Это не ужастик. Точнее не ужастик в классическом смысле, как бы ужастик в социальном или политологическом смысле.

Здорово бы порадовал такой рассказ университетскую кафедру научного коммунизма. Красная нить – «Капиталисты готовы на любую подлость».

Тут корпорации научились эксплуатировать мертвых.

Мерзко. Написано беспощадно, мощно и жестко. Читать неприятно.

Еще один прекрасный рассказ автора... В принципе, помимо этого сборника, Гибсон мог больше ничего не писать, и всё равно вошел бы в историю...

У таких авторов, как Гибсон, Суэнвик, Гейман и Кинг больше всего ценишь именно окончание, потому что твердо веришь, что в конце они поставят историю с ног на голову...

Книга не понравилась совершенно. Ни одной положительной эмоции и еще это неприятное послевкусие оставшееся после прочтения...

После великолепных Пути Прилива и Дочери Железного Дракона не ожидал такого впечатления от очередной книги Суэнвика, не ожидал.

Долго хотел написать отзыв но понимал, что трудно удержаться от эмоций и «ругательных» слов и написать объективно. Прошло уже больше трех месяцев а как ни вспомню Фауста так неприятное ощущение появляется вновь.

В некотором роде сложно даже выделить что не понравилось особенно. Помимо тягостной и унылой атмосферы, кстати являюсь любителем темного фэнтези и к мрачным атмосферам многих произведений этого направления отношусь весьма положительно но в Фаусте это что то другое, изначально вызывающее отторжение и неприязнь.

Та вот, помимо атмосферы, ни одного внятного персонажа ни одного сколько нибудь интересного или приятного или чем то понравившегося действующего лица. Все персонажи и их поступки по большому счету недостоверные и картонные что поначалу хорошо скрывается за маской безрадостной атмосферы повествования и головокружительными темпами развития «средневекового прогресса». К середине книги стало абсолютно неинтересно что там с ними будет дальше и положа руку на сердце желал им поскорее покинуть этот мир скорби. Очень хотелось чтобы история поскорее закончилась. Где то в глубине души теплилась надежда что роман к концу все таки откроет что нибудь оригинальное и какая нибудь удачная находка компенсирует мои страдания но ожидания так и не оправдались :pray: Более к концу роман растерял все свои и так немногочисленные плюсы. Все надуманное, наигранное, притянутое за уши, ненатуральное.

Да еще совершенно и абсолютно неправдоподобное развитие мира, за время одной человеческой жизни средние века превращаются в 20 век. За 50 лет от телеги и парусника до поездов самолетов и кораблей... ну полная чушь для этого нужны условия, нужна материально-техническая база, горючее, металлы, люди в конце концов даже не хочу на этом останавливаться это понятно и так.

Как хорошо что я начал знакомство с этим писателем не с этой книги. иначе я бы близко не подошел к его другим замечательным произведениям. Вот уж точно худшая вещь прочитанная за последние годы. Может с Суэнвиком что то нехорошее происходило в это время если он выдал такой почти человеконенавистнический «мрачняк»?

И больше всего удивляют завышенные оценки. боитесь хорошему писателю поставить низкую оценку за неудачное произведение?

Ведь из положительного только сама оригинальная задумка переписать Фауста с позиции современных реалий но на мой взгляд воплощение не удалось.

Глядишь, со временем дотянутся бойкие ручонки и до переписывания русской литературной классики 19 в. Почему б не оркестровать а-ля «стимпанк» творения незабвенного графа Толстого Льва Николаевича? Или — создать альтернативные продолжения шедевров иного графа Толстого — Алексея Николаевича... Впрочем, за «Аэлиту» уже принялись.

Мне очень хотелось написать рецензию на Путь Прилива, в итоге я три дня после того, как перевернул последнюю страницу, ломал голову, с чего начать. Роман, соглашусь с Oswald, не притчевый, и в нем не стоит искать ни морали, ни выводов, ни житейских уроков. Абсолютно. Зачем тогда Суэнвик его писал? Вывод напрашивается — пародии ради. Автор не вынашивал светлых мыслей — он РАЗВЛЕКАЛСЯ в абсолютно пост-модернистском духе. Набрал штампов, накопившихся за 40 лет НФ, намертво приварил их друг к другу и пустил получившуюся монстру к Небуле 91 г. Откуда штампы? — Из самой что ни на есть классики. Во-первых, декорации экопокалипсиса на отдельно взятой планете — да, впечатляющие, но вместе с тем гротескные, совсем не страшные. Градус пафоса при описании грядущего прилива — на нуле, еще и гэгам место нашлось. Во-вторых, хайнлайновское либидошничание. Тут Суэнвик поиздевался и над страхом импотенции и в особенности — над любимым фантастами образом высасывающей мужиков женщины-вамп. В-третьих, успевшие к 90-ым поднадоесть антиутопии. Главного героя зовут «чиновник». Думаете, потому, что он обезличен? Ничего подобного! ГГ — вполне зрелый образ, полноценная личность, со своим мнением, черточками и ego. Автор, имхо, совсем не хотел показать безликость вышедшей на орбиты цивилизации — наоборот, скажем, глава «Разговорчики во дворце загадок» (трибьют Пауэрсу?) больше напоминает чаепитие за столом у Шляпника, чем замятинско-оруэлловские бюрократические кошмары. ПП относится к гуманитарной НФ? Возможно, да, но за «мягкостью» содержания скрыт саркастический яд.

Пара слов о тексте — я бы не стал называть Суэнвика писателем, который корпит над своим стилем. Но, избежав самолюбования, автор легко играет с очень вкусным слогом. С самого начала поразило, насколько текст насыщен информацией. Очень советую при чтении не проглатывать предложения — иначе вы рискуете просто не уловить интересных сведений о мире ПП, а то и потерять нить повествования.

Суэнвик, возможно неосознанно, создает полную иллюзию театра — заметьте, что действие каждой главы разворачивается приблизительно в одних декорациях (максимум одна смена «фокуса»), с ограниченным количеством персонажей. Словом, ПП можно запросто сыграть в авангардистском театре — и роман от этого нисколько не потеряет. Отсюда, кстати, вторая рекомендация — читайте строго по главам и по возможности не прерывайтесь. Отдельный поклон М. Пчелинцеву за роскошный перевод — один из тех, которые действительно запоминаются.

ПП — фантастика для фантастов. Роман показывает, в конечном итоге, что в литературе (не только фантастической) от торжественного до комичного путь недолгий, и чем чаще по нему ходишь, тем короче он становится.

Основной недостаток -- роман получился плохосочетаемым. По настоящему сильное и берущее за душу начало, а к концу все скатывается в хиханьки и приключалово, как в каком-нибудь (прости господи) романе юмористического фэнтези. В целом -- видно, что роман сшит из нескольких разных рассказов.

Внимание: никакое это не фэнтези. Это классическая и хорошо проработанная притча в стиле постмодернизма. От остальных произведений постмодернизма эта повесть выгодно отличается а) абсолютной искренностью автора и б) по-настоящему серьезной идеей.

Автор большой молодец.

Это очень, очень плохая книга!

Картонные персонажи, роялищи в кустах, откровенно дебильный и нелитературный язык повествования, бессмысленное гиперсексуальное потакание инстинктам, примитивное и грубое проталкивание политически-корректной идеологии как заместитель идеи романа, нелогичный и дырявый сюжет, логические и фактические ошибки -- абсолютно все родовые травмы плохой фантастики тщательно собраны под одной обложкой.

Если бы это написал любой другой автор, я бы выбросил эту книгу на помойку не дочитав и до середины.

Но Суэнвик -- автор чудесного и качественного во всех отношениях романа «Stations of the Tide».

Что же случилось в это десятилетие между «Stations of the Tide» и «Bones of the Earth»?

Могу объяснить это только тем, что автор провел социальный эксперимент по зашибанию бабла, снисканию славы и потаканию низким вкусам.

Судя по тиражам и номинациям на престижные литературные премии, эксперимент удался. :(

а) Очень и очень хорошо написано. Автору зачет, это проза высшего качества.

б) Вместо правильного и нужного тут конца -- какой-то бессмысленный и беспощадный рояль (точнее, чемоданчик) из кустов. В итоге вместо мировой классики получилась просто очень прикольная «книга на один раз почитать». А жаль.

