставлю рассказу единицу.

данный роман купил по рекомендации друзей, которые утверждали, что это лучшая вещь Пелевина... прочитал и хочу сказать из прочитанного мной — он мне понравился намного больше чем Чапаев и Поколение... наверно я опять же не понял ВСЕХ задумок автора (вот тут предыдущий оратор написал, что даже ежу ясно, что это о Микрокосме. я честно говоря не понял ибо не знаю что это... :glasses: )

Теперь чуть-чуть о содержании... главная характеристика романа — Жесткость... для меня этот роман стоит где-то рядом с Осиной фабрикой Бэнкса... Пелевин явно не может ужиться с советской действительностью... и чтоб показать ее абсурд и жестокость пишет этот роман, где гибнут дети, вместо медведя убивают сына лесника, зажравшиеся мерзкие коммунисты... даже космос и тот, которым гордились все в советском союзе, оказался вымышленным, отчего гибель детей становится еще более абсурдной...

лично мне не очень понравился этот литературный ход... в котором поливается все и вся... Пелевин не первый и не последний, который критикует социализм... но методы, им выбираемые... навевают тихий ужас... перечитывать роман врядли буду, так как запомнится он я думаю надолго... но в случае, если действительно захочется почитать, что-нибудь о несовершенстве советской действительности лучше возьму С.Довлатова и в 10-й раз его перечитаю... :shuffle:

Автор лишний раз напомнил о своей способности к нестандартным наблюдениям. Признателен.

Кроме Каббалы, корни данного эссе лежат в известном рассуждении Синявского о том, что истоки победы коммунизма в ХХ в. лежали в правильно подобранных аббревиатурах — напр., ЧК, большевик и т.д. Но об этом не упомянуто. Эссе, т.обр., оказывается менее оригинальным, чем планировалось. А ведь, кроме оригинальности, в нем, в общем-то, ничего больше и нет...

Стебно. Требует развития в форме художественного текста, но такового не имеет. Посему — просто стебно.

Все, даже не поклонники ПВО, любят этот рассказ. Я тоже.

Парафраза великолепной ранней вещи «Водонапорная башня» — по сюжету сборника место рассказа в той главе «Чисел», где Степа почти решает жениться на Мюс, вот только... Если бы эта вещь была вставлена в собственно текст романа, все стало бы понятно задолго до его конца, а так получилось весьма изящно. Но это не отменяет стилевой вторичности рассказика.

Вне сборника этот рассказ, я думаю, не сработает. Выходя за пределы российских реалий, Пелевин обычно утрачивает сатирический пафос, поэтому данный текст написан бледно, незахватывающе, неинтересно. Чуда не происходит. Однако в сборнике его финальное положение плюс эпилог в виде комментариев специалистов весьма оправданы. Ср.композицию П5 с композицией ДПП(нн), и вы поймете, что автор за прошедшие 4-5 лет стал умнее и тоньше, чем был. Хотя продолжает нести в мир ту же свою, пелевинскую, правду. Она не пожелтела ни от сборов, ни от времени — раз уж не пожелтела идея, несомая автором.

Однако сам по себе рассказ — не силен. Домучиваешь его. А жаль.

Микророман о каше в головах... кого? Вопрос!... Слишком много машин вокруг, как справедливо сказано в финале рассказа, и все ездят по тебе, а ты уже труп — тебя убили, ставя на тебе социальные эксперименты, причем даже не такие зловеще-инфернальные, как большевизм, а вот именно такие мелко-глупые, как здесь. Мир — каша, броуновское движение продолжается, но конец истории, видимо, уже наступил — а страшного суда нет, вершины-то немые... ДПП(нн) будет в целом ярче, чем П5, но «Македонская критика французской мысли» (вещь, с к-рой эта запараллеливается) все-таки заметно слабее. Финал рассказа прекрасен... Многослойная вещь. Рассчитана на перечитывание. К слабостям можно отнести то, что это все же — довольно прямолинейный клон ДПП(нн). Не говоря уж о «Маятнике Фуко» У.Эко. К достоинствам — то, что это самая трогательная... может даже самая сильная вещь сборника. Много бьющих в яблочко деталек: Хайдеггер, «Немые вершины», «Вот как-то так» (в предсмертной записке), бездна горького юмора — смешное рядом с душераздирающим.

Немного вторичный (на взгляд знакомых с ранним творчеством ПВО) рассказ. Хорошо же в нем то, что, по сути, автор метафоризировал в нем свои отношения с миром. Мир, читая новые его вещи, отчетливо видит (уже научился видеть), где пыльные декорации, кулисы, где ниточки... не видит только, зачем все это делается. Ведь наличие кулис не отменяет чуда, а чудо, как ПВО говорил в разных своих произведениях раз 10, если не больше, происходит в сознании. Лучшее в этом рассказе — вставная новелла про фараона.

