Джон Барт «LETTERS»

Ради LETTERS я в течение месяца читал предыдущие шесть книг Джона Барта, поскольку знал, что в этом эпистолярном великане появятся их персонажи. Увы, роман оказался не заслуживающим таких усилий.

Авторское кредо “Эстетика превыше всего”, уже обнажавшее свои худшие стороны в “Заблудившись в комнате смеха”, по полной оттопталось на читателе в третьем большом романе автора. Если многостраничность “Торговца дурманом” Барт написал просто от избытка молодецкой удали, многостраничность Giles Goat-Boy — из-за необходимости последовательно изложить взгляды на мироустройство и место в нем человека, то многостраничность LETTERS посвящена играм с формой. К моему сожалению, играм бесцельным. Потому в “Торговце дурманом” мы имеем гору сюжета, в Giles Goat-Boy — гору мыслей, а в LETTERS — гору всего лишь букв (как и сказано в названии романа).

Будучи большим любителем древней литературы, в конце 60-х Джон Барт захотел написать эпистолярный роман — “классический, старинный, отменно длинный, длинный, длинный” — примерно как “Кларисса” Сэмюэла Ричардсона, но с вливанием, как и в “Химере”, молодого вина в мехи ветхие. Поскольку к тому времени он уже ощущал себя фундаментально игривым постмодернистом, Барт решил, что книга заодно соединит все его предыдущие сочинения, то есть будет мета-сиквелом: каждая уже известная читателям Барта история получит продолжение и обнаружит взаимосвязи с другими. Играть так играть, подумал автор, и заодно сконструировал книге жесткую форму: персонажи будут писать письма только в определенные дни недели и в такие даты, чтобы на календаре читалась надпись LETTERS. А еще у каждого письма будет в начале буква, сложение которых на календаре в порядке LETTERS будет давать самоописание романа “An old time epistolary novel by seven fictitious drolls & dreamers each of which imagines himself factual”. И все-все-все будет организовано в романе вокруг числа 7 — это же седьмая книга Джона Барта!

Сначала расскажу о форме. Итак, все письма были написаны в марте-сентябре 1969 года, возвращающиеся персонажи расположены в порядке сочинения их книг.

По субботам (потому что у них там на Западе все не как у людей и в календарях последний день недели — суббота, а первый — воскресенье for some reason) пишет единственный новый персонаж — Леди Амхерст, она же Жермена Питт, 49-летняя британская филологиня, фанатка Жермены де Сталь и неудавшаяся авторка, в юности перетрахавшая примерно всех писателей в Старом Свете (даже делала аборт после связи с Германом Гессе), а в середине 60-х переехавшая в Мэриленд читать лекции по литературе. Поскольку в надписи LETTERS ей достались верхние перекладины ETTE и вершина R, у нее больше всех писем — 24 из 88, и именно ей принадлежит роль связующего звена между персонажами из предыдущих сочинений Джона Барта. Леди Амхерст пишет письма Джону Барту.

По пятницам пишет 69-летний Тодд Эндрюс из “Плавучей оперы”. Человек, с юности ожидавший внезапной смерти, преспокойно дожил до старости и все так же работает адвокатом. Перед началом событий романа умирает его друг Гарри Мэк, за несколько лет до того сошедший с ума так же, как его отец, и Эндрюс обнаруживает, что ключевые события его жизни, описанные в “Плавучей опере”, повторяются в ускоренной перемотке. Поскольку Эндрюсу достались участки “букв” прямо под перекладинами и верхний уголок S, у него всего 9 писем. Тодд Эндрюс пишет письма мертвому отцу.

По четвергам пишет 45-летний Джейкоб Хорнер из “Конца пути”. Джейк провел все 15 лет между событиями двух книг в той же неофициальной клинике для кататоников, где лечился в молодости, в том же состоянии полной душевной катастрофы, какая постигла его в финале “Конца пути”. Перед началом LETTERS в клинику прибывает Джо Морган, который теперь накуренный хиппарь, и требует, чтобы Хорнер повторил заново события “Конца пути” в некой форме театральной постановки, но так, чтобы бедняжка Ренни выжила. Хорнер пишет письма самому себе. 8 писем.

