Артур Хмелевский «Achromatopsja»

«Депривация»

Рецензия на «Метро 2033: Ахроматопсия» Артура Хмелевского

Есть мрачная ирония в том, как я шёл к этому роману. Вышел он во время ещё первой заморозки «Вселенной Метро 2033» в России, ожидали его выход на русском ещё в 2019 году, однако из-за неудачи с «Районом обетованным» все переводы отложили в долгий ящик, и добрался я до него сам только сейчас, во время второй и, возможно, более безнадёжной заморозки, которая может закончиться отнюдь не продолжением банкета, а окончательным закрытием проекта.

Роман о единственном национальном метрополитене страны наверняка привлёк внимание поляков поначалу, однако я не слышал, чтобы её считали лучшей из лучших книг у себя на Родине. Да и нежелание издательства заказать у автора продолжение также красноречиво говорило о том, что с текстом что-то не так.

Что ж, начну с конца, а именно с необходимости сиквела. Я знаю, Артур Хмелевский искренне желал написать ещё одну историю о Варшаве, но каждый раз издатель охлаждал его пыл. Там могла подробнее раскрыться вторая, недостроенная в мире «Метро» линия, но в итоге планам этим не удалось сбыться. И на самом деле… не страшно. Загвоздка не в качестве текста, а в строении сюжета. Бывают такие истории, которые настолько самодостаточны, что развитие оных не столько не нужно, сколько уже помещено в оригинал. Из недавних примеров можно взять, скажем, фильм Кристофера Нолана «Довод». Там тоже, несмотря на ворох оставшихся у многих вопросов, продолжение скрывается внутри самой картины. Так и здесь. «Ахроматопсия» заглядывает за рамки разрешённого временного отрезка, и любая новая история будет иметь предрешённый конец.

Взята же за основу история объединённой экспедиции Варшавского метрополитена к юго-востоку от столицы, где якобы ловят чей-то сигнал. А раз есть сигнал, есть и техника. Если есть техника, значит, есть какая-никакая цивилизация. Цивилизация добрая, она поможет прозябающим в метро жителям. Вроде бы логика какая-то прослеживается, и этого хватает, чтобы снарядить полтора десятка человек в неизвестные дали (и это я молчу про второй поход). Далее своего рода спойлер:

События передаются в основном от лица главного героя. Как это соотносится с интерлюдиями ближе к концу романа, вопрос открытый, но явственно прослеживается эффект немого Артёма из игр серии Metro. Если с Артёмом говорят, а он не отвечает, даже когда ответ напрашивается, это немного странно. Главный герой, впрочем, говорящий, зато он постоянно избегает представляться по имени. Впрочем, тут опять вылезает сравнение с «Доводом», где происходит точно та же самая ерунда с Протагонистом, который даже на прямой вопрос «Как тебя зовут?» уходит от ответа. Но поскольку фильм вышел только в прошлом году, а роман — на три года раньше, то совпадение, конечно, случайное. Однако бесит точно так же. Для удобства буду называть его Казимиром (что значит «разрушающий мир» и согласуется с тем, что автор, как он мне поведал, именовал героя просто К., отсылая к работам Франца Кафки).

Впрочем, отсутствие имени — полбеды. Хуже другое. Нам практически ничего не говорят о роде деятельности героя. Роман по структуре во многом схож с «Питером» Шимуна Врочека, который в Польше доступен, и «Чужими глазами» Сергея Семёнова, который, увы, на польский не переводили, однако оба героя оттуда сразу же помещаются в понятные системы координат, чего не скажешь о Казимире. Кроме того, что он со станции учёных Политехника, мы не знаем о нём ни-че-го. На учёного он не тянет, наукой не занимается, а либо наводит шороху, либо тупит. И вот за таким расплывчатым пятном мы вынуждены наблюдать почти всё повествование.

Если так разобраться, то мало что мы знаем практически о любом герое «Ахроматопсии». В рамках общей структуры романа это не кажется удивительным, но с текстом играет злую шутку. При этом, как ни иронично, достаточное представление о ряде персонажей, включая Казимира, автор нам даёт, то есть выписать характер для него не проблема, а вот наделить фоном у него не получается. Вокруг персонажей собирается вакуум.

Хотя с другим фоном у Артура всё в порядке. Насколько я помню, по основной профессии он фотограф, а не писатель, и что касается прописывания мира в целом, а также отдельных сцен — тут всё выходит у него подробно, складно, ярко и сочно. Пусть мир и представлен преимущественно в серых тонах. Город он свой знает и, скорее всего, любит, потому что, с одной стороны, он почти не разрушает его, а с другой, способен поведать об особенностях местного населения. Вот многие ли знали, что в Варшаве есть сильная вьетнамская община? А вот, видимо, есть. Забавно, что в ранее мной прочитанном «Человеке обетованном» (если не путаю) вьетнамцы тоже упоминаются. Да и в соседней с Польшей Чехии я встречал вьетнамские прилавки, а это было аж десять лет назад. Видать, нравится им дух Центральной Восточной Европы.

Кстати, о серых тонах. Роман называется «Ахроматопсия», и сведущие в недугах люди наверняка подумали, что герой или вообще все выжившие потеряли способность различать цвета. Не угадали бы! Ахроматопсия ни у кого не замечена, по тексту ни разу не упоминается. Это лишь очередная ремарка касаемо описанного мира. Обесцветился он, и не более. Стоит ли говорить, что на сюжет такое заглавие свет не проливает ни капли? Хотя, может, оно и к лучшему. Неподготовленный читатель будет ошарашен много раз на протяжении всего текста, и вот это как раз замечательно.

Однако выявленных достоинств и спорных нюансов недостаточно, чтобы я мог от всего сердца назвать «Ахроматопсию» отличным романом. Он неплох, интересные идеи в духе Ницше и даже повороты имеет, но на фоне тех ассоциаций, которые я в настоящей рецензии упомянул, история о Варшаве-2033 кажется блёклой. У неё был огромный потенциал, я бы даже сказал, он в ней и остался заложен, но вот не выстрелило, чего-то не хватило для того, чтобы получилась конфетка. Я ни в коем случае не хочу сказать, что «Ахроматопсия» — слабый роман, в части сюжета он даже обходит ранее прочитанного «Великана» Роберта Шмидта, но находится примерно на его уровне в общем зачёте. Возможно, официальный перевод привнёс (бы) в него нужную изюминку, но узнать, сравнить удастся в лучшем случае нескоро.