В Америку, совсем недавно победившую в войне за независимость, прилетает... дирижабль! Из Лондона! Странствующий между мирами! И все это — совершенно между прочим. Для этого рассказа фантастический антураж — рамка. Для довольно серьезных размышлений о человеческой судьбе. Рассказ лиричный и достаточно глубокий, а фантастическая составляющая вписана настолько естественно и даже натуралистично, что можно забыть о ее фантастичности. И еще в рассказе присутствует ненатужный юмор, немного сродни твеновскому.

Творчество Диккенса давно превратилось для многих англоязычных фантастов в фетишь. Суэнвик, как и многие другие не избегнул поклонения этому фетишу, но предпочёл продемонстрировать своё восхищение в оригинальной форме. Для этого он создал фэнтезийный мир, живущий по тем же законам несправедивости и неравенства каким подчинялись и герои Диккенса и на время поселил туда американскую девочку Джейн, жившую в конце ХХ века. Чтобы книга казалась более оригинальной, заметно усилил эффект несправедливости и угнетения, благо для этого у него было всё необходиемое. С помощью сатиры и гротеска, вполне допустимых для постмодерна, фэнтезийный мир можно изобразить даже более жестоким, чем лондонские трущобы. Несмотря на некоторую суховатость и бедность выразительных средств, как уже отмечено в одном из предыдущих отзывов, получилось забавно.

Чистейшей воды абсурд, поданный Суэнвиком как гуманитарная научная фантастика, но имеющий с ней примерно столько же общего, сколько, скажем, творчество Кафки. Для меня «Путь Прилива» интересный жанровый эксперимент по перекрёстному опылению абсурдисткого романа «хард-бойлд» детективом и научной фантастикой. Впрочем принадлежность и к фантастическому и к детективному жанру условна. Не стоит искать в «Приливе...» и никаких гуманитарных слоёв, либо притчевости, их там тоже нет. По духу — стопроцентная «Новая Волна», и так же как многие другие произведения этой пресловутой «Новой Волны», не более чем концептуальный эксперимент, только запоздавший на пару десятилетий.

Одна из вершин стиля киберпанк, книга, показывающая, что Суэнвик — не просто замечательный стилист и литератор, но и один из самых умных писателей фантастики.

Жесткая, поистине панковская вещь. Очень атмосферная- замечательно переданы ощущения от изображенного мира.

Очень хороший рассказ, хотя и несколько клочковатый и непоследовательный. Но все искупают сильные чувства и превосходный образ землянина-параноика.

Драконья зависимость и как с ней бороться. Я вообще поклонница этого мира, для меня вещь супер, живо, жестко, иногда безжалостно, но совсем не приторно, хочется продолжения!!!

Да от 8 до 7 оценка, безусловно мне понравился сам мир, один из тех куда хотелось бы вернуться, сама необычность притягивает, сюжет, история девушки тоже ничего, но могло бы быть и лучше, получается, ей всю ее жизнь давались шансы быть с одним и тем же человеком или вернее двумя людьми, а она рвалась прочь из этого мира, но в итоге и в своем она встретила его? Ну а в такой реальности я бы недельку погостила:super:

Не буду хвалить книгу,ибо она мне не понравилась(в отличии от остального наследия автора).А всё потому,что остаётся от неё безобразное послевкусие.Из своего опыта чтеца могу сказать,что книги читают или для удовольствия,или для получения информации,или для убийства времени.Удовольствия от прочтения я не получил,умнее не стал,а время лучше бы провёл как-нибудь иначе.Если вдуматься в смысл произведения(а он тут на поверхности),то всё сводится к тому,что: люди в основной массе — быдло(так никто же и не сомневался!),Дьявол умнее всех,мужики всё время попадаются на одну и туже удочку,а женщины из-за своих заморочек плохо заканчивают(в последнем автор меня не убедил).Под конец книги автор начинает выкручивать эмоции из героини,как из пропитанной бензином тряпки,причём используя препошлейшие дешёвые трюки(вот она мечтает о детях и счастливой жизни на чужбине,и вот — хоп!(трюк!) — уже накладывает на себя руки.Ни за что не поверю,что тот,кто сидит на верхушке пирамиды раскаится настолько,что откажется от власти,и из-за чувства вины вгонит себя в гроб.Хищник же не раскаивается из-за того,что сожрал кого-то,кто стоит в пищевой цепочке ниже его.А люди,как известно,от природы жадные и уделают любого четвероногого.И вообще,кто-нибудь слышал о раскаявшихся нацистских преступниках или олигархах?Я не слышал.

Критики любят,когда автор задаёт читателям вопросы,на которые те,почёсывая вшивый затылок,должны сами себе отвечать.Вот только на эти вопросы всем начхать.Кого-то интересует как провести линию,чтобы отделить добро от зла?Где проведёте,там и будет.А маяться выдуманными страданиями и тащиться от безысходности,так этого и в реале,как говна на лопате фермера, — немерено.

Я думал,что автор,как в классической трагедии,всех замочит.Ан нет,он пошёл другим путём.Концовка меня откровенно позабавила.Дьявол сделал из Фауста фашиста,а всё потому,что от врождённой злобы хотел угробить всё человечество.Вот это размах для НАСТОЯЩЕЙ трагедии!

Пока писал этот отзыв,в Интернете наткнулся на видео под названием «Голые девки в лесу маятся откровенной фигнёй».Так вот,автор в моём понимании,когда писал эту книгу — маялся фигнёй.Сам истрадался,заставил страдать читателя,и в итоге отставил его не солоно хлебавши.

И всё же ставлю высокую оценку за старание и за визионерство(из-за него и читал).

Книга пропитана духом исследований, главные действующие лица — ученые-палеонтологи и, конечно же, представители мезозойской фауны. Несколько сюжетных линий и яркие персонажи, все приправлено временными парадоксами. Роман из тех, что захватывают с первых страниц и не отпускают до финала. Пока не читал рассказов Суэнвика, но чувствуется, что автор тяготеет к короткой форме — так он сокращает некоторые сюжетные линии «Костей земли» (например, события вокруг христианского террориста-антидарвиниста выглядят несколько скомкано, или события в далеком-далеком будущем во владениях птицелюдей). Все сюжетные ходы интересны, но не получают должного развития. Будь на месте Суэнвика Стивен Кинг, он расширил бы роман. И для меня это минус, роман читается в один присест, а в конце чувствуется недосказанность. Особенно действия в мире динозавров — хочется большего.

Понравилась идея устройства биосферы мезозоя: тиранозавры-фермеры, бесконечно жующие неспящие гигантозавры, стада гадрозавров и трицератопсов, нервные археоптериксы, производство потомства плезиозаврами в устьях рек, аммониты — кораллы мезозоя, общение динозавров с помощью инфразвука и т.д. И так как роман об ученых, не могло обойтись без научной работы главного героя — «Межвидовое инфразвуковое общение в группах хищников и травоядных позднего маастрихта».

Тема населения земли в мезозойскую эру всегда была мне близка, поэтому не мог пройти мимо данного произведения. Ставлю «Кости земли» в один ряд с «Парком Юрского периода» Крайтона.

Очень оригинальная и довольно необычная фантастическая гипотеза в отношении нового вида спорта или нового вида игр — кибернетические игры. Детальное, я бы сказал, очень реалистичное описание, так словно и ты и автор знаете все его детали. И когда казалось, что это чисто техническая фантастика, концовка всё расставила по своим местам. Это психологическая фантастика: отдав всё ради победы, помни, что на вершине ты останешься один. Тебе не будут рукоплескать, тебя будут ненавидеть.

Суэнвик прочитывает легенду о Фаусте буквально, пользуясь тем, что он, как наш современник, чуть больше Гете знает о прогрессе и его разных сторонах, не всегда веселых. Фауст хочет абсолютного знания? Получите и распишитесь. Мефистофель, пришелец из иного измерения, вручает ему весь объем знаний, которыми человечество успело овладеть со времен легендарного доктора и до наших дней. Правда, знания эти — сугубо технические, гуманитарным места в комплекте не нашлось. Наверняка демон сделал это с умыслом: он-то мечтает уничтожить человечество, а не облагодетельствовать, как Фауст.