Когда-то, читая «Generation П», я, помню, ржал и думал: вот, елы-палы, жаль, что такой поток злого, едкого, смешного — и тратится на каких-то ельциных и подъельциных, о к-рых через год никто и не вспомнит. А потом с чего-то подумал про злющие «Бесы» Достоевского, от к-рых ржешь и сейчас (даже при том, что давно не актуальны ни Тургенев, ни народовольцы, зло, едко и смешно высмеянные в этом романе), и понял, что все нормально. Это не проза ПВО отомрет по мере отмирания ельциных, это они увековечатся в ней в виде смешных монстриков (потом в ДПП(нн) они стали покемонами). Это сознание определяет бытие. Бытие максимум что может сделать — это впрыскивание... (как в этой повести) но вся последующая алхимия ему уже не подвластна. Это не Аладин создал джинна, это другой. Все творчество Пелевина тому доказательство. Он — другой.

Теперь ложка... гм... того самого. Есть у Гессе рассказец (название забыл) на подобную тему — погружение в параллельный мир посредством восточных духовных практик делает из практиканта убийцу (у Гессе это студент, занимающийся переводом сакральных текстов с санскрита, убивает он своего профессора), при этом он теряет нравственность даже легче, чем пелевинская героиня. Если исключить едкую сатиру и критику русско-медведевских реалий, то философски эта повесть — даже не развитие идеи Гессе (тоже буддиста-восточника по корням своей философии), а просто парафраза. Правда, длинная. Вторичность — главный недостаток всех вещей сборника. Закрыть глаза на нее заставляет лишь глубина... но здесь это вряд ли тот случай. Разве что общество препарировано мастерски.

В рецензии Л.Данилкина (если у меня в памяти она не сконтаминировалась с другой рецензией, тьфу-тьфу-тьфу) сказано, что правы те, кто скажут, что ничего нового Пелевин в П5 не открыл, и в то же время правы и другие — те, кто скажет, что этого и не нужно. Потому что мир Пелевина давно самодостаточен, как божественное творение (даже если, как и оно, он не вполне совершенен). Новые книги ПВО не потрясут поклонников неожиданными вывертами в некое новое, им пока еще не ведомое пространство возможностей (все-таки это не Ал.Иванов) — но вместо этого П5 со всеми своими повторами уже пройденного заставляет мысль работать с тою же интенсивностью, к-рая требовалась от читателя предыдущих книг нашего автора. А он добре знает, что путешествие вглубь много важнее поездки вдоль.

Итак,

Зал поющих кариатид — самое большое по объему произведение, в к-ром сосредоточился социально-критический пафос автора. Здесь, понятно, и Рублевка, и олигархи, и НЛП, и проституция, и что-то вроде Идущих Вместе («50 000 гандонов на Ленинском проспекте»), и суицидально-эскейпистский выход из окружающей мерзости. Очень точно, глубоко и... не ново для читателей ПВО. Масса аллюзий на собственное раннее творчество, даже на забытое, напр. эссе «ГКЧП как тетраграмматон». Но, как я уже говорил выше, не повторение важно. Можно читать не один раз — капуста раскрывается не вся и не за один присест.

Кормление крокодила Хуфу — парафраза ранних вещей «Вести из Непала» и «Спи». Ошибкой автора стало то, что он выдал свой замысел во втором же абзаце рассказа. К середине его мы уже понимаем не только идею, но и то, как именно она будет реализована. Однако в силу ностальгии по ранним рассказам этот читается с наибольшим удовольствием. См.отличную характеристику этого рассказа у Л.Данилкина.

Некромент — нечто вроде Зала кариатид, с меньшим, правда, размахом, зато с элементами техники микроромана, воплощенными во вставных новеллах в виде интервью с участниками событий, видеозаписей на мобилу, фрагментов рукописей, заголовков веб-контента и проч. В соответствии с такой техникой, гл.герой в рассказе не нужен, его масштабность достигается не прямым портретированием, а проекцией на других действ.лиц. Очень сильная концовка. Как и 1-я вещь, эта — тоже на несколько прочтений.

Пространство Фридмана — один из любимых жанров ПВО суть дискурсивные (пардон) псевдоэссе а ля «Абсолютная пустота» С.Лема. Сей рассказ я читал еще в Сети, не на бумаге, и он очень мне глянулся глубиной и живостью... такой себе красавец-спрут, резвящийся в глубинах ума. Прошу читающих обратить внимание на отличное рассуждение автора на заезженную всеми сивками от метафизики тему «почему в мире все так, как есть»... а слово «баблонавт», помнится, заставило ржать в голос. Как и Чингиз Платонович Каратаев. Аплодисменты!