По средам пишут Эндрю Берлингейм Кук IV (в начале XIX века) и Эндрю Берлингейм Кук VI, прямые потомки по мужской линии Генри Берлингейма III из “Торговца дурманом”. Анна Кук, сестра-близнец Эбенезера Кука, родила от Генри мальчика, названного Эндрю Берлингеймом Куком III, а тот своего сына называет Генри Кук Берлингейм IV, и так зарождается традиция чередовать в роду имена и фамилии с добавлением порядковых номеров. Род Куков/Берлингеймов наследует страсть Генри Берлингейма III к политическим интригам и деланию королей, но на практике сильно замкнут на себя, поскольку каждый сын стремится отменить интрижные политические успеха своего отца. Эндрю Берлингейм Кук IV (в начале XIX века) пишет письма об истории и интригах их рода своим еще не родившимся близнецам, а Эндрю Берлингейм Кук VI посылает эти письма и пишет еще пересказы “посмертных” писем Эндрю Берлингейма Кука IV ушедшему в подполье сыну Генри Куку Берлингейму VII. К сожалению, этой мешанине достались серединки букв EER и целых 18 писем.

По вторникам пишет Джером Бонапарт Брэй, местная версия антагониста Гарольда Брэя из Giles Goat-Boy. Брэй безумен, имеет частично насекомую природу (считает себя трутнем), содержит козью ферму и владеет биомеханическим компьютером LILYVAC, на котором пытается сгенерировать идеальный текст NOVEL, но получает все время какую-то ерунду — сначала набор букв, потом набор цифр — и в итоге изобретает новый, цифровой вид искусства numerature. В процессе Брэй создает особый наркотик для порабощения, оплодотворения и превращения женщин в пчелиных маток. Брэй пишет много кому, именно его письма встречались в “Химере”. 8 писем.

По понедельникам пишет Эмброуз Менш, 39-летний авангардный писатель, ровесник Джона Барта, детство которого описано в трех реалистических рассказах из “Заблудившись в комнате смеха”. Эмброуз влюблен в леди Амхерст и хочет наладить новую семейную жизнь с этой женщиной на 10 лет его старше (Эндрю с дочкой-дауном несколько лет назад бросила жена). Эмброуз пишет письма “Вашему покорному” — неизвестному адресату, чье пустое письмо в бутылке он выловил 30 лет назад в рассказе Water-message. 9 писем.

По воскресеньям пишет сам Джон Барт, скромно скрываясь за словом “Автор”. Барт особой роли в романе не играет, никому ничему не рассказывает и лишь отвечает на обращенные к нему письма (и дважды обращается к читателю). Тем не менее, у него 12 писем из-за нижних перекладин в LEE и нижнего хвоста S.

Теперь о содержании.

Глобально книга посвящена организации некой “Второй революции” в США, видимо, из-за того, что LETTERS — это мета-сиквел, и ему положено рассказывать обо всем “втором”, повторяющем все “первое” в каком-то новом виде. В письмах Эндрю Берлингейма Кука IV идет речь о создании отдельного государства индейцев и беглых африканских рабов, которое не смог в конце XVII века организовать в Мэриленде Генри Берлингейм III. Ради этого он даже пытается вывезти с острова Святой Елены в Новый Свет Наполеона Бонапарта во время второй войны США за независимость от Британии в 1812-1815 годах. В 1969 году Джером Бонапарт Брэй, Эндрю Берлингейм Кук VI и сын покойного Генри Мэка совершенно по-разному представляют, что такое “Вторая революция” в США, но все стремятся ее воплотить — кто через компьютерные технологии, кто через тонкие политические интриги, а кто и прямолинейной террористической деятельностью.

Основные события LETTERS разворачиваются вокруг съемок авангардного фильма по книгам Джона Барта. Эмброуз Менш написал сценарий, но режиссер, принципиально отказывающийся что-либо читать (не только книги Барта, но и сценарий Менша), снимает нечто странное, воспроизводящее не столько бартовские сюжеты, сколько бартовские интересы в истории и в рассказывании историй. В съемках участвуют почти все персонажи, включая и леди Амхерст, и Эндрю Берлингейма Кука IV, от которого, кстати, леди Амхерст родила Генри Кука Берлингейма VII, и Джерома Бонапарта Брэя, и вероятную дочку Джейн Мэк от Тодда Эндрюса, которую теперь зовут Беа Голден, и бывшую жену Эмброуза Менша, в которую влюблен Джейкоб Хорнер, и я наверняка кого-то в этой санта-барбаре забыл упомянуть. Не хватает разве что общего хоровода в стиле Пинчона.

