Чингиз Айтматов «Прощай, Гульсары!»
- Жанры/поджанры: Реализм
- Общие характеристики: Психологическое | Философское
- Место действия: Наш мир (Земля) (Азия (Центральная Азия ) | Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Сюжетные ходы: Становление/взросление героя
- Линейность сюжета: Линейный с экскурсами
- Возраст читателя: Любой
Основной герой произведения — чабан Танабай. Он никогда не занимал «высоких должностей» и не гнался за ними; это подлинный труженик. Вся трудная и честная жизнь Танабая проходит перед нами. Он верит в жизнь и любит ее, любит людей и труд; он идет навстречу самым сложным испытаниям, завоевывает трудные победы. «Огненным духом бега» исполнен и любимый конь Танабая буланый иноходец Гульсары, широкая грудь которого «доверчиво открыта вольному степному ветру».
Айтматов, Чингиз. Смерть иноходца. Главы из повести [киргиз. писателя]. Лит. Киргизстан, 1965, № 4, с. 4—13.
Айтматов. Танабай и Гульсары (отрывок из повести «Смерть иноходца») // Литературная газета № 118, 5 октября 1965, стр. 3, 4.
Айтматов, Чингиз. Прощай, Гульсары! Повесть. Новый мир, 1966, № 3, с. 9—99.
Интересные факты о повести.
В произведение входит:
|
![]() |
|||
|
||||
|
||||
|
Входит в:
— журнал «Новый Мир № 3, 1966», 1966 г.
— журнал «Роман-газета, 1966, № 24», 1966 г.
— сборник «Ранние журавли», 1978 г.
— антологию «Mai szovjet kisregények», 1979 г.
— сборник «Ранние журавли», 1979 г.
— сборник «Эхо мира», 1985 г.
Награды и премии:
лауреат |
Государственная премия СССР в области литературы, искусства и архитектуры, 1968 // (повесть) |
Экранизации:
— «Бег иноходца» 1969, СССР, реж. Сергей Урусевский
— «Прощай, Гульсары!» / «Qosh bol, Gülsary!» 2008, Казахстан, реж. Ардак Амиркулов
- /языки:
- русский (48), венгерский (1), вьетнамский (1)
- /тип:
- книги (47), периодика (2), аудиокниги (1)
- /перевод:
- Ч. Айтматов (1), А. Ланг (1), Фам Мань Хунг (1)
Периодика:
Аудиокниги:
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
Тамара Внучкова, 14 апреля 2017 г.
По воздействию на душу редко можно сравнить с этой повестью другую книгу,разве что «Белый Бим Черное ухо»,особенно тем,кто любит животных и считает,что они имеют такое же право на жизнь как и человек ,на доброе отношение к ним и на нашу землю. Это лучшая книга автора. И судьба коня трогает до слез реальных.
Parabellum33, 31 марта 2015 г.
Старый конь тащит телегу и старика. Они медленно возвращаются домой. Конь устал, старик отцепляет телегу, берет коня под уздцы и они продолжают свой путь. У коня заканчиваются силы, он падает, он умирает. Старик накрывает его своей одеждой, садится и вспоминает свою жизнь. И жизнь коня. Вспоминает свою буйную революционную молодость, и молодого иноходца, лучшего из табуна. Вспоминает зрелые годы на которые пришлась война, и подросшего коня-Гульсары, победителя местного турнира по скачкам. Послевоенные годы, любовь, пятилетки, работа чабаном, окот овец в грязи, в голоде, холоде, тяжкий труд, несправедливость, разочарование в советской власти,... и старость... Все проходит перед его глазами...
Прочитав, как будто чужую жизнь прожил, давно так не сопереживал при чтении. Про окот овец написано непревзойденно! Замечательная, жизненная книга.
Denver_inc, 4 августа 2011 г.
Если Вам надоели Белянины, эльфы, громозеки, киллеры и их любовницы, то эта книга Ваша.
Я восхищаюсь Великим мастером, я никак не могу понять, КАК можно в одной повести, а порой и всего лишь на нескольких страницах совместить: боль, страх, стыд и гордость, вместе с приятными воспоминаниями? Как можно говорить о смерти, как будто это достойный конец жизни и в то же время, новое начало, старого пути одновременно?
Читаешь и думаешь: Вот ведь были люди! Сколько сил, эмоций, борьбы и жажды жизни в то очень-очень непростое время.
Вердикт: лучшая вещь из короткой прозы Айтматова
Стронций 88, 16 февраля 2012 г.
Есть произведения, прочитав первые строки которых, уже веришь: автор – великий писатель. Для меня это произведение из таких. Как легко и одновременно насыщено эмоциями, каким-то космосом. Образами, рисующими ярчайшие картины. И пусть дальше я как-то попривык к стилю, и не так уже мощно он меня «цеплял». Однако какое классное произведение. Как много здесь какой-то сладкой манящей тяжести жизни – реальной жизни… Нет, об этой повести можно, и хочется говорить много… Но тем самым в пересказе (всегда бледном по отношению к оригиналу) делая её хуже… О мудрой структуре. О лёгком национальном колорите – не бьющем в глаза, мягком (а обратное иногда для меня лично портит многие хорошие вещи – когда через этот колорит приходится продираться). О драматизме. Плещущем через край драматизме тяжёлой трудовой жизни. И твёрдости человеческого характера (так и хочется сказать характера советского человека – на фоне всей трудности и разрухе послевоенного не во всем справедливого времени). И уж эта «страда овцеводов» — напряжённая и больная как сжатые в кулак нервы. И люди… Живые люди. Со своими целями и принципами. Меняющиеся (вы заметили, что после всех этих событий Танабай стал таким же, как Чоро? Перенял от него то, что в нём не любил – то брата раскулачил, а потом боялся спорить с женой сына в конце?)… И эта связка Танабай – Гульсары. Где каждый показан через призму другого (и нет, наверное, связи более равной и крепкой чем между конём и человеком). И жизнь одного показана на фоне жизни другого. И как же много там, в словах и между строк, Вечности… Эх, вот если бы стиль, великолепный стиль (к которому я попривык немного) продолжал бы так же меня тревожить как в начале, на свежую голову – не было бы цены для меня этой повести. Ну и так, она, по-моему, великая. Великая вдвойне из-за этой манящей тоски и тяжести жизни. И Вечности.
«Гульсары, славный иноходец Гульсары, в беде и радости одинаково надёжный конь, – Гульсары бежал под седлом, дробя копытами мёрзлые комья дорожной колеи».
Soltora, 6 октября 2010 г.
От произведений Айтматова у меня такое чувство безнадёжности появляется. Беспросветный мрак. Похоже это от того, что его герои бессильны что-то сделать и в итоге мы, читатели, можем только наблюдать, как гибнет то, что дорого герою. Очень грустная вещь.
Dentyst, 7 декабря 2009 г.
Очень пронзительная, берущая прямо за душу повесть. Широкая и свободная, как киргизская степь. А по глубине проникновения в психологию коня вполне сопоставима с «собачьими» рассказами Джека Лондона.