Ассасин — псевдовосточная легенда, написанная в стиле Олди, хотя и без пошлости данных авторов (это когда пишут явную пошлость, но бескорыстно думают о себе, что гениально, пот.что знают, что так о них подумают другие). ПВО написал текст скупо-неохотно, как бы всем своим видом давая понять, что иным языком псевдовосточные легенды в русской литературе не перескажешь, и он изобрести здесь велосипед, увы, не в силах. Сама по себе вещь слаба, но ее углубляют 2 фокуса — комментарии в конце и само положение в конце сборника (т.е. читатель неизбежно будет воспринимать ее в контексте уже прочитанного). Хотя, если она появится позднее в каких-нибудь Relics отдельно, вряд ли сыгает так, как в этом сборнике.

И еще. ОЧЕНЬ пошлые надписи на обложке. Тексты лучше рекламы, однозначно. Знает же автор цену рекламе, а вот на тебе — взял и сделался сам персонажем своего старого эссе про Фаулза, зазывая рекламой щей на черепаховый суп.

Это, пожалуй, единственный пелевинский рассказ, который не вызвал у меня абсолютно никакого восторга. Более того, он мне активно не понравился. Не понравился за то, что нудный, за то, что в процессе чтения теряется нить повествования и постоянно возвращаешься взглядом на строчку вверх, чтобы понять, о чем в данный момент идёт речь, за то, в конце концов, что неинтересный.

«Поток сознания», это своеобразное литературное упражнение, которое выполняется практически на всех писательских курсах. Все написанные образцы получаются тяжелыми, неудобоваримыми и невнятными. Мне кажется, что преподаватели их никогда сами и не читают. Только редкий раз просят выборочно кого-нибудь из учащихся зачитать своё творение перед всей аудиторией. Но включать нечто подобное в сборник, или публиковать... Для этого нужна очень веская причина. В рассказе Пелевина, в отличие от многих, хотя бы прослеживается четкая сюжетная линия и существует внятная причина этого самого потока сознания. Эту причину я понял примерно на второй странице и остальное дочитывал, чтобы убедится, верна ли моя догадка.

Прочитав аннотацию и имеющиеся отзывы, я понял, что свою задумку Пелевин не сумел как следует донести до читателя и поэтому многие не поняли о чём идёт речь. А всё очень просто, хотя и трагично. Пожилой мужчина стоит перед окном, из которого открывается вид на водонапорную башню. Внезапно у него случается очередной (на этот раз последний) сердечный приступ и вся прожитая жизнь за несколько мгновений проносится у него перед глазами. И последнее, что запечетлевает его сознание, это водонапорная башня. А весь текст, это как раз и есть поэтапное описание жизненного пути.

Если не ошибаюсь, в антологии Фантастика-2006 издательства АСТ было нечто подобное, какой-то совершенно ужасный рассказ, но там было до такой степени всё непонятно, что я так и не сумел заставить себя дочитать.

«Зал поющих кариатид», безо всякого сомнения, лучший текст сборника «П5». Одновременно остроумная, горькая и мрачная история о наивной девушке Лене — одной из тех «крошечек-хаврошечек», о которых Пелевин писал еще в «Настольной книге оборотня». Пройдя нешуточный творческий конкурс, Лена получает великолепную работу. Работу, о которой можно только мечтать — в рублевском спецборделе для олигархов и прочих лиц, приближенных к российскому властному Олимпу, Лена должна работать «кариатидой». От кариатиды тебуется немногое — стоять по стойке «смирно» и, если понадобиться, выполнять все прихоти гостей заведения: от исполнения песни до... Ну, сами понимаете, до чего. Оплата просто сказочная: за один сеанс можно получить сумму, эквивалентную стоимости «половины московской квартиры»...

Эту небольшую повесть можно назвать концентрацией всего предыдущего пелевинского творчества. Получился такой своеобразный «весь Пелевин»: язвительный, остроумный, саркастичный, парадоксальный и, вместе с тем, пронзительно грустный, с какой-то щемящей, почти что чеховской интонацией, тоскующий о более совершенном, гармонично устроенном мире. Как всегда, Пелевин публицистичен, точен в деталях: на прослушивании в рублевский бордель Лена выступает с песней группы «Тату» «Югославия», а руководитель кремлевского молодежного движения, выступающий с лекцией перед девушками, приезжает на встречу в форме советского солдата Великой Отечественной войны... Но, наверное, лучшей метафорой современности, своеобразной квинтэссенцией нынешнего идеологического «трэнда», является сама обстановка элитного борделя — обслуживание VIP-клиентов происходит под гимн СССР, исполняемый на английском языке.