На полях съемок фильма развивается множество любовных линий (это же эпистолярный роман в стиле Сэмюэла Ричардсона, как никак). Леди Амхерст постепенно отвечает взаимностью на страсть Эмброуза Менша и старается забыть любовь всей ее жизни, Андре Кастина (который на самом деле Эндрю Берлингейм Кук IV). Менш, в свою очередь, мечется между леди Амхерст, Беа Голден и женой своего брата. Тодд Эндрюс на пороге 70-летия переживает ренессанс любви к Джейн Мэк и тоже немного мечется между ней и своей бывшей секретаршей. Хорнер благодаря любви к жене Менша выходит наконец из жизненной кататонии. Джо Морган мучается от невозможности вернуть жену из мертвых. Эндрю Берлингейм будь-он-неладен Кук IV соблазняет Джейн Мэк ради наследства Гарри Мэка. Джером Бонапарт Брэй обожает всех женщин, каких видит вокруг, потому что хочет запихнуть их в улей.

И вся эта многосоставная конструкция ужасно скучная. Хуже всего обстоят дела в линии во всех смыслах проклятых Куков-Берлингеймов, потому что письма что Четвертого Эндрю, что Шестого Эндрю состоят из краткого изложения огромного количества событий, происходивших в США в XVIII веке и во время Англо-американской войны. Пересказы параграфов из учебника американской истории с вписыванием в них берлингеймовщины занимают порой по 50 страниц, выглядят как синопсисы серии исторических романов, которые Джон Барт поленился написать, и почти совсем никак не связаны с событиями 1969 года. Разве что мы узнаем, как потомки Генри Берлингейма III (без)успешно доинтриговались с начала XVIII века до 1969 года и продолжают интриговать дальше сами против себя — но почему так утомительно, Джон? Где задор здорового плутовского идиотизма “Торговца дурманом”? Что за торопливо топчущееся на месте пережевывание исторической фактуры? Зачем столько букв, чтобы сообщить, что Куки Берлингеймы противостоят Берлингеймам Кукам?

На мой взгляд, в LETTERS Барт, увлекшись хитроумной формой, не одолел заполнить ее конгениальным содержанием. Основу повествования составляют пересказы леди Амхерст, что случилось вокруг нее и в ней за неделю, а остальные письма служат довеском, сочиненным только потому, что этого требует схема. Линия Джейкоба Хорнера максимально пустая. Линии Джерома Бонапарта Брэя не повезло идти пятой: ей досталось всего восемь писем, и она слабо раскрыта. Линия Куков-Берлингеймов в романе не нужна, ее стоило издать отдельно. Линия Эмброуза Менша несамостоятельна — она зеркалит линию Леди Амхерст и в известной степени заменяет линию Автора, поскольку 12 писем от имени Джона Барта — просто затычки. Из побочных линий полноценно хороша только линия Тодда Эндрюса, достойно завершающая биографию “улыбающегося нигилиста”.

Хотя роман наполнен событиями, по существу в нем ничего не происходит. Персонажи перемещаются в LETTERS из предыдущих книг как бы законсервированными, ни капли не изменившимися, и реальной динамики в их характерах нет, поскольку они заняты повторами своих сюжетов: Эндрюс перепроживает события “Плавучей оперы” 32-летней давности, Морган заставляет Хорнера переигрывать события “Конца пути” 15-летней давности, черти Берлингеймы-Куки бегают друг за другом по кругу на протяжении 2,5 столетий. Меншу давно не 10 лет, но он все так же заворожен пустым письмом из Water-message. Да, на этот раз финалы у них будут другими, но сам этот ход с перепрохождением прошлого является повторением сюжетов “Химеры”. Зловещая “Вторая революция” так и не случится, фильм так и не будет завершен, несмотря на законченные съемки, а поставленная в конце всех сиквелов общая точка не ведет ни к чему, кроме объявления автором, что с первым периодом своего творчества (1954-1979 годы) он разделался.

В итоге имеем красиво организованную книгу с бестолковой историей о том, что все истории развиваются по спирали, то есть постоянно повторяют сами себя с теми или иными изменениями, и никакого финала у них быть не может, поскольку жизнь продолжается — ну, по крайней мере для тех, кто выжил на очередном сюжетном повороте. Ради такого читать предыдущие шесть книг Джона Барта вовсе не стоило. По счастью, “Торговец дурманом”, “Химера”, Giles Goat-Boy, “Плавучая опера” и “Конец пути” заслуживают того, чтобы быть прочитанными (именно в таком порядке) независимо от намерения осилить LETTERS.