Георгий Гулиа «Водоворот»

Действие романа происходит в апреле-мае 1877 года в Абхазии и посвящено довольно малоизвестной странице русско-турецкой войны 1877-78 годов. Сама-то по себе эта война достаточно известна. Её изучают в школах и вузах, про неё написано немало книг. И отношение к ней было практически одинаковое при всех властях – славная и героическая страница нашей истории, освобождение братьев-славян от турецкого ига и всё такое прочее.

Всё это в общем-то правда, но, оказывается, не вся правда. Есть и в истории этой войны белое пятно. О трагических событиях того времени в Абхазии не упоминается ни в школьных, ни (если правильно помню) в вузовских учебниках.

После поражения в Крымской войне России было запрещено иметь военный флот на Чёрном море. В начале 1870-х годов, после падения Второй империи во Франции, Россия денонсировала этот пункт договора и стала создавать флот. Но за несколько лет до начала новой войны с Турцией мало что успела. Так что кавказский берег оказался беззащитен перед турецким десантом.

Протурецки настроенные князья, недовольные освобождением крестьян, развернули агитацию за переселение в Турцию. Их-то в Турции неплохо встречали, давали земельные владения. Но «зачем земли без крепостных?» Вот и уговаривали крестьян отправиться с ними. Кого-то соблазняли, суля «молочные реки и кисельные берега», кто-то ехал из родовой солидарности: «все побежали – и я побежал», а кого-то и силой принуждали, сжигая дома и загоняя на турецкие корабли.

Все эти события и стали «водоворотом», который закружил героев книги. Главные герои – Платон Воуба и Кутат Нанба – по-разному реагируют на вызов времени. Оба они противники переселения, не верят туркам. Но если интеллигент Платон не хочет насилия и пытается действовать словом, то Кутат, как истинный горец, больше доверяет пуле и кинжалу и идёт в абреки. Увы, волну не в силах остановить ни тот, ни другой.

В содержании романа немало интересного. Показано абхазское общество второй половины XIX века – и крестьяне, и дворяне, и зарождающаяся городская интеллигенция, описаны своеобразные абхазские обычаи. Вот слог как-то не очень показался, достаточно примитивный. Может от того, что автор не на родном языке писал.

Ещё покоробила историческая справка помещённая прямо в текст романа. Такие вещи надо бы выносить в предисловие или послесловие. Или автор побоялся, что там могут не прочитать, а если уж в тексте окажется, то никуда не денутся?

Но вообще читать можно. В первую очередь, конечно, тем, кто интересуется кавказской историей.