Майк Резник «Килиманджаро: Рассказы об Утопии»

«Килиманджаро» – последнее, стоящее особняком «утопическое» произведение Резника, написанное через десяток с лишним лет после завершения серии рассказов о Кириньяге, неудавшейся утопии африканского народа кикуйю. В «Килиманджаро» действие происходит в том же самом мире будущего, но это не прямое продолжение «Кириньяги», а вполне самостоятельная вещь. Хотя кикуйю и главный виновник неудачи их утопии, мундумугу (шаман и сказитель) Кориба, здесь упоминаются не раз, в целом «Килиманджаро» можно читать и без предварительного знакомства с «Кириньягой» – все, что надо о ней знать, автор нам объяснит и расскажет и так.

После заселения Кириньяги прошло более ста лет, попытка кикуйю построить утопию потерпела крах, и Кириньяга постепенно превратилась во вторую Кению со всеми ее недостатками. Теперь аналогичную попытку создать собственную национальную утопию на небесах предпринимает другой народ Кении – масаи. Они тщательнейшим образом изучили неудачный опыт предшественников и полны решимости не наступить на те же грабли. Самое главное: на Килиманджаро (масаи, как и кикуйю, назвали собственный мир именем своей священной горы) будут жить не только те, кто ведет традиционный образ жизни скотоводов, но и цивилизованные, городские масаи. Ни о какой патриархальной утопии по заветам предков речи не идет: на планетоиде традиционные поселения будут соседствовать с современными городами и всем обитателям Килиманджаро вне зависимости от того, где они живут и чем занимаются, будут предоставлены равные права. Кстати, и рассказ здесь идет не от лица пожилого фанатика старых порядков, как в «Кириньяге», а от лица молодого историка Дэвида оле Сайтоти, хорошо знакомого с историей как собственного народа, так и многих других. Килиманджаро для него – уникальный шанс стать свидетелем возникновения новой нации со своей новой историей. Ну, а для Килиманджаро познания Дэвида в истории становятся ключом к решению множества проблем, которые начинают возникать в первые же месяцы заселения нового мира. Решению их, в сущности, и посвящена повесть: одна глава – одна проблема.

Проблемы эти, впрочем, не слишком сложны и порой даже забавны, а способы их решения чаще всего кажутся настолько самоочевидными, что даже удивляешься: и вот на это ушло несколько дней размышлений и целая глава повести? Да и вообще, в отличие от трагической «Кириньяги», «Килиманджаро» – вещь легкая и ироническая, ведь по мере того как совет старейшин справляется с возникающими вопросами, национальная утопия масаев постепенно, но неуклонно становится похожей на ту страну, которую они покинули, – оказывается, иначе как теми же способами, что и на Земле, их решить невозможно. Так что совет старейшин де-факто постепенно превращается в правительство; затем выясняется, что для соблюдения равновесия при возникновении разногласий Килиманджаро необходим так называемый лидер (его осторожно именуют так во избежание ненужных ассоциаций с земными президентами), а для четкого установления государственного устройства требуется разработать и принять конституцию. И так далее, порой чуть ли не на уровне гротеска.

Тут можно упрекнуть Резника в ограниченности мышления: он – явно уже безо всякой иронии – уверен, что ничего лучше капиталистического государства с рыночной экономикой в смысле общественного устройства люди придумать не в состоянии, а любая достаточно развитая африканская страна превратится рано или поздно в туристический аттракцион. Все альтернативные способы отметаются им заранее, в самом начале рассказа о Килиманджаро. Оставим это на совести автора и посмотрим лучше, какой вывод он делает в конечном итоге. А он таков: построить статичную, раз и навсегда созданную неизменной утопию невозможно. Стремление к переменам, к поиску и созданию чего-то нового присуще самой природе человека, этого не запретить и не отменить. А тогда, как говорит в конце лидер Килиманджаро, «Утопия, может быть, не конечный результат, а процесс его достижения?» Вот, видимо, ради этой несложной мысли Резник и написал «Килиманджаро» – во всяком случае, ничто иное в голову мне не приходит.

