Наталья Резанова «Последняя крепость»

Не очень удачное знакомство с автором, и продолжать его пока желания нет никакого.

Начало было вполне интересным, но как-то это свелось к скучному повествованию с кучей второстепенных героев, постоянных перемещений, разговоров, пространных рассуждений главной героини.

Вроде бы короткий рассказ, и опять «вечные герои» (мужчина и женщина), но... Если (у иных авторов) герой (из книги в книгу, из одного СИ, в другой) «один и тот же», то у данного автора «ощущения дежа вю» все же не возникает. Несмотря на кажущуюся «схожесть элементов», каждый раз это «новый герой» и этот новый герой, прописан так «явно» буквально с первых же страниц, так что... просто диву даешься!

Кто-то спросит — а зачем собственно читать «древнюю СИ» изданную еще в 90-х, если вокруг «полным полно» более «современных представителей» данной темы (фэнтези). Отвечаю (субъективное мнение) потому «что раньше» авторы тщательно «создавали свои миры и персонажей», чего их более «актуальным коллегам» порой не удается (даже в принципе)... Не сочтите за «старческое брюзжание», но я специально стараюсь докупать книги из уже закрытых серий (издательств), поскольку там хоть и полно всяких «наивностей и шаблонов», но порой попадаются (гораздо чаще чем в современных) и «неограненные бриллианты». Так я собственно и «узнал автора», до этого не имея ни малейшего представления о нем. 

Но … теперь собственно о данном (небольшом) фрагменте из купленной мной книги: если судить «совсем уж строго», то это «очередной рассказ ни о чем»... Ну решили отомстить... ну похитили и вывезли «в степь» (прям как в суровые 90-е) и... (далее повели себя вконец нелогично), мол... и чего уж тут?

Не знаю «как Вам», а мне — понравилось... и очередным «погружением» в своеобразный мир автора» (где привычная нам античность соседствует с магией и «неведомыми странами») и просто повествованием сюжета. И хоть эта часть (видимо оторвана) от самой СИ (книги) и не найдет свое продолжение — советую читать ее как очередной бесконечный рассказ (типа хроник и саг о Конане и Соне).

Долгое время еврейская тема была почти не знакома российским фантастам и их читателям. Лишь малая пресса временами публиковала фантастику, в которой в той или иной степени затрагивалась еврейская тематика. Повесть Натальи Резановой «Последняя крепость» стала первым фантастическим произведением, полностью посвященным еврейской тематике и при этом опубликованным в центральном издательстве.

На первый взгляд сюжет повести может показаться знакомым по многим произведениям фэнтези: взятие врагами последней крепости покоренной врагами вымышленной страны и гибель почти всех ее защитников кроме единственного ребенка, попытки выросшей девочки отомстить за гибель своих близких. Однако почти сразу же начинаются отличия от всех традиционных произведений фэнтези. Прежде всего ни на что не похожее описание народа нептаров, народа прирожденных мятежников, не являющихся «ничьими рабами кроме Бога». Основными темами повести «Последняя крепость» являются темы свободы и предательства. Сюжет повести затрагивает одну из самых трагичных страниц в еврейской истории -- осаду римлянами крепости Масада в конце Иудейской войны и последующее самоубийство всех ее защитников. Однако в произведении, полностью посвященном еврейской истории, ни разу не упоминаются слова «еврей», «Иудея» или «иудаизм», хотя Резанова щедро разбрасывает намеки на то, что послужило основой для сюжета повести, превратив ее в своеобразный ребус. Уже эпиграф «Последней крепости» состоит из цитат из «Иудейской войны» Иосифа Флавия, посвященной подвигу защитников Масады, и стихотворения Борхеса «Израиль», в тексте повести встречаются видоизмененные цитаты из «Второзакония», хотя Наталья Резанова ни разу не упоминает названия цитируемых произведений. Само название страны Нептара является слегка видоизмененным ивритским словом «нибтар», что значит, «избранный». Слово «нокэм» переводится с иврита как «мститель» (здесь Резанова следует примеру Фейхтвангера, который называл зелотов «мстителями Израиля»). Имя главной героини «Мавет» означает «смерть» (память о пережитой гибели родителей и собственном неудачном самоубийстве). Но Н.В. Резанова опять-таки не дает перевода имен или названий.

Для любого человека, знающего еврейскую историю, не составляет труда провести параллели между событиями, послужившими предысторией для повести, и событиями реальными, тем более, что в «Последней крепости» Н.В. Резанова практически ничего не выдумывает.

Очень характерен образ предателя Омри Га-Хода, составленного из биографий трех людей: Иосифа Флавия, римского полководца и еврейского отступника Тиберия Александра и апостола Павла. Конечно, прежде всего Омри -- Иосиф Флавий, но Иосиф, не ставший писателем, так что его предательство предстает во всей неприглядности, не приукрашенной талантом литератора. Надо сказать, что образ Иосифа Флавия немало волнует Резанову и неоднократно встречается в ее произведениях. «Гениальный подонок Иосиф», -- говорит о нем героиня романа «Золотая голова» и добавляет: «Он писал гораздо лучше, чем я ожидала. А человеком оказался -- гораздо хуже».

В вымышленном мире Резановой Иосиф Флавий является полководцем, администратором и придворным, что идет от второго прототипа -- Тиберия Александра, в большей степени, чем Тит, заслуживающего имени победителя в Иудейской войне. Во время сцены объяснения Мавет и захваченного в плен Омри Га-Хода («Нептара изжила себя как государство... Чтобы возвысится, надо сперва унизиться. Пора освободиться от представления, что Нептара -- это пуп мироздания... Нептара -- это не каменистая земля под раскаленном солнцем. Нептара -- это царство духа, которому не должно быть границ») во весь рост встает третий прототип -- апостол Павел.

И здесь стоит отметить еще одно высказывание Омри: «Обычай дозволяет нептарам лгать и льстить врагам, но не соплеменникам». Если во всех остальных случаях, описанных Резановой, можно найти аналогии в реальной истории (единобожие нептаров, их характеристика окружающими народами как вечных мятежников, жестокий деспотичный князь, борьба партий), то слова Омри прямо противоположны утверждениям законоучителей. Трактаты Талмуда неоднократно подчеркивают запрет на обман и причинение ущерба неевреям, запрет даже более строгий, чем на обман евреев. Как отмечается в трактате Кад Гакемах «обижающий нееврея совершает более тяжкое преступление, чем тот, кто обижает еврея: ибо еврей, потерпевший обиду от единоверца, не станет обвинять его веры, -- между тем как иноверец... не стеснится поругаться над самой еврейскою верою. Следовательно, тут присоединяется грех оскорбления имени Божьего».

Что же, Наталья Резанова не знает фактов? Вовсе нет. Просто заявление Омри следует рассматривать как его дополнительную характеристику, подчеркивающую, что предав свой народ, он не стесняется хулить имя Бога, искажая Его законы.

В целом, благодаря многочисленным намекам, повесть превращается в ребус, решить который может лишь подготовленный читатель, и характеризуется анализом предательства, совершаемого с холодностью и безжалостностью патологоанатома.