И вот — началось: в средневековой Германии (а затем в Англии, куда переезжает Фауст, прозванный Джеком) появляются сначала карета на рессорах и телескоп, потом антибиотики, электричество, фотоаппарат, радио, автомобили, теория эволюции... Возлюбленная Фауста, Маргарита, возглавляет промышленную империю. Но почему-то вместо всеобщего счастья на Европу обрушиваются войны и революции, а сильные мира сего интересуются изобретениями Фауста только в одном контексте: можно ли из этого сделать смертельное оружие?..

Суэнвик на самом деле не пишет альтернативную историю как таковую: картины мрачного индустриального мира в романе даны лишь пунктиром. Собственно, даже непонятно, в какое время происходит действие книги: вроде бы это позднее Средневековье, когда жил исторический Фауст (вернее — его прототип), но впоследствии в тексте упоминаются французская революция и Директория: как, уже?! В прицеле автора — двое людей, которым предстоит сполна хлебнуть горькой концентрированной идеи романа. Фауст и Маргарита. Что их губит — сам ли прогресс как таковой или тот простой факт, что нравы людей меняются куда медленнее, чем технологии, и что ни двигатель внутреннего сгорания, ни ядерное оружие не изменят морали? Женщина, забеременевшая вне брака и избавившаяся от ребенка, в этом обществе считается преступницей, даже если от ее заводов и фабрик зависит процветание половины Европы.

Фауст в финале романа — совсем иная фигура, нежели в его начале. Меняется и атмосфера текста: если в начале автор позволял себе немалую долю иронии, завлекая читателя обманчивой легкостью, то чем дальше, тем серьезнее и беспросветнее становился текст. Надежды нет. Иллюзий относительно человечества — тоже.

В финале Суэнвик поймал ту самую точку, ниже которой спускаться некуда: это удар о дно, за которым неизбежно следует подъем наверх. Наверное, поэтому не хочется верить в грядущую катастрофу. Весна неизбежна, и даже убитый горем и озлобленный герой находит в себе силы это заметить.

Мифология рока — абсолютно неразведанная фантастикой территория. Нет, кое-кто захаживал... Но удач, в соответствии с известным законом Старджона, маловато. Со временем, по всей видимости, мы увидим и рок-фэнтези, и рок-НФ, а уж без рок-космооперы никуда. Почему же?

Что мы знаем про архетипы, взбаламученные шестидесятыми годами двадцатого века? Прежде всего, это огромная мощь, спрятанная за неочевидными ценностями типа свободы выбирать свою смерть, свободы выхода за рубежи социального, свободы от суперэго. антропологи называют эту свободу лиминальностью (не путать с девиациями). Виктор Тэрнер писал о потребности общества (ЛЮБОГО ОБЩЕСТВА, подчеркиваю) делегировать некоторых членов вовне себя — не только в качестве козлов отпущения, но и в качестве священных вестников к богам, и в качестве единственного метода вернуть вкус и яркость жизни остающихся, тех, кто почувствует, что быть мужьями, женами, работницами, отцами и офисными клерками — тоже доблесть, и тоже судьба...

Чем общество платит уходящим? Всем, чего те попросят. Король-жертва, описанный Фрэзером; юродивый, стращавший Ивана Грозного (в чью честь назван великий храм на Красной площади?); Моррисон, Хендриксон, Леннон и Меркюри, «Звезда рок-н-ролла должна умереть — аксиома».

И вот мы снова на пространстве рассказа, хватит экскурсов в науку.

Святая Дженис — мир ее праху! — жила быстро и умерла молодой, Самая Уродливая Девушка Кампуса взорвалась бесконечно желанной песней — и стала мифом даже здесь-и-сейчас, в низкоэнергетичном мире утоленных потребностей.

Суэнвик проводит линию дальше — чем станет рок-икона в яростном мире пост-ядерного выживания?

На мой взгляд, точка сборки рассказа из глаз приезжего, внешнего для американской цивилизации человека — находка. Метод остранения подводит редко, а Суэнвик — мастер.

Когда я беру в руки книгу под авторством Суэнвика, я ожидаю если уж не шедевра, то как минимум праздника. И поначалу, этот роман чуть было не стал разочарованием. Праздника поначалу не было. Был в меру скучный производственный роман о буднях палеолонтологов. И всякие перемещения во времени казались лишь попыткой добавить немного приправ в пресное повествование. Но вскоре, все изменилось...

Начиная со второй трети, роман наконец то стал по настоящему интересным. Причем интерес вызвали и главные герои — люди, и не менее главные — динозавры.

Наблюдать за поведением людей, заброшенных в экстремальные условия интересно всегда. А если, люди оказались на сотню миллионов лет в прошлом — интересно вдвойне.

Роман отличается несколько рваным стилем. События изложены несколько сумбурно. Порой это утомляет. Но в общем и целом, получилось достаточно добротное и достаточно интересное повествование о ученых, которые остаются учеными вне зависимости от обстановки и обстоятельств, в которых они оказались...

Правда не могу не отметить, что это произведение — далеко не вершина творчества Суэнвика и по этому роману сложно составить какое то четкое представление о творчестве писателя ...

Из трёх прочитанных романов(+Дочь железного дракона, Вакуумные цветы) этот безусловно самый зрелый рассчитанный изначально роман. Чрезвычайно мало всякой сюжетной околесицы и баласта, что очень радует. Мир необычаен донельзя(замечательная традиция Суэнвика). Концовка великолепна, ставящая умудрённого жизнью главного героя выше всего этого мусора(магия, разруха, собственно Прилив), подчёркивая что Вселенские законы жизни не изменят/исказят никакия местные условия. Шикарное произведение для тех кто изголодался по старой доброй «Новой волне»(которая к сожалению отхлынула как и Великий Прилив сделает вскоре).

Р.S. Чиновник = человек

Забавный роман. Действительно весьма забавный. Интересный, необычный, хорошенько запутанный, но, с другой стороны, довольно скучный, порой обычный до тривиальности и скуки, вот такое вот сочетание. Чтение, впрочем, увлекательное.

Предположительно автор намеревался кого-то шокировать, вполне возможно. Проблема в том, что шокировать человека, который читал хоть немногое из написанного за последние сто лет невозможно, но вот, блин, все равно шокируются, хотя сам то эффект из дешевеньких и это очень вредно для кармы писателя, если он действительно этот эффект пестовал. Проблема тут в антураже – если выделять очевидные жанровые столбы, то Суэнвик сплетает техно-фэнтези и роман воспитания, сплетает ловко, смысловые разрывы не замечаются, никакого явного диссонанса. Главная героиня – Джейн, постепенно осознает себя и взрослеет в причудливом и жестоком мире, ну в общем тот еще «Дэвид Копперфилд», но на самом деле ни фига не постепенно, а как-то рывками, все-таки Суэнвик далеко не Диккенс. Стадии взросления выделены грубовато, напоминая дешевую пародию. Фэнзинный же антураж обыгран лихо – но именно, что очень лихо и броско, все те же дешевые эффекты. Разумеется, прекрасных эльфов очень заманчиво превратить в надменных и жестоких декадентов, высшую расу, но сам ход уж больно очевидный, грубоватый.

Ну а язык автора – посредственный, весьма средний, в лучшем случае – удовлетворительный. К сожалению, подобное встречается куда ни плюнь, такой стиль принято называть «сюрреалистическим», «галлюцинаторным» и всякими другими красивенькими словами. Так бывает, когда какой-нибудь «необычный» мир или фантазию воссоздают при помощи самых банальных слов и языковых штампов – что-то вроде У. Бэрроуза – сильных образов, живого мира из такого сочетания не получается и все недоделки размываются в дымке, обрывки размытые в большое пятно, откуда и оправдание во всяком «сюре» и т.п.

Язык Суэнвика довольно беден, а стиль очевиден и неуклюж, описания и сравнения даны самыми привычными словами и цветами, которые в ходу еще со времен классицизма. Он начинает роман со штампов, и тут не в переводе дело, на всех языках это нудные штампы: «жаркая волна, бьющая от вагранки, сбивала с ног, как удар кулака» («and waves of heat slammed from the cupolas like a fist»), и сейчас возникнет ощущение, что читаешь что-то вроде «Как закалялась сталь». Не создать специфического мира, пользуясь самым простым набором готовых фраз, ну никак не создать, хоть ты что напридумывай, хоть ты лопни. Суэнвик описывает скупо и не вдается в подробности, но это же делали многие и получалось круто – язык Кафки, почти протокольный, подчеркнут нюансами, странными деталями – и вот суховатый стиль «Превращения» все равно создает яркие образы. Суэнвик же находит самые интересные («шокирующие» конечно же всех подряд) образы (один «тролль-онанист» чего стоит) и описывает их очень скучно. Как будто автор просто пытается напридумывать что-нибудь эдакое и по быстренькому перечислить.

