Елена Щетинина «Царский гостинец»

Этот рассказ оскорбляет чувства верующих!

Не, ну а что, если фильм «Матильда», рассказывающий о факте любовной связи Николая II с балериной Кшесинской, вызвал истерику в околомонархических кругах и у части воцерковлённых граждан, то рассказ, который максимально ярко и наглядно показывающий ЧТО из себя представляла легендарная Ходынка, однозначно должен вызывать неадекватную реакцию у тех людей, которые считают Николая II святым.

Сам рассказ удался на славу. Подозреваю, что автор прыгнула выше своей головы, ибо «Царский гостинец» производит на читателя очень сильное впечатление. Не слишком большое произведение вмещает в себя три сюжетные линии: семилетнего паренька из ближайшей к ходынскому полю деревни, шестнадцатилетней барышни из «благородных», которая не вовремя решила «сходить в народ» и опытного карманного вора, пришедшего «поработать» на народных гуляниях. Повествование захватывает на первых же страницах и не отпускает до самого финала. Неистребимая людская любовь к дармовщине, бездумная жестокость толпы, ужас от осознания неизбежной и жуткой гибели – всё это прописано в высшей степени мастерски. Описание Дороги Смерти, по которой прошли подданные Николая II чтобы получить гостинцы от своего императора, производит тяжёлое впечатление.

И ещё раз о государе. В конце рассказа приводится цитата из дневника Николая II от 18 мая 1896 года, в которой самодержец раскрывается во всей своей мелочности и ограниченности. Вот он фиксирует, что на мероприятии устроенном в его честь погибло 1 300 человек – и при этом ни никаких выводов не делается. Выступить перед подданными? Отменить празднования и объявить траур? Наказать исполнителей? Привлечь к ответственности или хотя бы снять с должности московского генерал-губернатора родного дядю, который так его подставил? Ничего подобного здесь нет. Отобедать у мамы и поехать на бал к французскому послу – вот и весь план на день. Считаю, что Наталье Поклонской и иже с ними необходимо потребовать запретить к публикации дневники Николая II, ибо никто лучше не порочит образ «святого монарха» как сам этот самый «святой».

Сразу после прочтения «Царского гостинца» решил сравнить его с рассказами Фёдора Сологуба «В толпе» и Льва Толстого «Ходынка». Надо же было понять, чего и сколько Щетина позаимствовала у классиков для написания своей истории. Сразу оговорюсь, использование воспоминаний Гиляровского при написании рассказа о Ходынке является просто неизбежным (ибо слишком ценны его свидетельства как очевидца событий), поэтому на совпадения «Царского гостинца» с заметками Владимира Алексеевича я не обращал внимание.

Сравнительный анализ показал, что рассказ у Щетиной получился вполне оригинальным. Да, есть отдельные совпадения с вышеназванными произведениями, однако нельзя сказать, что они так уж значительны. Из Толстова в «Царский гостинец» перекочевала экзальтированная девица желающая «сходить в народ» и карманные воры, орудующие в давке. Из рассказа Сологуба взят рыжий парень, давящий соседей в толпе. При этом все эти элементы сюжета обыграны Щетиной совершенно иначе, чем это сделали классики.

Так же следует указать, что и Толстой и Сологуб написали на эту же тему гораздо более слабые произведения. Для героев Льва Николаевича вся ходынская история сведена к счастливому концу, на основании которого автор конструирует лёгкий морализаторский финал. Рассказ же Фёдора Кузьмича откровенно провален, так как жестокая история о массовой давке рассказана в чрезвычайно сентиментальном ключе. Так могли писать во времена Карамзина, когда русская литература ещё толком не сложилась и образцом для подражания служила «Бедная Лиза». Но для 1908 года подобная манера повествования просто позорна.

Таким образом, вы ничего не потеряете, если вместо малоизвестных рассказов Толстова и Сологуба прочтёте историю Щетининой. Впечатления от неё вам гарантированы. Ну и, конечно, Гиляровский, ибо там первоисточник из которого каждый автор, желающий написать о Ходынке, черпает материал для своих произведений.

Итог: рассказ на все времена. Собираясь на любое массовое мероприятие человек должен держать в памяти пример Ходынки, так как малейшая накладка в работе организаторов способна превратить любой праздник в кровавый кошмар. Особенно хорошо это должны понимать родители маленьких детей, перед тем как брать своих чад на подобные мероприятия. Даже могучий Гиляровский, который был способен завязать узлом кочергу, в полной мере почувствовал свою беспомощность перед лицом людской стихии. Маленький же ребёнок в такой ситуации будет просто обречён на смерть.