Почитал. Книгу следует отнести к чисто философским произведениям Пелевина, таким как «Иван Кублаханов». Небольшая завязка на современную реальность присутствует, но только как иллюстрация к заквашенным на буддизме философским идеям о полной иллюзорности мира: мы все друг другу только снимся и т.п. Пелевин последователен в полном отрицании всякой реальности. Астериск, кстати, живо напомнил Убика из одноимённого романа Дика.

За форму и исполнение 10 баллов, за содержание даже не знаю что ставить, не очень близки мне эти идеи.

Рекомендую к прочтению каждому мыслящему человеку, не пугающемуся простых размышлений о жизни. Жизни такой загадочной и непостоянной, но обладающей властью над человеком.

В этом эссе мне очень понравилось сопоставление вопроса с мостом понимания между людьми. Ведь такой мост передается и через книгу, и даже через строчку, слово. В.Пелевин направляет к нам свой мост – мост «вопросов и ответов». И все-таки в этой работе больше вопросов, на которые не в силах ответить Человек, ибо эти вопросы превосходят все человеческие измерения.

Но зачем нам нужно делать шаги по пустоте, если все бренно и бесцельно?

Разве автора это устраивает, если – да, зачем задаваться пустыми, именно пустыми, вопросами-ответами, плывущими по течению в Никуда.

Или все же стоит и все не так просто? Мы можем строить мосты, но мы пыль Вселенной, не слишком ли много для одного Человека в потоке реки Лет?

«Оправдание Зла» — так можно озаглавить этот рассказ. И, действительно, мораль глазами и устами Колдуна чище, богаче и сердечнее. В этом рассказе Зло нравственно совершеннее Добра. С таким Злом мы хотим быть солидарны, постепенно переходим в сочувственное и согласное взаимодействие с ним. Добрая природа души отвергает символ ханжеской чёрной рясы Инквизиции, а лень и невежество затмевают добросовестный разум. Гостеприимное Зло лукаво и гламурно; оно использует незнание истории, сути понятий и образов в сочетании с жалостью к себе как к гонимой жертве.

На что же похоже в рассказе Добро? Подлый Протоирей, наверное, начитавшийся материалистических книжек о псевдо-истории инквизиции Доминиканского ордена сочинил три иронических притчи. Он не удовольствуется лишь одной целью, его желание это насладиться чувством превосходства над чудо-Колдуном, используя лицемерные притчи он морально глумится над своей жертвой.

Что же хотел сказать Протоирей своими притчами? Давайте переведём на лаконичный и бытовой язык. Получается, Протоирей сказал: «Ты, Колдун — безмозглое, безрассудное и никчемное существо, пришло время четвертовать тебя во имя Христа. И не надейся на прощение – сегодня Бог не примет Спасителя-Заступника». А сам подумал: «Если Бог вообще есть».

Единственный плюс рассказа содержится в русском характере священнослужителя. Как же это «по-нашему», по-русски, начать так, как положено, а закончить «как всегда». В образе священника не чувствуется ненависти к оппоненту, ведь он его так понимает, даже уважает. Протоирей раб долга, крепостной своего Господина, подневольный догм. Славный парень этот Протоирей, заблудившийся невежда, конечно, ему бы уйти из Церкви, аки Иуда; да прийти на приём к чудотворящему Колдуну.

И еще пару слов, о добросердечном Зле. Только задумайтесь, с какой любовью В. Пелевин обращается к Игнату-чародею в сопоставляемых образах: Михаил Иваныч (Именно Иваныч, как же созвучно это с русским! Как приятно слышать такие имена М-и-х-а-и-л И-в-а-н-ы-ч, Иваныч родненький, Михиало Потапыч…, эх!); или этот невинный Жу, беззащитный Жу, малыш Жу! А со стороны Арсеникума — Христос неудачник, непризнанный Богом. Так и хочется спросить: а нашел ли Он Бога? Что затаилось под Его словами «Извините. Ничего не вышло»?

Так уж сложилось, подмена категорий удобна, читабельна, а иногда возбуждающа; ничего не поделаешь, нужно жить с этим и помнить о веке современном, о веке черного пиара, о веке адвоката дьявола, о конце света в ценностях.

Сегодня уже Добро нуждается в оправдании…

Это самое лучшее в мире произведение, оно меняет восприятие раз и навсегда.

В далеком детстве читал я в сборнике «Сказки народов востока» сказку с похожим сюжетом. Там бедняк накопив на одну крупную монету, решил приманить на нее деньги ростовщика. Но эффект оказался противоположным... На дворе 21 век, уже 40 лет вручают Нобелевские премии за достижения в экономике — следовательно пора проверить народную мудрость с помощью науки... Эх сколько грантов можно было бы получить на такое исследование! А, с другой стороны, может после этой повести экономика, как наука переживет второе рождение?!