От концовки романа хочется плакать, так все глупо оборвано, весь сюжет сразу банализируется до какого-то дурного сна вызванного несварением желудка. А жалко, читается-то, в общем, с интересом.

Психоделика? Технофэнтези? Чистый, ничем незамутненный трэш? Киберпанк под маской фэнтези? Роман взросления? Злая пародия... на наш собственный мир? Я не знаю. Эта книга напоминает чем-то аниме — самые шизофреничные, жестокие и откровенные образчики жанра. В любом случае, она вам вряд ли понравится — это вещь настолько на любителя, что большинство читателей, вероятно, пожмет плечами.

Это история девочки-подменыша, укравшей разумную злую машину — железного дракона, сбежавшей с фабрики, где эльфы вовсю эксплуатировали детский труд, учившейся в школе для лесовиц и кикимор, ворующей зачарованные безделушки в торговых центрах, поступившей в университет, где студенты от сессии до сессии живут воистину весело, осваивая секс-как-средство-сдать-лабораторку-по-алхимии, но рискуют угодить в списки погибших, когда приходит зима, а с ней — карнавал безумия, называющийся Десятиной. Это история девочки — нет, уже девушки! — любившей человека, воплощающегося в ее диком мире не раз и не два, но обреченного каждый раз погибать: по ее вине, без ее вины, по вине обстоятельств, девушки, чье тело эльфы похитить не смогли, и поэтому по наркомански жуткому миру странствует ее дух, девушки, уставшей ходить по кругу и улетевшей на эсхатологически настроенном железном драконе сражаться с Божеством, точнее, с Богиней... потому что, если нельзя изменить свою судьбу, можно ее уничтожить — вместе со всем миром и собой. Ну и, наконец, это история девушки, которая...

У «Дочери железного дракона» на редкость оптимистичный финал. Но количество чернухи, которое выльется на вас по дороге к нему, превышает среднегодовую норму. При всем уважении к таланту автора — любить эту книгу явно дано не каждому.

Читать о развитии американской фантастики в указанный период (примерно соответствующий году моего рождения) было интересно, но по прочтении осталось ощущение разочарования: и что? Вместо литературоведческого анализа тем, художественных средств, сравнения причин, каких-то внутренних механизмов появления и закрепления этих жанров мы получили историю о. Узнали несколько имен. Увидели портреты людей, к месту и ни к месту изображенные автором. И никаких итогов, никаких обобщений, никакой глубины. Т.е. никакой статьи. Никакого «руководства». Постмодернизма тоже никакого. Сумбурный, хотя и не лишенный увлекательности, исторический очерк.

Странно, необычно, при этом очень атмосферно и образно. Воспринимается — как только немного вживешься в этот мир — совершенно реалистично. Закопали мертвого, выкопали через пару недель живым, разве что без ноги? — правильно, так и надо. Дракон/самолет царствует в деревне? — а кому ж еще? Один человек у другого может высосать болезни? — а как же еще лечиться?

Множество мелких деталей, придающих убедительности повествованию. Объемные, живые герои.

Интересно, талантливо. Обязательно надо читать.

Крепкая работа ремесленника. Без искры, без новизны, без интересного финала. «Накал страстей» выглядит абсолютно искусственным, герои — вялыми. Истории «под Шекли» хорошо писал сам Шекли, а Суэнвик, пытаясь играть на его (Шекли) поле оказался, извините, в «Оловянном болоте».

Странная,довольно тяжелая для прочтения книга.Колличество непристойных и жестких сцен зашкаливает за все мыслимые пределы.Присутствуют массовые убийства,детальные описания половых актов и прочие вещи,способные отпугнуть среднестатистического читателя. Не могу вспомнить, где еще встречал что-то подобное. Оценка,которую я хотел поставить, во время прочтения колебалась от 6 до 10.В итоге я,все-таки остановился на 8.

Очень понравился нестандартный мир,в котором разворачивается действие романа.Чтобы придумать такое,нужно действительно обладать потрясающим воображением,граничащим с гениальностью,либо, как главная героиня, что-то употреблять.В мире Майкла Суэнвика причудливым образом соседствуют казалось бы несовметимые вещи и существа — Кока-Кола и гномы,итальянская обувь и тролли,гашиш и эльфы.

Централный персонаж романа- девочка Джейн, постепенно взрослеющая и првращающаяся в женщину.Она не вызвала у меня особой симпатии,но тем не менее, наблюдать за ее жизнью было весьма интересно.

Итог: роман мне понравился в основном из-за своей уникальности и самобытности,отличного языка и неповторимого мира,в который иногда хочется вернуться вновь.

Эта повесть меня в первую очередь заинтересовала своим миром, который видно что проработан тщательней чем для простого рассказа, а как для полноценного романа, а то и цикла. Я практически не читал вообще Science Fantasy и Технофэнтези, но эта повесть Суэнвика пробудила у меня интерес к этим жанрам. Не до конца понятно, что за война идёт и между кем, есть смертные, есть бессмертные, но всё это интригует и подпитывает интерес прочитать роман «Дочь железного дракона». В общем повесть-завязка для интресного мира, но и внутренний её сюжет тоже мне понравился.

Отличное знакомство с новым для меня автором.

Суэнвик как всегда до самозабвения, с большим упоением анатомирует человеческие пороки и страсти. Причем не какие-то возвышенные, а напротив самые мелочные и низменные. Здесь — эгоизм и жажда наживы, которая затмевает для воротил бизнеса абсолютно всё. Забыты последние моральные принципы, осталось только стремление делать деньги. Оказывается на мертвецах тоже можно заработать. И КАК заработать! Неважно, что это в очередной раз (на сей раз фатально) обесценит человеческую жизнь, которой и так цена медный грошик. Пугает здесь на наличие живых мертвецов, а абсолютное бездушие живых людей, которые сами в душе давно мертвы. Единственный живой человек здесь это главный герой. Все остальные мертвецы, либо физически, либо, что ещё страшнее, духовно. Вот такие вот живые мертвецы правят миром. Осознание этого простого факта в финале ввергает в ужас не только героя, но и читателя.

Все намешано, смысл рассказа не понятен, но цепляет до глубины души своими реалистичными переживаниями.

Не берусь судить о научной обоснованности авторских теорий о жизни и вымирании динозавров. Но по крайней мере как чистая теория его соображения (если это его соображения) очень интересны. Роман достаточно разноплановый, какой-то основной поток тем и проблем выделить сложно. Тут и состояние современной науки, которая по-большому счёту топчется на месте, пока не возникает неожиданный подарок человечеству в виде путешествий во времени. Тут и тема взаимоотношений между людьми, причём в самом бытовом, приземлённом смысле. Плюс пласт чистой научной фантастики, с перепрыгиванием из одной геологической эпохи в другую и кормлением и отловом динозавров. Правда временные парадоксы, связанные с галлопом по эрам, выглядят не очень логичными и продуманными, но с сюжетообразующей функцией они худо-бедно справляются.

Написано, отрывисто и фрагментарно, темп событий очень скоростной и искривлённую хронологию отслеживать довольно проблематично. По этой причине сперва хотел поставить 7/10, но остановился на 8. В пользу более высокой оценки дело решила финальная сцена. Звучащая на пронзительной, щемяще-грустной ноте, она очень отличается от остального сумбура романа и волей-неволей заставит читателя сбавить набранную скорость и призадуматься.

Что касается жанра, то это по-моему всё ж-таки гуманитарная НФ. Ну нет здесь ничего «твёрдого»; ни тебе бластеров, ни звёздолётов, ни сингулярности. Только люди и их судьба и роль в жизни Земли.

«Затерянный мир» Конан Дойля, «Плутония» Обручева, «С ружьем на динозавра» Спрэг де Кампа. После этих историй, любимых с детства, тема человека среди доисторических животных не может оставить меня равнодушным. Поэтому возобновить знакомство с Суэнвиком я решил именно с этого романа. Тем более мое впечатление от «Доочери железного дракона» было очень неоднозначным — сильный автор, но очень уж жесткий, «грязный» для меня.