С трепетом бралась за рассказ. Историческая тема. Непростая тема. Просто болезненная. Елена Щетинина молодец, что взялась за это, не побоялась взяться.

Мне кажется, на такую тему писать почти как репортаж нельзя. Надо всё через себя пропускать.

Но порой меня не покидало ощущение... знаете, как у актёров говорят, плюсует. Вот что-то такое. Даже в именах что-то, простите, пародийное : Гунька, Лизонька, Порфирий Николаевич. В описаниях героев трагедии даже сквозит лёгкая брезгливость: прыщи, парша всякая, воры-карманники разные, да и Лизонька, по сути, глупая, строптивая девица. Симпатии искренней никто не вызывает. Ближе к развязке создаётся впечатление, что автор как бы говорит : поделом вам всем. Такой подход тоже имел бы право на существование, если бы не последние абзацы про царский «ужин у маман».Поэтому складывается ощущение непродуманности. Хм... впрочем, такая концовка может предполагать вывод типа «а барин-то и не знал!». Тогда вполне может быть.

Задумано хорошо. Ужас по нарастающей. Но вот перебор во всём, мне показалось.

Концовка великолепна. Эта фраза про «ужин у маман в 8» — это то, что надо. Это сильно. Но мне бы хотелось, чтобы в повествовании было больше сочувствия к погибшим. Это жанру совсем не помеха.

Елена Щетинина большая молодчина.

Моя оценка 8.

Да, реальность страшнее вымысла. Можно пугаться нафантазированных авторами чудовищ, но умом понимаешь, что в Антарктиде не существует никаких Хребтов безумия. Что в канализации никак не мог затаиться Пеннивайз. Что вряд ли в океанских глубинах покоится Великий Ктулху, ожидая, когда его пробудит от спячки секта фанатиков.

А вот такие ужасы, как тот, что случился в 1896 году на Ходынском поле — это реальность, от которой не отмахнешься пренебрежительным «Детские сказочки!»

Елена Щетинина, о которой по предыдущим ССК у меня сложилось не самое лучшее впечатление — ремесленница, кропающая ужастики-однодневки, не более — прыгнула выше головы. Её «Царский гостинец» получился страшным, кровавым, безжалостным, душераздирающим и при этом совершенно правдивым рассказом. Речь пойдет о Ходынской давке. Во время которой на бедных людей не нападут ещё и монстры. Нет, всё будет происходить в соответствии с горькой исторической правдой. Не монстров, не маньяков, никаких мистических событий — да рассказ ли это ужасов? Разумеется. Это самый настоящий рассказ ужасов. Более того, этот рассказ и есть Ужас.

Теперь, когда меня будут просить посоветовать «что-нибудь страшное», первым делом я буду указывать совсем не Кинга...

Кстати, интересное дело — окинул взглядом три наиболее напугавших меня рассказа из всей серии ССК — «Царский гостинец», «Африкан», «Веерное отключение» (хотелось добавить к этому списку и «Навсегда», один из моих любимцев в ССК-серии, но тот рассказ цепляет всё же не как хоррор, для меня он в первую очередь драма). Во всех трех историях нет ничего сверхъестественного. Монстры, которые мерещились герою «Отключения», были, скорее всего, лишь плодом его разгулявшейся фантазии, Африкан являлся чем-то абстрактным, эдаким лицом отчаяния и голода, а в «Царском гостинце» и вовсе один беспощадный реализм. И первые два рассказа из списка основаны на страшных исторических событиях, фантазии в них совсем чуть-чуть. Так что перерос я уже вымышленные страшилки. То же «Кладбище домашних животных» могу читать хоть перед сном, кошмары все равно мучать не будут. Зато от какого-нибудь «Африкана» с «Царским гостинцем» — пожалуйста, тут вам и кошмары, и долгое неприятное впечатление, которое не может заглушить просмотр даже нескольких комедий.