У меня, эта повесть вызвала ассоциации с «Собачьим сердцем»: если пересадить половые железы мужчины псу, тот станет человеком, ну а если девушке впрыскивать нейромедиатор богомолов в спинной мозг, она рано или поздно, свернут шею своему половому партнеру... Ну что-то в этом роде. Шариков 80 лет спустя и наоборот. А так сатира, сатира и еще раз сатира. А читается просто на ура. Единственный минус, что максимум за час:frown:

Новый сборник В. Пелевина «П5» разумеется состоит из пяти рассказов и повестей. Все произведения, вошедшие в П5 сюжетно вполне независимы, и, в то же время, тесно связаны между собой некоей сквозной авторской сверхидеей. Так что если вы собираетесь приступить к чтению «П5», то начинать читать лучше всего не выборочно («методом тыка»), а по порядку: последний рассказ «Ассасин» тесно смыкается с первым рассказом из сборника — «Залом поющих кариатид». На самом деле, «П5» — это даже не сборник рассказов, а самый настоящий «роман-кольцо».

Все рассказы/повести написаны собственно об одном — об извращении человеческой сущности. О том, как обыкновенных, нормальных людей последовательно и целенаправленно делают либо настоящих монстров, либо полных уродов. Мир идеологий, в котором живут и действуют персонажи пелевинских рассказов — это мир замкнутой самой на себя системы, мнимо вырабатывающей «идеи», «новизну», «будущее», а по сути гоняющей ничто, пустоту. В эту пустоту и проваливаются абсолютно все герои «П5» — девушка Лена, исполняющая роль кариатиды в специальном убежище для олигархов; сами олигархи, легкомысленно возомнившие себя «хозяевами жизни»; ментовской генерал и его жертвы -рядовые гаишники... Лишь герою последнего рассказа сборника, — ассасину Али, — удается скользнуть по краю и обмануть профессиональных промывателей мозгов.

Рассказы и повести, собранные в «П5» причудливо сочетают в себе черты фантасмагории, социальной сатиры, политического памфлета, литературной пародии. Причем, налицо явное преобладание именно памфлетной составляющей над собственно художественной. Причем аналогичный «перекос» в сторону социально-политического заметен не только у Пелевина, но и у других уважаемых авторов, взявшихся за описание так называемых «нулевых»: Д. Быкова («Списанные»), В. Сорокина («День опричника», «Сахарный Кремль»). Впрочем, эту особенность современной прозы раньше меня тонко и точно отметила ALLEGORY. Что ж, как сказал около 30 лет тому назад один известный поэт, «какое время на дворе — таков Мессия»...

очень глубокое произведение, столько фантазий провоцирует.

что же первое: курица или яйцо?

и где истинное существование, жизнь, а где только сон? способен ли ПРОСТО человек, который должен проснуться в итоге от самого себя, осознать это и смириться с этим знанием.

вобщем класс!

Помесь прозы С.Беккета с тем же Мисимой. Написано хорошо, но... вторично.

Очень хорошо, но талант автора заставляет читателя требовать от текста чуть большего (даже если читатель добрый и не хочет) — поэтому читаешь и думаешь: «Нет, Бродский все-таки лучше!» Но все равно респект!

Читал в электронной версии (чего с опусами Пелевина, в принципе, лучше не делать, т.к. упускаешь слишком многое) — хорошо... В отличие от гигантской плеяды постоянно премируемых авторов, до сих пор живущих прошлым русской литературочки (и, кстати, премируемых именно за это), Олегович живет в будущем, как Петя Трофимов. Он-то и обитает за углом того коридора, к-рый ФСБшные баблонавты увидели в своем трипе. Чтобы повернуть за угол, им понадобится вдесятеро больше бабла или... Но вот на это «или» они как раз и не способны.

В целом — очень хорошее псевдоэссе а ля не то Лем, не то чуть более ранний (времен Македонской критики) сам В.О. (последнее вероятнее). Наукообразный зачин превосходно связывается и с актуальностью момента, и со слезой в голосе рассказчика (когда он понимает, что за угол коридора все равно не зайти), обязательной для всякого пишущего для читателя (исключение составляют, конечно, баблонавты от литературы, ходоки за премиями, вечно 60-летние дарования (даже те из них, кому чуть-чуть за 20))... Будущее, не дай бог, подтвердит подозрение, к-рое у меня где-то с 1999 г. — что Пелевин его посланец в настоящем, этакий Зигги Стардаст. Тогда уже никто не поверит, что его гениальные прозрения не были списаны с реальности. Лучше пусть он останется фантастом. Пусть будущее будет не таким мерзким и страшным.