«Кости земли» оставили очень неоднозначное впечатление. Как ни странно, лучше всего удались автору именно описания жизни в мезозое. Красочные картины жизни динозавров на суше и на море производят впечатление. Порой просто кажется, что действительно сам вместе с героями оказался в меловом периоде или в триасе. Видно, что автор очень серьезно поработал над научным материалом. Идеи же межвидовой коммуникации динозавров весьма интересны и оригинальны. Впрочем, жизнь героев, затерянных в меловом периоде, изображена слишком уж идиллически и безоблачно. Попробуйте загнать на пару лет кабинетных ученых в дебри Амазонки без связи, нормального вооружения и снаряжения и думаю, что с выживанием у них будет и то больше проблем, чем у героев Суэнвика.

С остальным дело обстоит похуже. Система перемещений во времени и временных парадоксов показалась мне слишком надуманной. С момента написания «Конца Вечности» и «Патруля времени» прошло уже 40 лет, а Суэнвик явно не дотянулся до мэтров. Да, в результате получилось несколько очень эффектных моментов, например, когда пожилой персонаж демонстрирует себе же молодому собственный позеленевший от времени череп. Но из-за этих эпизодов узел временных парадоксов затянулся настолько, что автору пришлось уподобиться Александру Македонскому и разрубить этот узел. Неизменные, птицелюди и прочие картины далекого будущего выглядят в романе довольно чужеродными.

Шпионская же составляющая романа не выдерживает никакой критики. Привязка христианских идей к борьбе с дарвинизмом очень надумана. Креационисты-террористы выглядят настолько неубедительно, что вся эта линия выглядит скорее карикатурно. Недаром, автор по сути, бросил ее, так и не доведя до внятного завершения.

Герои романа получились вроде бы и достаточно яркими и вполне реалистичными. Однако, при этом они раз за разом совершают довольно дурацкие поступки. Как, например, такой опытный человек, как Гриффин, позволил Сэлли так обвести себя вокруг пальца? Кстати, со своим отношением к Сэлли автор, по-моему, так и не определился. Очень уж противоречивый получился персонаж. Некоторые ее поступки не могут вызвать ничего кроме отвращения, но автор ей все же явно симпатизирует. Вообще отношения любви-ненависти между главными героями очень противоречивы и неоднозначны и дают богатую почву для раздумий.

Не обошелся автор и без некоторых эпизодов, которые, на мой взгляд, являются совершенно лишними и ориентированы на определенную категорию читателей. Ну к чему было вставлять в роман эпизод с групповым сексом палеонтологов или с эротическими грезами Сэлли? Ведь сюжетом они совершенно не обусловлены.

Тем не менее, несмотря на все эти недостатки, я почему-то поставил за роман 7 и сам этому слегка удивился. Может быть, за хороший стиль автора и увлекательность романа. Может, за красочные картины жизни в мезозойском периоде. А может быть за концовку и удивительное чувство мимолетности счастья, так удачно показанное автором.

Рассказ походит на большой, литературно оформленный бизнес-план. И вот это как раз пугает. На что готов пойти человек, чтобы максимально обогатиться, потратив при этом минимум средств? Как выясняется, человек может пойти на все. В том числе и черпать рабочую силу из могил давно усопших. Когда воскрешение трупов становится реальностью, то у некоторых бизнесменов в голове словно срабатывает тумблер. Вот оно, новое средство борьбы с больничными и отпусками, с мотивированием сотрудников и ростом зарплаты. Рассказ, что называется, на злобу дня. Ведь вокруг нас полно этих самых зомби от Суэнвика — многочисленные нелегалы, орды гастарбайтеров, работающих на «птичьих» правах, которые терпят нечеловеческие условия. Только в «Мертвом» все это возведено в куб. И финал рассказа, когда герой понимает, во что ввязался и чем все это грозит современному миру, оставляет сильное впечатление.

Чем-то эта книга схожа с фильмом Фрэнсиса Копполы «Apocalypse now». Думаю, своим пессимистическим настроем и предчувствием обречённости человечества как вида. «Джек Фауст» тоже насыщен теми же мотивами и флюидами, что и гениальная лента Копполы. В каком-то смысле его также можно назвать групповым портретом человечества, как некогда окрестили критики культовую киноленту Копполы. Все человеческие достижения в романе оборачиваются неизбежным путём к самоистреблению. И корни и истоки этого безальтернативного пути лежат в самой природе человека. Человек у Суэнвика существо бессовестное и корыстное, трусливое и эгоистичное. Очень ограниченное существо. И что бы оно ни делало, как бы ни старалось преодолеть свою ограниченность, все свои достижения в итоге, обращает себе же во вред.

Майкл Суэнвик сумел зайти довольно далеко не только как писатель, но, пожалуй, и как философ и исследователь глубинных мотивов лежащих в основе поведения человека разумного. Неудивительно поэтому, что читая отдельные пассажи из книги испытываешь чувство стыда перед самим собой, за то что принадлежишь к тому же самому биологическому виду.

Каждый герой у него очень достоверен и эмоционально точен. И при это крайне схематизирован. Как робот, чувства которого заменяет программа с чётким алгоритмом эмоций и рефлексов. Эмоции и рефлексы... Вот и всё что движет людьми. Причём доля эмоций не так уж и велика. Основная роль отводится простейшим рефлексам. В чём-то такой подход схож с мнением Ричарда Олдингтона, который в своём романе «Смерть героя» писал, что человечеством управляют два главных страха – смерть и голод. Всё остальное не более чем романтические глупости. Соглашаться или нет с таким подходом? Трудно сказать однозначно… Этот вопрос скорее из области патетики и ответ на него (если он существует) может оказаться не слишком приятным.

В романе, по большому счёту два героя: Мефистофель и весь род людской. Фауст как один отдельно взятый индивидуум является совершенно недвусмысленной персонификацией второго. Ну а Мефистофель, по-моему, абсолютно явно персонифицирует самого Суэнвика, с его презрением к людям. На ум невольно приходит сравнение с «Мостом праха» Желязны. У последнего многовековой духовный опыт пересиливает саморазрушительную инерцию и люди получают шанс. У Майкла Суэнвика ничего подобного нет и в помине. Он просто-напросто отрицает существование такого опыта. Так что и пути к спасению он не видит. Фаусту и всем остальным людям в его лице остаётся надеяться лишь на бога.

P.S. «Джек Фауст» первый мой роман Майкла Суэнвика. Нельзя сказать чтобы он мне очень уж понравился, но пищей для размышлений обеспечил. Именно пищей для размышлений, поскольку он более для ума, нежели для сердца. По возможности, буду продолжать знакомство с этим автором.

В антологии «Нежить» уже был рассказ на тему «Зомби и политика». А эта история на тему «Зомби и бизнес». Что ж, как писал Маркс, не такого преступления, на которое бы не пошел капитал ради стопроцентной прибыли. Мертвый работник во всех смыслах лучше живого, дешев и нетребователен. И вот уже автор рисует перед нами картины мира, где мертвые повсеместно вытесняют живых, где человеческая жизнь теряет всякую цену. Особенно впечатляет в данной ситуации выбор главного героя, который при этом все понимает, но пытается «попасть в струю».

Нельзя не задуматься и о том, что и сейчас власть имущие считаются с обычными гражданами немногим более, чем с зомби в этом рассказе.

И все же рассказ суховат. Поэтому оценка — только 7.

Взяв наугад на книжном развале этот роман до этого не знакомого мне автора, я предвкушал ни к чему не обязывающее чтиво. Но в итоге уже после прочтения первой главы понял, что наткнулся на настоящую жемчужину. В первую очередь — для такого почитателя науки палеонтологии, как я. Чистое удовольствие следить за персонажами, наблюдающими давно вымерших существ. Тут хочется сказать спасибо автору, что главными героями он выбрал палеонтологов — именно они помогают погрузиться в мир, познавший машину времени, своими коментариями (очень точными и подробными) и теориями (очень необычными и интересными) рисуют картины древности и будущего...