Впрочем, провозглашенную таким образом непрерывность развития Резник, сам себе противореча, умудрился загнать под одну обложку с упомянутой выше социальной и экономической инертностью. Получилось – что с иронией, что без – весьма нелепо. Так что в целом я бы не назвал «Килиманджаро» большой творческой удачей автора, особенно по сравнению с «Кириньягой». Короткая, несложная, без напряжения читающаяся вещь, поднимающая общеизвестные и хорошо знакомые вопросы и легко и непринужденно (иногда даже слишком) их решающая. Фантастики в ней минимум – можно сказать, ее вообще нет. Чтобы прочитать разок для удовольствия, «Килиманджаро» подходит как нельзя лучше – но вряд ли более того.

Написанная спустя 12 лет после «Кириньяги» повесть «Килиманджаро» очень сложно воспринимать всерьёз. В рамках обсуждения в Книжном клубе ФантЛаба даже высказывалась мысль о том, что это своеобразный стёб автора над «Кириньягой». Не знаю, какие цели преследовал Резник, когда писал «Килиманджаро», но лично я воспринял эту повесть как своеобразную «утопию наоборот». Судите сами: минула сотня лет с той поры, как кикуйю пытались построить свою Утопию. Попытка провалилась. Теперь масаи пытаются построить свою, для этого изучив ошибки предшественников (не только кикуйю, мы узнаём о существовании коммунистической утопии, мусульманской, христианской, но все они не достигли поставленных целей), но делают это как-то очень странно — они тащат на планетоид Килиманджаро ВСЁ, от чего по идее должны спасаться. И начинают с того, что делят планетоид пополам: одна половина достаётся традиционалистам-скотоводам, а на второй строится пять городов для тех, кто хочет пользоваться плодами прогресса. И здесь, в городах проявляется множество проблем. Тут тебе и расизм наоборот (вполне оправданный, кстати, так как Утопия строится для масаев, как ни крути), и феминизм, и демократические институты, и нежелание подчиняться традициям и много чего ещё. Внимание, вопрос: а в чём тогда смысл всего этого, если никакой изоляции и противостояния влиянию извне не наблюдается от слова совсем? Но дальше — больше. Все сложные вопросы разруливает некий историк, находящий решение в прошлом других народов. Причём решения эти совершенно очевидны для любого человека, если он не клинический идиот. Юноши умирают от инфекции, которую заносят при церемонии обрезания, а рядом есть вполне современный госпиталь? Разумеется, никто кроме историка не может найти решение, пока наш герой не вспомнит о существовании евреев, которые давно делают обрезание с соблюдением всех гигиенических процедур. Чё, серьёзно? При этом проблема женского обрезания стоит не менее остро, но её никто решать не собирается — евреи-то такого не практикуют! Подобных примеров можно привести множество, потому как логика в построении Утопии отсутствует напрочь. Нужно выбрать правителя? Да запросто! Им станет — кто бы вы думали? — недавно прилетевший на Килиманджаро еврей! И это при том, что начиналось всё с обсуждения на полном серьёзе вопроса, с каким процентом крови масаи можно прибывать на Килиманджаро. История про браконьера — это вообще изнасилование логики. Не будем касаться вопроса о том, как обычный скотовод сумел взломать защитное поле и как он собирался переправлять свой трофей на Землю (частных космических кораблей, вроде, не наблюдается, а таможню никто не отменял), но есть вопрос гораздо интереснее: а как он вообще узнал, что есть такой спрос? Ведь никакими средствами связи масаи-скотоводы не пользуются? И так далее, и тому подобное.

Ну а дальше — по наклонной, чтобы закончить превращением всей планеты в туристический придаток для тех, у кого есть деньги. Хотя опять же, если задуматься, становится не совсем понятно, зачем туристам куда-то летать, чтобы посмотреть на животных, если на Земле точно так же можно клонировать любую живность? И похоже ли хоть сколько-нибудь на Утопию масаи общество, где молодые парни только пляшут для туристов, а так как прыжки вверх-вниз не очень зрелищны, они включают в свои представления элементы танцев народов Шона и коса?

На фоне творящегося на Килиманджаро идиотизма как-то по-другому начинаешь воспринимать упёртого фанатика Корибу, который хотел спасти свой народ именно от этого тлетворного влияния западной цивилизации. Как бы пафосно это не звучало.

Именно поэтому и воспринял я данную повесть не как шутку, а как вполне серьёзное произведение, демонстрирующее, что полумеры при построении Утопии тоже не помогают...