Заверщающего сборник «П5» «Ассасина» вполне можно отнести к категории так называемого «производственного рассказа». Рассказывая историю жизни Али, молодого воспитанника «школы ассасинов», Пелевин наглядно демонстрирует принцип действия универсальной технологии манипулирования человеком. При помощи подобных технологий, разнящихся только формами воздействия, взрослые «богомолы-манипуляторы» успешно лепят из десятилетнего мальчика идейно выдержанного убийцу, превращая ребенка в один многочисленных винтиков, что скрепляют весь механизм Системы. Прходят столетия, меняются идеологии, река времени смывает целые государства и народы, но методы идеологической обработки человеческого материала остаются в своей основе неизменными. «Дяди Алаудины» продолжают успешно обрабатывать все новых и новых мальчиков и девочек...

Следует заметить, что любитель задавать «неудобные» вопросы, юный ассасин Али, убедившись в том, что обещанный наставником «рай» — не более, чем фикция, оказался единственным персонажем пелевинской книги, которому удалось выскользнуть из рук изощренных идеологических манипуляторов. «Ассасины» композиционно «закольцевывают» сборник, великолепно стыкуясь с первым рассказом про девушку-кариатиду (своеобразная пара к ассасину Али), гуру-богомола (наставник Алаудин) и Условную Реку Абсолютной Любви.

Добавлю свою ложку дегтя — лично меня новый сборник Виктора Олеговича слегка подразочаровал. И не смотрите на относительно высокую оценку — если есть писатели, для которых «семерка» часто становится «великолепной семеркой», то для Пелевина это провал. Ниже определенного уровня он, конечно, не упал, но многое все-таки подрастерял.

Впрочем, оговорюсь сразу — я отнюдь не фанат «малой формы» Пелевина, мне больше по сердцу его романы. Но даже это не оправдывает того, что «П5» являются книгой откровенной скучноватой. Вечные и любимые темы Пелевина — круговорот денег в природе, пиар и рекламные технологии, жизнь и досуг олигархов и т.п. — уже немного притерлись (потому две лучшие повести в сборнике — это небольшой шаг в сторону: «Кормление крокодила Хуфу» как сюрреалистичная притча и «Ассасин» как восточная сказка). Новых граней в этих темах не нашел, равно как не нашел и новых слов для граней старых.

Нет у Пелевина книги, которую я бы прочитал всего один раз — каждую открывал минимум дважды. Но, чувствую, первое прочтение «П5» станет для меня и последним. Проходная конвейерная книга, не ниже определенного уровня, но не дотягивающая до тех откровений, что я привык видеть у Пелевина.

Just be.

Just do it.

сегодня ты, а завтра тебя — замкнутый круг, и как только он разомкнется наступит конец света.

Прочитайте эти строчки:

«Катюшин муж объелся груш.

За горем Гор,

За Бушем Буш.

Гомер, твой список мертвых душ

На середине уж.»

:smile:

Ну как? А теперь эти:

«Нам восхищенье неизвестно, нам туго, пасмурно и тесно, мы друга предаем бесчестно и Бог нам не владыка....

Мы все воспримем как паденье, и день и тень и сновиденье, и даже музыки гуденье не избежит пучины»

:wink:

От себя добавлю следующие строчки:

Дела туды-сюды...

За мылом голым

За голью срам

За срамом хам

Гарри, Потёр и здесь и там.

:lol: :glasses:

За книгой пылающий амур

За каламбуром бур,

За другом — вдруг...

За другом сволочь

Какая здесь вам помощь?

:smile:

P.S. Слова Александра Введенского это музыка, это песня, это, действительно, поэзия — она живет. Элегия Введенского это «не грущи в уши», и здесь не «глазики, в сторонку унитазики».

Элегия 2 — ироническое несовершенство, это странная ирония над элегией. Но зачем так именовать стих? Анти-Элегия было бы честнее. :frown:

ЭЛЕГИЯ ж.

Поэтический жанр в литературе XVIII в. — начала XIX в.

Лирическое стихотворение, проникнутое грустью, печалью. // Стихотворение, написанное двустишиями определенной формы и заключающее в себе размышления поэта (в античной поэзии).

Вокальное или инструментальное музыкальное произведение, проникнутое грустным, печальным настроением.

перен. Грусть, меланхолия.

За неполные четыре дня с момента официального выхода новой книги Пелевина уже успело появиться множество мягко говоря критических отзывов – мол, «гуру ничего нового нам не преподнес», «за Пелевина писал негр» и «кто угодно так сможет». Ничуть не сомневаясь в том, что Виктору Олеговичу для защиты не требуются мои «переломанные копья» в моих же несильных руках, от положительной оценки и комментария по поводу нового сборника всё ж не удержусь…

Каждый любитель Пелевина знает, что, получив в руки новую книгу, он гарантированно – железобетонно гарантированно, как в швейцарских часах – получит качество текста, стиль и порцию искрометности (нелюбителям же на территории «П5» делать нечего)). Всё упомянутое в сборнике обнаружилось, что и раскрасило вечер чтения во все цвета радуги ;)) А если чуть более всерьёз, то я, как обычно, благодарна автору за, как минимум, два момента – за расширение моего «понятийного аппарата» и за «конкретизацию» страха.