Самое интересное, что при всей серьёзности подхода автора, он сумел насытить роман действительно динамичным и интригующим сюжетом. Частое чередование действующих лиц и головокружительные временные парадоксы удивляют и удивляют по мере повествования всё больше, чтобы в конце разразиться действительно сильной (настолько, что может даже вызвать разочарование) концовкой, с не совсем понятной, но явно присутствующей моралью. Красиво, динамично и очень неглупо...

Сила и слабость хороших научно-фантастических рассказов в том, что их часто можно свести к развернутой метафоре: формально изображая мир будущего (альтернативного настоящего и т. п.), в действительности автор пишет о наболевшем и актуальном. Так и у Суэнвика в антиутопии о зомби, ставших в западном обществе дешевой рабочей силой, аналогом роботов (в азимовском понимании), без труда просматривается сатира на сегодняшний день. Для крупного бизнеса основная масса людей уже сейчас не «простые смертные», а именно мертвецы: пустые головы, в которые можно закачать что угодно, полное отсутствие воли, тупая покорность… При этом — не забывает усмехнуться Суэнвик — вершители судеб и сами ближе к покойникам, чем к живым людям; в рассказе это подчеркивается многими штрихами — от их способа передвижения (Кестлер с его голограммами больше напоминает призрака) до пугающих перемен в их сексуальных предпочтениях. Герой рассказа, взращенный миром корпораций, но сохранивший вопреки всему частичку души, «чувствует себя последним живым человеком». Вот только не тот ли это случай, о котором пел когда-то Егор Летов: «Я — некрофил, я люблю себя»? И надежда на спасение уж слишком походит на ужас…

«В сущности, хорошее произведение искусства даёт материал для обсуждения почти всех взаимных отношений данного типа в обществе. Автор, если он мыслящий поэт, уже сам — сознательно, а чаще бессознательно — принял в соображение всё это. Почему же критик не может раскрыть пред читателем все эти мысли, которые должны были мелькать в голове автора, иногда полусознательно, когда он создавал ту или иную сцену или рисовал такой-то уголок человеческой жизни?»

П. Кропоткин

«Может быть, и наступит пора,

Когда хищник не тронет ягнёнка, —

Но сейчас — твоя мать и сестра

Вся во власти любого подонка…»

Жак Нуар

«Я –то — Гусь, а вот за мной придёт лебедь…»

Ян Гус

«Ich stehe hier und Ich kann nicht anders — Я стою здесь и не могу иначе»

Мартин Лютер

Говорят, что мифы и легенды не только отражают характер, суть народа, но и создают идеал для человека, идеал, далёкий, но всё же достижимый. Так можно сказать о цикле легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, идеалах честности, чести, достоинства и религиозного, даже мистического поиска. То же самое применимо и к легендам об учёном Фаусте, едва ли менее известном, чем древний английский король. Наиболее известен «Фауст» Гёте, но существуют и другие, более ранние (и кровавые) литературные воплощения Фауста, искателя знаний. В нём отразилась суть немецкого характера: аккуратность, желание расставить всё по своим местам, упорядочение Вселенной по ведомому лишь одним германцам образцу.

Гёте вдохнул новую жизнь в легенду о Фаусте, казалось бы, взяв недосягаемую высоту образности и изощрённости повествования, качеству и глубине не только текста, но, что самое главное, подтекста. Однако что сделал один человек, другой захочет — и сможет — превзойти.

За новое воплощение легенды о Фаусте взялся Майкл Суэнвик, известный неоднозначными, во многом спорными романами и рассказами. Взяв за основу текст всё того же Гёте, Суэнвик по-новому огранил этот драгоценный камень немецкой литературы.

Перед нами — всё тот же искатель знаний и истины, желающий принести людям новые, чудесные открытия, сделать мир лучше, доктор Фауст. Он тоже влюблён — и, вольно или невольно, на историю мэтра Фауста лёг отпечаток биографии ещё мэтра Гёте — достойный отдельного художественного романа. Призывая беса-весельчака Мефистофеля, желающего гибели Человечеству, Фауст пока ещё идеалистичен, он пока ещё дитя века германской идеалистической философии. Но постепенно, исподволь, Суэнвик добавляет красок в полотно древней легенды — и она из гимна немцев-идеалистов XVIII века становится знаменем немцев-милитаристов века XIX, а затем...Но о том, что же нас ждёт после милитаризма века XIX, сказано будет несколько позже.

Пока же Фауст стремится подарить миру новые открытия, новые знания, новые чудеса — практически безуспешно. Та Германия только кажется страной, готовой принять передовые знания. Куда там! Ещё не отгремели поединки «кулачного права, только-только в Нюрнберге отменили двоежёнство (да-да, после очередного бедствия практичные нюрнбергцы разрешили двоежёнство, чтоб, значится, демографию-то улучшить), отпылали костры Первой, а затем и Второй инквизиции, ещё нескоро последователи Якоба Бёме будут гореть на далёком Кукуе, и никто даже не предполагает, что Бог умер, а Германия вновь когда-нибудь станет единой. Технологии идут в народ тяжко — все, кроме военных и промышленных. Людям некогда думать о теории относительности или законе сохранения энергии, невдомёк им о супер-струнах и прочем, зато они любят выходить на убийство своих сородичей с хорошей ружбайкой. Неудачи толкают Фауста в Англию, набирающую мощь и вбирающую в себя технические новинки. И вновь — в основном военные или промышленные, остальное им не так уж и важно…

И вот здесь-то, в Англии, начинается перерождение Фауста: он перестал быть тем самым искателем знаний, он ныне — всё более практик, циник, богач и символ английского могущества. Потоплена Великая Армада, для которой испанцам в реальной истории пришлось закупать гвозди в Голландии. Дымят заводские трубы Ньюкасла и Лидса, рабочие угнетаются и обозляются, возлюбленная подталкивается самим Фаустом, всё более похожим на Мефистофеля, в руки другого. Книга всё более из романа превращается в фантасмагорию — и тем самым повторяет структуру и стиль своего прообраза, поэмы Гёте. В произведении последнего первая, более известная и более простая часть сменяется второю, более философской, образной, хранящей в глубине своей множество символов и аллюзий. Вторую часть понять трудней, чем первую, трудней — но оттого нужней это сделать. В биографии Фауста — жизнь германской мысли, от Якоба Бёме и Канта — к Ницше и далее. Она всё более практична, бесчеловечна и выхолощена, всё более — универсальна, но в рамках лишь германской нации, для остальных эта универсальность обратится гибелью, презрением, уничтожением, обращением даже хуже, чем в рабов, бессловесные вещи, — в сырьё. Между тем, может показаться, что всё это только из-за технологий, принесённых Фаустом, того дара, который обернулся кровью. Нет, машины — это воплощение духа, в основе каждого механизма лежат и идея, и дух. По сути, Фауст как истинный германец ощущает хаос и тьму в изначальном, чувствует иррациональное в мировой данности, он не потерпит хаоса и этой иррациональности, он не относится к этому миру с братским чувством — но хочет упорядочения мира, а для этого хаос нуждается в прикосновении германской руки. Этот взгляд присущ до определённой степени большинству европейских этносов, в которых течёт кровь древних германцев, но преобразившаяся. Машины и технологии — лишь способ преображения, орудия, но не источник этого преображения и не цель его. Мир должен быть преображён — потому и Фауст преображается. Это можно увидеть не только на изменяющихся взглядах его на Человечество, но и во взглядах на человека — его возлюбленную, Гретхен. Суэнвик довольно-таки точно указал на преображение женщины в глазах немцев. Изначально она — существо из другого, более прекрасного, мира, пророчица, валькирия, символ. За обаинение её в колдовстве — смерть ждала самого обвинителя. Но затем — и она должна быть преображена, и будет преображена, оставив за собою только три бюргерские функции Kinder, Kirche, Kuchen (Дети, Церковь, Кухня). Вот и Гретхен преображается — и в этом преображении заложена её погибель, погибель, в коей повинен и сам Фауст, может быть, более, чем кто-либо другой из персонажей романа Суэнвика.