Совсем уж низкую оценку не стал ставить по двум причинам. Во-первых, в повести есть пара забавных моментов, вроде объяснения одного из «учёных» на Земле, отчего городов на Килиманджаро именно пять, или предвыборные демонстрации с лозунгами на боках коров, =))) а во-вторых, Резник не стал растекаться мыслью по древу, поэтому читается «Килиманджаро» буквально за час-полтора. Но выше 6 баллов рука поставить всё равно не поднимается.

И, кстати, вот «Килиманджаро» как-раз очень не хватает авторского предисловия, из которого было бы понятно, для чего написан этот своеобразный эпилог к рассказам об Утопии.

Майкл Резник большой знаток африканских традиций. Добившись успеха с циклом «Кириньяга», Резник решил написать продолжение на этот раз, даровав утопию, другому, гораздо более известно народу Африки, масаи. Минуло 100 лет со времени как мы с мундумугу (или шаманом) Корибой покинули планету Кириньяга, сейчас в освоенных мирах Вселенной 2234 год, перед нами новая Утопия и планета, имя которой Килиманджаро — дом масаи.

Предуведомление: читать «Килиманджаро» отдельно от «Кириньяги» не стоит, так как здесь фактически происходит работа над ошибками, которые допустил Кориба, главный герой «Кириньяги».

Итак, перед нами история ещё одной терраформированной планеты, которую Эвтопичекий совет одобрил к заселению народом, мечтающим построить свою Утопию. Главный наблюдатель утопического эксперимента теперь не шаман, а историк Дэвид Оле Сайтоти. Выбор рассказчика диктует и стиль повествования: он более сухой, из текста исчезла образность и метафоричность, которая присутствовала в «Кириньяге» никаких притч — это информативные наблюдения учёного, который всё пытается разложить по полочкам.

На Килиманджаро применили персональный подход к жителям: для сторонников традиционного уклада жизни построили маньяты (масайские деревни ), где они могут пасти скот и жить по заветам предков; для людей более современных воззрений есть вполне комфортные города.

Планетой управляет совет старейшин из 13 человек. Правда разбирать помимо серьёзных проблем приходится иногда и странные причуды местного населения. Книга разделена на небольшие главы, каждая небольшой эпизод, который строится по схеме: возникновение проблемы — поиск решения — разрешение проблемы. Проблемы эти необычными не назовёшь, они все прилетели сюда с Земли: расизм, права женщин, выборы и демократия, актуальность традиций и возможность их менять. К сожалению, все проблемы решаются уж очень легко, никаких изящных ходов автор нам не предлагает, а почти всех героев этих эпизодов точно не назовешь выразительными.

Одной из ключевых, наверное, можно назвать главу «Сумерки на Килиманджаро». Здесь появляется герой в чём то похожий на фанатичного Корибу из «Кириньяги». Однако сходство оказывается лишь частичным, ведь здешний шаман способен принимать изменения и эволюционировать в своих взглядах.

Мир Килиманджаро развивается под лозунгом: «Эволюцию общества остановит невозможно. Всё меняется». Именно такие слова произносит главный герой повести Дэвид Оле Сайтоти. Да, местные утопийцы провели работу над ошибками, анализируя то, как сложились дела на Кириньяге, и фактически построили развитый вариант Кении вне Земли. В целом вся повесть это и есть история этой работы, вот только история получилась скучная, я даже бы сказал безликая. Поэтому лучше и наиболее выигрышно она воспринимается как объемное послесловие к Кириньяге.

Через сотню лет после событий на Кириньяге масаи дождались своей очереди получать планетоид и строить свою Утопию. К делу подошли масштабно. Речь не о трёх деревнях, а о пяти городах и множестве скотоводов, живущих в маньятах по древним обычаям своего народа. Планов громадьё, Совет старейшин приступил к работе, начал её фундаментально — с определения того, кого можно и кого нельзя считать масаи.

Рассказчиком в повести выступает единственный историк народа масаи (я тоже удивился) Дэвид оле Сайтоти. Он, как и Кориба в своё время, готов решить любую проблему, но будучи историком, склонен искать решение в чужом опыте.

Если в рассказах о Кириньяге было всё — драма, трагедия, комедия, которые сочетались самым причудливым образом и потому роман оставлял очень яркое впечатление, то в «Килиманджаро» у автора настроение исключительно ироническое. Как построить Утопию масаи — надо завести Конституцию, прописать там равные права для всех. организовать выборы, руководителем назначить учёного еврея и начать привлекать туристов в больших количествах. Ведь в Утопия — это не результат, а процесс.

