Анна Старобинец «Семья»

В аннотации к рассказу присутствуют два глагола: «происходит» и «меняется». Наврали. Или не читали. Ничего не происходит и ничего не меняется.

Я подозреваю, что в процессе работы в голове у журналиста остаётся много информационно-эмоционального мусора. Кому интересно, что это такое – читайте рассказ.

ИМХО, это — неумелая пародия на «Москва – Петушки», только 21 века.

Остальным — НЕ ЧИТАТЬ.

Потрясающий рассказ.

Необъяснимо и неожиданно изменилась жизнь главного героя, с хобби и местом жительства, появилась чужая семья. Но страшно даже не это, ведь человек привыкает ко всему. Страшно то, что можно снова выдернуть ставшее привычным мироздание из-под ног.

Отличный сюр. Чрезвычайно атмосферный, просто здорово. Совершенно реальные, живые персонажи. И необъяснимая чертовщинка, ровно столько, сколько надо.

Понравилось однозначно.

История о человеке однажды утром проснувшимся в поезде рядом с неизвестными попутчиками, и оказавшимся не самим собой, а другим человеком с другой жизнью, другим местом жительства и профессией. Известный сюжет обыгран далеко не лучшим образом, довольно плоско и неинтересно, да и конец подкачал. Не впечатлило.

Странная история произошла с малоприметным человеком в поезде Ростов-Москва – он внезапно обзавелся семьей. До этого он пил, но уверен, что не так много. А ведь для того, чтобы поменять прописку, с ростовской на московскую пить надо было очень много, причем не ему одному. До кучи оказалось, что Дима (так звали удальца) еще и не собаковод, как считал себя всю профессиональную жизнь, а автолюбитель. С философской прямотой Дмитрий ставит перед вселенной риторический вопрос: «что за х***я?». С горьким осознанием своей судьбы, мистических переворотов и то, что его кошелек стырили, Дима смиренно «продолжает» новую жизнь.

По сути дела, тема рассказа – вторая семья, идея – смирение с неизбежным. Ни одно, ни другое не раскрыто, в принципе, и по рассказу витает дух бытовой посредственности. Ну, поработал малость, пожаловался на жизнь и все. Идея вполне достойная воплощения в прозе, своеобразного взгляда, пусть и не слишком она оригинальна, но Старобинец превращает ее в попытку показать себя, как автор мейнстрима, кое где шокируя прямотой, а в целом нудя, подмечая тонкие детали о нашем житие-бытие, будто бы нарочно пытаясь вызвать стойкое отвращение от серой действительности.

Есть у этой писательницы уникальная способность – буквально двумя-тремя словами составить о любом образе представление, как о банальнейшем штампе. Описания случайно встретившихся людей играют на первом представлении о них среднестатистического человека, если голос телефона доверия, то обязательно «усталое женское контральто», если бандиты-грабители, то рыжая девушка и компания здоровяков. С одной стороны, те образы-пассажиры, что подсаживаются в машину к герою, действительно, встречаются и встречаются часто, но воспринимать их так – философия того, кто устал находить во всем оригинальность и забивает ее места штампами, что в жизни, порой и помогает, но это ж, бллин, литература какая-никая.

Итог: типичный бытовой мейнстрим с фантастической завязкой, нереализованной идеей и персонажами-штампами. Писанина ради писанины, если быть точнее.