Дина Рубина «Голос»

«Голос» читается легче, чем «Желтухин», предыдущая часть трилогии «Русская канарейка».

Но от этого, как говориться, не легче...)))

История любви Леона и Айи совсем не убедительна, ведь герои у Рубиной, мягко говоря, эксцентричны.

Леон Этингер — весьма занятный персонаж, которому бы, ИМХО, не помешала бы способность посмеяться над собой и критически оценивать собственную запредельную крутизну. Он вне времени, выглядит на 10 лет моложе, пламенный израильский патриот, сотрудничающий исключительно по идейным соображениям с израильской же разведкой, спасает мир от угрозы третьей мировой, да еще и ядерной войны, но это все под прикрытием. А в реале он — редкий голос («один на миллионы!»), востребованный оперный певец, фанат дайвинга. задерживает дыхание на 7 мин, полиглот и пр.

Его похождения во время секретных миссий без гомерического хохота воспринимать невозможно. Такое позерство! Игра на грани фола! Риск ради риска! Или вот, к примеру, отправить супер секретные данные, написав их на открытке, которую отослал тетке в Израиль. Если что — тетке, которая замужем за каким-то чином в израильской же разведке, о чем прекрасно известно всем, включая всю Сирию.

Ну конечно, в ХХI веке было бы странно использовать для той же цели электронную почту, где ты можешь представиться и шейхом Бахрейна, и школьницей из Киото, и при наличии определенных знаний тебе даже поверят!

Айя оказалась Леону под стать. Глухая сирота, гениальный фотограф, способная читать по губам чуть не на всех языках мира, которая скитается по всему миру, которую чуть не убили в Бразилии, изнасиловали, она забеременела от насильника, у нее был выкидыш...

Да я уже сама устала писать, что такое за уникум наша Айя!

Станиславский был умный мужик!

И говорил он:

Не верю! (с)

Вторая часть трилогии показалась очень плохой и едва ли не худшим из романов Рубиной. Если в дебюте было много мозаичного, собрание разного рода фриков с эксцентричными увлечениями, которые активно перемещались во времени-пространстве, чем весьма оживляли чтение, то в «Голосе» доминирует супервундеркинд архиталантливый во всем. Прямо как у Чистякова: «Я и песни петь могу и е.....ся мастер». Совершенно неправдоподобный центральный контртенор окружен столь же даровитыми, без полутонов персонажами героической судьбы. Тут тебе и секретный лидер израильской разведки и выдающийся знаток боевых единоборств и глухонемая выдающаяся же фотограф. У Рубиной получился какой-то неимоверный театр персонажей комикса и «Голос» в этом смысле близок к миру Марвелл, как мало какая другая книга. Собственно, уже по первой затянутой сцене встречи «разведчиков» ясно, что для все видов деятельности ( танцы ли, пение, разведка) у Рубиной совершенно одни метафоры и гиперболы в качестве характеристик. Обильное мельтешенье по заграницам, однако в описаниях нет ничего такого, что нельзя взять из путеводителя. Если в венском ресторане, то Апфельштрудель ( ну как вариант был еще и Топфенштрудель), если в Таиланде, то там-кха ( долго думала поди, не взять ли том ям). Описания эффекта, производимого пением, как-то слабо соотносятся с представлениями о психологии и физиологии ( все там обмирают, в зобу дыхание спирается, кровь приливает — ну чистая архаика 19 века, когда кровь бросалась в лицо и персонажи скрещивали руки и топали ногой). На фоне всех комиксовых центральный персонаж вышел особенно аппатичным, чего не было в романах предыдущей трилогии. Скверная вещица, откровенно не понравилась.

Чтение этого романа внезапно напомнило мартингарднеровскую инструкцию по прохождению лабиринта — нужно прикоснуться рукой к стене и идти не отрывая руки и ставя метки на поворотах и перекрёстках, следуя всем изгибам лабиринтской метрики. Вероятно эта тесейско-минотаврско-критская ассоциация возникла из-за манеры Дины Рубиной описывать детально и подробно буквально все-все завитушки сюжетного пространства, куда бы не бросило персонажа в данную минуту: если это какие-то воспоминания, то нам расскажут все предыдущие события пошагово и поминутно, если это рефлексия героя, то мы насладимся ею сполна и по завязочки. Иногда казалось, что Автор так и не приступит к повествованию в его основном сюжетном стволе, расписывая каждый отдельный листочек будущего громадного дерева до самой тоненькой жилочки-прожилочки и до самой мелкой букашки, пасущейся на этом листочке. Однако такая неспешность и дотошность романессы оказалась вполне оправданной (и не только в отношении этого второго романа трилогии, но и всего трёхтомья) — зато читатель получает настолько законченный и живой портрет главного героя, да и всех остальных персонажей тоже, что кажется —знаешь этих людей практически братским знанием, словно вырос вместе с ними на одном дворе и выел не один мешок соли.

Если говорить об энергетике книги, то Дина Рубина умело её организует и управляет всплесками и сгущениями энергетических выбросов и вбросов, закручивая сюжет то туда то сюда и отправляя своих персонажей в самые остросюжетные и горячие места и точки, пунктиры и многоточия — отчасти даже элементы боевика и триллера встретятся нам на тернистом читательском пути.

Однако, что за сильнодействующий роман без каких-либо любовных коллизий и перверзий? И потому будут вам и коллизии, и перверзии (только не в сексуально-патологическом смысле этого термина), и страсти и мордасти.

Ну, а про шпионскую и политико-детективную составляющую этого романа даже и говорить не нужно — в аннотации нам намёки сделали и потому мы готовы следовать за агентурно-разведывательными событиями романа в самые разные точки планеты.