Гретхен гибнет — а что же происходит с самим Фаустом? Он возвращается в Германию, откуда начался его путь, в Нюрнберг, и преображается. Он достигает заключительной стадии триады немецкой мысли: идеалистическая мысль — империалистическая мощь — национал-социалистическая мразь. Фауст видел толпу, скандировавшую его имя, взметавшую руки в фашистском приветствии, размахивающую флагами, где красное поле с белым кругом заключало « в объятия» чёрный кулак, кулак мощи технологии, холода, расчётливости, упорядоченности и бесчеловечности. Фауст видел, как призывает сорвать ту последнюю человечность, что ещё сохранилась в людях, обещая даровать новый мир…

«Он уже вступил на последний путь. Даже все демоны ада теперь не способы заставить Фауста сойти с него. Сами небеса не в силах остановить его…» — кажется, что вот он, конец мира, обращение Хаоса в Упорядоченное…Только последние строки даруют надежду — «Пусть Бог поможет им! — вскричал он. — Бог да поможет им всем!». Предстоит битва, война, которая виделась современникам самой страшной — и последней в мировой истории.

Христианский Бог, в которого сам Гитлер не верил, здесь упомянут в качестве символа, символа того, что расчётливости, упорядоченности и бесчеловечности может противостоять лишь человечность, самопожертвование, искренность и вера.

Фауст Суэнвика ещё не знает, к чему приведут его призывы к обесчеловечиванию, к снятию «маски» человечности с человека. Но он не одинок в этом: многие интеллектуалы, учёные призывали и призывают к этому. Но почему призывают? Зачем? Они просто не думают, не примеряют на себя то, к чему призывают. Для этого им нужно отправиться в прошлое, в 39-45 годы. Пусть почувствуют на себе весь жар объятий Рейха — жар печей, в которых сгорали поляки и чехи, украинцы и русские, белорусы и русины, евреи и сербы, и многие, многие другие. Но если они минуют жар печей — то мне очень хотелось бы, чтобы они почувствовали всю практичность тех, кого так боготворят: пусть они почувствуют, как с них сдирают кожу, чтобы затем пустить на перчатки и чемоданы. Миновали и это? Пусть отправятся на мыловаренные заводы, в которые узников концлагеря отправляли на мыло. Пусть с них живьём будут сдирать волосы, которые после отправляют на вязку канатов и верёвок. Пусть они отправятся на рудники. Пусть они, подобно генералу Карбышеву, будут заживо заморожены в лагере Маутхаузен.

Пусть они окажутся в числе двадцати пяти миллионов советских граждан (и, особенно, среди трети населения Белоруссии, уничтоженной, расстрелянной, задушенной), пусть окажутся в числе шести миллионов польских граждан, пятой части населения Польши, отправленной на тот свет, или в числе полутора миллионов жителей Югославии. Пусть окажутся на месте жителей блокадного Ленинграда или в сгорающем танке под Прохоровкой. Пусть поймут, что их призыв к снятию покрова человечности — это требование к воврату национал-социалистической сволочи, которая видится Фаусту в финале романа — и которая в реальности приходила на нашу Землю.

И всё же те технологии, что принесёт Мефистофель через Фауста в мир, окажутся никуда не годными: они проиграют. Проиграют человеку и человечности, тому, чего нацисты понять так и не смогли. Люди победят нелюдей. Люди.

«Бог да поможет им всем!»…

Да услышат они, люди, эти слова суэнвиковского Фауста, и пусть никогда он не вернётся в мир…Да не придётся снова пережить этот катарсис…

Повесть очень хороша, однако где-то с середины не оставляет ощущение, что это несостоявшийся роман. (Как потом оказалось, так и есть: уже просился наружу «Железный дракон»...) В повести поставлен ряд очень непростых вопросов: выживание лунной колонии в условиях изоляции от Земли, влияние корпораций на международные отношения, последствия излишней автоматизации военных систем, не говоря уже об экологии, биологическом оружии и, наконец, эволюции человеческой психологии. С автором хочется спорить о предложенных путях решения некоторых из этих проблем.

Поскольку этот замысел так и не развился в роман, персонажи довольно схематичны. Похоже, это единственный недостаток повести, но именно в повести он простителен. Поставил бы 8+, но плюс некуда вставлять...:smile:

Трешево-пародийное название, дух киберпанка, антураж фентези — и при всем при этом книгу не отнесешь ни к каким устоявшимся стилям/жанрам. Это не стеб, не «подросток с помощью драконьего искусственного интеллекта борется с эльфийскими корпорациями» и не «подросток со своим другом-драконом показываем власть имущим, где зимуют кибернетические волколаки». Суэнвик и в создании мира, и в построении сюжета, действует абсолютно свободно и раскованно, не поддаваясь стандартным схемам и ожидаемым поворотам.

Завязка такая: героиня — похищенная из дому девочка по имени Джейн Олдерберри — решает бежать с фабрики драконов (пилотируемых боевых машин с самосознанием), где она оказалась в рабстве после похищения. И так ее жизнь не сахар, а тут еще она узнает, что в будущем из нее сделают «автомат» по рождению полукровок — драконами могут управлять только существа с человеческой кровью. Побег ей удается, и она до поры до времени (дракону нужен ремонт) начинает ходить в школу в каком-то небольшом городке... Никакой «трогательной дружбы» между девочкой и драконом не начинается; как и положено летающей электронно-магической сволочи, он относится к ней крайне жестко, просто как к инструменту для достижения своих целей.

«Дочь Железного Дракона» — извращенный роман взросления, хотя какой мир, такое и взросление. Здесь шпана — это ночные упыри: «Была поздняя ночь, и упыри вместе с прочей нечистью повылезали наружу из канализационных люков. Они собирались небольшими компаниями у фонарей или торчали в подъездах. Молодой вурдалак нагло взглянул на Джейн, дожевывая чей-то палец, и выплюнул косточку как раз в тот момент, когда они проходили мимо»; а элита — развращенные и безжалостные эльфы: «Этот Гальяганте!.. Джейн, когда мы танцевали, он такое мне говорил! Такое! Я не ханжа, ты ведь знаешь, но такое!.. Про рыболовные крючки и... — Она не договорила». К ведьмам там ходят, чтобы узнать о методах контрацепции, секс помогает в алхимических ритуалах, в дорогих ресторанах топят лошадей и нюхают кокаин, одногруппницы умирают от передозировки, в модных бутиках продаются перчатки из девичьей кожи.

В этом мире и растет Джейн — заканчивает школу, поступает в университет, влюбляется, теряет возлюбенных, видит во сне мать, промышляет магазинными кражами, кто-то использует ее, кого-то использует она и т.п. Роман очень захватывающий, сюжет не отпускает, большинство сцен выписаны так ярко, как будто сам являешься их очевидцем. Однако не знаю, стоит ли после предыдущего абзаца говорить, что книга весьма мрачная =). Не вся она напичкана чернухой и порнухой, как может показаться из всего вышеперечисленного, но вполне хватает... Однако лично я не считаю это недостатком, здесь все работает на главную идею, выраженную очень мощно и убедительно. Идею о том, что самое главное в жизни — разорвать навязанный порочный круг, освободиться от чужой выморочной власти, вырваться из адовой колеи...

Формулируя кратко, скажу так: жесткая и подавляющая книга с сильным и жизнеутверждающим финалом. Я уже не смог от нее оторваться после одного эпизода — Джейн во сне, вызванном ритуальной магией, оказывается за обеденным столом со своей матерью. Проснувшись, она обнаруживает, что сжимает в руке ложку, которую взяла со стола во сне. На ложке выбиты странные, непонятные героине руны:

Начало рассказа было многообещающим, но где-то в середине текста я уже понял, про какую такую Еву толковал старик. В итоге прочел рассказ, просто как интересную зарисовку-размышление на тему возможности вечной жизни для живого организма. Было очень познавательно.

»...я понял, что смерть является неотъемлемой частью жизни. Похоже, так записано в основополагающей программе. Очевидно, что природа стремилась предотвратить заполнение Вселенной стариками» — :biggrin:.

Не понравилось то, как старик отнесся к меху. Сбил с него конечно немного спеси, но когда твой создатель, которого ты считаешь полубогом, вот так вот неожиданно рушит цель всей твоей жизни... Жестоко! Но рассказ запомнился.

Казалось бы, тема временных парадоксов вычерпана досуха, так нет, оказывается, есть еще возможность прочесть хороший рассказ на эту тему. Помимо отличной и оригинальной идеи, рассказ Суэнвика понравился мне лиризмом, доброй атмосферой, мягким и неспешным повествованием. И, конечно же, замечательная попытка писателя донести до читателя все очарование ситуации, когда перед вами на шоссе появляется стадо трицератопсов. И романтик, глубоко затаившийся в душе, оживает.

