Всеволод Овчинников «Ветка сакуры»

Скажу сразу: «Ветка сакуры» оказалась не моей книгой. Причём если основная часть, которая была написана в 1970 году, вызывает у меня лишь отдельные нарекания, то заключительные главы, которые были дописаны Овчинниковым на рубеже XX и XXI веков не понравилась совершенно.

Сначала о хорошем. В книге очень чётко зафиксирован исторический момент, когда Япония смогла выбраться из послевоенной нищеты и быстрым шагом устремилась к грядущему экономическому триумфу. Вроде бы уже видны признаки современной (для нас, живущих в XXI веке) Японии, но и реалии старого общества ещё очень сильны:

- большинство браков заключаются по договорённости родителей, а количество разводов минимально;

- при всей своей любви к телесной чистоте японцы оказываются изрядными свинтусами, так что общественные места (улицы, кинотеатры, вагоны поездов) завалены мусором;

- города стоят в бесконечных пробках, потому что массовая автомобилизация случилась в стране, где отсутствовали хоть какие-нибудь дороги;

- на склонах Фудзиямы (священного места для японской нации) американские военные в рамках тренировки солдат перед отправкой во Вьетнам устраивают артиллерийские и ракетные стрельбы, а также испытывают применение напалма.

Красочно описаны проблемы стремительной урбанизации. Перенаселённость крупных городов с их хаотичной и путанной застройкой. Проблемы с экологией. Бытовая неустроенность простых японцев, которые зачастую даже не могут её осознать, настолько они к ней привыкли. И одновременно с этим ёмко и доходчиво описывается процесс умирания японской деревни. Как молодёжь перебирается в города, как падают доходы у тех, кто остался возделывать родные поля, как скукоживается инфраструктура в тех поселениях, которые стали неперспективными… Всем, кто любит рассказы о том, что «коммунисты уничтожили русскую деревню» советую внимательнее вчитаться эти страницы. В Японии ни дня не было советской власти, а значит и процессы перекачки населения в города шли по-другому, однако результат оказался одинаковым: сельская община в обеих странах исчезла полностью и бесповоротно.

В общем читать эту книгу через пятьдесят лет после её написания и сравнивать, что и как изменилось в стране, оказалось довольно любопытно. Сразу видно какие проблемы Япония смогла решить (мусор за собой японцы всё же научились убирать), а какие – нет (как получали женщины зарплату в два раза меньше чем мужчины, так и продолжают от этого страдать до сих пор); на какие грабли, вроде безудержного подорожания земли, страна с начала с размаху наступила, а потом ещё несколько раз и попрыгала на них; с какими «неожиданными» вызовами (вроде резкого падания рождаемости и старения населения) столкнулась. Одним словом – познавательно.

Очень хороша та часть книги, которая посвящена японским женщинам и их вкладу в жизнь семьи и общества. Овчинникову не просто удалось выдать стандартный текст на феминистическую тему, он очень ярко описал проблемы, с которыми сталкивается «слабый пол» и сколь велик вклад женщин в японское экономическое чудо. Глава «Девичьи руки» и вовсе написана настолько хорошо, что не позволила мне в итоге поставить книге низкий балл. Товарищи из ведомства Суслова наверняка были ею довольны.

Здесь хочется перейти к проблемам произведения. Книга издана в 1971 году, поэтому автор был вынужден напирать на коммунистическую идеологию. И чем ближе конец «Ветки сакуры», тем больше в ней политоты, причём довольно топорной. Пассажи в духе «Ярко светит солнце над Парижем, но не радует оно простых парижан» регулярно встречаются во второй половине книги, когда Овчинников переходит от рассказа о частной жизни японцев к описанию реалий капиталистического общества. Не знаю, может быть, на аудиторию начала 70-х эти штампы агитпропа и работали, но сейчас читая подобное я испытываю дискомфорт, ибо эти обличения пороков загнивающего общества вызывает скорее усмешку и мысли в духе «ну кто же так обличает гнусности капитализма! Тебе же не поверят!». В итоге остаётся впечатление некой наивности и кондовости. Например, Овчинников расписывает тяжёлую жизнь японских студентов, большинство из которых вынуждены работать, чтобы оплатить своё обучение. Дескать, посмотрите, как несправедливо устроено общество! А я, читая эту главу, сразу вспоминаю Шурика из «Операции «Ы» с его подработкой. Получается, что если московский студент в свободное от учёбы время вкалывает на стройке – это нормально, а когда тоже самое делает какой-нибудь Мамору-кун из Токио – это жуткая социальная несправедливость! И, конечно, кровь японские студенты сдают исключительно ради того, чтобы купить себе учебную литературу. Не ради того, чтобы попить пива с друзьями или отвести подругу в кино и не ради желания спасти человеческие жизни. Только ради учебников или оплаты университета!!!