Возникло ощущение, что автора подменили. Абсолютно ненужное продолжение. И приходится гадать — то ли автор изменился, то ли времена.

Килиманджаро никак не избежать сравнения с Кириньягой — и в этом главный минус этой повести.

Можно сколько угодно критиковать фанатизм Корибы и невозможность построения его Утопии, но персонажи Кириньяги запоминались, а события вызывали много эмоций.

Килиманджаро — сборник заметок хрониста. Стиль повествования суше, в событиях есть доля иронии или даже пародийности, а вот драмы нет вовсе. Перед нами словно кривое зеркало, в котором одна яростная недостижимая мечта сменилась самодовольным экспериментом, изо всех сил старающимся учесть все прошлые ошибки. На первый план выходят экономика, демократия, выборы, права женщин, тонкости определения принадлежности человека к масаи и правитель со стороны. Многие вопросы вынуждены решать историк, адвокат и социолог (впоследствии ставший политиком). Проблемы легко преодолеваются, пускай череды внутренних кризисов избежать и не удалось.

Ещё один минус — главные действующие лица. Это функции, а не полноценные герои. А вот среди второстепенных персонажей встречаются запоминающиеся истории, но их не так много. Отец, потерявший когда-то родного сына из-за старого обычая — и не желающий рисковать сыном приемным. И старый шаман, столкнувшийся с кризисом смысла жизни на фоне надвигающегося прогресса, но в отличии от Корибы сумевший кое-что понять и найти себе место в изменившемся мире.

Итого новая попытка в Утопию получилась не идеальна, порой гротескна или поверхностна, во многом беззуба. Но всё же жизнеспособна.

Кроме того, это история без финала, чему даже подводится своё объяснение: «Утопия, может быть, не конечный результат, а всего лишь процесс его достижения».

Вместе с тем эта история проигрывает в изображении персонажей и в раскрытии более глубоких конфликтов.

И от ярлыка «необязательное продолжение» вероятно так и не избавится.

С одной стороны, «Килиманджаро» действительно намного слабее «Кириньяги».

С другой стороны, это некое зеркало. В «Кириньяге» нам показали недостатки традиционного уклада, а в «Килиманджаро» — ужасы той самой цивилизации, от которой они все бегут. Тут и дурные фемки, и чудеса западной дерьмократии с митингами вместо работы и правом голоса у каждого (и неважно, понимает ли он хоть что-нибудь в происходящем), и браконьерство, и загрязнение окружающей среды. Выходит, было, от чего бежать.

И рассказчик — историк, этакий мундумугу (шаман, знающий все правила и традиции племени) на западный лад. Вот только мундумугу я раньше никогда не встречала, поэтому легко верю в то, что он работает именно так, как говорит автор. А историков я видела. И знаю, что историки работают не так и нужны не для того. С другой стороны, это я видела историков. А масаи видели лайбони. И поверить в то, что тёмные масаи решили, что историк — это такой лайбони на западный лад, и пытались использовать его именно так, как привыкли использовать лайбони, уже легче.

На Кириньяге старались построить традиционное общество. На Килиманджаро решили оставить место и для цивилизованных масаев. Вот только вместо поиска золотой середины (как было в первом из рассказов о Килиманджаро) получились две крайности вместе. И одна из этих крайностей постепенно скушала другую. Это было логично и вполне предсказуемо. Но для этого не нужно было улетать с Земли.

Жаль, что утопию построить так и не получилось.

«Килиманджаро», конечно, заметно слабее, чем «Кириньяга», продолжением (и в каком-то смысле антитезой) которой фактически является. Тут есть ловко решающий все проблемы историк — а это плохо и недостоверно. Но язык и здесь прекрасный, конечно. И среди рассказанных внутри повести историй есть совершенно замечательные.

7 из 10.

Да, Утопия действительно не результат, а процесс. Как отмечали Стругацкие, гений — потребитель заберет всё, до чего дотянется, свернет пространство и остановит время. Утопия вот оно самое. Достичь счастья, или того, что за счастье почитается, и остановить время, это счастье потребляя неограниченно. Куда еще стремиться? Но мир сложен, и на данный момент остановке не подлежит.