Вера Камша «Белые ночи Итаки»

Удивительно «против шерсти». Даже и не возьмусь внятно пояснить причину столь негативного восприятия.

Единственный чёткий ориентир — постоянное подсознательное сравнение с циклом. «Изменённые» Лукьяненко (точнее — «Месяц за Рубиконом», он ныне в завершающей фазе публикации). И сравнение — конечно же — в пользу последнего, само собой. В качестве «хозяев реальности» Прежние Лукьяненко — на порядок естественнее и адекватнее невнятностей сего текста.

И — да, уважаемый потенциальный читатель, хочу поделиться довольно редким наблюдением: полюбопытствуй распределением оценок сего опуса (ссылка «подробнее» в правом верхнем углу экрана). Такого не видел ни разу. Абсолютно пологий холмик почти что правильной формы, с плоской макушкой ровно по центру шкалы, с захватом всех (!) её значений — от 1 и до 10. Ты представляешь, уважаемый потенциальный — какова широта восприятия, каков диапазон значений «оттенков калибровки»! Вся шкала, все возможные значения — аки масло на бутерброде — почти ровным слоем размазаны по всему полю оценивания. Это же теоретически невозможно, вот в чем фокус-то. Но — есть! И — к чему бы сие?

Давненько я не читал что-нибудь свеженькое из творчества Камши. Скажу прямо: в последние годы не балует автор своих поклонников своими новыми произведениями. Ну, да не буду о грустном.

Этот рассказ и является продолжением повести «Белые ночи Гекаты». Со времени столкновения двух античных богов прошло более двух лет, герои уцелевшие в этих событиях жили своей жизнью, пока в районе ресторана с идиотским названием «СтарикЪ КарамазовЪ» не стали самым странным образом пропадать люди.

Здесь можно было бы завернуть детективную интригу, однако Камша пошла в этот раз по иному пути. Стараниями божественного покровителя главного героя расследование завершилось, не успев толком начаться. Здесь «Белые ночи Итаки» в корне отличается от повести, в которой героям пришлось изрядно поломать голову над чередой таинственных смертей. И вообще, на фоне довольно мрачных «Белых ночей Гекаты» рассказ выглядит довольно смешно и иронично.

Забавных моментов в нём действительно хватает. Тут и питерские дворы с шедеврами вроде свекольной Джокондой и практическая сметливость отечественных прапорщиков живущих по принципу «Ну не пропадать же добру?!» и, конечно, любовно выписанный образ Агриппы Михайловича Петраго-Соловаго в котором угадывается Никита Сергеевич Михалков. Бессменный борец за место у государственной кормушки заслоняет собой в рассказе и главных героев, и сверхестественные сущности.

Итог: перед нами не столько история об античных богах в обитающих в Санкт-Петербурге, сколько зарисовки на тему современных нравов. Это могло бы оказаться фатальным для произведения, однако авторская фантазия и ирония спасают ситуацию.

P.S. Фразы про гипотезу завоевание в древности Земли пришельцами выглядят откровенно чужеродными и вставленными в текст только для того, чтобы возникла возможность включить этот рассказ в антологию «Пришельцы. Земля завоёванная».