Ту часть, что написана в 2000 году, можно охарактеризовать одним-единственным словом: халтура. Человек решил за казённый счёт съездить на пару месяцев Японию и по итогам этой поездки написал откровенно слабый текст. В нём то и дело встречаются самоповторы (как будто тот, кто читает это «послесловие», перед этим не ознакомится с основной частью книги), идиотские цитаты из правительственных меморандумов и программ* и факты о количестве перемещённых грунтов для строительства нового аэропорта (подозреваю, что это было подчерпнуто из какого-то туристического буклета). В результате, если основную часть книги можно упрекнуть только в переборе с идеологическим пафосом (и сразу же оправдать автора, ведь иначе бы «Ветка сакуры» просто не увидела свет), то новые главы оставляют после себя чувство разочарования в писателе.

Итог: мне настолько не понравилось окончание книги, что семь баллов были поставлены с большим усилием. Считаю, что их вообще лучше не читать. Основной же текст вполне заслуживает внимания, хотя, конечно, написанное Овчинниковым уже утратило актуальность и стало историей, а идеологические штампы по мере чтения вызывают то усмешку, то грустную улыбку. Для своего времени – уникальная работа, но теперь она представляет только как литературный или историографический интерес. Но любовь автора к Японии и его стремление показать её во всей полноте заслуживают наивысшей похвалы.

* – особенно рассмешили заведомо нереалистичные «планы» о переводе японских школ на трёхдневную неделю. Дескать, учащиеся должны будут посещать школу по понедельникам, средам и пятницам. Также планировалась раздача детям также неких ваучеров (какое знаковое слово для тех, кто жил в девяностые!), чтобы по вторникам и четвергам они могли по своему выбору посещать дополнительные частные курсы по изучению английского языка, а также других предметов, то ли с физико-математическим, то ли с гуманитарным уклоном. Этот бред подаётся Овчинниковым как нечто уже решённое!

На мой взгляд, один из лучших образцов публицистики, не только советской. Недаром эта книга стала бестселлером в самой Японии. Спокойное, всестороннее, объективное исследование национальных особенностей японцев. В следующей книге автора, «Корнях дуба», несмотря на стремление соблюсти объективность, ощущается его неприязнь к английскому образу жизни. А в «Сакуре» при той же объективности видна симпатия к японцам. Хотя мне, да, наверное, и большинству из нас, британский образ жизни намного ближе.

Итак, «Ветка сакуры» — это книга о японцах шестидесятых годов XX века. Об их поведении дома, на работе, на улице, на отдыхе. В кругу знакомых, среди чужих людей и наедине с собой. О вкусах, привычках, культурных и эстетических предпочтениях. О пище, одежде, жилище, манере говорить, этике нормального рядового японца. О том, как он работает и отдыхает. О производстве, организации труда, социальных отношениях и социальных лифтах. Совсем немного о политике и классовых противоречиях — ровно столько, сколько необходимо, чтобы исследование получилось всесторонним. Для советской эпохи такой минимализм удивителен. Картина Японии получилась настолько живой и и объективной, а язык автора настолько хорош, что к книге хочется возвращаться даже спустя 50 с лишним лет.

Конечно, за это время Япония изменилась. Автор сам это отметил, вернувшись в конце 90х к своей книге и добавив к ней несколько замечаний. На его взгляд, изменения 90х годов сопоставимы с переменами времён американской оккупации, то есть очень значительны. Но обратимся к статистике конца 2010х. Доля иностранцев, включая их потомков во втором-третьем поколении, в Японии составляет 1,6% (в России доля мигрантов только первого поколения составляла тогда 8%, в США 14%, в Германии 15%). Доля японских кинофильмов в прокате составляла тогда 80% (в Германии 20%, в России 25%, в США почти 100%, но это особый случай). Доля поступающих в университеты в Японии 59% (в России 58%, в США 46%, в Германии 28%). Средняя жилая площадь в Японии — 15 м2 (в России 25 м2, в Германии 40 м2, в США 75 м2). Доля 1% самых богатых людей в личных доходах в Японии сотавляет 10% (в Германии 11%, в США 22%, в России 23%). При этом 60% производства в Японии контролируется, как и раньше, крупнейшими концернами. 84% японских фирм до сих пор практикуют систему пожизненного найма. Японцы по-прежнему задерживаются на работе по вечерам и недогуливают отпуска (пусть кто-нибудь попробует предложить такое немцу). По-прежнему японцы избегают покупать импортные товары, если им есть японские аналоги, не допускают иностранцев к рынку своих акций и внутренних займов, стараются не брать их на работу. То есть, все те особенности социальных отношений в Японии, которые отмечал Овчинииков в конце 60х, сохранились и 50 лет спустя. Статистики культурно-бытового плана я не нашёл, но думаю, что и здесь очень многое сохранилось, несмотря на все новшества постиндустриальной эпохи.

Прекрасная книга журналиста-международника о японском менталитете. Несмотря, что написана она была еще в 60-х годах, актуальность, думаю, она не потеряла. И прочитав книгу становится понятно, что любование цветущей сакурой совсем не противоречит резне жителей других стран во время второй мировой. Иногда автор срывается на обличение капиталистической сущности Японии, но в те года по-другому было и невозможно.