В силу собственных невеликих способностей часто ловлю себя на том, что множество имеющихся ощущений от текущей жизни – внутренней, «внешней», общественной и т.д. – никак не получается лаконично сформулировать. И спасибо автору, который, видимо, чувствует что-то подобное (или что-то другое, а мне кажется, что подобное)), но дивно он одарен и способен дать такую формулировку, которую хочется цитировать. Обилие цитат приводить здесь, конечно, не буду, но отдельная моя благодарность за «боевое НЛП» и то, что «небогатые люди продают совсем бедным свои фантазии о жизни.. фантастически богатых».

Что же до страха, то… Мм.. В последние несколько лет обнаружилась такая тенденция, что авторы, когда-то предпочитавшие сложный образный язык и непростые же литературные методы «не для всех», стали говорить практически прямым текстом. Прямые тексты теперь пишет Гребенщиков, Сорокин написал «День опричника» и «Сахарный Кремль», а Пелевин – «Ампир…» и «П5». Видимо, разглядывая текущую реальность и подумывая о завтрашнем дне, они все от этой «тошноты» уже не считают возможным и не могут писать иначе. И лично мне от этого делается еще страшнее…

Завораживающее чтение. Читал рассказ затаив дыхание. В ответ на каждую строчку в голове возникал десяток мыслей. Мыслей о разном. О детстве, об окружающем, об окружающих, о волнующем, о пугающем, о веселом и о грустном. Кстати, не знаю почему, вспомнилась повесть «Детство Никиты» Толстого. Когда я был маленький, я читал и перечитывал её каждый день. А ещё «Ночь перед Рождеством» и «Двенадцать стульев». Много эмоций пробудила во мне «Онтология детства», особенно когда я стал постепенно осознавать, что описывается не простое детство не простого ребенка. Рассказ короткий, но очень насыщенный. Всегда считал, что настоящий писатель должен уметь испугать, рассмешить, научить, напустить тумана, внести ясность, взглянуть под непривычным углом на привычные и обыденные вещи. Пелевин Виктор Олегович всё это умеет в совершенстве, возведенном в степень. После окончания чтения изломал себе всю голову, задаваясь вопросами, чей этот ребенок, что это за тюрьма, или зона, в какое время это происходит, учитывая, что в рассказе упоминаются танки и самоходки и т.д. И только два последних предложения не вызвали абсолютно никаких сомнений. Там всё совершенно ясно. Хотя поймет их каждый человек по своему.

Внимание! Авангард! Пусть не обманывает приближенная к действительности оболочка – это все те же вываливаются из окон бабушки Даниила Хармса. Лично я себе середину книги запортил, из-за неосознования этого факта. Даже растяжка в эпиграфе взорвалась только после прочтения Македонской критики – слишком замылился глаз.

Числа завораживают, играют всеми возможными красками и уму не постижимо, как они ловко переливаются одно в другое. Этот роман ирония над всеми нашими предрассудками. Уверен, в том или ином виде у всех есть подобные «удачные» штучки. У кого-то в большей мере, у кого-то в меньшей, но мы цепляемся за них: может быть, сохраняем психику, а может, ходим по граблям (или грабли по нам).

Гениально.

Если бы меня попросили назвать писателя, нашедшего источник вечной модности, то я бы сразу назвал Пелевина. Насколько я помню, со времен «Чапаев и Пустота» его новую книгу всегда ждут. В последние годы к этому еще добавилось увлекательное предвыпускное гадание на ромашке: «украдут — не украдут» и «пиар — не пиар». Что же, в статье Олега Нестерова мелькнула информация, что Викторий Олегович был так озабочен вопросами безопасности рукописи, что макет новой книги в типографию прибыл на диске, а не электронной почтой. Но не помогло. «Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана» были украдены и в продажу появились еще в конце сентября, и вроде бы это был не пиар.

В книгу Пелевина вошли 5 произведений: «Зал поющих кариатид», «Кормление крокодила Хуфу», «Некромент», «Пространство Фридмана» и «Ассасин», причем четвертый рассказ был до этого уже опубликован в журнале Форбс. Автор по-прежнему демонстрирует завидную эклектичность, продолжая с шутками и прибаутками совмещать на первый взгляд несовместимые темы и стили. Во время чтения совершенноне удивляет то, что с притчами «Кормление крокодила Хуфу» и «Ассасин» соседствуют злободневные, остроумные и постмодернисткие сюжеты из «Зала поющих кариатид», «Некромента» и «Пространства Фридмана».