«Царский гостинец», на мой взгляд, самый страшный рассказ сборника. В нём нет фантастики, мистики, маньяков, поджидающих человека за дверью и монстров, гнездящихся в подсознании. Автор описывает ужас Ходынки с беспристрастностью обозревателя, а читателю остается лишь следить за восьмимиллеметровкой, мечущейся от одного героя к другому. И это по-настоящему страшно. Потому что это по-настоящему. Последняя строчка про Лизоньку — проста и безжалостна. Неужели всё? Неужели Лизоньки больше нет, вот прямо так сразу и навсегда, и сюжет двинется дальше без неё? Но жалко не только Лизоньку. Жалко всех, даже тех, кто и жалости не достоин. От вора Сеньки до царя Николая. Хотя с последним в рассказе ничего плохого не происходит. Но мы-то знаем, что произойдёт, и что Ходынка — это всего лишь начало эпохи, которая, как толпа, подомнёт, обескровит, обесчеловечит, перемелет, чтобы извергнуть из себя на снег вместе с пряниками, орехами и всем тем, ради чего... Невольно задумываешься, почему мы становимся свидетелями событий, на ход которых никак не можем повлиять? Когда, став частью чего-то большого, страшного и неумолимого, уже не волен ничего изменить, и единственный выбор — это смотреть или не смотреть. И смотришь. И изо всех сил стараешься не упасть.

Да, страшный рассказ! И тем он страшнее, что это не выдумка. Мастерски написано. Такое ощущение, что сам там побывал. Не дай Бог таких праздников.

Обсуждать Николая II, искать виноватых, неблагодарное занятие. Наверное, судьба решила собрать вместе стечение всех обстоятельств, повлёкших эту трагедию.

Вот так просто и незамысловато народные праздники могут превратиться в народные трагедии, о которых люди помнят уже более ста лет. И само слово «Ходынка» стало синонимом кровавой катастрофы.

Один из лучших рассказов сборника «ССК 2017».

Шикарный рассказ, написанный хорошим слогом, можно даже зааплодировать стоя. Описание давки мерзкое, как и фрагмент с сапогами, чувствуешь, что у тебя у самого мало воздуха. чтобы вдохнуть, так как рассказ давит, давит, давит. Да, это страшный реализм, описывается историческое событие, несколько сюжетных линий, за каждой из которых следить интересно. Да, это про такого своеобразного монстра по прозвищу «толпа», в тисках которой ты становишься просто беспомощным (и кто был в толпе на массовых мероприятиях понимает это). Лично мне очень нравится рассказы Елены Щетининой, автор, который «могет», но в данном случае у меня к ней, и к составителям сборника, и к таргет-группе только одна большая претензия: этот рассказ, при всей своей великолепности, не хоррор, как бы ни хотелось кому-то доказать обратное. Хотя страшно, и книга самая страшная, вроде есть соответствие, но хочется чистокровного хоррора, без примесей. Тем более от хороших авторов.

Редкостная гадость — такое впечатление оставляет этот рассказ, автору которого явно не дают покоя лавры Владимира Сорокина. Уважаемая госпожа Щетинина со вкусом выписывает, как вор Сенька извлекает из сапог полуразложившиеся фрагменты трупа, дабы потом сапожки на свои ножки обуть, в подробностях расписывает, как люди в толпе давят друг друга до смерти со всем отсюда следующим — кишками, экскрементами, новорожденными, затоптанными толпой.

Рассказ является образчиком хоррора, основанного на возбуждении чувства отвращения и брезгливости. Но удержаться от демонстрации собственного образовательного уровня автор не в силах, и в эту грязь зачем-то втаскивает строку из Цветаевой, да и другие литературные отсылки можно отследить, если желание есть. Приятнее рассказ от этого не становится, да он и не рассчитан на приятность.

В финале сюжету придается историчность. Не просто так нам групповое взаимоубиение в обезумевшей толпе показывают, а как осуждение царизма, классовости, отношения аристократии к народу и т.д. Но и народ при этом не идеализируется, для чего в сюжет введена бедная Лизонька. Всё соразмерно и взвешенно. Но главное всё-таки в описании массовой гибели людей в толпе, и описание это натуралистично до гадкости. Нельзя сказать, что автор нагнетает или преувеличивает. Полагаю, что люди в толпе гибнут именно так, со всеми представленными в рассказе подробностями. Правда жизни воспроизведена без умолчаний и прикрас.

Рассказ сильно на любителя. Натурализм снижает трагизм ситуации. От нее отстраняешься, никто из героев не пробуждает сочувствия. Кроме, может быть, солдат. Солдаты, выдергивающие людей из смертоносной толпы — это сильно. ИМХО, разумеется.