В чем разница между фантастикой и так называемым мейнстримом? Где проходит та хрупкая граница, которая позволяет различать эти понятия?

Что считать фантастикой? Строго ограниченную рамками того или иного направления прозу?

Согласно всем канонам, причислить «Дочь железного дракона» к фантастике довольно-таки трудно. Это один из самых необычных и психоделических романов, которые мне приходилось читать.

Впрочем, начинается все вполне благопристойно. Маленькая девочка, похищенная в детстве высокомерными эльфами, трудится на фабрике по производству железных драконов. Единственное, о чем она мечтает — свобода, возможность вырваться из плена собственной судьбы, ведь единственная функция взрослых человеческих женщин в этом странном и гротескном мире — рожать, рожать и еще раз рожать эльфам полукровок, которых сразу же отбирают у матерей. Только те, в чьих жилах течет человеческая кровь, могут управлять железными драконами. И девочка-подменыш решается на дерзкий шаг — похитить одного такого дракона и улететь навстречу свободе...

Так начинается один из самых талантливо написанных и вызывающих глубочайшее отвращение романов современной литературы. В нем нет места логике и чувству прекрасного. Отбросьте все предрассудки и штампы и готовьтесь к худшему. Наслаждайтесь шедевром.

Одна из самых интересных авторских находок — сочетание несочетаемого. Психоделика граничит с фотографической точностью деталей. Возвышенное — с отвратительным и мерзким. Безупречная холодная логичность — с полнейшим абсурдом мироустройства. Чувства — с стальной отстраненностью.

По сути дела, это история одной девушки. Все — мир, остальные герои, фабула — подчинено её метаморфозам. Роман делится на четыре части, четыре круга ада, по которым автор водит Джейн, Сорри, фату Джеану, наконец. Героиня из вполне себе честной, почти миядзаковской девочки превращается в воровку, шлюху, убийцу. И, самое главное, никогда не вызывает омерзения. Поневоле читатель всегда оказывается на стороне девушки. Весь остальной мир оказывается еще гаже, еще отвратительнее её. И гонка начинается снова.

Один из хрестоматийных образов романа — Спиральный замок, обиталище Богини. Композиция романа — самая настоящая спираль. Каждый раз, переходя на другой виток, другой уровень, Джейн теряет почти всю связь с предыдущими. И каждый раз повторяется одна и та же ситуация. Ведь в первую очередь это роман о любви.

В каждой из четырех историй девочка, подросток, студентка, молодая женщина встречается с Тетигистусом, мальчиком-Иглой, вечным возлюбленным. Каждый раз перед ней один и тот же выбор (а точнее, его отсутствие), один и тот же финал. Любящий и любимый, Задира-Питер-Пак-Ракет должен умереть. Умереть, прокладывая путь к свободе Джейн. Умереть, потому что она попыталась его спасти. Умереть, потому что иначе умерла бы она. Умереть, потому что она его убила. Снова и снова, снова и снова...

С Тетигистусом напрямую связан идейный пласт романа, а точнее, четырехуровневый идейный пласт. Да-да, авторский посыл также строго подчинен спиралевидной композиции. Во-первых, прежде всего книга напоминает старый недобрый киберпанк. Связки человек-система, верхи-низы, анархия-тоталитаризм будто напрямую перекочевали из киберпанкровских манифестов. Джейн борется за свободу. Прежде всего — за свободу от предопределенности, за свободу от собственной судьбы. Каждый раз, оказываясь в одной и той же ситуации, она не имеет выбора. Её борьба — борьба против того, что карты в колоде изначально мечены, против фатализма. И противник у неё соответствующий — сама Богиня...

Далее Джейн внушают, что богини попросту нет. Идейный посыл резко поворачивается на 90 градусов. Теперь нам предлагают вариант, в котором Джейн сама во всем виновата. Её действие бездействие запускает цепочку причинно-следственных связей и в конечном счете уничтожает все, что ей дорого. Нет высших сил, человек в ответе за свою судьбу. Сам. Один против неба.

И снова резкий поворот. В финале нам открывается истинная мотивация всех событий, истинная идея автора...Любовь — это Бог. Бог — это Любовь. Каждый раз, в каждой истории Джейн видит вокруг себя лишь боль, страдание, мерзость, грязь, смиряется с ней, живет по её законам. В романе нет семьи, доброты, простых человеческих чувств, материнской любви, заботы...Может показаться, будто автор и сам живет в мире тьмы и злобы. Будто он не верит и дарит всем и каждому это неверие. На самом деле, главная идея романа как раз в том, что несмотря на все то, что существует в современном мире, всю пошлость и грязь, любовь есть. Горе нам, ибо мы не хотим её видеть. В каждой истории Тетигустус олицетворяет собой бескорыстную Любовь, истинный свет и, в конечном итоге, Божественное начало.

А все та гадость, отвратительные сцены, похоть, грязь, убийства, вся эта беспросветная тьма, которая вязким покровом обволакивает читателя с первой страницы, привнесена автором лишь для пущего контраста между ней и светом. Проблема в том, что Джейн (читай — мы все) не хотим поверить в существование бескорыстности, любви, теплоты. Мы боимся её. Не доверяем ей. Считаем её мифом, красивой сказкой, созданной чтобы хоть как-то смириться с окружающей нас тьмой. И в итоге своими сомнениями и недоверием губим её. Сами. Но свет всегда остается где-то там, впереди, недосягаемый для неверующих.

В конечном итоге все вокруг, весь мир, придуманный автором, подчинен одной цели — привести Джейн к этой любви. И дракон, и вечная соперница (еще один кочующий образ, антагонистичный по своей природе Тетигистусу-любви), олицетворяющая единственный выбор, сделанный Джейн — недоверие, и мальчик-тень, и Город, и весь мир — сама Джейн. Её внутренний мир. На самом деле она...

Итог: А вот теперь решайтесь — в чеп отличия между фантастикой и мейнстримом. Какой вариант толкования финала вам больше нравится? К тому направлению и относится этот многогранный, глубокий роман, в котором Любовь граничит с непристойным «траханием» (по другому не выразишься), красота — с уродством физическим и духовным...Лучше всего роман характеризует один из самых запоминающихся образов произведения — Джейн, косящая под эльфийскую соплюшку в разваливающихся кроссовках и дизайнерских брюках. Джейн — это глубокая и многогранная личность. Соплюшка — форма романа, где кроссовки — немногочисленные отвратительные эротические сцены, граничащие с откровенной порнографией, а дизайнерские брюки — хлесткий, сочный язык автора и безупречная композиция. Однако этот очень необычный роман далеко не всем придется по вкусу...

Рекомендация: Очень высокая, но сильно, очень сильно на любителя.

Вызывает ассоциации с: Такое чувство, что самое место роману — в «Альтернативе» или «Book Revolution»

Саундтрек: Chop Suey от System of a down. Идеально передает все чувства, возникающие при чтении.

Киберпанк нелюблю, но эссе показывающее становление очередной «Новой волны» прочитал с большим удовольствием

Блистящая работа, благодаря ей познакомился с такими прикрасными авторами как Бенкс и Краули

Роман крайне незрелый, сюжет рыхлый и невнятный, до таких шедавров как «Дочери железного дракона» и «Пути прилива» ещо очень далеко. В принципе, можно нечитать

Скажу сразу — я не люблю Суэнвика. Я не отрицаю его талант и необычный взгляд на некоторые вещи, просто думает он как-то совсем по-другому, и это вызывает у меня антипатию:smile:

Однако в этом романе практически ничего необычного нет. Описание черноты человеческой души, которую невозможно осветить даже при помощи электрического света — это уже было, да возьмите любую НФ-книжку: люди через нуль-пространство летают, а всё равно подлости совершают, убивают друг друга и предают. Паровозами и броненосцами в Средневековье тоже не удивишь. Ненавистью к роду человеческому — а в словах Суэнвика сквозит просто ненависть — тоже не удивишь, современные романы, у Минаева, например, этим просто пропитаны. И сильнее всего эта ненависть — от лица Мефистофеля — пробивается в сцене побега матроса из трюма, топчущего лицо своему другу — самая сильная сцена в романе.

Таким образом, «Джек/Фауст» — это просто добротная альтернативная история / антиутопия.