Выделять рациональные зерна в книгах Пелевина занятие неблагодарное, слишком уж хочется просто наслаждаться тем, что получилось. Единожды вторгнувшись на пространство нынешних хозяев гламурной жизни: олигархов, чиновников, политтехнологов, работников ФСБ и обслуживающих их потребности персонала, Пелевин никуда уходить не собирается. Думаю, его чуткий к политическим веяниям нос не ошибается, так что можно счесть это предсказанием, что их эпоха еще не прошла. По-прежнему среди любимых приемов автора буквализация метафор — в этот раз «лежащие полицейские» («Некромент»). Никуда не пропало и умение сделать слово пластичным, выделить и показать читателю скрывающиеся в нем неожиданные значения — один из самых впечатляющих примеров, Hugo Boss, в котором 2 последние буквы превратились в сдвоенную руну зиг («Зал поющих кариатид»), тут же и название упомянутого в предыдущем предложение рассказа. Также Пелевин не разучился легко жонглировать фантастикой и реализмом, безошибочно отыскивая в них точки соприкосновения. Развлекательная поезка олигарха и двоих его сотрудников посмотреть на знаменитого уличного фокусника превращается в посмертное путешествие и выбор нового рождения («Кормление крокодила Хуфу»). Суфийская притча о ассасине, ищущем ответы на вопросы о своем предназначение и награде за свои поступки, заканчивается подробным культурологическим, юридическим и наркологическим анализом текста («Ассасин»). Именно этот завершающий рассказ для меня во-многом обозначает еще одну характерную особенность творчества Пелевина, множество возможных трактовок позволяют легко каждому из читателей подобрать подходящую для себя. Впрочем, такой способ как нельзя лучше подходит для того, чтобы переносить на бумагу смешной абсурд современной российской жизни. 8/10

«Хрустальный мир», по-моему, отражает прежде всего хрупкость мира, истории, человеческих судеб...

Может быть, это не совсем соответствует формату отзыва, но тем, кого Пелевин не раздражает, очень рекомендую посмотреть театральную постановку по мотивам этого рассказа. Интересно то, что актёры, исполняющие роли юнкеров, читают наизусть и обыгрывают большие куски пелевинского текста, всё действо сопровождается очень подходящим звуковым фоном и видеорядом вместо декораций. Атмосфера, настроение рассказа «Хрустальный мир» переданы просто здорово. Для меня после просмотра спектакля Пелевин раскрылся по-новому.

Если заинтересовало, за информацией идите по ссылке http://thecrystalworld.info/ .

Как сейчас помню. Прочитал три первых абзаца из этого рассказа, которые показались мне просто завораживающими, и тут мне позвонили друзья и позвали меня на улицу. Я вышел, и всё то время, пока мы не разошлись по домам, у меня в голове прямо-таки пульсировала мысль о том, как я сейчас приду, открою книгу и прочитаю «Встроенный напоминатель» до конца. Заодно и перечитаю три первых абзаца. Я буквально не мог усидеть на месте и почти мечтал о том, чтобы пошёл дождь. А когда я оказался дома, то сделал всё, как и задумывал. Запивая этот классный рассказ горячим, крепким чаем (люблю почаёвничать с хорошей книжкой).

Эта авангардная выставка находилась (может быть существует и сейчас) на недостроенной, ещё не заселенной улице, через которую люди ходили, чтобы путь с работы домой вышел покороче. Их привлекала яркая, интересная вывеска и они заходили посмотреть. И оставались. Потом людей искали. Искали долго, но не могли найти, потому что в том месте, где располагалась выставка, ткань реальности истончилась и превратилась в проход в параллельное пространство, где действуют несколько иные физические законы. Поэтому многие эту выставку просто не видели. Не ощущали. Да. Так всё и было :-)

Уж не знаю почему, но этот самый Никсим очень напомнил мне продавца из магазина «Самое необходимое», который описал Стивен Кинг в своем романе «Самое необходимое», или «Нужные вещи». Не знаю. Может быть навеяло, но есть что-то схожее.

В бытность студенткой первого курса изучала так называемые «схемы виртуального развода на деньги». Очень порадовалась тому, что эта столь многогранная тема нашла столь остроумное выражение в литературе))

После прочтения «Чисел» очень обрадовалась продолжению истории со знакомыми персонажами, но.. этот короткий рассказ оставил после себя очень дразнящее чувство и ощущение того что тебя нагло кинули) потому что никакого продолжения на самом деле нет. Просто короткий очерк о московской клубной тусовке...