Прекрасный рассказ — насколько так уместно говорить о совершенно жуткой вещи. Вершина сборника, его кульминация. Темная жемчужина. Никаких монстров, никаких маньяков. Никакого хоррора — сугубый реализм, отстранённый и функциональный, с minimum minimorum метафор и прочих украшательств (отчего они выглядят только зримей и выпуклей). Каждый получит то, что заслуживает, ибо каждый по отдельности — человек со своими стремлениями, желаниями, а может быть даже и идеалами, но вместе — толпа. А толпа убивает и калечит, невзирая на то, кто в неё входит и что у него или у неё за душой. Толпа давит. Не входите в толпу. Не становитесь толпой. И не слушайте тех, кто сулит пряники и кружки, орехов и чернослива.

Вещаю я исключительно потому, что о художественных достоинствах уже высказались и гораздо лучше, и остается только вещать. Напоследок напомню, о судьбе некоторых фигурантов истории, оставшихся за кадром. Обер-полицмейстер Власовский (Лизонька вспоминает его сына, гимназиста) уволен с должности и почти сразу — со службы. Московский генерал-губернатор Сергей Александрович получил «презент» от эсера Каляева в 1905, а чем закончил тот, «кто начал царствовать Ходынкой», известно каждому.

Вштырил текст. Бью поясные поклоны автору, утираю восхищённую слезу. Из тёмной пропасти истории несёт кровью, слышатся хруст костей и предсмертные хрипы. А над ней (пропастью) поднимаются тени страдальцев, бессмысленно и жестоко убитых... потому что так бывает всегда.

Спасибо.

Для меня лично в этом сборнике Щетинина прыгнула выше головы. Целых три рассказа (кажется ни у кого до нее не было такого количества в серии ССК) и все три хороши! Снизил оценку за неполное соответствие теме. Все-таки хочется ужасов мистических, а не бытовых, путь даже быт этот относится к Ходынской давке. Многократно уже пережевывалась эта мысль, что человек страшнее всех чудовищ, и сам творит зло, куда там Люциферу, так что мое мнение таково, этот рассказ лучше смотрелся бы в сборнике исторической прозы. Тем не менее, читать было интересно и даже волнительно.

на дворе 1896 год. Вот вот начнут короновать нового Царя.И рассвет уж недалече и главные герои уже в самом центре ...Жуткая и страшная ДАВКА НА ХОДЫНКЕ выступает в этом рассказе настоящим всепоглощающим Злом..Зло что перемалывает кости,ломает судьбы, давит головы и кости....Доброе утро Ходыка..

Всем советую !! Отличный рассказ.Из тех что прочтя первый раз с нетерпение хочется прочесть снова. Моя оценка 10...

Коротко, сильно и страшно. Совершенная композиция. Фрагмент дневника царя — финальный аккорд-приговор. Временами натурализм описаний несколько чрезмерен... Но это, пожалуй, оправданно.

В этом рассказе самый страшный персонаж — чудовище по имени ТОЛПА.

О событиях на Ходынке сказано очень много, но ни разу и нигде я не видела такое глубокой погружение в события. Написано так ярко,

что, кажется будто стоишь там с этими людьми, чувствуешь запах страха, задыхаешься вместе с ними. Недаром говорят, что дьявол в деталях, хоррор тоже в них. Ничего не пугает больше, чем мелкие и очень бытовые подробности, как например, куски трупа в сапогах. Потому что в реальности это тоже пугает больше всего.

Великолепная работа! Спасибо автору!

Мне понравился рассказ. Жанр «исторически», стиль «хоррор», так бы я его определил. Мне понравился сюжет, поданный фрагментами, чтобы уместить в короткой прозе судьбы одновременно и нескольких человек и всей страны. Мне понравилось, что до конца текста не было прямого указания на исторический период, в котором происходили действия, но были намеки в виде «экспедиции Нансена», мне понравился настрой Лизы и то, что она получила в ответ, понравились описания и убийственная мощь толпы (однажды я был в толпе на МАКС-2009 и почувствовал панику, поняв, что если что — никуда мне не деться), понравилась контрастная концовка.

Признаться, со скептицизмом начинаю читать женские рассказы в жанре хоррор, и небезосновательно — уж больно много в них этого самого женского, которое зачастую не дает должно исполнить рассказ. Однако, этот текст получился хорошим. Надо отдать должное автору — реализм мощно превращен в мракобесный декаданс и демонизм. В какой-то момент даже почудилось, что автор сейчас перевернет все с ног на голову, и появится чудовище, которому поклоняется это сборище фанатиков.

Единственным моментом, который несколько подпортил общее впечатление, был почти современный язык, совсем не похожий на язык вековой давности.